Вор и проклятые души

— Быть может. — Я исподлобья посмотрел на Ирму. Она особенно любезна этим утром. — Но я сражался с целой армией! Как видишь, я победил.

Графиня откинула назад голову и засмеялась, только в смехе Ирменгрет нет-нет да и звучали нервные нотки.

— Любой вампир стоит целой армии, — сказала графиня, когда наигранный смех оставил ее.

— Тогда у тебя двадцать армий, — заметил я. Ирма преувеличивает, говоря о силе вампиров, но не стану разубеждать ее. К черту и ее, и прочих кровососов.

— У Альмара их больше!

— Сначала пусть появится здесь.

Ирма насупилась, как обиженный ребенок. Я не был напуган, и это задело ее.

— Что будет с пленником?

— Казним! Надеюсь, он не успел сообщить о нас!

— Каким же образом он мог это сделать?

— У вампиров свои секреты.

Я выругался про себя, потому что надоел этот разговор. Слишком часто Ирма начала делить всех на вампиров и людей. В Запустении наоборот — постоянно твердила, что она как живая, что тоже человек. Проклятый пепел! Эта женщина все чаще злила меня! Однако я все же озвучу последние соображения по этой милой беседе.

— Пытки вампиры переносят так же плохо, как мы, люди? Наверняка есть секреты, как доставить собратьям муки.

— Есть! Но он мне не брат!

— Тем лучше.

— Ты дурак, Николас! — взорвалась Ирменгрег. — Непроходимый тупица! Если я начну пытать пленника, Альмара точно узнает, что я здесь! Уйди! Прошу тебя! Прочь с глаз моих!

Я поднялся. Ирменгрет на грани срыва. Лучше оставить ее, коль просит. Дабы совсем не сорвалась. Не хотел бы я узреть лишившегося рассудка высшего вампира. Присоединившись к своим товарищам, заказал у появившейся служанки плотный завтрак. Ели молча, потому как императорскому посланнику очень хотелось погреть уши. Расплатились тоже за свои. Вернее, монетами Мирбаха. Надо было видеть его кислую рожу, когда он смотрел, как уходит его серебро. Но имперцу хватило ума не раскрывать рта.

— Что проведал? — спросил Бран.

Предвестник, инквизитор и я вышли во двор, отправив Мирбаха в карету. Я вкратце пересказал разговор с Ирмой.

— Повезло нам с графиней, — молвил Война. — Скучно не будет.

— Лучше бы поскучали, — сказал Велдон.

В кои-то веки я был полностью согласен со святым отцом. Мы грелись под солнышком, наслаждаясь погожим деньком. Зима, но к югу от Долгого хребта гораздо теплее, чем за горами, и тут совсем нет снега. Лошадей напоили и накормили. Крепким жеребцам хватило непродолжительного отдыха, чтобы восстановить силы. Скоро мы продолжили путь. Я снова ехал в одном экипаже вместе с задумчивой и немногословной Ирмой. Связанного пленника перекинули через круп коня, а его наездник переместился на запятки второго экипажа.

Двигались на север. По дороге мимо городка, чье название я не запомнил. Здешний магистрат должен получить от тавернщика плату за правосудие от графини ди Плерри. К полудню добрались до протяженной и большой рощи. За деревьями не было видно, где она кончается.

Лошади остановились. Открылась дверца кареты.

— Здесь, — произнес один из людей Ирмы.

Мы вышли. На дороге никого, кроме нас и вампиров графини. Половина из них и два кучера остались при лошадях, а все остальные углубились в рощу. Даже доктор Зилль плелся за своей госпожой. Велдон, Бран, Мирбах и я тоже отправились в лес, дабы стать свидетелями казни вампира. Имперец трусил. Наверное, догадывался, что вокруг него не совсем люди, если не считать нескольких человек, да и те непростые.

— Как они это сделают? — задался вопросом я, размышляя об убийстве вампира.

Предвестник понял меня без дальнейших пояснений.

— Клинки посеребрены, — сказал Бран. — Пули тоже из серебра.

— Откуда знаешь?

Война пожал плечами:

— Спросил.

Я покачал головой. Просто-то как — спросил, а вампиры ответили. Но коль так, то, значит, так. Мы шли за графиней, а впереди Ирмы два ее телохранителя толкали перед собой пленника. Он не сопротивлялся и покорно передвигал ноги. Все также в плаще с накинутым капюшоном, сгорбленный и со связанными за спиной руками.

В рощу углубились порядком: дороги отсюда не видать. Шли, пока не попался заросший кустарником овраг. Ирма подняла руку, дав знак своим людям, что казнь случится здесь, и вздрогнула. Пальцы на вскинутой руке графини задрожали.

Она резко обернулась в сторону дороги, откуда зазвучали выстрелы.

— Кровь и песок! — зарычал я.

За деревьями вспыхнули фиолетовые огни, и не в одном месте! Сразу в нескольких! Сейчас они развернутся в порталы! Так, кажется, это называется!

— Магия Низверженного! — воскликнул Велдон.






Глава 32

ГЕРЦОГ ДИ АЛЬМАРА




В руке Ирмы возник кинжал. Она подскочила к пленнику и вонзила посеребренную сталь тому меж лопаток.

— Кровь и песок! — вырвалось у меня.

Поверженный упырь рухнул на землю. Он дергался, как в припадке, черный плащ задрался, открыв голые лодыжки в коротких штанах; с головы сполз капюшон. Вампир, чей облик походил на мальчишеский, высох буквально на глазах. Превратился в мумию и затих.

— Сдох! — с ожесточением произнесла Ирменгрет.

Телохранители графини окружили ее широким кольцом, внутри которого оказались и мы. Рене Зилль обнажил шпагу и прикрыл госпоже спину. Хотя бы сейчас от него будет толк.

Проклятый пепел! Я почувствовал укол в кончиках пальцев, извещающий, что Томас Велдон коснулся черной магии. Мы ждали боя. Я с бракемартом и пистолем в руках, Бран со шпагой и кинжалом.

— Господа! — взмолился Мирбах. — Что происходит?

Дьявол! Я зло посмотрел на имперца. Ждал, что тот попросит оружие, но посол лишь спрашивал, в чем дело. Огсбургец оглядывался по сторонам, его трясло от страха. Жалкий трус!

— Только дернись, — пообещал я, — и сразу прирежу!

Нас окружили приспешники Низверженного, а посол императора Карла ведь тоже служит Возвратившемуся богу. Если только метнется к своим, то получит пулю или сталь.

— Либо он тебя прикончит, — Бран кивнул на меня, обращаясь к Мирбаху, — либо я. Но далеко не уйдешь.

— Нет, нет! Что вы! — Имперец замотал головой и замахал руками.

— Замолкни! — бросил я через плечо, вглядываясь в фигуры в черных одеждах, что появились за деревьями.

Кровь и песок! Они везде, и их очень много!

— Будет жарко! — пробормотал я.

— И нескучно, — осклабился Бран. — Все-таки не заскучаем!

Велдон сбросил на плечи капюшон, явив изувеченную половину лица и око безумного Неакра. Инквизитор шептал что-то под нос, и руку даю на отсечение, что на сей раз Томас Велдон произносил вовсе не молитвы.

— Уж лучше нам скучать, — сказал инквизитор, покосившись на предвестника.

— Святой отец! — воскликнул я. — Ты к Ирме! Мы рядом!

Инквизитор обжег меня взглядом, но не стал спорить и занял место около вампира. К монаху подтянулся и Мирбах. Доктор Зилль, Бран и я взяли их во второе кольцо. Пожиже, чем первое, однако Николас Гард и Война чего-то да стоят!

Я оскалился. Сердце колотится, в груди щекочет. Ощущаю, что напряжен как пружина, но страха нет. Просто жду схватки, и будь что будет!

— Николас!

Обернувшись, я узрел не жуткого вампира, а до смерти перепуганную женщину.

— Не позволь ему схватить меня! — взмолилась Ирма.

— Кому «ему»? — Первая моя мысль была о Низверженном, чья магия привела сюда нападавших, кем бы они ни оказались.

— Герцогу ди Альмара! — Взор Ирмы бегал по роще. — Брио ди Альмара! Он здесь! Это его люди!

Ирма шагнула ко мне.

— Вот! — Графиня протянула мне кинжал, которым только что сразила лазутчика; на клинке еще не высохла его кровь. — Убей меня, если…

Она не смогла договорить. Долгая нежизнь Ирменгрет висела на тоненькой нити, которая легко могла сейчас оборваться, и это ужасало высшего вампира. Она боялась, как обычный человек, как слабая женщина.

Вернув пистоль в кобуру, я принял кинжал Ирмы. Проклятье! Вампира можно сразить посеребренной сталью и серебряной пулей. Мое оружие бесполезно!

— Николас! — Ирма коснулась моей руки. — Ты защитишь меня?

— Убегай! Улетай отсюда! Мы задержим их!