Выпусти меня. Как раскрыть творческий потенциал и воплотить идеи в жизнь

Борис будет бомбардировать сознание тысячей отвлекающих мыслей. Аналитическое полушарие начинает бороться, когда его лишают контроля. Почему? Потому что нельзя переключать скорость, когда разъяренный мохнатый мамонт за углом.

Это, конечно, полезно – не следует мечтать о написании детской книги, когда идешь ночью по опасной улице. Но в подавляющем большинстве случаев задача состоит в том, чтобы а) отозвать мамонтовый патруль Бориса и б) увеличить вероятность того, что я называю Моментом песочных часов – то потрясающее время, когда идея рождается через действие, а гибкое мышление стоит во главе.

Но как вы знаете из собственного опыта, Боря просто так не отступит. И из всего заготовленного им оружия ничто не сравнится по мощности с голосами критиков, которых мы встретили, будучи неуверенными в себе юнцами.

Борис и критика: загадочная история мистера Фаффа и как сыграть в футбол аудиокассетой
Я знаю некоторых людей, которые утверждают, что они невосприимчивы к критике и предупреждениям Бориса. Ради вашего же блага, не верьте им. Они просто лгут. Картина, где они шагают по жизни вприпрыжку, не поддаваясь ничему, кроме собственного неизменно радостного вдохновения, не соответствует действительности. Никто не любит, когда их отвергают. И проблема не столько в том, что эти люди лгут – пусть именно этим они и занимаются – а в том, что мы верим в их существование, и нам становится очень грустно, потому что сами мы – не такие.

Позвольте мне вас разуверить: критика действует на всех. Мы любим, когда люди хвалят нашу работу, и ненавидим, когда о ней отзываются пренебрежительно. Это человеческая природа, и она неизменна. Разница лишь в том, что кого-то критические голоса сбивают с пути, а кто-то продолжает двигаться по выбранному курсу. На моем пути к профессиональному миру музыки мне пришлось пережить немало унизительных моментов. Вот один из них.

Это был 1980 год. Мне было 20, я жил в Миннеаполисе, а все хит-парады возглавляла новая танцевальная композиция «Фанкитаун» от Липе Инк (Funkytown, Lipps. Inc.). Эта злосчастная песня звучала везде: по радио, в лифтах, в клубах и в отделе замороженных продуктов супермаркета. По воле судьбы, автором этой песни был Стивен Гринберг, талантливый барабанщик группы «Киншип» (Kinship), самой популярной группы Миннеаполиса по части свадеб и бар-мицв. Вскоре я начал наведываться к нему пару раз в неделю, чтобы сыграть некоторые свои композиции, узнать его мнение и заинтересовать его. По правде говоря, приносить свои песни ему на суд было не так уж приятно. Стив с легкостью критиковал мою музыку: для этого ему достаточно было приподнять бровь или издать небольшой смешок, как будто он ничего глупее в жизни не слышал. Стив был моим проводником в мир шоу-бизнеса, так мне по крайней мере казалось, и всю свою энергию и время я тратил на попытки создать что-то, что он одобрит.

 
В один прекрасный день, сидя в своей спальне, я написал песню, которая мне очень понравилась. Она была о знакомом моих родителей, которого звали Эр-вин Фафф. Мистер Фафф был странным человеком. Он пережил Холокост, и я слышал истории о том, как, будучи маленьким мальчиком, он в одиночку скрывался в польских лесах. За несколько дней до того, как я написал эту песню, моя мама отозвала меня в сторонку и рассказала, что полиция нашла жену мистера Фаффа, Риву, мертвой на кухне. Ее убил Мистер Фафф. Так как у него были ранее отмечены психические расстройства, прокурор не посчитал нужным проводить судебное заседание. Эрвин Фафф отправился прямо в психбольницу, где ему вкололи такую дозу Торази-на (нейролептического средства), что большую часть времени он проводил в полубессознательном состоянии. Однако рано утром, когда действие медикаментов предыдущего дня уже ослабевало, а новая доза еще не была введена, мистер Фафф приходил в сознание и чувствовал ужасный груз горя и вины за убийство жены. В один из таких моментов просветления он покончил с собой, всего через несколько дней после прибытия в больницу.

Песня, которую я написал, называлась «Под проклятием осознания» (англ. Cursed with What It Means). Вот ее припев:

 
Она будет спать вечно -
а ты будешь под Торазином,
Она будет спать вечно -
а ты будешь под проклятием осознания.
 
Я несся к дому Стива Гринберга с кассетой в руках. Это был абсолютно новый музыкальный стиль, мрачный, полный вложенного в текст смысла на основании реальных событий, и я знал, что ему понравится. Я вставил кассету в огромный магнитофон, и музыка наполнила комнату. Когда последние звуки умолкли, Стив поднялся со своего кресла и подошел к стерео. На его лице была широкая улыбка, и я, естественно, подумал, что он идет прибавить звук и послушать песню с начала. Вместо этого он вытащил кассету и начал пинать ее ногами, как центральный нападающий в футболе. Она взлетела высоко в воздух, вращаясь, и ударилась о кирпичную кладку камина.

Намерения Стива всегда были самыми лучшими. Я знал это, но его суровая любовь была… уж очень суровой. Я смотрел на кассету, разбитую вдребезги, и удивлялся тому, что весь мой энтузиазм по поводу этой песни испарился меньше чем за четыре секунды. Не могу сказать точно, сколько времени мне понадобилось, чтобы прийти в себя от звука разбивающейся о кирпич кассеты, но уверяю, что это случилось не сразу.

Когда вы начинаете заниматься чем-то новым, вам необходима рабочая стратегия защиты от критики -а критика обязательно появится, как только вы выдвинете свои идеи на рынок. И я не говорю только о деловом рынке. Вы можете столкнуться со страхом быть искренним в отношениях; или впервые дать кому-то почитать рукопись вашей книги или сборника стихов; можно даже бояться получить критику при обсуждении вечеринки ко дню рождения друга.

В следующих главах мы поговорим о способах, которые помогли мне и другим успокоить внутреннего критика Бориса.

Открывалка для ума 1: почему ты?

Давайте начнем с легкого практического способа приступить к делу, который я использую буквально каждый день.

Если вам тяжело даются первые шаги по направлению к вашей цели, поставьте таймер на три минуты. Это избавит от пугающей глыбы времени, нависающей над головой. Три часа – это страшно; три минуты – нет. Просто начните с любой маленькой части поставленной задачи. Я всегда ловлю себя на мысли, что, когда таймер начинает звенеть, на душе становится гораздо легче и я с удовольствием делаю то, к чему боялся приступить всего несколько минут назад.

А сейчас я прошу вас выделить не более трех минут и письменно ответить на вопрос: зачем вы здесь? Если это звучит слишком философски, попробуйте по-другому: в чем состоит цель вашей жизни? Если тема кажется чересчур расплывчатой, попробуйте так: что вы готовы отстаивать? Или: ради чего бы вы пожертвовали жизнью? Или: что дает вам силы вставать по утрам? Или даже: что бы вы хотели услышать о себе от родных и друзей?

Можно было бы подумать, что книга о раскрытии творческого потенциала имеет мало общего с такими экзистенциальными вопросами, но я считаю, что, отвечая на эти вопросы, вернее, начиная отвечать на них, мы можем снизить чувство страха перед неудачей, а это поможет сделать незамедлительные шаги навстречу нашим мечтам. Когда вы знаете, кто вы, какие ценности вы готовы отстаивать, что вы сделаете или не сделаете ради славы или денег, это дает вам силу – силу характера и силу воли. Именно эта сила помогает Борису на время снизить бдительность. После того как вы напишете ответ на вопрос «Почему я», держите его неподалеку, потому что он даст вам стимул и напоминание на пути к Великому Вдохновению.

Примечание: если за три минуты вы так и не придумали, что написать, и не смогли определить жизненные цели, возможно, вам пока не хватает информации по этому вопросу и к нему стоит вернуться позже.

Применение

Используйте этот совет перед началом работы над крупными проектами или принятием важных решений. Например, представим, что вы – начинающий стоматолог, недавно женились (жена работает учительницей 5 класса) и вам только что предложили работу в другом городе. Вы пытаетесь определиться, принять вам это предложение или нет. Ответив на вопрос «Почему я», вы получите ценную информацию, которая поможет принять решение.

Глава 2
Груз истории

Как закрыть Борису доступ к боли прошлого
В двенадцать лет я был ведущим гитаристом рок-группы, состоящей из четырех жалких шестиклассников. И я был самым жалким из всех. Я был настолько озлобленным и самовлюбленным, что однажды, когда я почувствовал, что наш ритм-гитарист Шон метит на мое место лидера, организовал тайный сговор против него, и все дети нашего района облепили его фирменную фиолетовую электрогитару Vox соплями. В результате она стала выглядеть как неудачная поделка в технике декупаж.

В то время я и понятия не имел, что моя озлобленность была прямо пропорциональна моему чувству страха и слабости. Откуда мне было знать? В конце концов, я был всего лишь ребенком. И вместо самоанализа, вместо того чтобы сказать себе: «Это Борис пытается защитить меня от ситуации, которая может мне угрожать», что, конечно, требовало бы зрелости, которой я попросту не обладал, я совершал жестокие и глупые поступки в надежде почувствовать себя сильнее.

Вскоре после инцидента с соплями наша группа выступала на весеннем концерте начальной школы имени Питера Хобарта. Мы сыграли так хорошо, что тут же получили наш первый профессиональный заказ: нас попросили выступить за вознаграждение в пять долларов и апельсиновую газировку с чипсами. Но я жутко нервничал. Играть нам предстояло в благотворительной организации, помогающей людям с ограниченными возможностями в штате Миннесота, а помимо других моих личностных изъянов, у меня была ужасная привычка высмеивать чужие беды. Если кто-то поскользнулся и ударился или официантка уронила поднос с посудой, это было для меня уморительным. Я боялся, что, увидев людей с физическими недостатками, я начну хохотать и над ними.

Первым человеком, которого мы встретили этим вечером в Сент-Поле (город в штате Миннесота), был больной гидроцефалией, водянкой головного мозга. Его голова была настолько длинной, что в моем двенадцатилетнем сознании она выглядела, будто кожаный котелок. Женщина без рук рисовала пейзаж зеленым мелком, зажатым между пальцами ног. Симпатичная девочка-подросток, которая казалась абсолютно нормальной, имела всего лишь один слой кожи. Мы видели ее темные вены так же явно, как и ее глаза. Когда мы начали играть, зрители пришли в восторг. Парень с гидроцефалией раскачивался взад и вперед так сильно, что мне казалось, он разобьет свое кресло. Женщина без рук хлопала в такт музыке, стуча ногами по столу, а девочка с одним слоем кожи танцевала прямо перед нами.

У нас было всего шесть песен, поэтому мы играли их снова и снова, пока не случилось нечто невероятное. Я вдруг ощутил, что все страхи в моей голове (те самые, из-за которых я становился агрессивным, смеялся над несчастьем других и плел сопливые интриги) исчезли. Казалось, что волна спокойствия накатила и опустошила мой разум. Когда все моя самокритика испарилась, в этом пространстве, в этой пустоте, лишенной страха, я вдруг испытал настоящую радость. Хотя тогда у Бориса еще не было имени, я впервые почувствовал, каково это, когда он встает и уходит.

Тем вечером в Сент-Поле я не только не стал ни над кем смеяться, но впервые ощутил смысл своей жизни. Мне удалось принести людям радость и самому наполниться радостью. Посмотрев на ребят, я понял, что они чувствуют то же самое. По дороге домой я также понял, что во мне произошел какой-то сдвиг. Я был слишком молод, чтобы ясно выразить эти ощущения, но мне стало ясно: если действовать без промедления, быть щедрым и заниматься любимым делом, я смогу заставить Бориса оставить меня в покое.

Бесстрашная пустота
Несколько лет назад я прочитал стихотворение У. X. Одена «Памяти У. Б. Йейтса». Одна строчка мне особенно запомнилась: «поэзия творит ничто». Оден написал это стихотворение в честь своего наставника Йейтса в 1940 году, в самом начале Второй мировой войны. Смысл казался мне предельно ясным. Разве может стихотворение, музыкальное произведение, картина или просто добрый поступок, который тоже поэзия по своей сути, сотворить что-либо осязаемое перед ужасом массовых убийств и деспотичного правительства?

Однако через несколько дней, когда я задумался об этой строчке снова, она начала приобретать совершенно иной смысл. В тот миг я взглянул на «ничто» Одена как на сознание без страха. С тех пор и поныне я считаю, что произведения искусства и добрые поступки дарят нам пустое пространство, откуда мы можем рассматривать мир и свою жизнь без предубеждений и ожиданий – некий пункт наблюдения, где мы можем наконец отойти от привычных и утомляющих нас взглядов на вещи и стать по-настоящему творческими существами, какими нам и предназначено быть. В моем понимании Оден описывал состояние мысли, в котором возможно любое изменение. Именно тогда я понял, что мне нужны какие-то практические способы отстраняться от Бориса, когда мне это необходимо.


НЕ ВАЖНО, КАК много страха Борис пытается нам навязать, никогда не нужно пытаться прогнать его прочь или навсегда заглушить. Мы относимся к нему с уважением, потому что, хоть порой он и кажется самым раздражающим голосом в нашей жизни, он изо всех сил старается защитить нас от стыда и отвержения. Проблема, как известно, заключается в том, что он старается слишком сильно. Порой нам хочется заткнуть ему рот комком грязных носков, но вместо этого лучше налить ему кофе, выдать свежий выпуск любимого журнала и предложить сделать перерыв. И тогда, пока он отдыхает за чашечкой латте и журналом, мы можем наиболее продуктивно выполнять свою работу. Нам обязательно придется отправить его передохнуть, потому что сама потребность творить – это очень мощная сила и неотъемлемая часть нашего генетического устройства.

Некоторые из нас могут справедливо спросить, а зачем вообще стремиться к творчеству? Возможно, жизнь была бы лучше, или по крайней мере проще, если бы мы просто сидели на диване за просмотром пятого сезона «Шерлока» с пачкой чипсов в руках? Закономерный вопрос. В ответ я скажу, что, следуя за мечтой, мы не просто добиваемся успеха или расположения окружающих, не просто приносим пользу обществу. Наше творчество – то есть наше бесстрашное взаимодействие с внешним миром – это источник счастья и цель жизни на этой планете. Постоянные размышления о том, чего мы достигли в прошлом или чего сможем достичь в будущем, имеют свойство заглушать это чувство радости жизни. Ключ к радости лежит в активной работе в настоящем, а не в беспрестанном прогнозировании возможных исходов.


Творчество живет в наших попытках упорядочить окружающий хаос в настоящем моменте.

 
* * *
ВЕЛИКАЯ ХУДОЖНИЦА Джоржия О’Киф произнесла известную фразу: «Я была до смерти перепугана каждую секунду своей жизни, и вместе с тем ни разу не позволила страху помешать мне сделать то, что мне хотелось». Когда мы предпринимаем простые позитивные шаги вопреки страху, наш разум и наши возможности расширяются. Когда же мы концентрируемся на негативном, наше сознание (и круг возможностей) сужается. Действия вовсе не должны быть сверхсложными или героическими. Они могут быть до смешного незначительными – к примеру, искренняя благодарность официанту или блинчики для супруги, испеченные просто для того, чтобы она улыбнулась. Так же как мы поэтапно движемся к достижению карьерных задач, мы можем делать шаги по направлению к нашим глобальным целям: счастью, гармонии и самореализации.

Расширение, сужение и проклятье сравнений
Порой мы столь глубоко погружаемся в повседневные дела, что забываем о самой возможности этой высшей цели, и наши счастье и благополучие оказываются за пределами видимости. Может быть, наша мечта связана с открытием своего дела или изучением иностранного языка. Это могут быть также мечты о людях, с которыми мы хотим разделить свою жизнь, или о более глубоких отношениях с близкими. Как мы обсуждали ранее, любая цель достижима, если разбить ее на небольшие этапы, предпринимать шаги в режиме реального времени и следить за тем, чтобы наши действия соответствовали нашим ценностям, а не мнениям других людей.

Вы могли заметить, что несколькими абзацами ранее я использовал слова «расширение» и «сужение». Я стараюсь не ориентироваться на выражения «успех» и «неудача», слишком часто мы попадаем в ловушку оценочного мышления. Понятия успеха и неудачи несут в себе идею завершенности, которая часто далека от правды. Завершенность присуща персонажам книг или фильмов, но в жизни работают другие законы. Они гораздо более туманны и противоречивы. В жизни ничто не заканчивается с окончанием дня, окончанием работы или даже окончанием отношений, хотя нам порой может так показаться. До тех пор пока мы живы, слишком рано подводить итоги и считать цыплят. Наша жизнь и без того полна оценок. Расширение и сужение предполагают подвижные состояния сознания в противовес застывшей рассудительности. Они также подразумевают, что каждая ситуация, в которой мы можем оказаться, желательна она для нас или нет, – это всего лишь очередная возможность научиться чему-то новому.

Если мы определяем себя как успешных или неуспешных людей, это ведет к жесткой оценке собственной значимости в сравнении с другими. Если вы не сравниваете себя с друзьями или соседями, то эталоном, вероятно, служат вымышленные персонажи, которые притворяются реальными людьми в журналах и на телевидении. Вероятно, вы постоянно задаетесь вопросом, на каком месте в жизни вы должны быть, но мало думаете о том, где вы находитесь сейчас.

Когда сравнивать себя со всеми вокруг входит у нас в привычку, это значит, что мы поддались голосу Бориса. Вместо того чтобы отправить критика погулять на пару часов, мы сидим у него в ногах и внемлем, будто он – великий пророк. А когда мы почтительно к нему прислушиваемся, только один исход гарантирован: мы не сможем обнаружить наши истинные мечты.

И вот почему.

Мы не конкретны. Мы думаем о своей жизни как об одной огромной неразрешимой проблеме и рассматриваем ее всю в черном свете. Если бы мы уделили время одной проблемной зоне и сосредоточились только на ней, нам удавалось бы находчиво справляться с трудностями, зачастую предупреждая их появление. Таким образом, эффективное решение проблем – это процесс глубоко творческий, и его можно противопоставить навязчивому обдумыванию того, что мы не в силах изменить.

Мы не действуем в настоящем моменте. Многим из нас свойственно обдумывать только неблагоприятные последствия событий. Мы проигрываем в воображении мрачные сценарии будущего, которые пророчат беды и несчастья.

Мы не честны с самими собой. Ни в мыслях, ни в действиях мы не отталкиваемся от того, чего нам действительно хочется. Поскольку мы постоянно сравниваем себя с окружающими, нам бывает трудно распознать собственную уникальность, собственные желания и устремления. Вместо этого нами овладевает некая опустошительная задумчивость.

Человеческие существа по природе не статичны, а рассмотрение жизни в терминах успеха или неудачи предполагает, что мы остановились в том или ином смысле. Однако наш жизненный путь – это прежде всего именно путь. Мы все еще находимся в этом путешествии, в движении. Вместо размышления об успехах и неудачах я предпочитаю задавать себе такой вопрос: «Помогут ли действия, которые я совершаю прямо сейчас, расширить мой потенциал и достичь как отдельных целей, так и общего благополучия? Или, напротив, я сужаю и ограничиваю свои возможности?

Необходимость постоянно заявлять о том, что мы из себя представляем, также кажется мне сомнительной. Порой мы даем себе щедрые оценки: я – художник, стоматолог, исследователь. Иногда эти оценки бывают и отрицательными: я не творческий, не общительный, не организованный. Груз этих наименований и энергия, которую мы тратим, цепляясь за них, только сдерживают нас. Безусловно, существует некая эволюционная потребность в классификации друг друга (кто либерал, а кто консерватор, кто может похвастаться профессиональными и академическими успехами, а кто – нет…). И да, мы любим наши ярлыки, но проблема в том, что мы не только носим их – мы слишком часто начинаем в них верить.

Гордимся ли мы своей принадлежностью к какому-то классу или она нас принижает, не имеет значения. Важно помнить: то, как мы себя называем— это не то, чем мы являемся. Иными словами, таким самоопределением стоит дорожить, если оно расширяет наше видение (и видение других людей), но лучше пренебречь им, если оно приводит к сужению мнений и взглядов.

В традиции Дзен говорится, что по сути мы – наблюдатели. Мы – это не то, чего мы достигли или что мы приобрели. Мы – всего лишь сознание, смотрящее на мир через призму чувств. Когда мы теряемся в урагане отрицательных эмоций, вызванных чувствами, когда теряем понимание себя как наблюдателя, мы отказываемся от способности действовать свободно и творчески. В каком-то смысле мы превращаемся в рабов Бориса.

Слоновьи веревки и ссадины от них
В Индии погонщики слонов укрощают маленьких слонят, приковывая их к столбу цепями. Слонята сопротивляются изо всей силы и пытаются вырваться день за днем, пока наконец не сдадутся. Когда они вырастают, приковать их к месту можно и без цепей, вполне подойдет тонкая веревка. Разумеется, взрослый слон со своей невероятной силой способен разорвать веревку с легкостью, но, поскольку детский опыт подсказывает ему, что это невозможно, слон даже не пытается. Некоторые цирковые дрессировщики слонов держат их в неволе именно таким способом.

Мы не так уж отличаемся от слонов. Болезненный опыт прошлого способен ограничивать нас схожим образом, и нам было бы полезно взглянуть на веревки, обвязанные вокруг наших ног. Очень важно осознавать такие ограничения и распознавать их. Чем больше мы знаем о причинах наших страхов, тем меньше власти отдаем критику Борису и тем менее убедительными кажутся нам его доводы. Но распутать клубок воспоминаний, обмотавшихся вокруг нас «слоновьими веревками», может быть довольно страшно, особенно для тех, кто столкнулся с травматическим опытом эмоционального, физического или сексуального насилия.

Несколько раз в жизни я разрывал «слоновьи веревки». В минуту озарения я понимал, что сам себя дурачил, выдумывая оковы, которые меня сдерживают. Но меня до сих пор поражает обманчивая безопасность того опыта, что привел меня в эту ловушку. Конечно, у каждого в жизни были травматические события того или иного рода, и да, они могут стать «слоновьей веревкой», но зачастую самые сдерживающие из веревок, приносящие наибольший вред, оказываются еле различимыми. Они остаются вне поля зрения, разумеется, иначе мы бы поняли, что это просто иллюзия, и вся их власть над нами исчезла бы.

Как вы вскоре увидите на примерах из моего прошлого, хитрые уловки Бориса в попытках заглушить наш творческий голос часто берут начало в детстве. Вот две причины, по которым я люблю обращаться к детскому опыту. Во-первых, творчество живет в уме ребенка. «Я – взрослый человек», – скажете вы. Это так, но ваше детское мышление все еще внутри вас, хотя многим очень трудно установить связь с этой частью сознания. Во-вторых, стыд произрастает из невинности, и поскольку стыд – мощный инструмент в арсенале Бориса, важно обратиться к тем наивным детским переживаниям, в которых слоновья веревка сделала свой первый виток.

Моя слоновья веревка
Я помню один подобный случай в конце лета 1972 года. Для меня это время было очень тревожным, потому что скоро я должен был перейти в старшую школу и познакомиться с множеством детей. Мне не слишком давался спорт, а в Миннесоте тогда все играли в футбол или хоккей. Девочкам, по-видимому, больше всего нравились спортсмены в массивной форме с накладками на плечах и хоккейными клюшками, и мне казалось, что я никогда не смогу побороться за женское внимание. Однажды днем, когда родителей не было дома, я позвал своих друзей из музыкальной группы на репетицию. Мы установили инструменты в гараже и начали повторять песни. В какой-то момент у нас стало так хорошо получаться, что мы решили открыть ворота, чтобы было слышно всем в округе.

Двадцать минут спустя небольшая группа детей из младшей школы, куда мы все еще недавно ходили, подошла нас послушать. Это было очень приятно, а вскоре подтянулись и ребята постарше, подошли даже некоторые девочки, о которых я слышал, но с которыми не был знаком. Удивительным образом через час наша репетиция превратилась в полноценный рок-концерт.

Разгоряченные музыкой ребята начали заполнять подвал и нижний этаж моего дома.

Тогда я решил поставить кассету Джимми Хендрикса и врубить огромные светящиеся колонки брата на все катушку. Меня понесло, я сорвал с себя майку и начал поливать подмышки дезодорантом под эффектное гитарное соло Джимми. Мне это казалось безумно смешным, парни из моей группы играли на воображаемых гитарах с выражением эйфории на лицах. Все, о чем я тогда думал, это как мне хорошо и каким популярным я буду осенью в новой школе.

Когда мы наконец вышли во двор, чтобы освежиться, там стояла компания невероятно симпатичных девчонок. Они стояли прямо рядом с моим домом! Настал идеальный момент, которого я так ждал. Я был уверен, что они в восторге от меня. Я до сих пор помню ощущение неуязвимости, которое меня переполняло, когда я к ним шел. А затем, как царапина на пластинке, наступило мгновение паники, потому что темноволосая девочка по имени Джанель внезапно выпалила: «Химмельман, ты настолько незрелый, что тебе даже в 7 класс еще рано». Никто не пришел мне на помощь, подружки Джанель закивали головой в знак согласия. Что еще хуже, Борис тоже закивал в знак согласия, и вокруг моей ноги обвилась слоновья веревка, которая оставалась со мной еще добрых двадцать лет.

 
Здесь должна заиграть грустная скрипка или одинокой гобой…

Оглядываясь на тот день сегодня, я не вижу в себе неудачника. Напротив, я вижу очень интересного творческого ребенка, который занимался чем-то абсолютно новым по сравнению с другими детьми из школы. У меня была своя группа, мы играли собственные песни.

Мне очень нравился Джимми Хендрикс, и мне хватило смелости и чувства юмора опрыскаться дезодорантом, имитируя ударные инструменты. Если бы я встретил сегодня этого мальчугана, он бы мне очень понравился. А когда я вспоминаю Джанель и ее слова, мне интересно, почему я просто не посмотрел на нее сверху вниз и не сказал в ответ: «А что ты знаешь о зрелости? Тебе 12 лет!» Но вместо этого Борис воспользовался моментом и сказал:

«Питер, я же говорил тебе не делать ничего странного. Никто не понимает твое чувство юмора, и твоя музыка никому не интересна. Поэтому, пожалуйста, не нужно больше позориться. Постарайся быть потише и влиться в новый коллектив, хорошо? Седьмой класс -это очень важный период в жизни, а ты уже опростоволосился».

Открывалка для ума 2: слоновьи веревки

Выделите пять минут на то, чтобы найти свои слоновьи веревки и написать о них. Чем больше вы знаете о причинах собственного страха, тем меньше власти над вами будет у Бориса, и тем менее убедительными покажутся вам его доводы.

Слоновьей веревкой для вас может оказаться что-то на первый взгляд незначительное, как если бы ваш отец сказал вам «сейчас же прекрати этот шум», когда вы пели на заднем сидении машины. (Вниманию родителей: иногда достаточно одного такого случая, чтобы на всю жизнь отбить ребенку желание петь.)

Опишите этот случай как можно более подробно в рамках пяти минут. Чем больше деталей, тем лучше: звуки, запахи, то, что вы видели. Сделайте свой рассказ как можно более образным.

Применение

Этот совет особенно полезен, когда у вас есть цель, для которой все никак не находится времени. Вам мешает страх, а не плохие навыки тайм-менеджмента. Это ваши слоновьи веревки делают цель более пугающей, чем она есть на самом деле. К примеру, вы хотите наладить отношения со старшей сестрой. Вы хотите ей позвонить, но прошло уже столько лет, а в прошлом вам было тяжело с ней общаться, и вы не уверены, что разговор будет приятным. Вам кажется, что нужно время, чтобы собраться с мыслями, достаточно много времени, и у вас его сейчас нет. Я бы хотел вам напомнить, что откладывание звонка никак не связано с нехваткой времени. Это Борис выставляет эмоциональные барьеры. Проделайте это упражнение (выше), и вы увидите, как изменится ваше восприятие ситуации.

Глава 3
Человек во власти Бориса