Война с Астралом

Меня, наверное, перекосило, но Зеленская не обратила на это никакого внимания.

– Я уверена, что с вами мы сможем продвинуться куда быстрее и эффективнее в изучении этого феномена. Расскажите мне для начала обо всех ваших ощущениях. Можете ли вы предположить, когда именно подцепили симбионт? Где он располагается? Как действует?

Мне вдруг вспомнился разрыв, на который нас с Мирой притащила недосмотренная сирена, головы гидры, пытающейся прорваться в наш мир, острая боль в сердце и странный взгляд Ариэль. «Что-то не так?» – «Все так». У-у-у, хвостатость чешуйчатая! Она знала! Она все еще тогда знала! Да я ей… Тут моя светлая фантазия пасовала. Надо будет с Крисом посоветоваться на тему изощренной мести, в конце концов, в этом вопросе лучше специалиста мне не найти…

Я подробно описал магичке этот момент, а также свои ощущения, когда симбионт наконец дал о себе знать.

– Любопытно, любопытно… – Во взгляде ученой отсвечивало все меньше и меньше интереса ко мне, как к личности, и все больше – как ценной оболочке, носителю неведомой твари. – У всех одаренных наблюдается инкубационный период от трех дней до недели, но еще никто не мог почувствовать, где именно располагается симбионт и как он действует. Вы позволите?

Она указала на мой живот, и я, печально вздохнув, стянул футболку. Вместо того, чтобы укутать, меня раздевают и щупают. Была бы у меня комплекция Чара, можно было бы мысленно позлорадствовать на тему чьих-то неудовлетворенностей, а так оставалось только мерзнуть и ждать, когда вдумчивый осмотр закончится. Анастасия легонько прикасалась к коже, посылая точечные разряды магии и заставляя непроизвольно напрягать мышцы. И я вдруг почувствовал, как тварь внутри заворочалась, отодвигаясь от неприятного воздействия, а ладони снова закололо льдом, будто она готовилась атаковать. Я сжал кулаки.

– Ей это не нравится.

– Восхитительно. – Зеленская склонилась к моему животу всем корпусом и поправила на носу очки, словно надеялась просветить пришельца рентгеновским взглядом. – Вы и это чувствуете? А в состоянии покоя?

Я отрицательно помотал головой. Если симбионта не трогали, то он совершенно никак не давал о себе знать, иначе я бы наверняка заметил его раньше.

– Воспользуйтесь новым даром.

Опять лед? Она издевается?

Я повернул руку ладонью вверх, слабо представляя, как осмысленно призвать новообретенную способность, но думать не пришлось. Тварь словно читала мои мысли, и на ладони тут же возник кусок льда. Хотя почему – словно? Я мысленно послал ей волны ненависти, которые не мог излить на донимающую меня, пусть и из лучших побуждений, но крайне не вовремя даму. Живот онемел еще сильнее и неприятно дернулся где-то внутри. Кажется, мне сейчас сообщили: «Сам дурак!»

– Как ощущения?

– Так же, как и в первый раз.

«Только теперь я еще и дурак», – добавил внутренний голос.

– Очевидно, все дело в том, что вы маг. – Анастасия выпрямилась и великодушным жестом позволила мне натянуть футболку обратно. – Да еще и светлый к тому же. Наша первоочередная специализация – это лечение, что подразумевает усиленную чувствительность к особенностям организма, как чужого, так и собственного.

– Но почему я тогда сразу не смог его ощутить? И сейчас не могу, если не призываю или не трогаю?

– Вы ощутили. Когда произошло слияние. Опять же никто из тех одаренных, с кем мне доводилось общаться до сих пор, не мог припомнить ничего подобного. Я, конечно, задам им заново вопрос о резкой боли в сердце или где-либо еще, но уверена, что ответ будет отрицательным. Что же касается отсутствия ощущений вне моментов, когда симбионт вмешивается в ваши действия… Чтобы наделить вас новой способностью, которой вы можете пользоваться мгновенно и без всяких усилий, слияние должно производиться на высшем уровне. На таком, что он становится, по сути, просто дополнительным, не предусмотренным природой изначально, органом. Обычные люди не ощущают работу печени, допустим, или сердца, пока они не дадут сбой. Вы же, задействуя свои магические способности, можете это сделать, когда требуется для лечения. А поскольку новый «орган» изначально чужероден, он и ощущается ярче. Все это конечно же пока что гипотеза и требует детальных исследований…

«Только бы не начала намекать на вскрытие…» – мрачно подумал я.

– Вы, главное, не переживайте, – продолжала увлеченно вещать магичка. – Симбионты никаким образом не угрожают жизни носителя, даже наоборот, в стрессовых ситуациях реагируют на опасность быстрее, чем человеческий мозг, и защищают вас. И, как выяснилось, даже тех, кто вам дорог. Другое дело, что я настоятельно рекомендую вам воздержаться по возможности от встреч с другими астральными тварями в самое ближайшее время.

«Сирену с дивана прогонять пошлю Саби», – продолжал мысленно бурчать я, сохраняя на лице внимательную доброжелательную гримасу.

– Мне хотелось бы пригласить вас завтра утром в нашу лабораторию для более детальных исследований. Сегодня, я полагаю, надо бы отдохнуть и подлечиться. – В голосе ее мелькнули нотки сожаления. – Но все же я хотела бы попросить вас внимательнее прислушиваться к любым новым ощущениям и предпринять попытки наладить с симбионтом контакт.

– Хорошо, – смиренно согласился я.

На вдумчивый призыв: «Эй, амеба астральная, как насчет того, чтобы выдать мне свои секреты и свалить подобру-поздорову?» – симбионт ответил очередным онемением живота и острым уколом в сердце. Контакт определенно налаживается…

На этой счастливой ноте Анастасия меня и нас всех покинула, угрожая завтра с утра заняться мною в первую очередь, даже вперед тех, кто поступил на ее разделочный стол раньше.

Стоило ей скрыться с наших глаз, как Мира тут же трижды обернула вокруг моей шеи непонятно откуда взявшийся полосатый шарф, сунула мне в руки чашку с ромашкой и медом, а под мышку – градусник. И в это мгновение я испытал к предсказательнице такой невыразимый прилив нежности, что мне захотелось ее расцеловать.

– Феечка! Живой! – Саби повисла у меня на шее, параллельно утирая несуществующие слезы кончиком моего новоприобретенного шарфа, и тут же наябедничала: – А Чар тебя тут уже три раза расчленил, четыре – вскрыл и два – пустил на органы.

– Я смотрю, госпожа Зеленская всем нам внушает одинаковые опасения. – Я осторожно отхлебнул чай. Скребущаяся в горле кошка взвыла напоследок от первого глотка и наконец-то угомонилась.

– В этом беда одаренных ученых. – Князь сочувственно улыбнулся. – Не волнуйся, Настя не из тех, кто будет прибегать к крайним мерам без веской на то причины.

– К крайним мерам? Я не отдам Фея на крайние меры! Кто нас тогда будет лечить! – возмутилась суккуб, самоотверженно переживающая исключительно о моем благополучии.

К счастью, я знал, что это напускное и Сабрина за меня действительно волновалась. Может, даже больше всех остальных. Она вообще заботилась о нас всех беспрестанно, скрывая это за ворчанием и негодованием, мол, сели бедной женщине на шею и ножки свесили. Уж что-что, а сесть себе на шею Саби не позволила бы никому, какой бы бедной, несчастной и беззащитной ни прикидывалась.

– Сейчас вы его лечите, – невозмутимо распорядилось начальство. – И я просил тебя поговорить с Ариэль!

– Да-да. – Сабрина сползла с моей шеи, скорчив недовольную мину.

– Составлю тебе компанию, – неожиданно для самого себя вызвался я.

– А тебе можно? – Мира тронула меня за локоть. – Вдруг она тебя ка-ак… – Тут предсказательница замялась, без точной уверенности в будущем теряясь в догадках.

– Если бы она хотела, она бы меня уже давно «ка-ак», – обнадежил я ее.

– Я ее саму «ка-ак», если Фея обидит! – насупилась Сабрина-защитница и повернулась на каблуках в сторону гостевой.




Сабрина

Дверь в кабинет я распахнула в крайне боевом настроении, готовая вытрясти из сирены несуществующую душу, но получить ответ на вопрос, как помочь Фею. Одно дело, когда эти симбионты превращают людей в суперменов или дают Чару повод познакомиться с предметом подколов со стороны коллег на ближайшие полгода. И совсем другое – когда они издеваются над самым замечательным светлым магом на планете. Болеющий Фей по степени жалостливости находился для меня примерно на том же уровне, что бездомные котики под дождем, – практически слезы на глаза наворачиваются.

– Ариэль! – сурово объявила я. И замолкла.

Сирены в комнате не было. Совсем. То есть вообще. В этом мы с Феем убедились, заглянув на всякий случай в шкаф, под диван и даже за кадку с пальмой. Окон в гостевой не было. Вторая дверь или пролом в стене тоже отсутствовали.

– Может, Мира опять ее проморгала? – предположил маг, почесав макушку, и опечаленно шмыгнул носом.

Но Мира заверила, что во время нашего отсутствия не спускала взгляда с двери, она, мол, на нее медитировала в попытках пробиться сквозь пелену артефакта и дотянуться до более конкретного будущего. И уж точно заметила бы, если бы кто-то сбил ее концентрацию, эту дверь открыв. В это мы охотно верили. Вот только вопрос, куда могла испариться сирена, вставал в таком случае ребром. И очень острым.

Перенестись к нам в офис могли только мы сами, работники Братства и еще несколько исключительных личностей. Остальным приходилось пользоваться традиционной дверью. А это значит, что, скорее всего, Ариэль слиняла самостоятельно. В конце концов, телепортироваться она умеет, по крайней мере, в Астрале мы это наблюдали. Кто сказал, что на Земле она этой способности будет лишена?

Но куда? И зачем? Почему не предупредила, пусть даже в свойственной ей манере – со словами «я ухожу» раствориться в воздухе. Если в самые первые дни ее внезапное исчезновение меня бы только обрадовало – одной головной болью меньше, то теперь, спустя недели, только озадачило и обеспокоило. Во-первых, я успела привыкнуть к ее постоянному присутствию, и если она не караулила мой сон возле кровати с плывущими по воздуху волосами, то не особенно меня и напрягала. А во-вторых, разговор с Князем таки пустил ростки паранойи в моей суккубьей душе. Что, если сирена ведет какую-то свою игру и вовсе не собирается спасать мою жизнь? Я-то, конечно, стану ей потом после гибели занудствующим призраком являться (и не только ей!), но вряд ли это будет мне великим утешением, скорее – мизерной компенсацией.

Самое противное, мы совершенно не знали, что теперь предпринять. Даже Князь растерялся, когда ему сообщили о случившемся.

Искать? Да как ее найдешь в многомиллионном городе, где затерялась армия тварей и пара десятков одаренных. Не расклеивать же по городу объявления: «Пропала сирена, нашедшему – промывка памяти в подарок!»

Махнуть рукой? А вдруг она там подлость замышляет? Или на людей бросается? Или, наоборот, отыскала проблемы на свою голову и нуждается в помощи? В конце концов, мы в какой-то степени за нее отвечаем. Как в плане возможных пакостей, так и в плане помощи. Нам она помогала не раз.

В итоге мы с Чаром не придумали ничего лучше, чем оставить Фея на попечение полной надежды и энтузиазма исцелить его Миры и, с разрешения Князя, отправиться бродить наугад по улицам, надеясь то ли на чудо, то ли на русский «авось». Мы вяло препирались на каждом перекрестке, выбирая направление. Я предлагала пустить в ход чутье оборотня. Чар – хваленую женскую интуицию. На деле оба мы готовились в случае неудачи (шансы на которую составляли, по моим расчетам, сто процентов) свалить вину на другого.

– Саби, я тебе ответственно заявляю: ты недоразумение, – пробубнил Чар, лениво почесывая правую лопатку.

– Ты – и ответственно? Не смеши мой фикус! Но, так и быть, я спрошу – почему это? Потому что я тебя люблю и готова поддержать даже такой дурацкий разговор? Ты бесчувственный чурбан, обзывающий бедных девушек почем зря.

Чар закрыл приоткрывшийся от такой тирады рот и упрямо пояснил свою мысль:

– От твоих питомцев – одни проблемы! Фикус приманивает фанатичных друидов, свинку не прокормишь, а про сирену я вообще молчу! Ищи ее теперь с собаками…

– Ищу, – фыркнула я и показала оборотню язык.

Чар гордо проигнорировал выпад.

– Лучше бы ты рыбок завела.

– Я и завела! Одну. Большую. Воздуходышащую астральную пророческую рыбину. Редчайший вид, между прочим, даже редчее меня.

– Ага, забыла добавить – убегательную. Я теперь из-за нее домой до ночи не попаду.

– Что, уже по своей питомице истосковался? – Я кокетливо потрепетала ресничками и с выработанной годами сноровкой увернулась от подзатыльника. – Хочешь, я ее облик приму, тебе полегчает?

– Слушай, как тебя Крис терпит?!

– Ха! Просто его терпеть еще невозможнее, чем меня. И он об этом прекрасно знает. Кстати, ты не в курсе, куда его Князь отправил?

Чар пожал плечами, поморщился и снова почесался.

– «…когда б не зной, да пыль, да комары, да мухи», – высокопарно процитировала я.

– Что, про блох вам шутить наконец надоело? – недоверчиво уточнил коллега.

– Нет, просто девушке захотелось разнообразия…

Переругиваясь в том же духе, мы побродили по улицам еще пару часов, не унюхали и не нащупали ни следа сирены, а потому поздравили друг друга с неудачей и счастливо разошлись в разные стороны. Чар – обратно в «ТЧК», к машине. А я – к метро.

На мой звонок Крис не ответил, лишь спустя пять минут пришло короткое сообщение: «Занят». Так что спешить домой я не стала. Заглянула по дороге в магазин, купила себе шоколадное мороженое, полюбовалась на свадебные платья… Прикинула, что таинственной Кристине подошло бы вон то, с голубыми розочками, вздохнула, почувствовав себя престарелой мамашкой, отчаявшейся женить сына-оболтуса, и потопала дальше, грызя вафельный стаканчик и размышляя о бренности всего сущего.

А дома меня ждала тишина, готовка ужина в перспективе и сирена на диване.

Она повернула голову ко мне, обалдело замершей в дверях, сказала: «Привет», – и снова отвернулась, закрыв глаза и продолжив медитацию.

– Ты… да мы… а ты! Да если бы… Думать надо!

Кажется, я от злости перешла на сиренячий язык, потому что Ариэль не стала меня игнорировать, с сожалением прервала дорогую ее сердцу медитацию, склеила обратно плывущие по воздуху волосы и соблаговолила отозваться:

– У меня были дела.

– А предупредить?!

– Срочные.