Выбор чести
Часть 22 из 23 Информация о книге
Я слушал Виктора и думал о том, насколько правдиво и честно то, что он говорит. Неисповедимы пути Господни, приведшие меня в этот дом, но как же они верны… – А что же было дальше, когда отправились на фронт? – Отец Илия всегда был рядом, не боялся передовой. Однажды даже поднял батальон в атаку под сильнейшим огнем противника – просто с молитвой пошел вперед. И ведь не тронула его пуля! Хотя делать этого по идее никак не мог и от духовного руководства получил крепкий нагоняй. Солдат он учил псалму «Живый в помощи…» и «Да Воскреснет Бог…». Я начинал им каждое утро и кончал им каждый вечер. И знаешь, всем нам казалось, что какая-то незримая сила действительно нас хранит. По крайней мере, потери в нашей части были гораздо меньшими, чем у соседей. А вообще, хотя сам отец Илия говорил нам о том, что батюшка в первую очередь – это указатель пути, и даже если он грязный, ржавый и покосившийся, главное, чтобы он указывал верную дорогу, все равно очень важно, чтобы священник сам показывал достойный пример. Отец Илия являлся как раз таким, правильным батюшкой, но, к сожалению, далеко не все священники были подобны ему. В то время у нас еще оставались кое-какие недопонимания насчет православия и войны. Вот что нам тогда ответил капеллан. Может, не дословно, но где-то так: «Многие видят противоречия в том, что в войсках есть капелланы, и обличают Православную Церковь, благословляющую свою армию на войну. Не верьте и не слушайте этих людей. Пускай они приводят пример слов Иисуса Христа: «Кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую». В общем смысле это призыв к миролюбию и неразжиганию ненависти и мести. Однако Господь сам изгонял торговцев из храма. И никогда православным христианам не запрещалось защищать себя, своих родных, честь и жизнь, свою землю. Разве не благословлял святой Сергий Радонежский Дмитрия Донского и русское воинство на сечу с татарами? Разве не отправил на брань святых преподобных Пересвета и Ослябю? Разве инок Пересвет не сразил могучего противника, восточного колдуна, тем самым предвестив русскую победу на Куликовом поле? Разве Патриарх Гермоген не призывал народ в Смутное время подняться против захватчиков? Он не признал власти самозванца, за что был замучен голодом! И разве не монахи Свято-Троицкой Сергиевской лавры рассылали его воззвания и первыми подали пример воинской доблести – отразив штурм многократно превосходящих сил врага? Разве не монахи тогда подбирали раненых по дорогам, разве не они давали приют обездоленным и пищу голодным? Разве не воспеты в народе подвиги святого преподобного отца нашего Илии Муромского? Разве кто-то из вас не слышал про Александра Невского, святого благоверного князя, защищавшего нашу землю и Церковь от немецких псов-рыцарей? Разве адмирал Федор Ушаков, святой праведный воин, не побеждал басурман на поле брани, разве не учил он своих матросов 90-му Псалму, оберегая их жизни? Разве не удостоились благословления Богородицы казаки, защищавшие от турок Азов, в праздник Покрова Божией Матери не увидели они спины тысяч бегущих басурман? И разве не явилась Божия Матерь нашим солдатам под Августовым в прошлом году? Погиб тогда хоть кто-то из свидетелей этого чуда? Вы не просто русские воины, вы православные воины! Наша армия, все ее существование или защищает родную землю, или освобождает братские народы, или выполняет обязательства перед союзниками. Но никогда со времен удельных князей русское воинство первым не нападало. Помните это! Помните, что вы – наследники боевой славы воинов, мерзших на Шипке, освобождая болгар от турок, или на перевале Сен-Готард, тесня французов из Италии. Вы потомки тех, кто дрался на Бородинском поле и защищал Севастополь, а ваши старшие братья дрались с японцами, защищая Порт-Артур! Полтава и Измаил, деревня Молоди и Плевна помнят доблесть и мужество русского солдата, так будьте достойны славы своих предков! И не верьте тем, кто говорит, что мы сейчас воюем неправедно! Как и при генерале Скобелеве, мы помогаем нашим балканским братьям сербам защитить родину, и только нашей помощью они еще держатся. Мы сами защищаем свою землю от немцев, потому что они – враг, который жаждет захватить Россию! И я буду благословлять вас на ратное дело, потому что это правое дело! И помните, православные воины: смерть солдату на поле брани не должна быть страшна! Потому что, погибая за Отечество, воин принимает смерть за други своя. А это одна из высших доблестей Православного Христианина!» Под конец речи Виктора меня трясло от еле сдерживаемых рыданий. Как же точно и глубоко сказано! Как же искренна эта Правда Веры, открытая когда-то войсковым капелланом своим солдатам! – Ну что ты, парень, хватит… Сильно зацепило? – Хех… хм… Еще как. Тронуло до самой глубины… Вот что. Когда сможем встретиться с отцом Николаем? – Завтра, думаю, сможем. Но я ему про тебя ничего не рассказывал. Будешь освящать свой послужной список? – Придется. Хочу исповедаться. – Правильно. Исповедь – это правильно. Ну, тогда на том и порешим. ………………………………………………………………………………………. К восстановленной церкви мы подбираемся уже глубокой ночью. В окнах бывшего клуба еле тлеет одинокая свеча, однако Виктор убежден, что батюшка нас дожидается. Так и оказалось. Отец Николай – мужчина чуть старше средних лет, невысокий, худощавый. Взгляд васильковых глаз строгий, лицо украшает недлинная, но широкая русая борода. В целом по его виду не очень-то скажешь, что стоящий передо мной мужчина ветеран двух войн. Но такое впечатление обманчиво. – Виктор сказал, что вы хотели исповедаться, но не желаете, чтобы посторонние вас видели? – Так точно. – Ну, хорошо. Проходите. …То, что я рассказывал на прошлой исповеди, еще тогда, в Париже, сегодня не упоминалось. Но грехов и так хватало, причем самых тяжких. После исповеди я уже в полной мере поведал батюшке свою историю. – Да, у вас захватывающая биография. Похвально, что вы в конечном итоге сделали правильный выбор, сделали его сердцем. Но сюда вы пришли только ради исповеди? – Нет, батюшка. Сюда я пришел за помощью. – Помощью в чем? Я пастырь, мое дело – спасение людских душ, борьба с грехом. Жители этой деревни – моя паства, а ваши действия, вполне возможно, поставят их жизни под угрозу. – Виктор говорил… – Виктор разговаривал со мной о войне, о моем отношении к немцам. От своих слов я не отказываюсь, но я никому не говорил, что приму участие в вашей борьбе. Тут подал голос мой спаситель: – Батюшка, но ведь вы можете помочь. Мы с вами можем помочь. – Я еще раз спрашиваю, о какой помощи вы меня просите? Взять в руки оружие? Не имею права. Начать «агитировать» прихожан на проповеди? Так я бесполезно «исчезну» на следующий день, да еще и люди пострадают. – То есть вы смирились с тем, что немцы завоевывают Россию? – Немцы завоевывают Советский Союз. И нет, такого я не говорил. Но тот период моей жизни, когда я был солдатом, остался в прошлом. – Простите, батюшка, что побеспокоили. Я развернулся к выходу, довольно сильно разочарованный в священнике. – Стойте! Властный и сильный голос отца Николая остановил мое движение: – Ты пришел исповедаться и исповедался, ты пришел за помощью и бежишь, хотя я не дал ответа. Ты же так и не смог мне сказать, что ждешь от меня, я же лишь обозначил, чего я не смогу делать. Но теперь скажи мне ты, что ты хочешь делать? – Сражаться. – С кем? – С врагом моего Отечества. – Иди под благословление. С чувством меня перекрестив, отец Николай произнес: – Сражайся с врагом, Никита Мещеряков, православный воин, защищай свою землю и народ. А я помогу тебе всем, чем смогу. Эпилог «Блицкриг» образца лета 41-го года был страшен и неумолим, словно паровой каток. Сама тактика молниеносной войны, отточенная до совершенства в Польше, Франции и Югославии, была самым совершенным оружием Рейха. Немцы не обладали численным превосходством в бронетехнике – но создавали его на участках прорывов танковых групп. Они пронзали советскую оборону, словно клинки шпаг, и неудержимо бросались вперед, запирая в «котлах» целые армии. Знаменитые Люфтваффе также уступали по численности машин ВВС РККА. Но если немецкие панцеры превосходили советские танки только по тактическим показателям (оптике и радиофикации, что давало им некоторое преимущество во взаимодействии на поле боя) и вчистую проигрывали им по основным (бронированию, скорости, орудийной мощи), то в небе ситуация была обратной. По крайней мере, если речь идет об истребителях. Ведь самые массовые истребители РККА в 1941 году И-16 («ишачок») и И-153 («чайка») уступали по всем показателям Bf.109-E («Эмиль»), не говоря уже о новой модификации Bf.109-F(«Фридрих»). Не вдаваясь в технические подробности, стоит отметить, что самолеты, равные модифицированным «мессершмитам» в бою, появились только в конце 1942 года. Естественно, итог воздушной схватки зависит далеко не только от технических характеристик техники; решающими факторами становятся боевой опыт пилота и его летное мастерство. Но здесь асы Люфтваффе, победно воевавшие в небе Европы на протяжении 2 лет (не учитывая войну в Испании), превосходили «Сталинских соколов» практически в абсолютном большинстве. Единственное, чем располагали советские пилоты, было их личное мужество. Поэтому почти при двукратном численном превосходстве ВВС РККА в начале войны советскую авиацию разбили наголову. В первый же день было потеряно около двух тысяч самолетов, причем в большинстве своем прямо на аэродромах. И что интересно, немцы в последующие дни продолжили наносить успешные воздушные удары по местам базирования советской авиации. Во многом чудовищные потери ВВС были обусловлены слабым зенитным прикрытием аэродромов. И вот результат: немецкие танковые клинья рвались вперед, на ходу прошибая жиденькую оборону, которую пытались возвести на их пути советские военачальники. Наиболее грамотные командиры отмечали, что темп наступления нацистов зависит от скорости движения танковых и моторизованных колонн, и концентрировали оборону именно на шоссе. Иногда немцев действительно получалось остановить. Но гибкий во взаимодействии вермахт реагировал молниеносно: вместо получивших по зубам танкистов советскую оборону обрабатывали массированными воздушными ударами пикирующие бомбардировщики. Ответить было нечем… Перепаханные авиабомбами позиции, зачастую уже лишенные артиллерии, штурмовали еще раз, еще большим числом танков. Если красные бойцы и командиры благодаря сверхъестественному мужеству и самопожертвованию умудрялись отбиться еще раз, их снова бомбили… Эта чудовищная карусель продолжалась до тех пор, пока оборона полностью не подавлялась. Но такое сопротивление случалось редко. Мужество и героизм были массовыми, а вот умение грамотно командовать и своевременно реагировать на немецкие удары встречалось значительно реже. Обычно советские командиры высоких рангов предпочитали воевать по устаревшим уставам, растягивая оборону в тонкую нить, равномерно распределяя силы по всей линии фронта. Результат не заставлял себя долго ждать. Немецкие танковые клинья, легко прорывая оборону, рвались вперед «до последней капли бензина», молниеносно занимая крупные железнодорожные узлы и важные развязки шоссейных дорог. И оказавшиеся в окружении огромные массы советских войск сразу оставались без подвоза боеприпасов, топлива и продовольствия, теряли связь с командованием. Начинались неконтролируемые и неорганизованные отступления. И зачастую прямо на маршах советские танкисты и артиллеристы вынуждены были бросать сотни единиц исправной бронетехники и орудий, просто потому что кончалось топливо или нечем было стрелять… Стрелковые же части, не сумевшие отступить, оказывались в смыкающихся «котлах» без боеприпасов, танков, пушек. Им нечем было отвечать наседающей немецкой пехоте, которой в приграничном сражении было-то как раз в 1,5 раза больше. Вот они, символы «Блицкрига»: Люфтваффе и Панцерваффе! Но был и третий компонент столь совершенного военного симбиоза. …«Бранденбург-800» не стал первым в истории диверсионным подразделением: у британцев в тот же период имелись «коммандос», у большевиков – ОСНАЗ. Да и сама идея спецсил уходит корнями в глубокую древность: исмаилитские ассасины, японские ниндзя, русские казаки-пластуны… Этот список можно продолжать очень долго. Но в то же время «Бранденбург-800» был по-своему уникальным подразделением. Находясь в июне 41-го в оперативном подчинении армейского командования, немецкие спецназовцы максимально эффективно использовались на наиболее ключевых участках наступления. Пример тому – захват мостов через Двину (что обеспечило стремительное продвижение группы армий «Север»), где «бранденбуржцам» противостояли пограничники (бойцы действительно серьезно подготовленные). Или захват мостов через Березину. Причем в последнем случае диверсанты не только захватили стратегически важные объекты, но и в течение суток удерживали их. Про уровень подготовки «бранденбуржцев» говорит тот факт, что малым числом (29 человек) они сумели отбить атаки превосходящих сил советской пехоты и танков. И пускай бронетехника наверняка была представлена не тяжелыми КВ или мощными Т-34, но ведь даже массовые Т-26 и БТ были для пехоты смертельно опасны! Бойцы батальона (а затем и полка) были заточены не под разведку под видом местных, не на разовую диверсионную акцию, а на масштабную дезорганизацию советского тыла. Наиболее яркий известный пример – взятие Майкопа в 1942 году. Тогда диверсионная группа, проникшая в город в форме бойцов и командиров госбезопасности, заняла узел связи, а затем начала сеять по городу панические слухи о немецком прорыве и окружении. Масса отступающих войск, находящаяся в Майкопе, легко поддалась панике, а возможность связи с руководством была заранее исключена немецким спецназом. Основные же силы германцев подошли к городу только на следующие сутки и не встретили организованного сопротивления. Но это только наиболее известные операции. На деле же «бранденбуржцы» двигались впереди порядков наступающих войск и полноценно использовали все имеющиеся в своем распоряжении возможности. Они начали войну еще 21 июня, организованно лишив советские войска связи. А затем… Навести авиацию на колонну советской бронетехники или демаскировать позиции артиллеристов, организовать налет на штаб подразделения или перехватить связистов – все это совершалось попутно. Они сеяли панику и выявляли наиболее слабые участки обороны советских войск, по которым тут же следовал мощный удар. Они наносили жесткие точечные удары, лишая войска командования, а командование – связи с частями. А еще они устраивали показательные расстрелы мирных жителей, разжигая в обычных людях ненависть к отступающей советской армии… Но не стоит забывать, что «Бранденбург-800» был не единственным немецким спецназом. В структуре Абвера были и другие разведывательные группы, а кроме того, специальные подразделения имелись и в составе войск СС. Третий рейх активно использовал коллаборационистов, русскоговорящих среди которых после Гражданской было хоть отбавляй. Но отдельно стоит упомянуть батальоны «Роланд» и «Нахтигаль», что очень важно к пониманию современной ситуации на Украине. Дело в том, что часть территорий еще Киевской Руси, в свое время вошедших в состав Великого княжества Литовского, а затем и Речи Посполитой, после раздела Польши в XVIII веке «ушла» под Австрийскую империю. Это как раз территория Западной Украины, где русских почему-то особенно сильно ненавидят. Но вот почему? Во время Крымской войны бывший союзник по Наполеоновским войнам, Австрия, спасенная от разрушительной революции русской армией, нанесла России удар в спину. Австрийцы не объявляли войну, но устроили на пограничной территории показательную военную демонстрацию, привязав часть русской армии к границам. Ту часть, которая была так нужна в Крыму… С тех пор Российская и Австрийская (а в будущем Австро-Венгерская) империи последовательно выступали противниками друг друга. На карпатской территории Австрии проживали славяне, которых также еще называют русинами. По отношению к русским они были настроены в целом дружелюбно. Но еще во времена гонений на православных в Польше и Польско-Московских войн среди местного населения выделилась прослойка, принявшая церковную унию, что подчиняла Православную церковь католической. Вылилось это в жестокие притеснения исконно православного населения, за которое в свою очередь заступалась Московская держава. Весь семнадцатый век здесь реками лилась кровь: то во время казачьих восстаний, то во время их подавления, во время турецких походов и татарских набегов и, конечно, во время войн с Москвой. В итоге левобережная Украина вместе с Киевом отошли к России в XVII веке, затем туда же «ушла» бо́льшая часть правобережной в XVIII веке. Да только и «союзнички» австрийцы подсуетились, оттяпав свой кусок пирога… На русской территории униатов или обращали обратно в православие, или изгоняли, а на австрийской земле они находили надежное пристанище. И в XIX веке, в период создания противоборствующих военных блоков в Европе, многонациональная Австро-Венгерская империя делала ставку на те слои населения, что активно выступали против ее политических врагов. В Хорватии поддерживалось национальное течение, ориентированное против сербов и в будущем выродившееся в усташей. Про их зверства во Вторую мировую стоит написать отдельную книгу, достаточно сказать, что в концлагерях они устраивали соревнования на число зарезанных за раз сербов. Победитель чемпионата за сутки зарезал более тысячи человек… А в карпатской Украине ставка была сделана на национальные течения, что имели униатские корни и ненавидели русских. Вспомните Степана Бандеру, самого одиозного лидера националистов Западной Украины. Кто он по происхождению? Сын священника униатской церкви. При этом стоит отметить, что среди русин были очень сильны великоросские устремления, которые, естественно, поддерживала Россия. Австрийцы пытались прижать русофильские организации, устраивали политические процессы над их лидерами, но фактически ничего этим не добились. Однако во время войны военное положение и тот факт, что бо́льшая часть русинского населения встретила русскую армию как освободителей, дал австрийским властям повод «подавить сепаратистские течения». Тысячи русинов погибли в концентрационных лагерях Талергоф и Терезин, а общее число жертв (среди которых имеются и дети, и старики, и женщины) оценивается в 60 тысяч человек.