Время зверей

Девятка застряслась, завибрировала, мягко включилась задняя передача, и вот я уже на дороге. Правой рукой за руль, левой — держу бутерброд, который сделал на всякий случай, заранее. Еще в гостинице. Вернее не я сделал — Юра. Все равно надо будет что-то съедобное прикупить и как следует поесть, но этот, первый бутерброд — как спасительная таблетка.

Вообще, мне следует хотя бы неделю ничего не делать, а просто лежать и есть, лежать, и есть. Ну как это делают борцы сумо. Лопают несколько раз в день, и лежат неподвижно, чтобы жирок завязался. Вот и мне надо немного жирка завязать, а то уже на воблу похож — высох, только что соль не выступила!

Официантка посмотрела на странную пару — старика и молодого мужчину, и вздохнула. Похоже, что больше ничего не закажут. А раз не закажут — не будет чаевых. Хороших чаевых. Ведь чем больше сумма заказа, тем больше шанс получить хорошие деньги.

Неожиданно появился третий персонаж, и этот персонаж официантке сильно не понравился. Она даже подобралась, собираясь сходить к начальству и сообщить, но пока что решила понаблюдать — а вдруг ошиблась? Это был высокий мужчина с «протокольной» рожей. От него просто-таки пахло кожаными сапогами и портупеей. Мент, точно! Официантка давно уже научилась безошибочно выделять из толпы посетителей тех, кто опаснее всего. А кто может быть опаснее ментов и бандитов? Бандиты домогаются, за задницу хватают — а ты вынуждена терпеть, иначе можно и по физиономии получить. А если дашь сдачи — и уволят, запросто. Директрисе ни к чему проблемы с бандюганами, а официанток — пруд пруди, или даже море разливанное.

Менты точно такие же, как бандиты, только рожу делают «правильную». А чуть что — начинают пугать статьями, отсидками, и всяческими гадостями вроде подброса наркоты и закрытия кафе. Но деньги тянут так же, если не жаднее. И за задницу хватают.

Третий мужчина что-то сказал старику и молодому, а потом ушел не оглядываясь — хмурый, недовольный, всем своим видом выражающий раздражение и досаду.

У официантки отлегло от сердца — хорошо, что не пошла к директорше сообщаться о посетителе. Выглядела бы дурой, точно. Хотя начальница и требовала сразу сообщать о подозрительных и опасных посетителях. Что вообще довольно-таки глупо, потому что на взгляд официантки подозрительным был каждый второй, а то и каждый первый посетитель кафе. Как посетитель себя поведет после спиртного, предсказать не взялся бы ни один человек. Насмотрелась уже на то, как на вид интеллигентные, воспитанные люди превращались в абсолютных скотов, выпив всего-то двести грамм водки. Иному только понюхать, а дури и своей хватает.

Двое за столиком сидели еще с полчаса, потом старик поднялся, и не опираясь на батожок, держа его в руках — пошел на выход из кафе. И странное дело — официнтке показалось, что походка старика изменилась. Сюда он пришел прихрамывая, тяжело и грузно ступая. Отсюда выходил будто молодой медведь — ступал мягко, осторожно и легко. И никаких следов хромоты!

И тут началось! Вдруг откуда-то повыскакивали люди — в гражданском, и в ментовских (она знала такие) комбинезонах. Старика окружили, схватили за руки, и…

Это напоминало бег быка по улицам испанского городка (по телику видела). Только еще интереснее и страшнее. От быка все-таки успевали уворачиваться, если он кого и покалечил, так только из-за их глупости и неловкости. Здесь совсем другой случай — явно те, кого «бык» подбрасывал в воздух и просто валил с ног были неплохо тренированы, спортивны, однако это ничего не значило, совсем ничего! Разлетались крепыши всех мастей и наружностей, будто подброшенные рогами быка.

Разбросав толпу, «бык» скрылся за углом здания, и как видела официантка — за ним никто не побежал. На асфальте остались лежать не меньше десятка нападавших, может и больше.

Следя за приключениями старика, официантка совсем упустила из виду молодого мужчину, ранее сидевшего рядом с ним. Мужчина воспользовался суматохой и выскользнул из кафе, отойдя от него уже на приличное расстояние. И вот только тогда за ним бросилась вся толпа, видимо очень раздосадованная тем, что упустили старика. И почему-то официантка не сомневалась, что и молодой мужчина им не по зубам. Вернее — именно им по зубам, если они все-таки его настигнут! Но то, что они его настигнут — было под большим вопросом. То, как он бежал, показывало — это на самом деле волк, и не хромым овцам его догонять!

Официантка только тогда, когда беглец скрылся из виду, вспомнила о том, что ни старик, ни молодой не расплатились за обед. Ахнула, и поспешила к их столику — чтобы…обнаружить там деньги с лихвой перекрывающие не только стоимость обеда, но и возможную сумму чаевых раза в три. И настроение девушки тут же поползло вверх, как столбик термометра на солнцепеке. Все-таки не все у нее так плохо! И вообще — совсем даже неплохо!

Я бы не стал возвращаться в гостиницу, если бы у меня в машине лежал мой второй дипломат. Но бросить такие деньги было бы просто глупо. То, что скорее всего меня и там ждет засада, я не сомневался. Ждет, чего уж там. Скорее всего уже сообщили, что я ушел из ловушки, и ждут, дожидаются. Только зачем дожидаются, вот вопрос!

Хмм…это как у Милна в книжке про Винни-Пуха. Винни с друзьями собирался поймать Слонопотама, и рассуждал на эту тему так: «Любит ли Слонопотам поросят? Если любит, то КАК он их любит? Идет ли он на свист? Если идет, то ЗАЧЕМ?»

Вот и я пытался узнать о намерениях моих преследователей, все больше и больше убеждаясь в том, что мне надо было покинуть город еще вчера, а лучше — пару дней назад. Чем дольше я тут оставался, тем больше было шансов, что меня захватят или грохнут. И скорее всего — второе, потому что захватить меня очень трудно, и не этим олухам пытаться проделать такую штуку. Во второй раз.

Хотя…могут запросить специалистов из Москвы, и вот тогда мне будет совсем даже не просто. С одним волкодавом вроде Сазонова я возможно еще и справлюсь, но с двумя, или тремя — не знаю. Только вот…откуда у них возьмутся такие специалисты? Разогнали спецов, идиоты.

Подъехав в район гостиницы, я припарковал машину поодаль от нее, и некоторое время разглядывал окрестности, наблюдая, нет ли каких-то изменений обстановки. Ну, например, не высунется ли откуда-нибудь с крыши соседской пятиэтажки физиономия человека в маске, рядом с предметом, очень напоминающим снайперскую винтовку. Все места, в которых мог бы располагаться снайпер я заранее взял на заметку, и перед тем как уехать внимательно их запомнил. Память у меня теперь, после мутации, фотографическая, так что никаких затруднений это не вызвало.

Изменений не нашел. И это было очень глупо. Нет, не то что я не нашел изменений, а то, что ни один из руководителей операции не догадался посадить снайпера ни на одну из перспективных позиций. Почему? Скорее всего та же самая самоуверенность. Рассчитывали, что возьмут меня на месте встречи.

Почему я не оторвался от преследователей, и привел их на встречу с Сазоновым? И вообще — почему я встретился с Сазоновым, хотя и знал, что за мной следят? Потому, что мне очень нужно было с ним встретиться. Я должен был знать, за кого играет Сазонов. Я очень не люблю ошибаться в людях. Пафосно звучит, и немного глупо — но я должен был знать: обманывал меня Сазонов, или нет, когда предоставлял мне досье на каждого человека, которого я убил. Ведь я убивал только плохишей! Я ведь не наемный убийца, и не какой-нибудь маньяк! А то, что за мной пойдут «топтуны» — да плевать. Им меня не взять.

Убедился — он меня не обманул. И я могу жить дальше. И возможно когда-нибудь продолжу свою работу. «Время зверей» будет продолжаться еще долго. Не один год, и не два.

Как убедился? Да в общем-то просто — если бы Сазонов играл за какую-то из сторон, он бы меня убил. Или попытался бы убить — что в принципе равносильно. А раз не убил… Да и уходил он эпично — долго будут помнить «дедушку». Я даже улыбнулся, вспоминая! Кино и немцы, да и только!

Кстати, интересный вопрос — ведь Сазонов уже в возрасте, так может и я смогу дожить до преклонных лет? Имею в виду не то, что меня не смогут убить, нет — просто не сгорю в молодом возрасте. Организм не «сгорит», растрачивая свои запасы энергии на мои сверхсильные упражнения. Проживу подольше, чем рассчитывал.

На сколько лет я рассчитывал? Честно сказать — не задумывался над этим. Вернее — не слишком задумывался. Живу — ну и слава богу. Что еще-то нужно? Задачу я свою выполнил, отомстил, а дальше как карта ляжет.

То, что у меня в номере находится не только мой напарник, я понял сразу — администратор смотрел на меня вытаращенными глазами, а улыбка его была похожа на улыбку манекена. Очень ему не хотелось быть меж двух огней. Он меня боялся. Однако тех, кто сейчас находился за дверь номера он боялся больше. Потому не сказал мне ни слова. Но я не обиделся — в самом деле, кто я ему такой, чтобы влезать в разборку на моей стороне? Была бы его воля — нажал бы он красную кнопку, чтобы сдохли все, кто замешан в этих дрязгах — и я, и парни за дверью, и Юра, тоже каким-то боком причастный к происходящему. Вернее так — не сдохли бы, а исчезли в Преисподней — раз, и навсегда, чтобы и духу нашего тут не было! И тогда можно нормально почитать эротический журнальчик, посмотреть телек, и никто не прострелит тебе башку случайным (ой, так получилось!) выстрелом.

Я постучал в дверь, осторожно, три раза как и договаривались. Потом еще три, и раз. Ну типа пароль такой — мол, я пришел. Дверь открылась через минуту, но не широко — Юра выглянул из образовавшейся щели между косяком и дверью, и напряженным голосом сказал:

— Это ты? Что-то ты долго!

А пока он говорил, оба его глаза три раза моргнули, будто от слепящего света, а потом скосили взгляд направо-налево. Я понял — трое, по бокам от двери. Скорее всего — один справа, у стены, и двое слева — там больше места.

Юра отступил назад, отходя от двери, а я выждал секунды три, ударом ноги толкнул дверь внутрь, сразу блокируя (а может и оглушая) того, кто стоял справа, и рыбкой нырнул вперед, в воздухе развернувшись, приземляясь на спину. В руке у меня уже ПСС, готовый к стрельбе, так что шансов у ребят будет немного.

Они и не успели выстрелить. Впрочем, скорее всего и не собирались — неожиданное нападение, плюс три крепких мужика — какие у меня шансы?

ПСС кашлянул два раза, и «макаровы» падают на пол. Я прострелил парням предплечья.

Тот, что спрятался за дверью, высунулся из-за нее…чтобы тут же повторить судьбу своих коллег. Только вот держал пистолет он в левой руке — видимо, левша. Пришлось калечить ему левую руку.

— Юра, закрой дверь! — приказал я поднимаясь с пола и засовывая пистолет в карман — Быстрее шевелись!

Все произошло очень быстро, в считанные секунды. Раненые даже не успели осознать, что с ними произошло. Просто из руки взял, и вывалился пистолет. Не смогла рука его удержать! С раздробленной-то костью…немудрено!

Один тут же наклонился, чтобы подобрать пистолет здоровой рукой, и…получил носком ботинка в скулу. Свалился, затих — нокаут. Два других парня, видя такое дело, остались стоять на месте и смотрели на меня, скривив от боли физиономии и зажав здоровой рукой простреленную кровоточащую длань.

— Юра, возьми у них документы. Обыщи! — приказал я, и Юра методично обыскал каждого, закончив бесчувственным телом.

Это были менты. Якобы менты. Только почему-то из Москвы. И все это чушь и бред. Никакие они не менты, а ментовские удостоверения суть документы прикрытия, чтобы не светить Контору.


— Свяжи их. Ремнями. Эй, товарищи чекисты, если попробуете дернуться — я вам прострелю ноги. Или здоровую руку. Или врежу по яйцам так, что у вас больше никогда не будет детей! Осознали?

— Осознали — хмуро кивнул один из парней, видимо старший — Только тебе все равно никуда не уйти. Тебя не выпустят из города. Сдайся! Иначе…

— Что иначе? — криво усмехнулся я — снова попробуете меня убить?

Парни переглянулись, и я вдруг понял — они из «правильной» команды. Те, кто не сразу меня собирается убить, но потом, а перед этим «выпотрошить» как следует, получив необходимый компромат.

— Ясно. Вы не в курсе — хмыкнул я, и не выпуская из виду всю троицу, подобрал один из пистолетов и уселся в кресло, закинув ногу на ногу. Проверил «ствол» — все в порядке, патрон в патроннике, готовились серьезно. Не собирались просто попугать. Подстрелить мечтали.

— Парни, дернетесь — я прострелю вам конечности. А может и башку. Так что — пожалуйста, не испытывайте мое терпение. Сейчас Юра вас свяжет, а потом перевяжет. Юр, разорвешь простыни, перевяжешь их. А то истекут кровью да помрут, не хочу брать грех на душу.

— Да у тебя грехов — как вшей у бродячего пса! — сплюнул старший — ты еще смеешь про грехи рассуждать! Ты бес, самый настоящий бес!

— Ну тогда можно и бошки вам прострелить, раз я бес. Какая тогда мне разница, грехом больше, грехом меньше. Ведь правда же? Бесу-то все равно! Ну что притихли? Надо мне было сразу вам в башку стрелять. А я по конечностям бил! Рисковал! А вы, твари неблагодарные, ничего не цените. Сейчас вот я выстрелю тебе в колено, потом в другое, а потом в пах. И оставлю здесь истекать кровью. И то же самое сделаю с остальными. Как вам, ребята, понравится отдуваться за вашего идиота-командира? Не умеющеего держать язык за зубами в присутствии человека, которому пристрелить вас — как помочиться на асфальт! Молчите? Ну что же, приступим…

Я снял пистолет с предохранителя, на который поставил сразу, как поднял оружие с полу, и начал прилежно выцеливать колено предводителя этой троицы, комментируя при этом свои действия:

— Тупоносая пуля девять миллиметров практически уничтожит коленную чашечку. То есть — до конца жизни ты будешь ходить на костылях. Ну или ездить в инвалидной коляске. Кроме того — это очень больно. Очень! Но ведь ты потерпишь, правда? Ты же герой!

— Чего тебе надо? — парень заметно побледнел — Если ты тронешь нас, тебе…

— Мне придется плохо, да? — я криво усмехнулся — Да не хуже, чем раньше. За тебя точно ничего лишнего не припишут. Какой-то там старлей, или капитан. Кто ты там на самом деле? Старлей? Впрочем, никакой разницы нет — ты будешь на пенсии по инвалидности последний хрен без соли доедать!

— Да чего тебе надо-то?! — снова возопил парень — Нам дали приказ тебя задержать! Мы делаем свою работу! Все!

Я вздохнул, опустил пистолет:

— Вот что, парни…предупредите свое начальство: если кто-то еще попытается меня задержать, покалечить, сделать что-то подобное тому, что вы все делали сегодня — больше я терпеть этого не буду. Стану стрелять наповал. А у вас есть на меня досье, и из этого досье вы могли бы узнать, что попадаю я туда, куда целюсь. Практически всегда. А если не могу попасть — то и не целюсь. То есть — вас троих уже могло бы не быть в живых. Понимаете, нет? Ага, понимаете. Потому не пищите, не возмущайтесь, и радуйтесь, что отделались простреленными руками. Юр, да не особо так старайся! Я про перевязку. Затянул? Кровь не течет? Ну и ладно. Полежат немного, успокоятся. Ничего с ними не будет. Не смертельно! Ребята, там снайперов снаружи нет? Нет — вижу. Ну и чего такие хмурые? Больно, да? А кто хотел мне башку разбить рукояткой пистоля? А кто хотел ляжку прострелить? То-то же…

Я посмотрел на Юру — внимательно, тяжелым взглядом, от чего тот как-то сразу сжался, будто увял. Но я всего лишь скомандовал:

— Юр, собери жратву — все, что у нас есть. Воду, и все такое. Надеюсь, дипломат мой на месте?

— На месте! — Юра выпрямился, всем видом изображая готовность — Сейчас все сделаю!

— Вот и делай. А я пока с ребятами поговорю. Только побыстрее — скорее всего сюда уже летит кавалерия, спасать этих дебилоидов. Эй, герои, почему вас здесь оставили, за какие грехи? Или самых бестолковых оставили стеречь логово?

— Хватит глумиться! — парень был сильно раздосадован — Твоя взяла! Пока… А оставили потому, что ты скользкий тип и мог вырваться из засады! И чтобы если что встретить тебя здесь! А мы не бестолковые! Мы лучшие!

— Ладно, поверю. Лучшие! Не бестолковые. Вы просто идиоты! Так бездарно провалить операцию может только настоящий идиот!

— А как бы ты захватил такого…хмм…как ты? — ненатурально усмехнулся парень. Кстати, я его даже зауважал — без болеутоляющего, с простреленной рукой — он еще и вполне разумно разговаривает, планы строит, «политику партии и правительства» обозначает.

— Как я бы захватил? — задумался, ухмыльнулся — Никак! Меня только убивать, но и убить меня не так уж и просто. А взять живым — из области фантастики. Я посидел в СИЗО, больше туда не хочу. Повторюсь: те, кто попытается меня захватить — будут убиты. Больше я спускать вам эти игрища не собираюсь.

— Ты вообще-то понимаешь, что сейчас подписал себе смертный приговор? — бледный, на лбу выступили капельки пота. Ему больно, и он едва сдерживается, чтобы не застонать. Но сдерживается. Молодец!

— Понимаю. Только мне так и так смерть. Но я Самурай, а самурай всю свою жизнь готовится к смерти. Не понимаете? Я труп! Просто этот труп пока что ходит по миру, а не лежит в могиле. Теперь поняли? Вы не можете испугать живой труп! Если раньше я еще мог и передумать умирать, то теперь, когда вы отняли у меня любимую женщину, друзей, всю мою жизнь — так что мне терять?! Раньше я не убивал простых служак, выполняющих приказ начальства. Теперь — буду. Так и знайте. Готов, Юр? Ага! Ты тащить будешь. Мои руки должны быть свободны от груза — если не считать дипломат.

— Слышь…не будь скотиной, вызови скорую! — обратился ко мне ранее молчавший, тот, что раньше был за дверью — Болит ведь!

— Поболит, и перестанет! — сурово ответил я, и вышел за дверь. Уверен, через минуту после того как мы с Юрой выйдем за дверь, начнут вопить, звать администратора, он их и развяжет. А мы за это время успеем сесть в машину и свалить из этого района. Убивать я парней не собирался, но если бы заставили…лучше не думать, решился бы, или нет. Скорее всего — да.

Теперь надо было решить, куда ехать. От машины нужно избавляться — она засвечена. Теперь все будут искать красную девятку, небось уже и план-перехват объявили. Еду в Ленинский район тихими (сравнительно!) не магистральными улицами, чтобы не напороться на патруль ГАИ. Если кто-то думает, что гаишники только бабло стригут — он жестоко ошибается. Чутье у них, как у зверя. Заметят похожую по ориентировке машину, вцепятся — не отцепишь. Ну не стрелять же по ним?

Да, я понимаю, что это глупо — думать об этом, заниматься самокопанием. Раньше надо было думать, пока не стал ликвидатором. Чувствую что скоро, если я хочу остаться в живых, мне придется переступить черту. И мне этого очень не хочется. Уезжать нужно. Далеко и надолго. Вот только Надю похороню, и уеду. Иначе я не могу.

— Андрей, я хочу тебе кое-что сказать… — начал похоронным голосом Юра

— Что ты меня сдал? — спокойно ответил я — когда ходил в магазин?

— Ты догадался? — Юра ошеломленно посмотрел на меня — А почему ты меня не убил? Почему сейчас забрал меня собой? Не бросил?

— Почему ты это сделал?

— Мне некуда было деваться — Юра потер лоб запястьем — Они сказали, что я никогда не выйду из СИЗО. Что меня опустят и задушат. И сказали, что именно я должен сделать.

— То есть они заранее знали, что я сбегу?

— Думаю, знали. Иначе — зачем они дали бы мне контактный номер телефона? Я не знаю, зачем это было нужно, но по-моему весь этот бунт в СИЗО и наш побег устроили они.

— А кто они-то? — я покосился на Юру — Ты знаешь, кто они?

— Нет. Я там думаю, кто-то из самого верха. Но мне кажется — это не менты. Уж больно все лихо закручено, и масштабы не для ментов. Ну — мне так кажется.