Все цветы Парижа

Он смотрел на меня так, словно тоже не хотел ничего менять. Но не сказал этого. Вместо этого он чмокнул меня в левую щеку и прошептал мне на ухо:

– Ты не беспокойся. Все образуется. – Он усмехнулся. – Я лишь надеюсь, что ты не была замужем за мужчиной-моделью, который надолго уехал в Милан на фотосессию для нового каталога.

Я засмеялась, потом повернулась к окну и, глубоко задумавшись, смотрела на проносившиеся мимо нас зеленые холмы.

Еще замок. Еще овца.

– Ах, Виктор, как тут красиво! – воскликнула я, когда мы на арендованном автомобиле подъезжали к дому по посыпанной гравием дороге. Дом оказался точно таким, как я и думала: каменный фасад, створки окон, белые занавески. Вокруг дома лаванда и розмарин. Я схватила бумажный пакет, появившийся у нас после краткой остановки на рынке, а Виктор потащил к двери наши сумки.

В доме преобладали спокойные, нейтральные тона: белые чехлы на диванах, деревянный стол со стульями пепельного цвета и такой же кофейный столик.

– Решено, – заявила я. – Я поселюсь тут навсегда.

– Тут замечательно, правда? – Он протянул руку и убрал свисавшую с потолка паутину. – Как жалко, что дом пустует. Мой друг уже полгода работает в Испании.

– Гляди, какая кухня! – воскликнула я.

– О, я намерен потрудиться тут вечером и приготовить тебе какое-нибудь истинно прованское кушанье.

– Ой, бассейн! – Я распахнула французские двери и выбежала в патио и сад, который по периметру обрамляли кипарисы. Сняла чехол с шезлонга, стоявшего возле большого прямоугольного бассейна, и с блаженным вздохом устроилась в нем. – Если меня кто-нибудь спросит, ищите меня тут.

– Может, переоденешься в купальник? – предложил Виктор. – А я приготовлю для нас коктейль.

Я нашла, как мне показалось, хозяйскую спальню и вкатила в нее мою сумку, думая о том, как приятно было бы жить с Виктором в таком доме, как этот. Я вообразила красивую сцену: как мы с ним дышим воздухом, насыщенным солнцем и травами, едим восхитительные обеды, занимаемся искусством и – мои щеки порозовели – любовью. Я надела черное бикини и скромно обернула вокруг талии полотенце, которое нашла в ванной.

– Я буду в патио, – сообщила я в гостиной Виктору. Он протянул мне коктейль с цветами лаванды. Я попробовала глоточек.

– Дай-ка посмотреть на тебя, – сказал Виктор, подойдя ближе. Я нервно застыла, а он снял с моей талии полотенце, и оно упало на пол, а Виктор улыбнулся, заметив мою робость.

– Ты не сказала мне, что была моделью и участвовала в рекламе купальников.

– Ой, перестань, – возразила я, покраснев, и снова обвязалась полотенцем. – По-моему, я выгляжу… не знаю…

Его лицо моментально сделалось строгим, и он обнял меня.

– Я хочу, чтобы ты поняла, какая ты красивая. Чтобы ты знала… – Он замолчал и погладил пальцами мои волосы.

Казались ли мне странными его слова? Всерьез говорил он их или нет? Или он просто жалел меня, девушку, потерявшую память?

– Пойдем купаться, – предложил он с вернувшейся на лицо улыбкой. – Сейчас я поищу мои транки.

Через несколько минут он вернулся без рубашки и в темных очках. Хотя он не производил впечатление человека, который проводит много времени в спортзале, у него были накачанные мышцы.

– Скажи мне, – с шутливой насмешкой спросила я, – откуда у повара такой мощный брюшной пресс?

Он потер свой живот.

– Во-первых, он совсем не мощный. Но благодарю за комплимент. – Он усмехнулся. – Такое тело пригодится мне, когда на следующей неделе материализуется твой супруг-супермодель. Придется мне вступить с ним в бой, и этот бой будет серьезный.

– Нет, серьезно, – рассмеялась я. – Как ты ухитряешься есть с таким аппетитом и сохранять спортивную фигуру? Или ты просыпаешься на рассвете и бегаешь вверх и вниз по ступенькам Монмартра?

Он снял чехол с другого шезлонга.

– Нет, я слишком ленивый.

– Тогда в чем секрет? Хорошие гены? Если я начну есть крем-брюле так же часто, как ты, я стану вдвое толще, чем сейчас.

Он лег в шезлонг рядом со мной и усмехнулся.

– Возможно, меня выручает мой ленточный червь.

– Ленточный червь? – Я засмеялась.

– Да, мне повезло, и я его где-то подцепил.

– Ты большой шутник! Тебе это известно?

– Я рад, что рассмешил тебя, – сказал он. – Не все понимают мой юмор. – Его улыбка погасла на миг, потом вернулась. – Эй, как насчет музыки? Послушаем?

– Да, пожалуйста, – ответила я.

Он достал из кармана мобильный телефон.


– Сейчас посмотрим, смогу ли я включить здешнюю аудиосистему «Сонос». Тебе нравится джаз? – спросил он, когда из уличных колонок зазвучал мягкий звук саксофона.

– «Голубые небеса»? – Я пригубила коктейль и закрыла глаза, медленно покачиваясь под эту мелодию. Может, я и страдала от амнезии, но даже теперь знала, что джаз у меня в крови. – Стэн Гетц.

– Молодец. Я тоже его люблю. Знаешь, что я всегда говорил?

– Что?

– Любовь к джазу обязательна.

– Что ты имеешь в виду?

– Помнишь фильм «Любовь к собакам обязательна?»

Я кивнула.

– У меня серьезные отношения возможны лишь с той женщиной, которая любит джаз.

– Кажется, я прохожу по этому параметру.

– Что ж, посмотрим, как ты выдержишь Чета Бейкера.

– «Мой забавный Валентин»? – спросила я и, снова глотнув коктейль, задумалась. Какая абсурдная жизнь! Я помню песню Чета Бейкера и ни черта не могу сказать о себе самой.

– Солнце, дом, бассейн, покой – для меня это рай земной, – сказал Виктор. – Когда через несколько лет ресторан окупится и я возмещу мои затраты, я мечтаю купить вот такой дом и проводить в нем лето и даже длинные осенние выходные и Рождество.

– Хорошая мечта, – одобрила я.

Он внезапно встал.

– Что, давай искупаемся?

– Ты первый, – заявила я.

Я смотрела, как он нырнул в бассейн, вынырнул через мгновение и откинул волосы набок. Его жест показался мне каким-то знакомым. Как… у кого-то еще, кого я когда-то знала. Воспоминание всплыло с какой-то почти болезненной интенсивностью.

– Что с тобой? – спросил он.

– Ты сейчас только что тряхнул головой, и это напомнило мне о… – Я опять сделала глоток. – Нет, ничего.

Он отвел взгляд.

– Ты беспокоишься? – осторожно спросила я, подойдя ближе. Я села на край бассейна и свесила ноги.

– Ты о чем?

– Беспокоишься, что… в моей жизни может быть кто-то еще, и его присутствие может поставить под угрозу то, что мы обрели? – Мне вспомнилась та рубашка с тропическим принтом в моем ящике. Кто он такой? Люблю ли я его до сих пор?

Виктор напряженно улыбнулся.

– Конечно, я не могу отрицать, что это заставляет меня нервничать. Но, как я уже сказал в ресторане, прошлое уже ушло в прошлое. Мы ничего не можем сделать, чтобы его изменить, так что будем жить настоящим, нынешней жизнью.

– Да, ты прав, – согласилась я и соскользнула в бассейн. Сначала вода показалась ужасно холодной, но я быстро привыкла к ней.

Виктор подплыл ко мне и обнял меня за талию.

– Но я вот что скажу: если появится другой парень и заявит на тебя права, я не уступлю тебя и буду драться.

Я усмехнулась и обвила его ногами, а он нежно целовал меня.

Тут в доме зазвонил телефон. Виктор сначала колебался, но все-таки выскочил из бассейна и побежал в дом.

– Лучше я отвечу. Это может быть человек, присматривающий за домом. Мой друг предупредил, что он может позвонить.

Я тоже вышла из воды и вернулась в шезлонг, допила коктейль, взяла мою сумку и достала из нее блокнот и карандаши. Когда я начала делать наброски дома и сада, я услышала, как Виктор, понизив голос, говорил на кухне по телефону. Я могла разобрать лишь отдельные фразы.

– Я говорил тебе…

– …у нее все нормально…

– Нет, нет… нет… подожди еще немного.

– Хорошо.

– Я скоро узнаю.