Второй взгляд

— Когда ты приедешь домой?

— Скоро.

В трубке на мгновение повисло молчание.

— До того, как стемнеет?

Мередит прикрыла глаза.

— Я вернусь к обеду, — пообещала она. — Скажи об этом бабушке Руби. И пока я не приеду, не ешь больше шоколадного печенья.

Люси удивленно вздохнула:

— Мама, но откуда ты знаешь, что я…

— Потому что я твоя мама. Люблю тебя.

Мередит положила трубку и снова скрутила волосы в узел. Сунула руку в ящик стола, надеясь найти резинку для волос, но обнаружила лишь несколько пластмассовых скрепок, которые иногда служили ей заколками. Взгляд ее упал на бумагу, лежавшую на столе. Подчинившись внезапному импульсу, Мередит спрятала документ в нижний ящик. Пусть это согласие пока полежит здесь.

Она нажала кнопку, подавая посетителям сигнал войти. Через мгновение в кабинете появились супруги Альбертсон. Вид у них был смущенный и растерянный, как и у большинства супружеских пар, приходящих сюда впервые. Мередит протянула руку:

— Я доктор Оливер. Буду заниматься вашим случаем. И постараюсь вам помочь.



Эз знал: если дойдет до дела, он не сможет выгнать из гранитного карьера «Ангел» и белку, не говоря уже о вооруженном злоумышленнике. Хозяева держали Эза в качестве охранника то ли из милосердия, то ли из жалости. А может, причина была в том, что он довольствовался ничтожной зарплатой, ибо совершенно не представлял, что делать с деньгами. К счастью, в карьер вела всего одна дорога, да и за той Эз следил не слишком усердно. Бо́льшую часть времени он проводил в конторе карьера, в тесном закутке, где на стенах висело несколько мониторов, позволяющих наблюдать за разными участками территории. Как правило, Эз уделял особое внимание четвертому экрану — там транслировались игры «Ред сокс».

— Эх ты, рохля, — пробормотал Эз, с укором глядя на нападающего. — И за что только тебе платят одиннадцать миллионов баксов в год?!

«Ангел» был одним из многочисленных гранитных карьеров Вермонта. Прожилки гранита тянулись по скалам, извилистые, как морщины на лице Эза. Прежде в скалах вручную просверливали отверстия, закладывали взрывчатку, дробили камень и отправляли его на экспорт. Теперь техникой управляли компьютеры. Работая по ночам, Эз не встречал здесь ни одной живой души… Насколько он знал, днем в карьере тоже было безлюдно. Иногда старику казалось, что он единственный человек, который здесь трудится.

Он охранял карьер уже тридцать лет, и за это время ему пришлось подать только два отчета о происшествиях. Однажды во время грозы взорвались заряды, предназначенные для использования на следующий день. Второй случай был связан с самоубийцей — тот перелез через ограждение и спрыгнул со скалы на острые камни. Придурок сломал обе ноги, однако пошел-таки на поправку и занялся интернет-бизнесом.

Эзу нравилось работать по ночам, он любил одиночество. Иногда, обходя карьер, старый индеец старался ступать как можно тише и тогда слышал, как распускаются на деревьях почки. Он ощущал запахи разных времен года. Иногда он лежал на спине, подложив руки под голову, и смотрел на звезды, образующие созвездия его жизни: злобный Телец разочарования, шаткие Весы справедливости, Близнецы, напоминающие о двух женщинах, которых он любил и давным-давно потерял.

«Хотелось бы знать, что сейчас происходит на Оттер-Крик-Пасс», — думал Эз. На этой неделе протесты племени абенаки против застройки бывшего кладбища усилились до такой степени, что привлекли внимание общественности. К тому же в городе произошел весьма странный случай: проснувшись однажды утром, местный пьяница Эббот Тул обнаружил, что его волосы, всю жизнь прямые, теперь вьются барашком! Бедолага немедленно бросился в церковь, где провел целый день, взывая к милосердию Иисуса и упрекая призраков за то, что они над ним насмехаются. По Комтусуку поползли слухи, их нашествие было сродни метели из белых лепестков, что припорошили крыши машин и забили стоки в душах открытого бассейна.

Если бы Род ван Влит был чуть поумнее, то завез бы все строительное оборудование на площадку глубокой ночью, когда индейцы мирно храпят в своих палатках. Им повезло, что представитель компании «Редхук» такой непроходимый болван. Учитывая неорганизованность протестующих, это ставило обе стороны в равное положение.

Эзу показалось, что справа от него пролетел светлячок. В следующее мгновение старик осознал: то был вовсе не светляк, а блуждающий огонек на темном экране, показывающем северную часть карьера, где велись наиболее активные разработки. Эд ощутил, как его окатило жаром, — это было привычное, хорошо знакомое возбуждение. Нахлобучив шапку, он направился к месту, где вспыхнул огонек. С каждым шагом с него слетали годы, и вскоре он вновь стал сильным, прямым и могучим, как дуб, пробивающий своей верхушкой небо.



Росс не знал, кого больше упрекать — Итана, заронившего в его душу опасные семена, или самого себя за то, что серьезно отнесся к словам племянника. Итан сказал: всем в городе известно, что в карьере «Ангел» водятся призраки… Росс медленно пробирался по узкой тропе, пока не почувствовал: волосы у него на затылке встали дыбом. Фонарь решил пока не включать. Работая у Уорбертонов, он убедился, что свет порой может испортить все дело. Власти обычно оставляют охотников за привидениями в покое, но нарушение границы чужих владений в любом случае остается правонарушением. Если ты исследуешь кладбище, то должен быть готов в любую минуту вскочить в машину и скрыться задним ходом, с выключенными фарами. И уж конечно, если глубокой ночью ты пробрался на чужой участок, надо постараться стать как можно незаметнее.

Хотя Росс заявил сестре, что больше не занимается паранормальными исследованиями, мысль об Эйми заставила его совершить еще одну, последнюю попытку. Он съездил в Берлингтон, в магазин, торговавший уцененной электроникой, и купил видеокамеру, реагирующую на инфракрасное излучение. За обедом Росс сказал Шелби, что сегодня вечером у него свидание.

— Правда? — Шелби так просияла, что у Росса сжалось сердце. — И с кем же?

— Ты ее не знаешь.

— Я ужасно за тебя рада, Росс! — улыбнулась Шелби.

Скверно, конечно, что пришлось врать сестре. Тяжело было вспоминать, как перед самым отъездом она подошла к его машине, наклонившись к окну, поправила воротник его рубашки и сказала, что он может возвращаться когда угодно, — дверь дома будет открыта.

И теперь, пока его сестра утешалась мыслью о том, что он проводит время с женщиной, Росс укрепил свой фонарь на выступе скал и установил видеокамеру на штатив.

— Ни черта я здесь не увижу, — бормотал он при этом.

Заглянул в видоискатель и чертыхнулся еще раз.

Ведь он же решил завязать с этой фигней. Он больше не верит в призраков.

Но вдруг именно нынешней ночью что-то произойдет? Он не может уйти отсюда, ничего не выяснив. Если Итан говорил правду и в карьере действительно произошло убийство, вполне вероятно, в этих местах по-прежнему обретается не знающий покоя дух. Призрак, который не попал на небеса, потому что не завершил свои земные дела. Подобная участь нередко постигает души людей, погибших насильственной смертью, а также покончивших жизнь самоубийством, не оставив предсмертной записки. А иногда призраки остаются на земле, потому что не хотят расстаться с теми, кого любили.

Росс знал: если повезет, он заснимет на камеру блуждающие огни, один или два светящихся шара. Возможно, ему удастся зафиксировать так называемый феномен электронного голоса. И если окажется, что в этом карьере действительно происходят паранормальные явления, возрастет шанс на то, что дух Эйми еще не покинул эту землю.

Росс понятия не имел, где именно произошло убийство, поэтому установил камеру там, где подсказала ему интуиция. Зарядив камеру пленкой, проверил батарейки и замер в ожидании.

Внезапно его ослепил свет сильного фонаря.

— Сейчас объясню, что я здесь делаю… — начал Росс.

Но слова замерли у него на губах, когда он увидел древнего старика в поношенной форме охранника; в глазах старца, казалось, отражался весь мир. Росс не сомневался, что перед ним призрак.




— Кто вы? — хриплым шепотом спросил нарушитель, и глаза у него полезли на лоб, словно он ни разу в жизни не видел индейца.

Откровенно говоря, это взбесило Эза.

— Вы вторглись в частные владения, — процедил он.

— Прежде это была ваша земля, да?

Господи боже, а еще говорят, что все индейцы наркоманы или чокнутые! Конечно, Эз чертовски стар, да и форма эта служит ему уже четверть века, но все же… Вообще-то, парень выглядел вполне нормальным… судя по длинным темным волосам, не исключено даже, что в жилах его текло несколько капель крови абенаки. Эз ощутил легкий укол жалости.

— Слушай меня внимательно. Чем бы ты тут ни занимался, бери свои вещички и убирайся прочь. А я никому не скажу, что тебя видел.

Парень кивнул — и вдруг, резко протянув руку вперед, попытался коснуться Эза. Испуганный индеец отшатнулся и выхватил резиновую дубинку.

— Прошу вас… разрешите задать вам несколько вопросов, — пробормотал парень.

«Господи боже, того и гляди из-за этого придурка пропустишь седьмой иннинг», — подумал Эз.

— Вы здесь живете? — спросил странный тип.

— Нет, я живу не здесь, и у меня нет вигвама, если это твой следующий вопрос, — проворчал Эз. — А теперь выключай эту штуковину и убирайся…

— Вы можете меня коснуться?

— Я могу выбить из тебя дурь, если будешь продолжать в том же духе. Из-за тебя я пропущу классную игру. Сегодня «Ред сокс» играет против «Янкиз».

Нарушитель на глазах начал гаснуть. Именно гаснуть, иначе не скажешь. Подобное угасание Эз наблюдал, сидя у постели умирающего друга. Свет, исходивший от человека, неумолимо блекнул, пока не исчезал совсем.

— «Ред сокс»… — пробормотал парень. — Значит, вы не призрак.

— Я, конечно, очень стар, но, черт побери, пока еще не умер!

— Простите, мне показалось. Вы… — Нарушитель затряс головой, потом протянул руку. — Меня зовут Росс Уэйкман.

— И ты сумасшедший, да?

— В какой-то степени. — Росс запустил пятерню в волосы. — Я занимаюсь исследованием паранормальных явлений. Точнее, занимался прежде.

— Ну и как, нашел что-нибудь? — пожал плечами Эз.

— А здесь есть что искать? — спросил Росс после короткой паузы.

— Лично я ничего такого не видел. По крайней мере, здесь.

— А в других местах?

Эз пропустил вопрос мимо ушей:

— Тебе нельзя здесь оставаться. Это частные владения.

Росс принялся неспешно собирать вещи.

— Я слышал, много лет назад здесь произошло убийство, — проронил он, искоса взглянув на Эза.

— Да, так говорят.

— А вам об этом что-нибудь известно?

Эз окинул карьер взглядом:

— Это случилось до того, как я стал здесь охранником.

— Понятно, — кивнул Росс и закинул на плечо сумку с камерой. — Еще раз прошу прощения… за свою идиотскую ошибку.

— Ерунда, — буркнул Эз.

Росс двинулся к своей машине, Эз остановился у железных ворот. Прежде чем Росс открыл дверцу, старый индеец окликнул его:

— Эй, парень! Чей призрак ты ищешь? Может быть, ты на верном пути.

Затем индеец вернулся в свою будку, оставив Росса размышлять, что же означали эти слова — обещание или угрозу?