Вселенский заговор

– Ага, – сказал Гриша и посмотрел на Марусю, а она посмотрела на него, и оба уставились на Игната.

– Понятно, – фыркнул тот. – Не верите. Ну, это дело ваше.

– Нет-нет, – заспешила Маруся, – нам просто трудно осознать, но мы стараемся.

– Вы погибнете, – равнодушно сообщил Игнат. – Вместе с вашим так называемым человечеством, и в самое ближайшее время. А там – хотите верьте, хотите нет. По большому счёту, какая разница!..

– А отчего умер Юрий Фёдорович? – спросила Маруся. – Это известно?

Игнат уставился в пол.

– Как я ненавижу вашего брата, – пробормотал он неприязненно, – вашего брата журналиста!.. Вам же ни до чего дела нет, вам бы только остренькое что-нибудь, жёлтенькое, да? Я вам про вселенские законы, а вам же это ничего не интересно! Ну, умер человек! Нервы у него не выдержали! Воскресенский присвоил его открытие, и Басалаев умер! И что? Ничего вы для своей газетёнки из этого не выжмете, ничего!

– О каком открытии идёт речь? – ласково спросил Гриша и под столом цапнул Марусю за коленку, чтобы молчала и собеседника не раздражала. – Вот этого я не понимаю.

– Да вы ничего не понимаете! – повысил голос Игнат. – Юрий Фёдорович открыл скопление неопознанных летающих объектов на близком расстоянии от Земли! Он их увидел в объективе своего радиотелескопа!.. И мне показал, я своими глазами видел! А Воскресенский воспользовался его доверчивостью. Юрий Фёдорович – доверчивый человек, как все гении!.. Ему и в голову не приходило, что его можно… беспардонно обворовать!

Маруся открыла рот, но Гриша опять схватил её за коленку, и рот она закрыла.

– Он имел глупость рассказать всё Воскресенскому, и вот!.. Теперь академик по всем каналам раздаёт интервью, а Юрий Фёдорович… умер.

– То есть они были знакомы? – уточнил Гриша осторожно. – Басалаев и Воскресенский?..

Игнат махнул рукой куда-то в сторону:

– Знакомы! Они враги давно, много лет!.. А раньше дружили, вон я даже фотографию не убрал! Давно хотел и всё время забываю…

Гриша с Марусей повернулись и посмотрели. На длинном стеллаже и вправду были наставлены какие-то фотографии. Гриша поднялся и взял одну из них.

– Зачем вы трогаете?!

Игнат подскочил и почти вырвал у Гриши из рук снимок в рамке. Выдвинул ящик, бросил в него фото и быстро задвинул, как будто спрятал. Гриша проводил его глазами.

– Я не очень поняла, – начала Маруся. – Вы меня извините, Игнат, но я правда не понимаю! Академик Воскресенский сказал, что это он открыл скопление объектов вблизи Земли, а не Юрий Фёдорович?.. Зачем ему это нужно?.. И откуда он узнал?..

– Да он был здесь! – почти закричал Игнат. – Этот ваш академик!.. Он приходил! Дня за два до смерти Юрия Фёдоровича! Я не знаю, о чём они разговаривали, но Басалаев после его ухода… в общем, он… Он сказал, что Воскресенский его чуть не убил!

– В каком смысле? – осторожно уточнил Гриша.

Игнат схватился за голову.

– В прямом!.. Здесь никого не бывает, народ собирается только после контактов и когда поле спокойно!.. Бумажная работа вся на мне, а Юрий Фёдорович приходил постоянно, потому что ему здесь лучше думается! Думалось то есть! И этот ваш академик его избил! Он его ногами бил! Басалаева!.. А Юрий Фёдорович… он святой, понимаете вы или нет?! Он даже защититься не мог! Я пришёл, а он весь в крови! Этот урод ему нос разбил!

Маруся в волнении приподнялась со стула, а Гриша – видимо, тоже от волнения – подался назад так, что зацепил стеллаж. Тот дрогнул и сдвинулся, ящики повыезжали.

– А в воскресенье этот проклятый фильм!.. И всё стало ясно, всё!.. Воскресенский был здесь, узнал об открытии и… убил его! Может, не в прямом смысле, но Юрий Фёдорович умер из-за него!..

– То есть здесь была драка? – недоверчиво переспросила Маруся. – Академик Воскресенский побил Басалаева?..

– Да! – закричал Игнат. – И присвоил его открытие!.. Юрий Фёдорович посмотрел фильм и всё понял! Он понял, что Воскресенский украл его наблюдения! И тут же умер. От горя.

– А какая теперь разница, чьё именно открытие, если человечество вот-вот погибнет? – вдруг совершенно спокойно спросил Гриша.

Игнат перестал раскачиваться на стуле и посмотрел на него.

– Да вам-то никакой, – сказал он язвительно, – а мне важно, чтобы люди знали, кто первый предупредил их об опасности! А первым был Юрий Фёдорович!..

Некоторое время они с Гришей смотрели друг на друга, как будто оценивали. Потом Гриша поправил на носу очки и попросил пресс-релиз.

– Наверняка он у вас есть, – сказал Гриша. – Вы же говорили, что посылали!.. В журнал… в наш журнал тоже посылали, так ведь?

Игнат вынул из стопки несколько скреплённых листочков.

– И уходите, – он сунул их Грише, почти кинул. – Я не могу больше с вами разговаривать. У меня дел много. Особенно теперь, когда Юрия Фёдоровича нет.

– Мы вам ещё позвоним, – пропищала Маруся, стараясь казаться милой и не слишком таращить на Игната глаза. – Если придётся что-нибудь уточнить…

Игнат махнул на неё рукой.

– Да уж, – сказал Гриша, когда они выскочили на улицу. В подъезде он не проронил ни слова. – Пойдём, пять минут посидим.

Они перелезли через низенький крашеный заборчик – Гриша поддерживал Марусю под руку – и уселись на лавочку под старой липой. Маруся обнаружила, что до сих пор держит в руке записную книжку, и сунула её в сумку.

Они сидели и молчали, а липа лениво шевелила листьями у них над головой. Было жарко и пахло пылью.


Маруся изнывала, ей очень хотелось поговорить, но Гриша смотрел в сторону. Белая футболка топорщилась на его груди, и Маруся подумала – как странно она топорщится.

– Ну так, – сказал Гриша в конце концов и вытащил из-под футболки фотографию в рамке. Маруся вытаращила глаза. – Вечер перестаёт быть томным.

– Гриш, – пролепетала Маруся, – ты что?..

– Я украл фотографию, – объяснил он спокойно. – А что такое?

– Зачем?!

– Затем, что я ничего не понял! А ты что-нибудь поняла?..

Маруся переводила взгляд с него на фото и обратно.

– Что ты поняла, излагай, – велел он. – Что здесь происходит? С твоей точки зрения?

Выражение «с твоей точки зрения» не сулило ничего хорошего, Маруся это давно знала.

…С твоей точки зрения, это правильный ход? И раз-два-три, шах и мат, ферзь под ударом, король блокирован, партия оказывалась безнадёжной.

…Эту музыку написал Луи Армстронг, с твоей точки зрения?.. И готово дело, три дня они слушают только джаз, и Гриша нудно объясняет, чем один стиль отличается от другого и почему Луи решительно не мог написать ничего подобного!..

– Ну, смотри, – начала Маруся, стараясь говорить объективно и убедительно. – Юрий Фёдорович Басалаев…

– Уфолог, – быстро вставил Гриша.

– Уфолог Басалаев сделал некое открытие. Он увидел…

– В радиотелескоп, – опять встрял Гриша.

– Он увидел в радиотелескоп скопление каких-то неизвестных ранее небесных тел и решил, что они угрожают Земле. Воскресенский узнал об этом и присвоил наблюдения Басалаева, выдал их за свои. Конечно, вряд ли академик его побил, – добавила Маруся, подумав немного, – но зачем-то он сюда приезжал, и, видимо, с Басалаевым они поссорились.

– Кто такой Игнат? – перебил её Гриша.

– Как кто?! Он… помощник Басалаева или сотрудник, в общем, тоже уфолог.

– И он своими глазами наблюдал скопление небесных тел в объективе радиотелескопа?

– Ну да, – подтвердила Маруся. – А что такое?

– Да ничего, – сказал Гриша и стал рассматривать фотографию. – Просто у радиотелескопов не бывает объективов. И человек, который хоть раз в жизни их видел, не может этого не знать.

Маруся уставилась на Гришу.

– Какая-то странная история, – произнёс он наконец. – Ну, очень странная!.. Я даже не знаю, что нам теперь делать.

– А что мы должны делать?

– Я не знаю, – повторил Гриша с силой. Очки его блеснули на солнце. – Ахинею про скопление небесных тел и Апокалипсис мы оставим на потом, хотя… Хотя я думаю, что Апокалипсис тоже имеет какое-то значение, только пока непонятно какое.

– Ты считаешь, что скопления нет?.. – с облегчением спросила Маруся.

Она не хотела верить в скорый конец света и никогда не призналась бы Грише, что всё же немного, самую малость – вот чуточку! – верит, и от этого ей боязно, неуютно и холодно в позвоночнике. Вот сейчас, например, она посмотрела на вечернее небо в прорези веток старой липы и подумала: не хочу, чтобы мы погибли, не хочу, чтобы погибла старая липа!..

– Я не знаю, что именно там есть, а чего нет, я не астроном, – возразил Гриша с досадой. Он не любил, когда Маруся говорила глупости. – Да это вопрос пятнадцатый!.. Первые четырнадцать вопросов: что это за организация? Кто такие Басалаев и Игнат… как его фамилия?

– Васильченко, – подсказала Маруся.

– Кто снимает этот офис и зачем? Откуда у них могут быть деньги на радиотелескопы и офисы на Петровке? Или у них нет и не было никаких телескопов, именно поэтому Игнат и не знает, как они выглядят! С какой стороны тут академик Воскресенский? Зачем он расквасил нос уфологу? С чего они оба, Игнат и Басалаев, взяли, что Воскресенский присвоил какое-то там открытие?!

– Гриш, мы же были на фильме в планетарии! Юрий Фёдорович кричал, что фотографии, которые в фильме показали, украдены у него!.. Что он сам их сделал, лично он и больше никто!

– Тогда, выходит, фильм сделал академик Воскресенский, что ли?! Лично сам и больше никто? – спросил Гриша грубо. – С твоей точки зрения, это возможно?! То есть несколько дней назад академик приехал сюда, поднялся на третий этаж, навалял уфологу, утащил фотографии, смонтировал фильм, пристроил его в планетарий, пригласил Басалаева на просмотр, и тот с горя помер в коридоре возле туалета, так?..

Маруся смотрела на него с изумлением. Гриша раздул ноздри и фыркнул.

Она никогда его таким не видела.

– И фотография эта! – продолжал он. – Сколько лет назад она может быть сделана? Двадцать? Сорок?..

Маруся взяла у него из рук снимок.

На нём стояли двое молодых людей, странно похожих, но в то же время разных. Фотография была старая, выцветшая сверху и снизу, где все краски сливались в неясные жёлто-зелёные полосы. Один одет в зелёную куртку с буквами на кармане – Маруся поднесла снимок к глазам – «ССО», а второй – в клетчатую рубашку. На первый взгляд трудно определить, кто из них уфолог Басалаев, а кто академик Воскресенский.