Вперед на запад

Что заставляет всех моментально и неподвижно застыть, глядя на нее преданными глазами и пытаясь незаметно проглотить непрожеванные до конца остатки закуси.

– Господа, как шеф батальона, я хотела бы сегодня сделать вам всем небольшие подарки!.. – продолжает тем временем наша «шефиня».

Ну, свой подарок я уже получил, поэтому открываю крышку ящика, приехавшего вместе с княжной, и работаю добровольным помощником, тем более что знаю, кому какой кортик надо вручать. Вот и первый – ножны с недавно помянутой «адамовой головой», крапово-анненский темляк, завязанный узлом на гарде и частично скрывающий надпись «За храбрость», черная граненая рукоять, золотистое навершие с маленьким мальтийским крестиком «клюквы». Его Ольга Николаевна вручает Волгину. Иван Георгиевич опускается на левое колено, прикасается губами к наполовину обнаженному граненому лезвию, встает и благодарит её высочество. Следом то же самое делает Анатоль, получая такой же клинок. Все мои офицеры уже давным-давно имеют «клюкву», поэтому простые кортики достаются только что произведенным в прапора студентам. Ну, я думаю, это – ненадолго. Тем более что у двоих – медали «За храбрость», а у Максима – солдатский Георгий за химический эшелон в Ловиче.

Вот теперь официальная часть действительно закончена, народ кучкуется возле стола, где осталось еще немного выпивки и закуски.

– Денис Анатольевич, здесь остались кортики согласно штатному расписанию, и еще несколько запасных, на всякий случай. – Великая княжна кивает на ящик. – Пусть они хранятся у вас в батальоне.

А вот теперь будем претворять в жизнь очередное коварство и ковать железо, не отходя от кассы! Никогда не думал, что придется поработать свахой…

– Ольга Николаевна, разрешите запасные кортики использовать в качестве неофициальной награды для прикомандированных офицеров. – Делаю тупо-деревянное выражение лица и пускаюсь в пространные объяснения. – Дело в том, что к нам на учебу уже приезжали моряки из Гвардейского экипажа. Недавно родилась идея создать подобный нашему батальон морской пехоты, часть матросов уже прошла обучение, вот, на днях старший лейтенант Воронов должен привезти вторую партию…

– Воронов?.. Павел Алексеевич?.. – Во взгляде княжны мелькает что-то этакое, особенное, но она тут же берёт себя в руки. – Я помню его еще по яхте «Штандарт», достойный офицер.

– Да, вы правы, умный, храбрый, достойный. Он сразу проявил интерес к нашим способам вести боевые действия, тренировался вместе с подчиненными и был в числе лучших. Может быть, в порядке исключения?..

– Конечно, Денис Анатольевич. Когда он приедет, вручите ему кортик от моего имени… И передайте, что я помню о нем… – Княжна Ольга спохватывается и бросает на меня пронзительный взгляд, стараясь понять, не будет ли фраза превратно истолкована. Делаю вид, что абсолютно ничего крамольного не услышал, слова как слова.

– Спасибо, Ольга Николаевна, всенепременно вручу и передам! – Пора менять тему. – У меня будет к вам еще одна просьба, но, прошу извинить, немного позже…

Опасается девушка за свою репутацию, и, на мой взгляд, совершенно излишне… Да не волнуйтесь вы так, ваше высочество, если кто-то вдруг услышит и не так поймет, ему придется посетить травматолога и… Впрочем, не будем о грустном в этот праздничный день.


Её высочество, считая разговор пока законченным, решает поближе познакомиться с нашими младшенькими и подзывает Алесю с Данилкой к отдельно накрытому чайному столику, где сервиз скромненько ютится по самому краю вокруг белоснежной громады торта. Там, с чисто женской непоследовательностью, она пытается заставить малышню одновременно делать два взаимоисключающих дела – отвечать на ее вопросы и лопать тортик.

Пока виновники торжества отсутствуют, приводя форму одежды в соответствие, генерал Келлер с великим князем Михаилом окончательно добивают меня последним, надеюсь, на сегодняшний день, сюрпризом, стоит мне только подойти поближе.

– Ну-с, господин капитан, на десерт мы припасли для вас еще одну новость. Информация конфиденциальная, так что кроме вас никто ничего не должен знать… – Его превосходительство делает многозначительную паузу, затем, понизив голос, продолжает: – Вы уже знаете, что на Юго-Западном фронте генерал Брусилов начал наступление на австрияков. Согласно апрельской директиве, он должен выполнять отвлекающий удар, но командующий Западным фронтом генерал Эверт, долженствующий прорывать оборону германцев у Молодечно и двигаться на Вильно, до сих пор не мычит, не телится. Простите, ваше императорское высочество, но я называю вещи своими именами. Ни артиллерийская, ни инженерная подготовка к наступлению даже не начаты, и неизвестно, будут ли проводиться вообще. Подробней мы поговорим завтра у меня в штабе… В общем, в ближайшем времени, где-то дней через десять-двенадцать, вашему батальону предстоит прогулка на ту сторону, и не скажу, чтобы она казалась лёгкой. Так что, Денис Анатольевич, готовьте личный состав, особое внимание – передвижению с полной выкладкой по заболоченной местности. И поторопитесь, от ваших действий будет зависеть очень многое.

– Будет исполнено, ваше превосходительство!.. Федор Артурович, я не ёрничаю и не скоморошничаю, – стараюсь утихомирить начинающего закипать Келлера. – Пока что ничего сверхъестественного от нас не требуется. Мне завтра в назначенное время быть в штабе корпуса на постановку задач, личному составу начинать готовиться к предстоящей операции по двадцать пять часов в сутки.

– Двадцать четыре, – автоматически поправляет великий князь Михаил.

– Ваше высочество, не обращайте внимания, это – несколько своеобразный армейский юмор… – успокоившийся Федор Артурович объясняет очевидные вещи. – В ответ на вашу поправку капитан Гуров должен сказать, что они будут подниматься на час раньше… Он вам еще не рассказывал свою любимую училищную байку?

– Нет. Но хотелось бы послушать. – В великом князе просыпается любопытство. – Денис Анатольевич, не откажите в любезности.

– Пожалуйста… Старшина, то бишь фельдфебель строит взвод и говорит: «Товарищи курсанты, по-нашему – юнкера, захожу я сегодня в одну тумбочку и вижу, что койки номер восемь и девять в увольнение не идут. Вы спросите – почему? Я вам отвечу. Потому что там – две бабы. Одну я уже отодрал, второй сейчас занимается командир отделения». В переводе на нормальный русский язык сей монолог означает, что фельдфебель счел наклеенные внутри тумбочки фотографии кинодив из журнала грубейшим нарушением уставов.

– Да, однако… – отсмеявшись, замечает высочайший гость. – Порядки у ваших… фельдфебелей действительно драконовские.

– А у нас, ваше императорское высочество, наоборот, самых строгих старшин и сержантов называли на царский манер «унтерами», или «шкурами»…


Вы прочитали книгу в ознакомительном фрагменте. 
Купить недорого с доставкой можно здесь.