Все звёзды и клыки

Я никогда не видела первого короля даже на изображениях.

Король Като правил много веков назад, и, хотя все, что мы о нем знаем, – это истории, которые передавались из уст в уста, я сразу же узнаю его. Его кожа имеет светло-оливковый оттенок, и он гораздо стройнее, чем я себе представляла. Он сидит передо мной, скрестив ноги, но мое тело принадлежит кому-то другому. Кожа у этого тела на несколько тонов светлее, чем у меня, и к тому же оно довольно миниатюрное. Я знаю себя как Амору, но в этот момент я – незнакомая молодая женщина, со своими мыслями и воспоминаниями. У меня на голове густая копна темных кудрей, заплетенных в изящную косу. Некоторые пряди выбиваются из прически, закручиваясь в упругие кудряшки возле ушей, щек и лба.

Я все глубже и глубже погружаюсь в сознание этой женщины, пока ее мысли не становятся моими собственными.

– Ты должен расслабиться, – говорю я ему. Слова, срывающиеся с моих губ, звучат успокаивающе, хотя я не могу их контролировать. – Магия проклятий не так сложна, как ты думаешь, поверь мне. Просто дай мне руку.

Като кивает, протягивая мне свою ладонь, но между его бровями залегли глубокие морщинки беспокойства.

Я кладу его руку себе на колени.

– Подумай о том, что ты хочешь показать другим. Напряги свое сознание, как будто пытаешься найти нужное воспоминание, – я касаюсь его пальца кончиком иглы. Маленькая капля крови пузырится на поверхности, и я поворачиваю руку Като, чтобы прижать его палец к камню, лежащему перед нами.

Като зажмуривает глаза, сосредотачиваясь на своих мыслях, а затем неуверенно отдергивает руку.

– Что ты почувствовал? – спрашиваю я, и Като морщит губы.

– Ничего, – он настороженно смотрит на камешек. – Неужели это сработало?

Я дотрагиваюсь до камня, чтобы проверить, окутает ли меня проклятие. Даже несмотря на то, что ничего не происходит, я продолжаю улыбаться. Мои плечи едва заметно опускаются вниз, потому что я знаю: это его расстроит.

Като понимает все без слов. С тихим стоном он проводит рукой по своим каштановым волосам и резко встает на ноги.

– Тут не из-за чего расстраиваться! – восклицаю я. – Многие люди владеют только одной магией. Прошу, не кори себя.

Но правда в том, что я никогда не смогу понять его разочарования.

Еще будучи совсем молодой, я обнаружила, что обладаю способностью видеть души: магией, еще не известной человечеству. Кроме того, у меня всегда была склонность к другим магиям, таким как целительство и проклятия.

Уже несколько недель я пытаюсь научить Като магии проклятий, но единственная магия, которой он смог овладеть, – та, которой я научила его, когда мы были еще детьми, – магия души. Она стала нашим секретом и нерушимой связью между двумя лучшими друзьями. Раньше ему нравилось, что мы делим эту силу только друг с другом, и он умолял меня никогда не учить ей других. Но в последнее время ему недостаточно нашей магии. Он хочет больше.

Я пытаюсь взять его за руку, он с ворчанием отдергивает ее.

– Тебе легко говорить, у тебя-то магии в избытке, – огрызается Като. – Если женщина может овладеть разными видами магии, то почему у меня ничего не выходит?

Я отшатываюсь назад, как будто меня ударили, и смущение искажает мое лицо.

– Ты говоришь так, будто «женщина» – это грязное слово, – резко отвечаю я. – Не забывай, что именно я научила тебя магии души, Като. Я ее открыла.

Като смотрит на меня, понурив плечи. Он делает шаг вперед, обхватывает мое лицо ладонями и целует меня в лоб. От мягкости его губ по моей коже разливается приятное тепло, и я расслабляюсь в его руках.

– Прости меня, Сира, – его голос смягчается, и он прижимает свой лоб к моему. – Ты же знаешь, что я не то имел в виду. Я просто хочу, чтобы наша жизнь стала лучше.

– У нас и так все в порядке. Нам не нужен избыток магии, чтобы прожить хорошую жизнь, – мягко шепчу я.

И, хотя я говорю совершенно искренне, его челюсть напрягается.

– Магия – это сила, Сира. Это уважение. Разве без них я смогу дать тебе хорошую жизнь?

Я опускаю ладонь на щеку Като и нежно провожу большим пальцем по его щетине.

– Ты слишком много беспокоишься, любовь моя, – я нежно целую его в губы и поворачиваюсь к двери, зная, что ему нужно побыть одному. – Теперь у нас все хорошо, и вместе мы будем процветать. Нет смысла зацикливаться на вещах, над которыми мы не властны.

Като не знает, что, выйдя на улицу, я все еще слышу его слова.

– Не властны, – бормочет он себе под нос. – Это мы еще посмотрим.





* * *


Берег наводнен людьми: одни ловят рыбу, другие взбираются на гигантские деревья и смеются. У меня сердце уходит в пятки, когда маленький мальчик карабкается на одно из самых высоких деревьев только затем, чтобы спрыгнуть с самой верхушки. Но прежде, чем малыш успевает приблизиться к земле, он резко выдыхает, и кажется, что воздух сгущается под ним, как подушка. Она летит ему навстречу, подбрасывая его еще на несколько метров. Снова оказавшись наверху, мальчик замедляет свое тело с помощью магии времени. Он смеется, переворачиваясь в воздухе и двигаясь так медленно, что кажется, будто он плывет.

Капли пота, стекающие по его лицу, блестят на солнце. Приземлившись, мальчик снова бежит карабкаться на дерево. Маленькая белокурая девочка пытается подражать своему старшему товарищу, выдувая воздух себе под ноги, но ей удается подлететь всего на несколько сантиметров.

Я нанизываю красивые камни и ракушки на тонкие кожаные нити. Проколов палец иглой, я размазываю кровь по украшению, накладывая на него проклятие. Я делаю проклятые ожерелья для местных девушек, чтобы уберечь их ото всех, кто имеет дурные намерения. Пока я занята своей работой, вокруг меня толпятся трое детей: рыжеволосый мальчик и две близняшки с красноватой кожей и тугими кудрями – дочки Лани и сын Маркуса. Они придали своим глазам ярко-розовые, фиолетовые и золотые цвета и теперь тихо хихикают, окрашивая мои волосы в прекрасный сиреневый оттенок. Я не мешаю их веселью, пока они со смехом обсуждают, какой оттенок попробовать дальше. Потом я попрошу кого-нибудь из их родителей вернуть моим волосам их привычный цвет.

На траве, напротив меня, Като чистит рыбу, чешуя которой все еще блестит от воды. Сегодня он не в настроении, поэтому я стараюсь не смотреть в его сторону. Он то и дело бросает на меня красноречивые взгляды, а его движения становятся все более сердитыми, и в итоге у меня не остается выбора, кроме как обратить на него внимание.

На его лице написано недовольство.


– Ты пытаешься заставить меня чувствовать себя виноватым?

Я замираю, как и дети у меня за спиной. Нежно дотронувшись до плеча девочки, я отгоняю их подальше с обещанием, что мы еще обязательно поиграем.

– Конечно нет, – я твердо смотрю на него. – Почему ты так решил?

Като вытирает выступивший на шее пот.

– Потому что ты можешь продавать свои маленькие проклятые амулеты, в то время как я гожусь только на то, чтобы ловить рыбу. Я и так знаю, что ты зарабатываешь больше меня, так зачем постоянно об этом напоминать?

Я сжимаю губы и тихо вздыхаю.

– Мы же не соревнуемся. Это всего лишь маленькие защитные безделушки. Ты – наш кормилец, и люди платят за твою рыбу гораздо больше. Никого не волнуют мои глупые украшения.

Мое сердце сжимается при виде наполовину законченных ожерелий и браслетов, разложенных передо мной. Песок усыпан прекрасными ракушками, которые только и ждут, чтобы на них наложили проклятье. Я планировала сделать целую дюжину амулетов, но теперь с трудом заставляю себя смотреть на них, зная, как сильно они его расстраивают.

Като молчит. Он бросает на меня всего один свирепый взгляд, прежде чем вернуться к своей работе. Я провожу пальцем по кожаной ленте и возвращаюсь к своим чарам, обдумывая слова, которые собираюсь произнести.

– Что-то случилось? – я стараюсь говорить нежно, потому что ему это нравится. – Я что-то сделала не так? Не хочу совать нос в твои дела, но в последнее время ты часто нервничаешь, и когда я случайно увидела проблеск твоей души…

Като замирает. Он вскидывает голову, злобно сверкая зелеными глазами.

Я вздрагиваю.

– Мы же договорились никогда не читать души друг друга, – каждое произнесенное слово сочится ядом.

Бледная женщина с солнечными ожогами на лице, использует магию, чтобы поднять сеть над головой и опустить ее в воду. Краем глаза она поглядывает в сторону Като. Я не узнаю ее, хотя мне знаком один из мужчин, стоящих рядом с ней. Он замечает нас и делает шаг вперед.

– Все в порядке, Сира? – в его успокаивающем баритоне звучит отеческая забота. Вокруг теплых янтарных глаз появляются беспокойные морщинки, пока Бэзил оценивает ситуацию. Я чувствую, как мои щеки вспыхивают от стыда.

– Все хорошо, Бэзил, – ворчит Като. – Тебе разве не пора детей лечить?

Он грубит человеку, который мне дорог, и я сжимаю кулаки в бессильной ярости.

Бэзил игнорирует этот ехидный комментарий, выжидающе глядя на меня.

– Все в порядке, – быстро бормочу я, потому что не хочу, чтобы Като рассердился еще больше. – Просто он немного нервничает.

Бэзил не выглядит убежденным, но все равно кивает в ответ.

– Рад это слышать. Может, нам стоит дать Като немного личного пространства? Если ты все еще думаешь попробовать свои силы в целительстве, Сира, можешь пойти с нами и посмотреть, как мы работаем.

Губы Като кривятся в усмешке, но он не поднимает глаз от своей рыбы. С торопливым кивком я принимаюсь собирать свои вещи.

– Сомневаюсь, что из меня выйдет толк, но, я думаю, стоит попробовать.

Эти слова предназначены для Като, потому что он всегда переживает из-за своей неспособности изучать магию, и мне не хочется его расстраивать. Но правда в том, что я очень хочу научиться исцелению.

Всю мою жизнь магия самых разных видов взывала ко мне, открывая новые горизонты познания. Хотя я и смогла обучить Като магии души – он понятия не имеет, на что я способна и сколько всего собираюсь изучить.

И я никогда ему об этом не скажу, потому что люблю его.

Бэзил улыбается и ведет меня вперед, вниз по тропинке, ведущей к главному городу Ариды.

– Ты не обязана мириться с его поведением, – шепчет он после долгого молчания. – Ты заслуживаешь лучшего.

– Все в порядке, – заверяю я, как будто частое повторение этих слов превратит их в реальность. – Правда. Просто Като переживает трудные времена. Недавно мы заговорили о женитьбе, и с тех пор он только и думает о том, как построить для нас лучшее будущее. Ему кажется, что его магия души все еще слишком слаба. Я переживаю, что слишком сильно на него давлю.

Бэзил удивленно поджимает нижнюю губу.

– В чтении душ нет ничего постыдного. Ты первой открыла эту магию, Сира. Ты должна этим гордиться.

Я чуть заметно киваю головой.

– Я горжусь, честное слово. Все дело в том, что Като просто одержим желанием изучить что-то новое, но ничего не выходит, и это разрушает его изнутри. Он начал отдаляться от меня. Я уже давно о нем беспокоюсь, поэтому вчера вечером решилась заглянуть в его душу…

Бэзил замирает.

– И что ты увидела?

Я обхватываю себя руками, не желая вспоминать эти образы. Моя кожа покрывается тонкой вуалью пота, а по спине пробегают мурашки.

– Она гниет, – даже еле слышный шепот дается мне с трудом. От этих слов у меня сводит желудок, и я словно горю изнутри. – С каждым днем становится все хуже. Его душа рассыпается на кусочки, словно вот-вот исчезнет. Я никогда не видела ничего подобного.

Морщинистая рука Бэзила мягко сжимает мою ладонь.