Война ночных охотников

Якоб был высоким и грузным. Черный строгий костюм сидел на нем идеально, подчеркивая фигуру борца. Но большая голова, узкий лоб, густые брови и черные как смоль коротко стриженые волосы не добавляли ему красоты. Его лицо с широким подбородком и глубоко посаженными глазами чем-то напоминало морду цепного пса, готового в любой момент вцепиться клыками в прохожего. Вот и сейчас он настороженно поглядывал по сторонам, обозревая пустую улицу с высоты третьего этажа. Нет ли какой опасности?

-Кажется, этот день будет длиться вечно, - задумчиво произнес Скадарский и осторожно, двумя пальцами, взял с блюдца крохотную чашку с кофе.

На этот раз он был одет в темный костюм со стальным отливом, рубашка была белой, а шею прикрывал синий шейный платок. Черные кудри, аккуратно расчесанные и уложенные, в притворном беспорядке опускались к узким бровям. Острое лицо князя было бледным, и в свете солнца казалось, что оно отливает желтизной. Тем не менее, выглядел Радован бодрым и здоровым. Едва коснувшись сухими бесцветными губами края чашечки, он тут же опустил ее обратно на столик. Взял бумажную салфетку и обернулся к Якобу.

-Теперь, - сказал он, - можешь говорить.

-Утром мы закончили с помещениями банка и автостоянкой, - тут же отозвался Якоб, словно только и ждал разрешения. – Формирование второго отряда поддержки идет успешно, но не так быстро, как хотелось бы.

-А третий отряд? – осведомился Радован, не отводя взгляда от раскидистых зеленых крон.

Громила насторожено оглядел пустую улицу, задержал взгляд на фигуре одинокого прохожего, неторопливо шествовавшего по тротуару далеко внизу.

-Ваша светлость, - тихо сказал он. – Мы может обсуждать такие вещи… тут?

Князь чуть повернул голову, оглянулся на своего подручного, и его губы тронула легкая улыбка.

-Якоб, Якоб, - тихо сказал он, сминая длинными пальцами бумажную салфетку. – Сколько мы с тобой работаем? Двадцать лет? Двадцать пять?

-Тридцать, - тут же отозвался тот. – С того момента, когда я был представлен вашему отцу.

-Да, - задумчиво протянул Радован, скручивая салфетку в подобие веревочки. – Как летит время. Хорошие были времена. Ты ведь никогда не обладал даром, хотя и приходишься нам дальним родственником?

-Истинно так, - отозвался Якоб. – Но я обладаю… другими умениями.

-И весьма полезными, - согласился князь. – И все же жаль, что наша кровь не принесла тебе пару крупиц того, что делает нас князьями.

Лицо Якоба осталось неизменным – он никак не отреагировал на слова хозяина. Он слышал их не раз. И не два. Якоб не обижался на князя. Он этого не умел.

Скадарский, не дождавшись реакции от своего советника, вздохнул, признавая очередное поражение, и вытянул вперед руку. Тонкие пальцы сжали бумажную салфетку, скрученную в тугой фитиль. Он тотчас вспыхнул прозрачным, почти незаметным на солнце, огнем. Бумага истлела в мгновенье ока, и фитиль пеплом осыпался из пальцев князя. И в тот же миг балкон окутала легкая, почти незаметная дымка. Солнечный свет померк – но через секунду дымка исчезла, словно унесенная легким порывом ветерка.

-Говори без опаски, - велел Радован, откидываясь на спинку плетеного кресла, заботливо прикрытого кружевной салфеткой.

-Первый отряд мы привезли с собой, - быстро сказал Якоб. – Второй сформирован из рекомендованных нашими информаторами лиц. Третий сейчас готовится. Мы заключаем много личных договоров. Организованные группы колеблются, но одиночки сами приходят к нам.

-Одиночки? – удивился князь. – Мне казалось, для местных характерен некоторый… коллективизм?

-Сложившиеся коллективы действительно существуют, но они не спешат идти на контакт, - признал Якоб. – Неожиданно оказалось, что в городе очень много отдельных лиц, не имеющих связей с Кланами и Семьями. Они не принадлежат к большим группам, но очень хотят влиться в одну из них, чтобы получить поддержку и защиту.

-И они, как правило, беспринципные сволочи, отверженные даже последней местной швалью? – осведомился князь.

-Мне не хотелось бы сгущать краски, - осторожно произнес Якоб. – Но, пожалуй, все так и есть.

-Превосходно, - сказал Новак и снова взялся за чашечку кофе. – А Орден?

-Вампир юлит и уклоняется от серьезных разговоров, - отозвался Якоб. – По нашим данным, он формирует свою структуру из ранее незадействованных ресурсов.

-И это не смотря на то, что семьи из трех Банков рекомендовали ему встретиться с нами? По просьбе, конечно, одного из наших родственников из Берлина.

-Точно так. Более того. Семья севера, которую здесь называют Торгсин, похоже, готова финансировать все действия Строева. Вампир чувствует поддержку и не торопится идти на контакт.

-Вы нашли все его активы? – спросил Радован, хмуря брови.

-К сожалению, нет, - признался Якоб. – Нам известна некоторая недвижимость и часть его персонала. Но многое остается скрытым. Мелкие группы ведут с вампиром переговоры, часть колеблется, часть соглашается. Трудно получить актуальную информацию, она меняется ежечасно.

-Информаторы?

-Уже работают, - заверил Якоб. – Мы получили источники в трех разных группах. Деньги творят чудеса. Лучше всего обстоят дела с семьями, контролирующие силовые ведомства. Там много недовольных. Несколько Семей оборотней находятся в одной структуре. Это порождает массу конфликтов, конкуренцию. Что открывает перед нами возможности для маневра. Банкиры более монолитны, вампиры не доверяют чужакам. Но у нас есть пара контактов. Так же есть информаторы и в Новом Ордене, но там такая сумятица… Им просто нужно больше времени.

-Превосходно, - одобрил князь. – Время у нас пока есть.

Его подручный дернул головой, как будто ворот бежевой рубашки ему был немного мал.

-Что? – спросил Скадарский, оборачиваясь к нему. – Ты недоволен? Скажи словами, Якоб, хватит корчить рожи.

-Мне кажется, - осторожно произнес Якоб, – что дела продвигаются медленнее, чем обычно. Возможно, нам стоит усилить нажим? Мы рискуем завязнуть в местных дрязгах и потерять темп. Быстрый удар и захват хорошо себя показали на севере.

-Нет, - помолчав, ответил Скадарский. – Тут торопиться не будем. Мы пришли всерьез и надолго. Следует заложить хороший базис, не привлекая лишнего внимания. Местные группировки все еще сильны. Если они сейчас почувствуют угрозу, то объединятся и ответят. Это их не спасет, но гораздо быстрее и проще будет задушить их поодиночке. Сначала мы пустим корни в деловом центре. Недвижимость, финансы, теневые схемы. Потом заручимся поддержкой силовиков. А потом дело дойдет до настоящей власти.

-Не опоздать бы, - заметил Якоб, пошевелив кустистыми бровями. – Как я докладывал вчера, в городе заметили эмиссаров Кантона и Островной Семьи.

-Не страшно, - отмахнулся Новак. – Они тут давно. Да, сейчас многие почуяли слабость местных структур, и торопятся получить свежую информацию, чтобы скорректировать свои долгосрочные планы. Но большие семьи не рискнут быстро атаковать. Местные держат их на прицеле и тщательно следят. Эти огромные структуры бьются на европейском ринге с помощью денежных потоков. Серьезный нажим может вызвать вооруженный конфликт. Этого никто не хочет. Мы же будем действовать медленно и осторожно. Постепенно. Изнутри. Начиная с малого. К тому времени, как серьезные игроки рискнут сунуть сюда лапы, у нас уже будет хороший плацдарм для ведения дел. Даже если мы не получим все, мы получим очень многое. А если к тому времени мы успеем выдвинуться на восток, в малообжитые земли…

-Я понимаю, - вежливо сказал Якоб. – И все же у меня создается впечатление, что вы чего-то ждете. Я подозреваю, что речь идет об этом безумном плане, который мы обсуждали перед вылетом.


Князь обернулся к помощнику, сухо улыбнулся узкими губами, погрозил пальцем.

-Ах, Якоб, - сказал он. – Мы уже не раз говорили на эту тему. Но ты прав – я не собираюсь предпринимать решительных действий, пока не будет устранена эта угроза.

-Угроза, - здоровяк тяжело вздохнул. – Мне кажется, вы уделяете слишком много внимания слухам и подозрениям.

-Вовсе нет, - спокойно отозвался Скадарский, не обращая внимания на дерзость помощника. – Просто я лучше информирован, чем другие. Эта маленькая песчинка, кажущаяся незначительной на общем фоне, способна остановить весь сложный механизм, если застрянет в узком месте. Ее очень часто недооценивали, и посмотри, куда это привело несчастного вампира, провалившего свою главную операцию. Я знаю, как опасны такие песчинки. И чем опасна конкретно эта.

-Одинокий охотник, чудом выживший, уехавший неизвестно куда, - Якоб покачал головой. – Это не стоит вашего внимания, ваша светлость.

-Не охотник, - резко отозвался Скадарский и выпрямился в кресле. – Аватар. А возможно, Жнец. Проводник высших сил.

-Жнец? – удивился Якоб. – Разве это возможно? Откуда вы…

Князь поднял к небу длинный палец, и его помощник тут же замолчал, опустив взгляд на ботинки.

-Не будем это обсуждать снова, - сухо произнес Скадарский. – У меня есть определенная информация, так сказать, из первых рук. Ее достаточно, чтобы я уделил этой проблеме свое внимание. Этот субъект опасен. Все остальное пока непроверенные слухи. Но я не собираюсь пускать это дело на самотек. Нужно определить его местонахождение и устранить угрозу. Обо всем следует позаботиться заранее, чтобы потом не хвататься за голову, в панике придумывая выход, как это было в Будапеште. Ты согласен?

-Да ваша светлость, - быстро отозвался Якоб. – Полностью согласен.

-И все же, чем-то недоволен, - сказал князь. – Ладно. Слушаю. У тебя ровно одна минута.

-Ваша светлость, - торопливо выдохнул Якоб. – Тот амулет… Метка крови, привезенная из замка вашего отца. Мне кажется, вы слишком рискуете. Быть приманкой в этой глупой затее очень опасно. Тем более, если вы действительно верите, что бродячий охотник представляет серьезную угрозу.

-Я рискую? – князь вскинул черные брови и поднялся из кресла.

На его губах появилась улыбка, уже не формальная, а искренняя, словно князь действительно развеселился.

-О, нет, - сказал Скадарский и двумя пальцами достал из кармана тусклый жетон, отливающий багровым. – Я никогда не рискую. Это твоя работа.

Он осторожно опустил жетон в нагрудный карман Якоба, погрозил ему пальцем и шагнул в дверной проем, ведущий с балкона прямо в личную спальню.

-Обсуди детали с Йованом, - донеслось из полумрака. – И займись, наконец, третьим отрядом.

Якоб резко прижал ладонь к карману, словно жетон обжигал ему грудь. Его хмурое лицо разгладилось, смягчилось, хотя до настоящей улыбки было еще далеко. Теперь он был доволен – по-настоящему доволен тем, что князь, оказывается, и не собирался делать глупости. И что вся затея, наконец, обрела хоть какой-то смысл.



***





Глава 4




***



Столичный вокзал встретил Кобылина жарким летним солнцем и яростным проливным дождем. Небольшая черная туча, гулявшая над районом, не смогла заслонить горячее солнце, но зато выплеснула на ближайшие улицы настоящий водопад теплой воды.

Поправив рюкзак, Алексей шагнул из вагона, в который сел меньше суток назад. Он уже не помнил, сколько пересадок пришлось сделать – попутные поезда, электрички, машины – все это слилось в одинаковый серый поток, лишь изредка расцвеченный алыми кляксами охоты.

Медленно шагая по перрону, Кобылин старался сосредоточиться. Его немного пошатывало, в голове мутилось, и он не помнил, когда в последний раз спал. Все его силы уходили на то, чтобы противостоять внутреннему зову, гнавшим на поиски новой жертвы. Охотнику в прямом смысле приходилось сражаться со своим телом, заставляя себя делать шаги в нужном направлении. Сутки назад он с огромным трудом запихнул себя в вагон проходящего мимо поезда – настолько был силен зов на неизвестном ему полустанке. Где-то в лесах, не так далеко от железнодорожных путей, скрывалось нечто, чему не было места в этом мире. Нечто, что нужно было переправить на ту сторону границы, отделявший этот мир от бескрайних пустот, прятавшихся в темноте.

Выйдя из-под козырька на яркое солнце, Кобылин машинально смахнул пот с бледного лба, и успел этому порадоваться – оказывается, он еще способен делать что-то сам, по собственной воле. Но едва он двинулся дальше, как его скрутило по-настоящему.

В глазах потемнело, ноги свело судорогой, дыхание перехватило, а в ушах зазвенело, как после хорошего удара по голове. Охотник остановился, застыл на месте, с трудом втягивая горячий и влажный воздух. Закрыл глаза, пытаясь перебороть себя. Он знал, что со стороны выглядит больным – бледный, с лихорадочно горящими глазами, исхудавший, дерганный, трясущийся. Ему уже об этом говорили. И не раз. Кобылин лишь улыбался в ответ – когда на это хватало сил – и отшучивался анекдотом про насморк на семь дней. Самому ему в такие моменты казалось – хотя он и не знал наверняка – что нечто подобное должен ощущать наркоман во время ломки.

Сбоку кто-то проскочил, толкнув Кобылина под локоть, и он машинально тронулся с места, сделал пару шагов. И лишь тогда понял, что с неба падают потоки воды. Алексей вскинул разгоряченное лицо к небу и застыл, с наслаждением чувствуя, как прохлада скользит по пылающим щекам, стекает по запущенной щетине и ныряет за ворот, приятно остужая шею.

Его снова толкнули, но он не обратил на это внимания – просто стоял, наслаждаясь каждым мгновением. И лишь когда вода скользнула по лопаткам ледяной струей, Алексей с облегчением вздохнул и открыл глаза.

Мир заиграл новым красками. Казалось, с глаз упала серая пелена. Кобылин с удовольствием увидел знакомое здание вокзала, широкую площадь, забитую пассажирами и смог расправить плечи. Дождь освежил. Зов, обрушившийся на него, слегка утих. Теперь Алексей мог различить не меньше десятка точек, куда его тянуло. Они располагались неподалеку и были довольно слабенькими, но все вместе, собравшись в комок, давили на грудь как пудовая гиря. И это были еще цветочки – ягодки зрели где-то на горизонте, за вершинами домов. Там пряталось нечто такое, что Алексей не мог игнорировать. Настоящая черная дыра, притягивающая его как магнитом. Пока она была далеко, но Кобылин знал, что куда бы он ни пошел, ему не избавиться от ее зова.

Алексей сделал несколько шагов, примеряясь к новым обстоятельствам и к новому давлению. Он подозревал, что в большом городе ему будет тяжелее, чем в лесах, но даже не представлял, насколько все окажется плохо на самом деле. Его тело вздрагивало под напорами зова, идущего одновременно с разных сторон, трепетало как осиновый лист.

Медленно пройдясь по площади, ступая по брусчатке так осторожно, словно она была сделана из хрупкого стекла, Кобылин понял, что может приспособиться к этому давлению, лавируя между источниками зова. Хуже всего было с той штукой, что пока была далеко. Алексей знал, что от нее не уйти. Ему придется заняться этой проблемой – в первую очередь.

Медленно ускоряя шаг, Кобылин двинулся вперед, к стоянке такси. Он попытался сообразить, остались ли у него деньги, но никак не мог вспомнить – все прошлые дни слились в его памяти в один серый комок, состоявший из борьбы с самим собой и ночной охотой. Он постарался сосредоточиться и внезапно вспомнил, что в последний раз ел больше двух суток назад. И спал примерно тогда же – в вагоне ресторане, на длинном перегоне, где, к счастью, его не донимал никакой зов.