Выдохшиеся. Когда кофе, шопинг и отпуск уже не работают

От предупреждающих толчков отмахнулись, как от «не особенно опасных». Сегодня повсюду вокруг нас тревожные признаки надвигающейся катастрофы, которые указывают на пропасть между тем, что мы знаем, и тем, что должны делать по поводу изменения климата, растущего экономического неравенства, безуспешной борьбы с наркотиками и нашим выбором, то есть тем, что решаем делать вместо этого. Причина этой пропасти – отсутствие мудрости.

Огромным источником мудрости является интуиция, наше внутреннее знание. Это бывало у всех нас: предчувствие, легкое подозрение, внутренний голос, который говорил, что нужно сделать то-то или не делать того-то. Мы слышим сообщение, и в нем все верно, даже если не можем объяснить почему. Те же, у кого больше развито зрительное восприятие, кое-что видят – неясное предчувствие, подчас исчезающее, прежде чем другие успевают его осознать. Только если мы не научились замечать, например, улыбку на лице ребенка, которого видим из окна поезда, проносящегося мимо детской площадки. Даже если мы не находимся на перепутье, раздумывая, что делать дальше, и стараясь услышать тот самый внутренний голос, – интуиция всегда при нас, она всегда «читает» ситуацию, пытаясь наставить на правильный путь. Но слышим ли мы этот внутренний голос? Прислушиваемся ли к нему? Предоставляем ли свободу нашей интуиции? Питать и развивать интуицию, использовать жизненную мудрость – вот ключ к успеху на работе и в личной жизни.

Интуиция, а вовсе не интеллект, подобно волшебным словам «Сезам, откройся», является ключом к пониманию самого себя.

– Альберт Эйнштейн



Для некоторых слово «интуиция» вызывает в воображении странноватые идеи эзотерического мышления Нью Эйдж или чего-то, связанного с паранормальными явлениями. Но в действительности, с самого начала истории человечества, всегда признавалась особого рода мудрость, не являющаяся продуктом логики и разума. Западная культура – это «памятник» разуму. Она дала нам эпоху Просвещения и промышленную революцию, а также век информатики и все, что за ним последовало. Но не один только разум подарил нам эти победы, и не он один ведет нас по жизни.

Философ III века Плотин писал, что есть три вида знания: «Мнение, наука, озарение. Средства или инструмент первого – ощущения, второго – диалектика, третьего – интуиция». Интернет сделал первые два вида знаний легкодоступными. Но отдалил нас еще дальше от озарения, или мудрости, что абсолютно необходимо для того, чтобы жизнь имела смысл.

Наука подтвердила важность интуиции для принятия решений. «Давно стало понятно, – отмечают видные американские психологи Мартин Селигман и Майкл Кахана, – что многие важные решения принимаются не в результате последовательных рассуждений, а интуитивно».

Далее они характеризуют принятие интуитивных решений как: «а) быстрое, б) неосознанное, в) используемое для принятия решений, касающихся различных аспектов, г) основанное на богатом предыдущем опыте, д) типичное для экспертов, е) не поддающееся впоследствии легкому и точному объяснению, ж) часто отличающееся высокой степенью уверенности».

Не случайно нам кажется, что интуиция возникает откуда-то изнутри, – именно поэтому иногда говорят «нутром чую» или «кишками чувствую». Возможно, это объясняется тем, что она находится где-то в недрах «внутренней проводки» нашего организма. В своей книге «Озарение. Сила мгновенных решений» Малкольм Гладуэлл анализирует, как эта сердцевина – гибкое и подвижное подсознание, работает как «своего рода гигантский компьютер, быстро и бесшумно обрабатывающий огромное количество данных, необходимых человеку для нормального функционирования».

Суть книги в том, что интерпретация ситуации или события «адаптивным бессознательным», или интуицией, может оказаться гораздо точнее, чем осознанное, взвешенное и хорошо продуманное мнение. Гладуэлл рассказывает историю о «древнегреческой» статуе юноши, приобретенной Музеем Гетти в Лос-Анджелесе. После тщательных исследований ее подлинность подтвердили несколько ученых. Но кое-кто из искусствоведов, в том числе бывший директор нью-йоркского музея Метрополитен Томас Ховинг, сразу догадались, что это не так. У Ховинга возникло немедленное «интуитивное отвращение» к этому произведению. «За пару секунд, с первого взгляда, – пишет Гладуэлл, – они смогли разобраться в происхождении этой статуи лучше, чем специалисты из Музея Гетти, у которых на это было 14 месяцев». «Смогли ли они объяснить, как они это сделали? – спрашивает Гладуэлл. – Разумеется, нет. Они просто знали». И оказались правы. Это была подделка.

Психолог Гэри Клейн в книге «Источник силы: как люди принимают решения» рассказывает о группе пожарных, которые боролись с огнем внутри одноэтажного дома, поливая водой пламя, бушевавшее на кухне: «Лейтенант вдруг почувствовал, что что-то не так. У него не было никаких оснований так думать; ему просто было как-то не по себе находиться в этом доме, поэтому он приказал своим людям покинуть здание – совершенно стандартный коттедж, в котором не было ничего особенного». Позже командир и сам не мог объяснить, что подтолкнуло его выкрикнуть этот приказ, приписав это «шестому чувству». И очень хорошо, что он это сделал, – не успели его люди выполнить приказ и выйти, как пол, на котором они только что стояли, провалился. Оказалось, что пожар был сосредоточен прямо под ними, в подвале, о существовании которого лейтенант даже не подозревал.

Клейн рассказал еще одну историю об опытных медсестрах из отделения интенсивной терапии новорожденных, умевших распознать сепсис у недоношенного ребенка даже в отсутствие убедительных симптомов. Вовремя узнать об этом крайне важно, поскольку, если немедленно не начать лечение, инфекция может оказаться смертельной. Часто медсестры узнавали об этом еще до получения положительных результатов анализов. Когда он спросил, как они это делают, они ответили: интуиция. «Они смотрели. Понимали. Конец истории», – пишет Клейн. Как выяснилось, их интуиция была основана на таких неуловимых признаках, что сами медсестры затруднялись их сформулировать. Но правильные заключения они делали в мгновение ока.

Все знают, что у нас есть интуиция, нужно только ее развивать и к ней прислушиваться. И понимают, что интуиция может быть точнее, чем попытки решить проблему хладнокровно, с помощью жесткой логики. И знают, что иногда результат следования интуиции или ее игнорирования может стать буквально вопросом жизни или смерти. Так почему же мы так часто не обращаем внимания или пренебрегаем этим внутренним голосом?

Безусловно, это относится ко мне, так же как и ко всем остальным. Я думаю, как часто в своей жизни не обращала внимания на эти нашептывания, как было легко от них отмахнуться, не заметить или так замотаться, что просто не найти времени к ним прислушаться. Очень часто у меня нет рационального объяснения, отчего возникает именно это ощущение. Но разумеется, именно поэтому следует обращать внимание на такие вещи. В этом-то и состоит одно из отличий мудрости от логики и фактов.

Допустим, однажды вечером вы возвращаетесь домой. Вы оказываетесь в темном переулке, и вам немного не по себе – ощущаете легкий дискомфорт, вроде того, что бригадир пожарных назвал «шестым чувством». Внутренний голос, ваше адаптивное бессознательное говорит: «Не иди по этому переулку». Но вы спешите, поэтому идете, хотя и нервничаете. Если интуиция права, последствия могут быть очень серьезными.

Или, скажем, вы проводите на работе собеседование на занятие вакантной должности. Появилось какое-то смутное беспокойство по поводу одного возможного кандидата – но вы торопитесь, а его профессиональные качества на бумаге выглядят весьма убедительно. Должность оставалась вакантной уже достаточно долго, ее необходимо заполнить, поэтому вы пренебрегаете своей интуицией и принимаете этого человека на работу. Вот так и совершаются многие ошибки в подборе кадров. Или вы разговариваете со своей дочкой и, думая о чем-то другом или получив какое-то смс-сообщение, пропускаете мимо ушей какую-то мелочь, на которую она вам пожаловалась – или не пожаловалась.

Иногда интуиция посылает вам сигнал о необходимости получения дополнительной информации. Но наш современный гиперсвязанный мир создает между нами и нашей интуицией все новые и новые препятствия. Она может буквально погибнуть под стоны входящих сообщений электронной почты, или под аккомпанемент постоянного щебетания смартфонов, или в результате бесконечной беготни с одной деловой встречи на другую, создающей стресс и доводящей до изнеможения. Если бы у внутреннего голоса был такой же индикатор силы сигнала, как у наших телефонов, мы бы не раз убеждались, что находимся вне зоны мудрости.

«Чем дольше мы оттягиваем возможность защитить интуицию, тем меньше ее у нас останется для защиты, – пишет Гэри Клейн. – Мы больше чем сумма наших компьютерных программ и аналитических методов, больше чем базы данных, к которым мы можем получить доступ, и больше чем операции, которые нас попросили запомнить. Вопрос в том, что мы предпочтем: ограничить свои возможности до размера этих артефактов или выйти за их пределы».

Для меня самый простой способ потерять связь со своей интуицией – это не высыпаться. Как мы видели в главе «Благополучие», дефицит сна не только снижает внимание, уменьшает сосредоточенность и ослабляет память, но и влияет на эмоциональные и интеллектуальные возможности, чувство собственного достоинства и способность сопереживать другим. А когда возникает дефицит сна, мы скорее склонны нарушать этические нормы, поскольку нередко из-за недостатка сна теряем самоконтроль. Мы же не железные, и у нас не каменные характеры – и то, в какой форме находимся, может повлиять на наше поведение.

Медитация, йога и тренировка осознанного внимания могут помочь заглушить шум окружающего мира, чтобы удалось услышать свой внутренний голос. Во время беременностей Кристиной и Изабеллой я каждый день занималась йогой. Эту привычку я унаследовала от своей матери, которая могла чуть ли не часами стоять на голове, когда мы росли в Афинах. Так что это своего рода семейная традиция, хотя вначале я протестовала против нее. Благодаря концентрации и релаксации, внутренней дисциплине и внешней осанке, я ощущаю себя собранной – и это чувство остается со мной еще долго после того, как убраны коврики для занятий йогой.

Одним из тех, кто способствовал популяризации медитации и йоги на Западе, был Парамаханса Йогананда. Вот что он написал о необходимости уделять внимание душе и интуиции в своей книге «Автобиография йога», опубликованной в 1946 году: «Интуиция – это руководство души, естественно проявляющееся у человека в мгновения, когда его разум спокоен. Почти каждый из нас когда-либо испытывал какое-то необъяснимо верное предчувствие, «наитие», или каким-то образом успешно передавал свои мысли другому человеку. В спокойном, несуетливом состоянии с помощью чуткой «антенны» своей интуиции человеческий мозг способен выполнять все функции сложной радиоаппаратуры, передавать и принимать одни мысли и игнорировать другие, нежелательные».

Это именно та книга, которую Стив Джобс просил раздавать во время своей панихиды. Джобс провел некоторое время в Индии и чрезвычайно увлекся интуицией и ее ролью в жизни человека. «Сельское население в Индии не пользуются интеллектом так, как это делаем мы. Вместо этого они используют интуицию, которая у них развита лучше, чем у людей в других частях света, – говорил Джобс, – мне кажется, интуиция – это очень мощная вещь, куда более мощная, чем интеллект. Осознание этого очень сильно повлияло на мою работу».

Интуиция способствует установлению связей – но не тех очевидных связей, которые можно установить посредством логики. Интуиция связывает нас с внутренним миром и с тем, что больше, чем мы сами и наша жизнь. Но эту связь чрезвычайно легко потерять. Вероятность, что, сами того не желая, из-за стресса и напряженного ритма современной жизни мы можем потерять эту связь, – очень велика. Интуиция – это камертон, который может сохранить гармонию жизни, если научимся его слушать. Она помогает нам жить более полной жизнью, черпая из того «центра спокойствия», который Марк Аврелий называл «внутренней цитаделью».

Никаких сомнений не вызывает, что большую часть жизни мы проводим за пределами этой цитадели. Выход из положения есть – нужно изменить образ жизни. Возможность осуществить и, самое главное, осознать необходимость этих действий дает нам навыки, которые можно приобрести и отточить, всего лишь применяя их на практике. На самом деле можно научиться исправлять положение вещей все быстрее и быстрее и возвращаться обратно к состоянию покоя, невозмутимости и любви – до тех пор, пока возврат к нашей истинной природе не станет привычным делом.

Мы учимся говорить – разговаривая, учимся учиться – обучаясь, учимся бегать – бегая, работать – работая.

Точно так же мы учимся любить… любя.

– Франциск Сальский



В этом центре спокойствия и покоя есть перспектива, душевное равновесие и признание того, что действительно имеет значение. Я с грустью наблюдала за этим процессом, когда моему отцу исполнилось семьдесят, он начал терять зрение и в результате перестал отличать друг от друга своих внучек – что расстраивало его больше всего. Он пережил немецкий концлагерь, годы финансовых трудностей, развод и бесчисленное количество разочарований. Обладал блестящим интеллектом и был в душе поэтом, но при этом еще изрядным сумасбродом и увлекался азартными играми и алкоголем. Когда его диабет привел к необратимым дегенеративным изменениям в сетчатке глаза (макулярной дистрофии) и он больше не мог ни читать, ни писать, он был совершенно подавлен. Это были его главные увлечения, которым он надеялся посвятить свою старость. Вместо этого ему пришлось обратить свой взор вовнутрь. И, как выразилась моя сестра, «внутри у него оказался запущенный сад, который он долгое время не поливал и не пропалывал. Вход в его сердце был плотно закрыт. Если бы можно было прочитать надпись на воротах, ведущих к его сердцу, это наверняка было бы что-то вроде: «Входа нет. Взрывоопасно». Бывали короткие моменты, когда он позволял себе расслабиться, и тогда ворота немного приотворялись, но затем снова захлопывались. Понадобилось столь трагическое событие, как потеря зрения, чтобы он начал ухаживать за своим внутренним садом.





«iParadox»[17]: ваш смартфон не делает вас мудрее


Одной из причин, по которым нам все труднее и труднее устанавливать связь со своей мудростью, стала растущая зависимость от современных технологий. Наша гиперсвязанность подобна змею-искусителю, таящемуся в цифровом Эдемском саду.

«У людей формируются патологические отношения со своими гаджетами, – говорит профессор психологии Келли Мак-Гонигал, изучающая науку самоконтроля на медицинском факультете Стэнфордского университета, – люди ощущают не просто зависимость, они как будто загнаны в ловушку». Становится все труднее и труднее отключиться и восстановить свои силы.

Вот какой итог подводит ущербу, который мы сами себе наносим, профессор Марк Уильямс:

«Анализируя данные нейронауки, изучая результаты сканирования мозга вечно суетящихся людей, которым некогда распробовать свою еду и которые выполняют одну работу за другой, не отдавая себе никакого отчета в том, что они делают, – мы видим, что эмоциональная часть мозга, которая «руководит» деятельностью человека, все время находится в «постоянной боеготовности… Поэтому, когда человек думает: «я мечусь, чтобы все успеть», с точки зрения биологии это то же самое, что стараться спастись от хищника. За это отвечает именно эта часть мозга. Но, как ни старайся все делать как можно быстрее, от своих забот убежать невозможно».


Осознанное внимание, напротив, «развивает способность делать что-либо, отдавая себе в этом отчет». Другими словами, начинаем осознавать, что мы осознаем. Это невероятно важное умение – и мы никоим образом не можем его перепоручить техническим средствам. Некоторые полагают, что в будущем растущие возможности «Больших Данных» (использование мощных компьютеров для «просеивания» массивных объемов информации и нахождения в них закономерностей) в какой-то момент могут начать конкурировать с человеческим сознанием. Но существует и весьма скептическое мнение по поводу способности «Больших Данных» решать проблемы.

Автор книги «Черный лебедь. Под знаком непредсказуемости» Нассим Талеб считает, что, «хотя «Большие Данные» и могут означать большее количество информации, это одновременно может означать больше ложной информации». И даже, если эта информация и не является ложной, проблема в том, что «иголку приходится искать в гораздо большем стоге сена».

«Есть много вещей, с которыми «Большие Данные» не справляются, – отмечает Дэвид Брукс. – Когда речь идет о принятии решений по поводу социальных отношений, глупо заменять удивительный аппарат в твоем черепе настольным топорным механизмом». Сегодня жажду знаний можно гораздо быстрее утолять с помощью более «разумных» инструментов, однако мудрость приобретается с не меньшим трудом, чем при дворе царя Соломона три тысячи лет назад. На самом деле наше поколение завалено обилием информации, но при этом изголодалось по мудрости.

В 2013 году на Фестивале идей в Аспене профессор Нэнси Коэн из Гарвардской Школы бизнеса выступила с одним из лучших докладов, которые я когда-либо слышала. «Больше всего, – заявила Коэн, – нам нужна мудрость, потому что информация – это не то же самое, что знания, а знания – не то же самое, что понимание, и понимание – это вовсе не мудрость… И разве порой мы не уподобляемся ретивым паломникам, ищущим в пустыне вожделенное «здесь и сейчас»?

В HuffPost мы открыли рубрику Screen Sense, посвященную зависимости от всевозможных устройств, и публикуем в ней результаты последних научных исследований в этой области и различные материалы о влиянии современной технологии на жизнь, здоровье и взаимоотношения. За эту свою зависимость приходится дорого платить. Причиной гибели более трех тысяч человек и травм, полученных четырьмястами тысячами человек, стало невнимательное вождение автомобиля – и особенно посылаемые во время вождения текстовые сообщения, которые Национальная администрация безопасности дорожного движения США называет «отвлекающим фактором, несомненно вызывающим самую большую озабоченность».

В открывающем эту рубрику вступительном посте под названием «Мамина цифровая диета» Лори Лейбович описала свой недавний семейный отдых, во время которого она «взяла отпуск» от своего телефона. Она сказала своим детям: «Если вы увидите, что я сделаю на моем айфоне что-то, кроме фотографий, можете взять его себе насовсем». Как с любой диетой, на ней было нелегко удержаться. Но были и вознаграждения. «Да, – пишет она, – были моменты, когда с экзистенциальной точки зрения я чувствовала себя потерянной – без вызывающего у меня условный павловский рефлекс айфоновского сигнала о получении нового сообщения или твита. Но в то же время было необыкновенно приятно пользоваться руками для рытья туннелей в песке и перелистывания страниц романа, а не просто для самозабвенного тыканья в экран. За очень-очень долгое время я впервые обращала внимание на своих детей. И они получали от этого истинное наслаждение».

«Отключение» – двусторонний процесс. Редактор онлайн-журнала Common Sense Media Кэролайн Кнорр написала о проведенном ею некоммерческом исследовании, результаты которого показали, что 72 процента детей до 8 лет и 38 процентов детей до двух лет уже начали пользоваться мобильными устройствами.

По утверждению директора клинической программы Центра детской психологии в Новой Англии Стефани Дональдсон-Прессман, «на практике мы наблюдаем увеличение количества симптомов, обычно связываемых с тревогой и депрессией, среди которых ухудшение краткосрочной памяти, снижение концентрации внимания, бессонница, повышенная раздражительность и состояние общей неудовлетворенности».

В то время как «среднестатистический ребенок в возрасте от 8 до 10 лет почти восемь часов в день проводит в окружении различных средств массовой информации, а дети старшего возраста и подростки – более одиннадцати часов в день», специалисты Американской академии педиатрии рекомендуют тратить на развлечения не более одного-двух часов «экранного времени» в день. А детей младше двух лет рекомендовано вообще изолировать от контакта со средствами массовой информации и экранов любого вида. Залог успешного выполнения этих рекомендаций – участие родителей в формировании у детей здорового, свободного от всякой зависимости поведения.

Луи Си Кей[18] блестяще продемонстрировал нашу «экранную зависимость». В одном из своих выступлений он показал всю нелепость детских мероприятий, когда никто из родителей на самом деле не в состоянии увидеть футбольный матч, или школьный спектакль, или представление в честь окончания детского сада, потому что они изо всех сил стараются запечатлеть происходящее на видеокамеру, лишая себя возможности наблюдать за самим своим ребенком. Мы так зациклены на видеозаписи достижений своих детей, что практически не замечаем их самих. «Только взгляните на ребенка, у него невероятно высокое разрешение, только посмотрите!» – шутит он.

Сохраните это под названием «Будьте осторожны, загадывая желания». Все эти «Большие Данные», неограниченное количество беспрепятственно получаемой информации, возможность постоянно быть на связи и наша растущая зависимость от технологии – все это вместе создает непреодолимые препятствия и не дает нам проникнуть в суть вещей и обрести покой. Похоже на приложение «iParadox»: смартфоны фактически блокируют доступ к мудрости.





Болезненная торопливость и дефицит времени


Летом 2013 года сообщение, опубликованное в блоге The Huffington Post, стало неожиданной сенсацией, просмотренной более чем 7 миллионами подписчиков и удостоившейся 1,2 миллиона «лайков» в Фейсбуке. Оно было озаглавлено «День, когда я перестала говорить «Поторапливайся!». Написала его специалист по коррекционной педагогике и мать шестилетней девочки Рэйчел Мэйси Стаффорд. Жизнь Рэйчел, по ее собственным словам, проходила «под постоянным гнетом электронных оповещений, звонков на мобильный телефон и заполненного до отказа ежедневника со списком дел». Но в один прекрасный день она вдруг со всей остротой осознала, какое это влияние оказывает на ее дочку – «спокойную, беззаботную девочку, склонную к созерцанию прекрасного». Она пишет: «Я постоянно давила, подталкивала, подстегивала и торопила маленькую девочку, которая просто хотела наслаждаться жизнью». Этот пост вызвал очень сильный резонанс, ведь кроме того, что все ощущают вину за неправильное воспитание своих детей, очень многие осознали, какой вред наносят не только своим детям, но и самим себе, постоянно повторяя «скорей-скорей!». Дети гораздо больше связаны с настоящим и в гораздо меньшей степени зависят от искусственных временных рамок, которые мы сами себе навязали (поручив гаджетам роль жестких контролеров за их соблюдением). История Рэйчел напомнила, как многому можно научиться у детей, когда речь идет о важности «жить настоящим».

Займется сердце, чуть замечу

Я радугу на небе,

Так шло, когда я отрок был невинный,

Так есть, когда я стал мужчиной,

Да будет так, когда я старость встречу!

Иль прокляну свой жребий!

Кто есть Дитя? Отец Мужчины;

Желал бы я, чтобы меж днями связь

Природной праведности не рвалась.





– Уильям Вордсворт (пер. А. Ларина)



Практика показывает – и это неудивительно, что овладение искусством «замедления жизненного темпа» происходит не быстро. Научиться замедлять темп, начать жить по-настоящему – само по себе реальное «путешествие». Но зато это надежный способ улучшить здоровье. По результатам исследования, проведенного группой ученых в Северо-Западном Университете под руководством доктора Лиджинга Л. Яна, было обнаружено, что у нетерпеливых молодых людей, постоянно сталкивающихся с необходимостью выполнения срочных заданий, более высок риск развития гипертонии. Вечная спешка может привести к набору веса, особенно когда одержимость скоростью начинает распространяться на еду. Как утверждает специалист по вопросам питания Кэтлин М. Зельман: «Примерно через 20 минут с начала приема пищи ваш мозг уже готов подать сигнал о наполненности желудка. При неспешном поглощении пищи мозг располагает достаточным временем для подачи сигнала о насыщении. А ощущение сытости способствует поглощению меньшего количества еды». Более того, «результаты последних исследований подтвердили, что во время более медленной еды потребляется меньше калорий. Даже секс лучше, когда им занимаются медленно, поскольку возникающий в спешке стресс замедляет вырабатывание допамина, химического вещества, влияющего на либидо».

Результаты опубликованного в журнале Harvard Business Review исследования демонстрируют отрицательное влияние скорости на творческую и вообще любую работу: «Когда приходится творить под дулом пистолета, все, как правило, заканчивается летальным исходом. На сложные когнитивные процессы нужно время, и когда его оказывается недостаточно, творческий процесс практически невозможен».

Современная культура одержима идеей времени. Это кризис личного дефицита. Мы все время надеемся, что экономим время, но чувствуем, что его все равно никогда не хватает.

Чтобы эффективно использовать время – или создавать себе иллюзию, что это в состоянии сделать, мы составляем жесткие планы, мчимся с одного заседания на другое, с мероприятия на мероприятие, пытаясь сэкономить по пути хоть немного времени – то тут, то там. Скачиваем приложения для повышения производительности и судорожно кликаем на статьи, в которых обещают научить экономить время. Бьемся за то, чтобы выкроить несколько секунд в ежедневном графике, в надежде найти возможность втиснуть еще одно заседание или назначить еще одну встречу и подняться с их помощью по карьерной лестнице. Подобно авиакомпаниям, которые резервируют больше билетов, чем мест в наличии, мы постоянно переоцениваем себя, боясь не использовать имеющиеся возможности, и думаем, что можем исхитриться все успеть. И при этом опасаемся, что если не заполним свои дни до отказа, то пропустим что-то необыкновенное, чрезвычайно важное или обещающее карьерный рост. Но в жизни так не бывает – время, сэкономленное сегодня, невозможно удержать и использовать завтра. Вообще говоря, это весьма дорогостоящий образ жизни.

Мы все страдаем от «болезни вечной спешки», как назвал это явление в своей книге «Быстрее: ускорение практически всего на свете» Джеймс Глик: «В наших компьютерах, фильмах, сексуальной жизни и молитвах – все происходит сегодня гораздо быстрее, чем когда-либо прежде. И чем больше у нас появляется различных приспособлений и стратегий для экономии времени, тем более загнанными себя чувствуем».

Профессор Гарвардского университета Лесли Перлоу назвала это чувство «ощущением острой нехватки времени». Это явление влечет за собой весьма неприятные реальные последствия – испытывая острый дефицит времени, вы подвергаете себя повышенному стрессу и ощущаете все большую неудовлетворенность жизнью (перестаете получать удовольствие от жизни).

И наоборот, ощущение, что времени достаточно – или даже что его слишком много, называется «избытком времени». И хотя в это, возможно, трудно поверить, это вполне достижимо.

В шуме и толчее улиц беззвучно билось ее сердце.

Неспешны были ее движения.