Возмутительно красивый пилот

Продолжал бы я любить ее, если бы она родила ребенка другому мужчине?

Да.

Черт, да, продолжал бы.

Мне было необходимо найти ее.

Думай.

Думай.

Думай.

Могу я обратиться в ФБР? В полицию? Но она уехала по собственной воле. Они не станут тратить время на ее поиски. Я мог бы нанять частного детектива, но не разозлится ли она, когда узнает, что я сделал это против ее воли?

И тут меня осенило. Через два дня я должен был лететь в Рио. Если кто и мог помочь мне, так это ее сумасшедшая задница. Эта задача была не для полиции.

Это была задача для Марии Розы.





Глава 23

Картер




Была уже почти полночь, когда я вышел из такси. Какой-то постоялец открыл мне дверь и вернулся в свою комнату. Я пошел на запах, который привел меня прямо на кухню. Мария мешала что-то в огромной кастрюле одной рукой, а другой кормила Педро кусочком манго. Она не обернулась, а поскольку я не звонил ей, чтобы сообщить о своем приезде, я решил, что она приняла меня за кого-то другого.

— Venha comer. Conversaremos, entao.

Входи и ешь. Мы поговорим.

— E Carter, Maria.

Это Картер, Мария.

Она по-прежнему не оборачивалась. Вместо этого она взяла тарелку из стоявшего рядом с ней шкафа и положила в нее фейжоады. Когда она повернулась и поставила тарелку на стол, она ничуть не была удивлена, увидев меня. Она знала, что я появлюсь.

— Comer! Comer!

Ешь! Ешь!

Будучи экстрасенсом, она знала, что я приеду к ней, тем не менее я удивил ее, когда уронил на пол сумки и обнял ее. По какой-то причине, очутившись у нее, я почувствовал то, чего не чувствовал на протяжении почти целого года, — надежду. Я не отпускал ее очень долго, но когда наконец отпустил, она обхватила мое лицо ладонями и поцеловала меня в обе щеки. После этого мы сели за стол и стали ужинать в приятной тишине. Когда мы закончили, я начал нервничать по поводу того, о чем хотел поговорить с ней. Я никогда не спрашивал ее о том, что ждет меня в будущем. Иногда, глядя на меня, она вдруг произносила что-нибудь странное. Но я даже не был уверен, сможет ли она ответить на мои вопросы. Можно ли управлять своим даром ясновидения и предвидеть будущее по требованию?

После того как мы убрали со стола, я начал собираться с духом, чтобы задать ей вопрос, но она неожиданно взяла меня за руки. Мне не пришлось задавать ей ни единого вопроса. Это было не нужно, потому что она сказала мне, чтобы я сел, и начала говорить мне о моем будущем.

Тремя часами позже я был в своей комнате, и у меня кружилась голова. Я пытался заснуть, но это было почти невозможно, потому что единственной свободной комнатой была та, которую делили мы с Кендалл. Я все еще чувствовал ее присутствие, даже спустя одиннадцать месяцев.

Одиннадцать месяцев.

Как она выглядела бы беременная? Ее дерзкие сиськи налились бы молоком, а ягодицы стали бы еще более крутыми. Был ли я настолько отчаявшимся, что мысль о беременной Кендалл вызвала у меня эрекцию? Черт. Только она теперь могла возбудить меня. Одиннадцать месяцев воздержания. Такого не было со мной с того времени, как мне исполнилось шестнадцать.

Во время долгого перелета я решил, что на самом деле меня не волнует, если она вынашивает ребенка другого мужчины. Я почти хотел этого по какой-то извращенной причине. Если она получит то, чего так хотела, это придаст хотя бы некоторый смысл тому времени, которое мы провели в разлуке. Потому что мысль о том, что мы потеряли одиннадцать месяцев своей жизни безо всякой причины, заставляла мое сердце болезненно сжиматься.

Я снова и снова прокручивал в голове то, что сказала мне этим вечером Мария. Как и всегда, ее высказывания были непонятными, и мне было трудно расшифровать то, что она пыталась сказать мне. Но я был полон решимости выслушать ее совет, каким бы он ни был. Проблема состояла в том, что я не был уверен, что именно, по ее мнению, я должен был сделать.

A resposta esta no ceu. A resposta esta no ceu.

Она снова и снова повторяла эту фразу.

Ответ найдешь в небе. Ответ найдешь в небе.

Поскольку мне удалось уснуть лишь к утру, проснулся я уже ближе к вечеру. Мой рейс был назначен лишь на следующий день, так что у меня было достаточно времени, чтобы попытаться осознать, что именно Мария пыталась сказать мне. Я отправился на ее поиски, но она ушла на рынок. Так что я пошел погулять по пляжу в надежде проветрить мозги.

Я прошел около мили под палящим солнцем и увидел одинокий стул, стоявший у края воды. И тут я осознал, что в последний раз я гулял по этому пляжу с Кендалл. Почти в том же самом месте мы наткнулись на два стула. И я лишь надеялся, что это не было знаком, говорившим о том, что впредь мне понадобится только один стул.

Чувствуя себя бесконечно одиноким, я сел, чтобы немного поразмыслить и попытаться найти какой-то смысл в моей сумасшедшей жизни. Я стал вспоминать, что произошло в тот раз, когда я сидел здесь рядом с Кендалл. Мы сидели лицом друг к другу и флиртовали. Я спросил у нее, почему она отправилась в путешествие, но поначалу она отвечала весьма туманно. Я скоро выяснил, что она не хочет делиться со мной своим секретом, потому что ей было стыдно сказать правду. Она думала, что я сочту ее пустой и отчаянной.

Но правда заключалась в том, что до встречи с Кендалл это я был пустым и отчаянным. Я постоянно менял женщин и не желал подолгу оставаться на одном месте. И женщина, которая думала, что она отчаянная, оказалась той женщиной, в которой я отчаянно нуждался. Моей настоящей любовью.


Не только Кендалл открыла мне свой секрет на этом месте, но и я тоже рассказал ей о Люси. Это было в первый раз, когда я с кем-то поделился этим. Я даже не обсуждал с родителями то, что случилось. Тем не менее я поделился своими терзаниями с Кендалл. И несмотря на все это, она открыла мне свое сердце. По крайней мере, я так думал.

Солнце приятно грело мое лицо. От тихого шелеста волн, набегавших на песок, я расслабился. Я с силой выдохнул и позволил этим волнам унести прочь хотя бы часть моих несчастий. Больше не было смысла терзаться из-за прошлого. Единственным, что я мог контролировать, было будущее.

Мое будущее.

A resposta esta no ceu. A resposta esta no ceu.

Слова Марии Розы снова и снова прокручивались у меня в голове.

Ответ найдешь в небе. Ответ найдешь в небе.

Что, черт возьми, она пыталась сказать мне?

Ответ найдешь в небе. Ответ найдешь в небе. Прикрыв глаза рукой, как щитком, я посмотрел на солнце. И внезапно ответ пришел ко мне в момент прояснения.

Ответ найдешь на небе.

Люси в небесах с алмазами.

Мария пыталась сказать мне, чтобы я отправился навестить Люси. Как мог я быть таким непонятливым?

Чтобы сделать это, мне пришлось просить знакомых пилотов об одолжении. Но, учитывая, что за последние пять лет я не отказывал никому, кто просил меня подменить его, оказалось не таким сложным делом, как я думал, найти себе замену на пять дней. После моего обратного перелета в Штаты я собрался лететь в Мичиган. Я больше года не был дома и еще дольше не навещал Люси. На самом деле последний раз я приходил на ее могилу… но ведь я не приходил туда никогда.

Однако теперь время настало.

Не знаю, как или почему, но Мария знала. Ответ найдешь на небе.

В Мичигане стояло типичное мартовское утро. Снег лежал на земле, покрытый настом. Он хрустел у меня под ногами, когда я шел по замерзшей траве к шестьдесят восьмому ряду секции Крествуд кладбища Фэарлаун.

Когда я подошел к этому ряду, я огляделся по сторонам и сделал глубокий вдох. К счастью, никого поблизости не было. Я вздохнул с облегчением, потому что решительно не был готов столкнуться с кем-нибудь из семьи Люси. Увидеть кого-нибудь из них в тот день было бы для меня невыносимо.

В том ряду, где была похоронена Люси, было около двадцати надгробий. Я медленно шел по тропинке, читая высеченные на них имена, пока не дошел до ее могилы.

Люси Ланжелла

10 июля, 1986 — 7 сентября, 2004

Боль пронзила мое сердце. Я втянул воздух в легкие, прежде чем прочитать эпитафию, высеченную на камне под ее именем.

Иногда любовь живет лишь момент.

Иногда любовь жива всю жизнь.

Иногда момент может оказаться всей жизнью.

Он принадлежит нам ненадолго.

Но крылья даются нам навсегда.

Прошло двенадцать лет, но время не залечило рану, которую нанесла мне смерть Люси. Мне было чертовски больно. Это была сумасшедшая боль, но в тот день, вместо того чтобы попытаться прогнать ее, я приветствовал эту боль.

Я снова прочитал начало эпитафии.

Иногда любовь живет лишь момент.

Иногда любовь жива всю жизнь.

Мария хотела, чтобы я увидел это? Я попытался найти в этом какой-то скрытый смысл. Была ли Люси моим моментом, а Кендалл — моей жизнью?

Но крылья даются нам навсегда.

Пыталась ли она сказать мне, что я не заслужил их? Что я обречен летать по миру целую вечность и никогда не найду себе пристанища?

Боль усилилась. Я крепко зажмурился, почувствовав, как у меня защекотало в носу. Было ли это моим наказанием? Люси любила и проиграла. И это я сделал такое с ней. И я осознал, что моя жизнь была легче до того, как Кендалл вошла в тот бар в аэропорту. Принято говорить, что лучше любить и потерять, чем вовсе не любить. Но в тот момент я решил, что все это дерьмо. Разве Люси и Кендалл не были бы счастливее, если бы мы никогда не любили друг друга? И я не знал бы, что моя жизнь пуста и никчемна.

У меня затряслись плечи. Я вынужден был сесть на снег, чтобы не упасть. Как я ни старался побороть это, я не мог больше сдерживаться. Я разрыдался, оплакивая все потери. Я оплакивал родителей Люси, которые никогда не испытают тех радостей, которые испытывали мои родители. Я оплакивал Люси и Кендалл, потому что подвел их из-за того, что не умею держать свой член в штанах. Я оплакивал то, что

Иногда момент может оказаться всей жизнью.

И это все, что ты можешь получить.