Вперед, русичи!

– Фамилия? – официально спросил он.

– Вообще-то меня Пашка зовут, фамилия Щербачев. – Павел испытывал явное удовольствие от сложившейся ситуации. – Только вы бы лучше протоколом не занимались, а то сейчас майор придет и взгреет вас за сводку. Шеф у вас и так сердитый сегодня.

– А с чего ты взял, что он явится сюда? – спросил дежурный. – Тут-то ты, брат, и ошибся. Коли ему меня отчитать понадобится, он так беспокоить себя не станет, телефоном обойдется. – Он довольно посмотрел на парня, но все же отложил протокол и взялся за журнал.

– А кто такой у вас Бедарев? – не останавливаясь на достигнутом, поинтересовался Павел.

– Опер молодой, лейтенант, – не отрываясь от журнала, проговорил дежурный, – так ты и его знаешь?

– Нет, не знаю, – сказал Павел, – просто он опять Гнилого из-под носа упустил, и шеф на это дело Свирина перекинуть хочет. А Бедарева вообще в три шеи гнать собрался.

– Слушай, – изумившись еще больше, протянул дежурный. – А это-то ты откуда знать можешь? Ты только не уверяй меня, что ты наш тайный агент…

– Да вы пишите, пишите. А то у шефа сводку наверху требуют, а он и без того сердится. Достанется всем.

– Нет, ты погоди. – Дежурный решительно отодвинул журнал в сторону.

В это самое время сверху по лестнице раздались шаги, и, увидев появившегося майора, дежурный вытянулся в струнку. К его окончательному изумлению, начальник повторил дежурному все то, о чем только что говорил паренек. И когда майор ушел, дежурный вновь сел на стул. Поглядев на лукаво улыбающегося Павла, взялся за сводку.

– Вы только не пугайтесь, – наслаждаясь триумфом, вновь заговорил Павел.

Дежурный молча поднял на него глаза.

– Просто сейчас гроза начнется, гром сильный будет, – пояснил Павел.

Милиционер поглядел в окно, откуда ярко слепило солнце, и, неуверенно хмыкнув, продолжил заниматься сводкой. Но не прошло и минуты, как он буквально подскочил на стуле от внезапно раздавшегося громового раската.

– Нет, это уже слишком. – Он раздраженно бросил ручку на стол. – Это черт знает что такое. Что за денек сегодня выдался?!

– Это еще что, – развеселился вовсю Павел, – сейчас вот еще двадцатая патрулька в аварию попала.

В кабинете повисла напряженная тишина. Они так и сидели и молча глядели друг на друга, пока дверь не распахнулась, а на пороге появился тот самый незнакомый милиционер.

– Игорек, – начал он торопливо.

– Двадцатка? Авария? – прервав его, задал вопрос дежурный.

– Уже доложили? – удивленно вопросом на вопрос ответил вошедший.

Но, поняв, что и на этот раз слова парня подтвердились, дежурный как-то безнадежно-устало махнул рукой и с суеверным страхом поглядел на него.

– А вы чего сюда-то пришли? – вместо него ответил Павел. – Вызывайте любую машину и волоките ее сюда. А то шеф и без того злой как собака.

Вошедший перевел удивленный взгляд с дежурного на Павла и, так ничего и не поняв, выскочил на улицу. Дежурный продолжал молчать.

– Ну и что делать будем? – не в силах скрыть улыбку, спросил Павел.

Тот никак не прореагировал в ответ.

– Знаете, – приняв заговорщицкий вид, громко зашептал ему Павел, – давайте, я вам лучше все расскажу, чтобы вам понятно было. Это все кресло, которое на самом деле машина времени. Вы человек грамотный, сможете понять. Машина умеет предсказывать события, правда, ненамного еще, на несколько часов вперед, но и это уже достижение науки, мой брат сейчас работает в лаборатории, чтобы научить ее предсказывать на годы вперед. – Он многозначительно замолчал.

В глазах дежурного появилась какая-то осмысленность, он поудобнее уселся на стуле и посмотрел на Павла уже с понимающим интересом.

– Так это ты из лаборатории у брата кресло упер? – почему-то также шепотом спросил он. – Ребят, наверное, удивить хотел?

– Да нет, здесь другая история, – ответил Павел, – хотите, я вам покажу, как это кресло работает?

Немного подумав, дежурный согласно кивнул. Павел положил магнитофон на его стол и привычно устроился в кресле. На этот раз он задумал перенестись во двор не вместе с креслом, а попробовать, чтобы оно перенесло его туда одного, а само оставалось на месте, в отделении. И магнитофон он решил оставить здесь же, чтобы к нему не придрался Алексей Васильевич, если по-прежнему дежурит во дворе. А как отвечать на вопросы, если придется, он уже придумал.

Конечно, опасно было оставлять машину времени в отделении, но ничего другого, чтобы вырваться из этого заколдованного круга, ему в голову не приходило. Он и весь этот спектакль с предсказаниями устроил, чтобы как можно больше удивить дежурного. И теперь, когда он исчезнет прямо у него на глазах, тот вряд ли сразу побежит докладывать начальству о пропаже «клиента». Он и кресло-то побоится трогать.

«Лишь бы ему плохо не стало, – подумал Павел, – а то вызовут другого дежурного, и тогда еще неизвестно, что будет».

За креслом же он рассчитывал быстро вернуться, уже вместе с найденной Дашей. А как его вызволить отсюда, надеялся, что они придумают вместе.

– Ногой я давлю вот на эту педаль, – сказал он вслух, отвлекая внимание дежурного. И когда тот наклонился, пытаясь разглядеть несуществующую педаль, перевел рычажок с «П» на «З» и быстро нажал на кнопку…

Когда дежурный поднял взгляд, в кресле никого не было. Опешив, он вытер дрожащей рукой пот со лба. Затем вдруг быстро смял приготовленный бланк протокола и выбросил его в урну. После чего схватил швабру и, опасливо затолкал ею кресло в дальний угол кабинета. Затем так же, не прикасаясь руками, накрыл лежащий на столе магнитофон газетой. Лишь выполнив все это, он глубоко вздохнул, достал носовой платок, вытер пот и бездумно уселся на стул.

К действительности его вернул телефонный звонок, раздавшийся совсем скоро. Гнев майора от того, что сводка еще не готова, был неописуем. Но именно это встряхнуло дежурного, и, включившись в работу, он постепенно пришел в себя. И лишь магнитофон с креслом напоминали ему о том, что все произошедшее не плод его воображения.



Нажав кнопку, Павел только успел подумать о том, как он будет приземляться на новом месте без кресла, и тут же очутился в знакомом уже дворе. Никаких неприятных ощущений он не почувствовал, но, открыв глаза, увидел, что сидит безо всякого кресла прямо посреди асфальтовой дорожки. Он тут же вскочил и оценил обстановку.


Да, он попал в тот же двор и на то же самое место. Но, похоже, ему удалось разорвать временное кольцо. Кое-где блестели лужи после короткой летней грозы. У подъезда, куда при прежних появлениях входила Даша, все еще стояла коляска, а самой девушки видно не было. Милиционер отсутствовал, отчего Павел только облегченно вздохнул. По-прежнему на лавочках сидели лишь старушки, вновь занявшие после дождя свои излюбленные места, и, раскрыв рот, смотрели на него. Именно они окончательно и прояснили обстановку.

– Никак выпустили, – сказала самая бойкая из них, – вон опять хулюганит, свистит, народ пужает.

– Да, наверное, не выпустили, утек, – осторожно предположила другая.

– Ты б, милок, по другим дворам шастал, – набравшись смелости, громко сказала третья, – чего около старух ошиваешься?

«Кресло осталось в отделении, – подумал Павел, – значит, бабули уже второй раз меня видят и, как милиция последний раз забирала, помнят. Не хватало, чтобы еще раз с перепугу хай подняли и милицию вызвали, с них станется. Этого Алексея Васильевича, конечно же, заинтересует, почему меня так быстро дежурный выпустил».

И он решительным шагом, стараясь как можно приветливее улыбаться, пошел прямо к ним. Старушки растерянно замолчали.

– Здравствуйте, – сказал Павел.

Но те по-прежнему молчали, настороженно и с опаской поглядывая на странно одетого паренька.

– Не сбежал я, выпустили, – постарался он их убедить, – разобрались и выпустили. У нас вечером в гостях спортивная делегация из Греции будет, мы к представлению готовимся. А я не переоделся, за Дашей побежал, вот неприятность и случилась.

– А стул твой где? – с некоторым облегчением, но все еще недоверчиво, спросила та, что побойчее.

– Спасибо милиции, – нашелся Павел, – они его сами обещали довезти, тяжело в руках-то тащить, а для представления его тоже очень надо.

– Господи! И ребятишкам с этой лимпиадой никакого покою, – скорбно покачав головой, посетовала другая, вполне удовлетворенная и успокоенная объяснениями паренька.

– А свистать все равно ни к чему, – все еще сердито заметила бойкая.

– Да я больше не буду, вы уж простите, – примирительно извинился Павел, чем окончательно растопил суровость старушек.

– Кого, ты говоришь, тебе здесь надо-то? – уже вполне дружелюбно спросили они.

– Дашу, – сказал Павел, – она вон в том подъезде живет. – Он махнул рукой в противоположный угол двора.

Переглянувшись, старушки покачали головой:

– Нет, не знаем.

– Да рази тут всех упомнишь? – начала одна из них. – В каждом доме, почитай, деревня, а то и две разместятся. Вот, помню, мы под Рязанью жили, так… – И они, уже не обращая внимания на парня, начали обмениваться воспоминаниями, которые согревали их не меньше, чем горячие лучи летнего солнца.

Увидев это, Павел повернулся и спокойно пошел к подъезду. Решил позвонить в первую же попавшуюся квартиру и расспросить про Дашу. Но дверь открыли лишь в третьей по счету квартире, куда он позвонил. Был разгар дня, и хозяева первых двух, видимо, были на работе.

– Здравствуйте, – сказал Павел женщине, открывшей дверь. – Простите, а здесь Даша не живет?

– Нет. – Женщина отрицательно покачала головой, внимательно разглядывая парня. А затем, немного подумав, добавила: – У нас в подъезде вообще девочки с таким именем нет.

– Да я видел, как она сюда вошла, с ребенком вместе, – не зная, что делать, сказал Павел.

Женщина лишь недоуменно пожала в ответ плечами и хотела было уже закрыть дверь, как вдруг догадалась.

– Так ты говоришь, с ребенком?

Павел утвердительно закивал.

– Тогда, видимо, вам нужна Надина племянница, ее, кажется, действительно Дашей зовут, она откуда-то погостить приехала.

Широко улыбаясь, Павел радостно закивал.

– Так они прямо над нами живут, в пятьдесят первой квартире, – уточнила женщина.

– Спасибо! – сразу бросившись наверх, на бегу крикнул он.

Женщина еще не успела дверь захлопнуть, как он уже звонил в названную ею квартиру.

Дверь открылась почти сразу…

– Пашка! – буквально взвизгнула Даша и в ту же секунду бросилась ему на шею. – Что же ты так долго!

Она крепко обняла его от радости, но тут же, смутившись своего порыва, отошла на шаг назад, взяв его крепко за руку, будто боясь, что, если отпустит, он куда-нибудь исчезнет. В глазах ее сияли слезы радости.

– А я уже третью неделю здесь.

– Да ну! – все еще возбужденный и оглушенный, возразил было Павел, – я тебя чуть больше недели ищу, – прикинул он, хотя совсем уже запутался и сам потерял счет времени.

Они смотрели друг на друга, по-прежнему растерянно стоя в коридоре. Им многое нужно было рассказать, но они неловко молчали, не зная, с чего начать.