Вор и проклятые души

Кровь и песок! Не нравится мне это! Я подозревал, что люди Ирмы окажутся вовсе не людьми или не совсем людьми. Однако Томас Велдон и Бран сочли мои опасения излишними. Мол, справимся с кем угодно. Ну, коль так, значит, воспользуемся помощью Ирмы. По крайней мере не придется топать по сумеркам до Монкука и искать в темноте ночлег или экипаж. Да еще начнутся расспросы, кого тащим за собой. Только слепой не догадается, что Мирбах — пленник. Он продолжит путь без оружия и в простой, неброской одежде.

Наверное, все-таки лучше усадить его в карету, которую окружат люди Ирмы, чем волочить за собой по кривым улочкам Монкука. Вон, кстати, и граф! Бран вывел мрачного и молчаливого имперского посланника на палубу. Огсбургец до последнего пытался уговорить нас оставить его на галеоне, но только зря трепал языком.

Вслед за имперцем и предвестником на палубе показался Велдон. В последние дни инквизитор тоже был крайне немногословен. Спустя несколько минут из юта вышла Ирменгрет и вместе с ней доктор Зилль, несший сверток с вещами дамы своего сердца… Я сплюнул и выругался, глядя на врача.

Все в сборе. Нам не терпелось сойти на твердую землю после долгого морского путешествия. Ветер стихает, и, кажется, ничего не помешает спустить на воду шлюпки, чтоб высадить на берег всех из дьявольского отродья, кто захватил имперский галеон.





Глава 29

ОЧИСТИТЕЛЬНЫЙ ОГОНЬ




— Где капитан?

Два матроса, которым не посчастливилось оказаться на верхней палубе, попятились к носу корабля. Огсбургцы затравленно глядели на разгневанную Ирму. Она требовала к нам капитана уже трижды, и в четвертый раз ее голос наполнился злостью. За неимением капитана галеона вампирша направилась к двум белым как снег матросам; их бледность была заметна даже в зачинавшихся сумерках. Я поспешил на нос корабля, чтоб не позволить вампиру разорвать двух несчастных на куски. В буквальном смысле этих слов.

— С тебя станется, Ирма, — пробормотал я.

Кажется, матросы сейчас кинутся от страха за борт.

— Стойте! — Я добрался до них первым. — Где капитан?

Мы, то есть я, Велдон, Бран или Ирма, не называли капитана «Святого Филиппа» по имени: у каждого на то были свои причины. Я предпочитал не думать об имперцах как о таких же людях, каким был сам. Дабы смерть очередного из них, кого уносила в лес вампирша, не задевала меня.

Я оглянулся. Ирма замерла в нескольких шагах. Уперла руки в бока и вскинула подбородок. Красивая все-таки женщина. Губы Ирменгрет дрогнули, она улыбнулась, явив кончики клыков вампира, которые ничуть не портили ее облик. Демоница, как прозвали Ирму на корабле, сменила гнев на милость. Потому что снизу послышался голос того, кого она искала.

О! Капитана просто вытолкнули с нижней палубы наверх. Причем собственные офицеры.

— До вас не докричаться, капитан, — произнесла Ирма.

— Простите, — огсбургец склонился в придворном поклоне, — я был внизу и не слышал вас.

Я мысленно выругался. Что на него нашло? Все путешествие не прятался ни от нас, ни от Ирменгрет, а под конец надумал притвориться глухим. Хорошо нашлись, кто привел его в чувство.

— Прощаю вас, — сказала вампир.

Капитан, что переминался с ноги на ногу в трех шагах от демоницы, развязал галстук на шее. Ему перестало хватать воздуха, потому что имперец понял, что о прощении было сказано не для красного словца. Впрочем, он счастливо избежал того, чего страшился все плавание. Ирма сейчас была совершенно спокойна, по крайней мере внешне. Капитан облегченно вздохнул, ничуть не таясь своей слабости.

Я тоже выдохнул и покосился на Ирменгрет, которая делала вид, что не замечает меня. К черту! Главное, что не случилось очередного кровопускания. Все-таки я противился мысли, что чудовище вот так спокойно пожирает человека. Судя по мрачному взгляду Брана, что я однажды поймал, когда вампирша схватила новую жертву, предвестник тоже не одобрял излишние убийства. А это именно лишние жертвы! Никогда не поверю, что высшему вампиру, да и вообще любому упырю кровь потребна каждый день.

На мой вопрос, почему Ирма перестала убивать огсбургцев после выхода корабля в море, она с вызовом ответила, что может продолжить, и спросила моего «высочайшего соизволения». Так и сказала тогда, будь она неладна. Я пожелал ей отправиться в Преисподнюю, и на том наш короткий разговор окончился. Впрочем, больше мы не собачились. После Тарты вампир перестала убивать и мало показывалась на глаза. Она успокоилась и вместе с тем была холодна ко мне.

Надо бы радоваться равнодушию вампира к моей персоне, однако изменения в Ирме вызвали во мне беспокойство. С каждым днем она казалась мне все более чужой, но я с упорством старался видеть в ней прежнего товарища. Только все чаще задавался вопросом, могу ли ей доверять. Будем ли мы в безопасности, когда сойдем на берег и окажемся в сопровождении из людей высшего вампира. Если это вообще люди… Кровь и песок!

Ирма задумчиво разглядывала призрака, подпитываемого черной магией Велдона. Одного из тех, что уже много дней торчали на палубе для устрашения имперцев. Как будто узрела фантом впервые. Отражение злой сущности, но всего лишь отражение, что мнится настоящим и следящим за всеми живыми, кто есть на корабле. Красные огоньки с ненавистью уставились на Ирменгрет. Словно и она тоже живая!

Неожиданно фантом замерцал и исчез. Ирма удивленно хмыкнула, а я обернулся, чтобы посмотреть на Велдона. Инквизитор осенил знамением графа Мирбаха, который с поникшей головой опустился перед монахом на колени. Рядом с огсбургцем стояла туго набитая посольской перепиской сумка, запечатанная черной магией. За эту сумку и бумаги, которые предназначались теперь арнийскому королю, Мирбах отвечает головой.

Позади имперца стоял Бран. Предвестник поигрывал короткой веревкой в два локтя длиной, которой собирался связать графу руки. Но, кажется, Мирбах понял наши намерения неверно и попросил инквизитора отпустить грехи.

Велдон заметил мой вопрошающий взгляд и кивнул мне. Мол, все в порядке, однако мы уговаривались, что призраки должны исчезнуть с палубы галеона только тогда, когда мы ступим на землю. Чертов святоша! Чего он своевольничает?

— Капитан, — Ирма обратилась к огсбургцу, — видите ту скалу?

Вампир махнула в сторону огромного серого валуна, размером с башню хорошей крепости. Скала выпирала из воды в одной лиге прямо по курсу.

— Конечно, сударыня, — сказал капитан.

Скалу прекрасно было видно. Скорей всего, ее можно различить и ночью, если та выдавалась безоблачной.

— Распорядитесь высадить нас на берег за ней, — велела Ирма и направилась к доктору Зиллю, который маялся на корме галеона. Там, где его оставила обожаемая госпожа.

— Конечно, конечно. — Имперец закивал головой и склонился в необязательном поклоне. — Как прикажете, сударыня.

— Вот еще! — Ирма остановилась и обернулась к капитану: — Надеюсь, вы и ваши люди осознаете, что ваши жизни зависят от того, насколько благополучно мы сойдем на землю?

Капитан выпрямился и замер, молчаливо уставившись на демоницу. Чего он язык-то проглотил? Я звякнул железом на поясе, дабы напомнить имперцу, что мы все еще на его корабле. Это подействовало, он вздрогнул и посмотрел на меня, сбросив охватившее оцепенение. Вдруг вспомнилась присказка Старика, которую он порой повторял — в минуту, когда что-то тревожило его: «Подозрительно сие».


— Не слышу вас, капитан. — Ирма вернулась к имперцу. Вскинув бровь, она сложила на груди руки и выжидающе смотрела на огсбургца. — Вы уяснили мои слова? Мы покидаем галеон без сюрпризов.

— Я все понял, сударыня, — заговорил капитан. — Позвольте отдать распоряжения на сей счет? Нужно определить гребцов для шлюпок, которые доставят вас на берег.

— Хорошо. Но не забудьте, что я легко вернусь на ваш корабль, коль попытаетесь учинить какое-нибудь недоразумение. Не вздумайте организовать наше преследование и спасение графа Мирбаха. Вы же помните, что он отправляется с нами?

Капитан против воли покосился на императорского посланника, который по-прежнему стоял на коленях перед инквизитором. В империи, где, по словам Велдона, церковь впала в ересь, подчинившись светской власти, граф никогда бы не обратился к отцу Томасу, который чтил только папский престол в Тиме. Да и оставался ли Велдон святым отцом, столь много и часто обращаясь к черной магии? Но иного, у кого можно было просить благословения на «Святом Филиппе», кроме Томаса Велдона нет, а Мирбах тоже боится, и очень сильно боится. Кровь и песок! Пусть боится! Пускай нас боятся все приспешники Возвратившегося бога.

— Я начинаю терять терпение, — произнесла Ирма.

— Простите меня, — вновь начал капитан, — я немного не в себе. Но я помню каждое ваше слово. Мы высадим вас на берег и вернемся в империю, не заходя ни в один порт. Припасов у нас хватит! И лишь тогда, когда вернемся домой, мы сможем рассказать о графе Мирбахе.

Ирма вплотную подошла к капитану, едва не коснувшись его.

— Запомни! — произнесла она, подняв к щеке огсбургца указательный палец с длинным когтем. — Я легко вернусь на галеон. Хоть через год! Запросто найду тебя и твоих офицеров, где бы вас ни носило. Только попробуйте нарушить уговор!

Коготь вампира, острый как бритва, надрезал щеку капитана. По пальцу Ирмы побежала кровь! Отступив от имперца на два шага, вампир зажмурилась от показного удовольствия и коснулась языком окровавленного перста. Капитан узрел длинные клыки Ирменгрет и побледнел еще больше, хотя казалось, что быть белее уже невозможно.

— Выполнишь наш договор — и будешь жить. — Вампир выставила вперед руку.

Припав на колено, капитан осторожно поцеловал кисть демоницы.

— Все будет исполнено, как вы повелели, сударыня. — Голос имперца был хриплым.

— Как договорились, — поправила его Ирма, — а не по моему велению. Помни это.

Вампир оставила огсбургца, который простоял на колене, пока Ирма не удалилась на дюжину шагов. Поднявшись, он оглядел палубу осоловевшим взглядом. Словно опьянел.

— Она не шутит. — Я подмигнул капитану и направился к Брану и Велдону.

Инквизитор уже закончил с графом Мирбахом, у которого на шее висела сумка с бумагами, а предвестник связывал имперцу за спиной руки. Бран говорил вчера, что излишняя предосторожность не помешает, чем развеселил даже Велдона, который в последние дни обычно был сумрачным. Тогда Война признался, что веревки за спиной послужат больше для воспитания имперского посланника, чем действительно необходимой мерой предосторожности. Однако не смог сообщить ни мне, ни инквизитору, как же Мирбах спустится в шлюпку со связанными за спиной руками.

Кстати, пришедший в себя капитан «Святого Филиппа» уже требовал готовить шлюпку для спуска на воду.

— Господа! — подал голос граф Мирбах. — Мы все же можем прийти к компромиссу! Уверяю, что вы окажетесь весьма… э-э-э… довольны компенсацией.

Лицо посланника императора перекосило от боли. Бран перестарался, стягивая веревку.

— Прошу вас, сударь, — простонал граф, — ослабьте узел.

Война заглянул ему в лицо через плечо.

— Ослаблю, — сквозь зубы процедил предвестник, — если пообещаешь, что заткнешься.

Бран не церемонился с послом императора. Имперец злил его, при том что сам предвестник не мог объяснить причину своего раздражения. Что-то из прошлого, нечто неосознанное выводило Войну из себя. Особенно когда Мирбах в очередной раз пытался договориться с нами, дабы остаться на борту галеона.

— Но я могу предложить гораздо больше, чем вам пообещали! — Посланник императора Карла отчего-то уверился, что мы выполняем заказ его недругов и собираемся доставить его к ним. Порой возникало впечатление, что все огсбургцы на корабле немного тронулись умом.

— Мы взяли все, что нам нужно, — сказал я, хлопнув по камзолу, где в кармане с внутренней стороны глухо звякнуло. Серебро в туго набитом кошеле.

— Но зачем я вам?

Рыкнув, Бран с еще большей силой стянул узел.

— Все! Все! — взмолился Мирбах, выпучив от муки глаза. — Я замолкаю!

— Ослабь веревку, — произнес я, оскалившись. — Если перетянешь, придется рубить омертвевшие руки.

Имперец метнул в меня испуганный взгляд. На его лице читался вопрос: всерьез я говорю или нет? Произнес-то я угрозу в шутку, но Мирбаху знать о том не обязательно.

— Как скажешь, Николас. — Бран ослабил узел и угрожающим тоном сказал имперцу: — А ты знай — если еще раз заикнешься о выкупе, то, пожалуй, воспользуюсь любезно предоставленным советом. Для начала отрублю тебе пальцы.

Мирбах заткнулся, и предвестник ослабил узел. Я и Война какое-то время перебрасывались недобрыми словечками про то, что нужно сделать с графом, если он продолжит зудеть. Томас Велдон осуждающе смотрел на нас, но не вмешивался, а мы просто коротали ожидание.

Галеон величаво обогнул скалу. Солнце скрылось за горизонтом, и вечер сменился ночью. Пока темнело, мы находились на верхней палубе, и глаза успели привыкнуть к мраку, а луна давала достаточно света. В фонарях нужды не было. На «Святом Филиппе» они сейчас только на корме и носу.

Берег видно плохо. Лишь скала, которую обошел галеон, была отчетливо различима на фоне черноты, коей являлась земля. Восьмивесельная шлюпка коснулась воды. Дабы в ней свободно разместились и мы, и гребцы, работать на веслах будут только шестеро. Матросы с галеона спустились по веревочной веревке первыми. Следом — Рене Зилль со свертком в руках, потом Ирменгрет.

Бормоча проклятия, предвестник разрезал путы на руках графа, чтобы тот смог перебраться вниз, затем на шлюпку перелезли Бран и Велдон. Последним был я. Вдруг подумалось, что за все время, проведенное сначала на «Благословенной на волнах», а после на имперском галеоне, ни разу не вспомнилось, что я тоже был капитаном корабля. Видно, то был случайный эпизод в моей жизни. Я только снарядил на украденные у Конрада Дамана деньги пиратский «Скорпион» да отдавал самые общие распоряжения.

Истинным капитаном, который на деле отвечал за все, был Дью Верман — мой настоящий друг и боцман на «Скорпионе», убитый по заказу Дамана… Проклятый пепел! С ним я еще не поквитался! Вспомнились парни, которые погибли в последнем бою, и те выжившие, кто был казнен на площади Правосудия в арнийском Ревентоле. Их тоже можно было назвать моими друзьями. Их всех! Я не стал морским волком, но команда по-настоящему уважала меня.

Шлюпка отходила от галеона все дальше и дальше. До берега расстояние приличное, потому что капитан не стал подводить галеон близко к берегу, дабы не рисковать посадкой на мель. Погрузившись в невеселые воспоминания, я молчал и не замечал, что происходит вокруг.