Воздушный поцелуй

– Полагаю, это не займёт у тебя слишком много времени. В любом случае нам не требуется минировать весь дом. Достаточно минимальной защиты окон, трубы и чердака. Подвал у нас достаточно укреплён, как и входная дверь. А теперь я хочу, чтобы любой коснувшийся наших окон получил такой разряд, что летел бы отсюда до Ирландии, кувыркаясь вверх тормашками!

– С радостью, сэр! – вытянулся я, сияя, словно русский «samovar». – Но мне понадобится…

– Шарль, будьте так добры, предоставьте мальчику любые материалы, которые он только попросит. Задействуйте Фрэнсиса, скорее всего, вам придётся проехаться в несколько мест.

– Слушаюсь, месье.

Ренар вновь безмятежно опустился в своё кресло, двумя пальцами поднимая со столика чашечку своего любимого кофе.

– Хм… остыл. Ну и ладно. А вы всё ещё здесь?

Секундой позже нас и след простыл, мы с Шарлем уже стояли в прихожей, на ходу обсуждая список самых необходимых покупок: электрические провода, аккумуляторы повышенной мощности, переключатели, два новых рубильника, ну и ещё кое-что по мелочи.

Хотя, честно говоря, там в любом случае набегала солидная сумма, но дворецкий не сказал ни слова и даже ни разу не присвистнул. Деньги у нас были, это хорошо. Я бегом бросился в подвал, снял пиджак и жилет, надев кожаный фартук с карманами и резиновые перчатки. Передо мной стояла непростая задача, но тем интереснее было бы её решить.

В мастерской на стене висел чертёж дома, так что схему расположения аккумуляторов и движения проводов я построил достаточно быстро. Следовало замкнуть всю цепь на один рубильник и четыре автономных источника питания, так, чтобы даже при её разъединении в той или иной точке остальная часть всегда оставалась бы рабочей. Примерно через час (возможно, больше) пришёл дворецкий, с ним нагруженный пакетами Фрэнсис, и мой склад пополнился новыми необходимыми материалами.

Честно говоря, кажется, я забыл поздороваться с донцом и поблагодарить Шарля, настолько был поглощён идеей создания идеальной электрической цепи, одновременно блокирующей сразу несколько целей. Получится, у меня всё получится, я уверен, почти уверен…

Обед пришлось пропустить, поскольку я разматывал и закреплял провода по всему дому. Ужин я едва не спалил, когда дважды проверял напряжение в сети и неправильно подключил кухню.

Неслабо подкопчённый дворецкий сухо пообещал убить меня собственноручно, если его ещё хоть раз коротнёт током. Учитель меж тем ни во что не вмешивался, проводя время в гостиной за медитацией над кофе.

То есть он даже не пил его, а просто смотрел отсутствующим взглядом. Подобное равнодушие, наверное, могло бы даже пугать, не знай я истинный характер своего наставника. Переход от скучающего бездействия к бешеному темпу занимал у него менее четверти секунды. Примерно к восьми часам вечера мои работы были закончены.

Помню, как, сидя в гостиной, я жадно запихивал в рот бутерброды, когда Шарль доложил о телеграмме.

– Кто принёс?

– Почтальон, месье.

– Дайте ему шиллинг.

– Он лежит на мостовой, месье. Имел несчастье коснуться дверного молотка без перчатки. Прикажете положить монету ему в карман?

Я самодовольно ухмыльнулся, значит, моя электрическая защита работает. Лис быстро прочёл четыре строчки, удовлетворённо хмыкнув:

– Ну что ж, мой мальчик, нам объявили войну. Мы принимаем вызов.

– Так что с почтальоном, месье?

– А ля гер ком а ля гер, – пожал плечами мой учитель. – Добавьте два шиллинга в качестве наших извинений.

После чего он протянул мне телеграмму, текст был предельно коротким: «Этой ночью вся полиция мира не защитит вас».

– Ну, собственно, на полицию мы особенно и не рассчитываем. Что гораздо важнее, у нас есть друзья и мы готовы к неожиданностям.

– Вы придумали план, сэр? – спросил я, принимаясь за чай со сливками и вишнёвый джем.

– В случае с мистером Сен-Пью любые, самые тщательно выверенные планы могут оказаться бесполезной тратой времени. Я предпочту импровизацию.

– А что нужно будет делать мне?

– Ох, да тоже в общем-то ничего. Можешь почитать, подремать в кресле, повторить немецкие числительные. Главное, держи под рукой свою дубинку. В последнее время она оправдывает себя всё чаще и чаще. Я к тому, что не пора ли задуматься о патенте на это изобретение?

Он вновь умудрился вогнать меня в краску, подобные комплименты из уст моего наставника были весьма нечасты. Я успел, следуя его совету, полистать небольшой томик Шекспира. Считается, что подобное чтение всегда успокаивает душу истинного англичанина, но сегодня мне почему-то попались достаточно печальные строки о грядущей смерти:

Я смерть зову! Какая маета,

Что ежедневно видя пред собою

Достоинство, чьё имя Нищета,

И Веру, что у церкви волком воет.



Идущую в шелках и блеске Мразь,

Тупицу над Учёными Умами,

И Красоту, что выбросили в Грязь,

Реальность, притворившуюся Снами.




Ту Простоту, что Воровства не хуже,

И Честность, что успешно пропита,

И Истину, растёкшуюся лужей

В святых ученьях Будды и Христа.

Я смерть зову! Она придёт не сразу,

Смерть ни к кому не ходит по приказу.





Не знаю, кого и к чему это должно было призывать, вдохновлять, оставлять в раздумьях о духовном или бренном. Лично я почувствовал некий неуют и лёгкую тоску. А может быть, и не столь лёгкую, у меня на минуточку даже защипало глаза.

– Начинается, – неожиданно предупредил меня мистер Ренар, вставший спиной к стене и осторожно отодвинувший край тяжёлой портьеры. – Ты его слышишь?





Я дважды хлопнул себя ладонями по щекам, чтобы прийти в чувство, и мигом встал с другой стороны окна. Фонари на нашей располагающей к прогулкам улице не горели. В мягких сумерках струился сизый опасный туман, в густоте которого так легко заблудиться ночами. Не было заметно ни одного кеба или парового экипажа, но зато в слабом сиянии луны на противоположной стороне улицы угадывались два силуэта.

Среднего роста мужчина в котелке и мешковатой одежде, казалось, что я даже вижу блеск его тёмных очков. А рядом с ним низкая сутулая фигура, более похожая на некоего карлика из бродячего цирка уродов. В Британии они всегда были популярнее клоунов, борцов, боксёров и даже бородатых женщин.

И вроде бы только потом я услышал стук палки слепого, идущего по мостовой. Возможно, это была иллюзия, всплывшая в моём воспалённом мозгу, – слышать что-либо через закрытые ставни наверняка мог только зверь или «близкий к природе». К примеру, тот же лис.

– Это он? – шёпотом спросил я.

Мистер Ренар молча кивнул. Мгновением позже к нам в гостиную вошёл старый дворецкий, за его плечами покачивались два пневматических ружья крупного калибра.

– Не уверен, что нам дадут возможность защищаться, но мало ли, – пояснил мой учитель. – А теперь, Майкл, будь так добр, потуши в доме свет.

Я нажал на рубильник выключателя, оставляя нас в почти полной темноте с едва уловимым оранжевым отсветом ещё не прогоревших углей.

– Ждём, – приказал Лис. – Без моего приказа не дёргаться, не шевелиться и не стрелять.

Кровь в моих жилах пульсировала так, что ток её наверняка перекрывал шум далёкой Темзы.

Нервное напряжение всё возрастало, ожидание всегда кажется тягостнее для психики, даже чем сама атака. По счастью, нам не пришлось долго ждать, кто-то схватился за металлическую ручку нашей двери, и… треск, вопль, грохот упавшего тела…

– Один есть, – поднял палец Ренар.

Двое не особенно умных подельников кинулись отдирать первого от ручки, и, естественно, током шарахнуло уже всех.

– Трое в минус. – Лис поднял вверх три пальца.

Послышался шум на крыше, треск, приглушенный вскрик, после чего рухнуло ещё два тела. Кто бы знал, как долго я возился с подключением чердака и печной трубы.

– Пять! Очень неплохо, мой мальчик, очень неплохо!

Окно в нашей гостиной разлетелось от удара бочонком, из которого хлынул густой едкий дым. Ещё кто-то несвоим голосом взвыл, коснувшись оконной рамы, но в доме оставаться было нельзя. Я успел расслышать крик учителя:

– Все на улицу! Шарль, стреляйте! Майкл, держись поближе ко мне и…

Я выпрыгнул на мостовую, упал на колени, но встать не успел, меня целиком втолкнули в какой-то большуший мешок, чехол из-под матраса, не знаю, и поволокли по булыжникам. Я брыкался, орал изо всех сил, успел ещё услышать два или три хлопка пневматического ружья, чью-то ругань и стоны, а потом мешок вдруг взмыл вверх. Это было жутко.

Неведомая сила оторвала меня от земли и понесла куда-то под небеса. Судя по грохоту кровельного железа и свисту ветра, мешок со мной внутри тащили по лондонским крышам в неизвестном направлении, и как бы ни был ловок мистер Ренар, но лисы не альпинисты, а значит…

Примерно на этом моменте я наконец-то догадался заткнуться, а секундой позже меня так приложило затылком о какую-то кирпичную трубу, что сознание отключилось без предупреждения, словно по щелчку переключателя регулятора переменного тока.

Очнулся я не скоро. В голове шумело, болели виски. Почему именно виски, когда, как помнится, ударился я вроде бы затылком? Но это не важно, по крайней мере, не сейчас.

Потому что сейчас я сидел на чём-то вроде стула, крепко привязанный за локти и лодыжки. Глаза разлепить удалось не сразу, сначала включился слух. Чётко раздавались два голоса, один сиплый, властный, со старческими паузами, а другой более молодой и энергичный, но с непонятным акцентом. Что-то вроде совиного уханья, но не совсем такое.

Где-то мне доводилось читать о том, что в ряде опасных ситуаций глаза следует открывать не сразу, а лишь тогда, когда вы уже достаточно наслушались, чтобы понять, что вокруг вас происходит. Эта мысль показалась мне дельной. Если они знают, что я потерял сознание, почему бы немного не посимулировать?

– Это и есть щенок Ренара?