Взломать Зону. Черная кровь

– Конечно же, разбираюсь, nigga, – ответил я с ехидной улыбкой. – Я могу сломать противоугонку. Каждый раз так делаю, когда ключи дома забываю. Ведь любой ниггер знает, как угнать машину. Так же, как любой ирландец знает, из чего гнать виски. А любой канадец играет в гребаный хоккей. Ты достал уже, в курсе?

– Неважно, это мы потом обсудим. – Виктор посмотрел на спасателя. – Так что там – на улице? Расскажи конкретнее.





Глава 7




Спасатель не обманул. Он действительно выдал нам светошумовые гранаты – по две на брата. Потом мы пополнили боезапас у торговцев, заплатив им честно взятыми с трупов бандитов нечестными деньгами. Прихватили в оружейной лавке и осколочные гранаты, а Вик за огромные бабки купил еще и несколько дымовых. Непонятно, правда, зачем. «Против кого русский собирается их использовать?» – озадачился я.

Я обменял содержимое одного из найденных при мертвом сталкере контейнеров аж на два «аквамарина». Дэнни поначалу не хотел верить в чудесные свойства этих прозрачных с голубоватым оттенком камушков, но в итоге согласился полечиться. Видимо, челюсть у него сильно болела. Мы обмакнули аквамарин в с трудом раздобытую банку со скипидаром и приложили к больным местам, перемотав бинтом.

Потом почистили оружие, немного подтянули то, что успело разболтаться. Насколько это было возможно, отдохнули в душном и сыром, забитом людьми подвале, сняли с себя разрядившиеся артефакты и отправились в путь.

Кстати, синяки и ушибы за ночь почти рассосались. Нос, правда, не восстановился, но с этой проблемой я смирился.

Путешествовать по Зоне днем оказалось гораздо проще, чем ночью: тварей меньше, различать аномалии гораздо легче. Я, как и прежде, шел первым, пользуясь детектором, выданным мне Виком.

За час пути мы расстреляли пару рапторов, которым вздумалось устроить свои брачные игры прямо на дороге, и небольшую стаю собак, с лаем выскочивших нам наперерез.

Собаки эти ничем не отличались от своих домашних собратьев, кроме размера, хотя и это было относительно – у одного моего знакомого жил такой огромный пес, что эти шавки ему в подметки не годились.





* * *


Потом был лесопарк. Я, если честно, опасался туда заходить, ожидая увидеть там настоящее буйство местной мутировавшей фауны и флоры. Но спасатель уверил нас, что это один из самых спокойных уголков в Зоне, – и не обманул. Аномалий там было больше, чем в других местах, зато твари предусмотрительно держались в стороне и даже не пытались напасть.

Мы подошли к торговому центру со стороны парковки. Перед нами высился сетчатый забор, увитый поверху колючей проволокой. Я надеялся, что он не под током, хотя это бы меня не удивило – за забором была автостоянка, а угон тачек – это любимое развлечение местных малолеток.

– Давай, homie, – шепнул я.

Дэнни шагнул к забору, стащил со спины рюкзак и вытащил из него массивные кусачки, которые мы позаимствовали у спасателей. Парень принялся резать жесткую проволочную сетку.

На то, чтобы проделать отверстие, в которое мог протиснуться взрослый человек, у него ушло около пяти минут. Мне кажется, что я справился бы с этой задачей в два раза быстрее, но мы заранее решили, что нам с Виктором, как опытным стрелкам, будет разумнее прикрывать парня.

Раздвинув сетку, мы вошли на стоянку и двинулись к зданию молла. Спасатель советовал идти прямо через него, аргументируя это тем, что броневик был брошен возле главного входа, с другой стороны, а улица рядом с центром была буквально наводнена тварями. А вот само здание, по словам радиста, было относительно чистым местом.

Как по мне, так не доверять мужику смысла не было – он явно знал обстановку в городе лучше нас.

На стоянке было совсем немного машин, покрытых слоем пыли. Возможно, тачки принадлежали жителям ближайших домов или припозднившимся посетителям молла. В основном здесь стояли экономичные малолитражки, седаны и даже два паркетника с узкими колесами. Естественно, они не подходили нам.

Служебный вход торгового центра был открыт, на полу валялась цепь, которой, видимо, приматывали дверные ручки одну к другой. Свет, проникавший через проем, освещал около трех метров внутреннего пространства – дальше же была кромешная темнота.

– Темно, – пробормотал Дэнни, потер лицо и добавил: – Как у негра в…

Я щелкнул выключателем на стене. Люминесцентные лампы под потолком потрещали и зажглись, осветив коридор и дверь в паре шагов от нас. На стенах висели указатели с надписями, но, к сожалению, ни один из нас не понимал португальского.

– Так лучше, nigga? – спросил я, усмехнувшись.

– Странно, что электричество здесь работает, – пробормотал Виктор. – Неужели люди не обесточили здание, когда уходили?

– Думаешь, они спокойно уходили? – спросил я. – Всплеск накрыл город внезапно.

Я подошел к ближайшей двери и аккуратно потянул на себя створку. Петли даже не скрипнули. Из проема потянуло тиной.

– Осторожно, там может кто-нибудь прятаться, – предупредил я спутников и шагнул внутрь.

Запах тины стал сильнее, но было тихо, только едва слышно шумели большие холодильные камеры. Никто не мелькал между рядами прилавков с продуктами. Все выглядело нетронутым.

– Воняет, – прошептал Даниэль. – Будто от реки.

– Интересно, почему продукты никто не взял, – озвучил я свои мысли. – Те же самые спасатели.

– А смысл? – посмотрел на меня Виктор. – С их потребностями – это лишняя трата времени. Им еду грузовиками нужно вывозить, поддонами прямо со склада. Думаю, так они и сделали. Не одну же курицу они едят.

Я повел своих спутников по коридору между стеллажами с крупами и сахаром и большим холодильником, под завязку заполненным пивом. Постепенно к запаху тины едва ощутимо примешался другой – вонь тухлятины.


Дальше детектор подсвечивал какую-то дрянь, нам пришлось свернуть, и мы наконец вышли на источник запаха. Тиной несло из большого аквариума, в котором, видимо, на продажу держали живую рыбу. Хоть компрессор и продолжал работать, фильтры, судя по всему, уже забились, вода протухла, а рыба сдохла.

Следующие стеллажи были завалены на кафельный пол какой-то непонятной силой, и обойти их мы смогли только у аквариумов. Впереди виднелись кассы.

– Жалко рыбу, – пробормотал я, продолжая шагать мимо аквариума.

– Все равно сожрали бы, – ответил Дэнни.

– Ну, так хоть польза кому-нибудь была бы. А так – сдохла и протухла.

Со стороны аквариума раздался звук. Я резко повернулся и прицелился в стеклянную стенку. Звук повторился, чье-то гибкое тело ударилось о грязное стекло.

– Что это было? – возбужденно прошептал Дэнни.

Что-то снова прорезало мутную воду и ударилось о стекло. По стенке аквариума побежала сеть едва заметных трещин. Я сделал шаг вперед, чтобы лучше рассмотреть, кто пытается пробиться наружу, мои товарищи, наоборот, инстинктивно отпрянули.

– Может быть, это рыба? – спросил Виктор, продолжавший целиться в стеклянный куб. – Давайте-ка сваливать отсюда, парни.

Похожий звук раздался в соседнем аквариуме, а еще через секунду – в третьем, стоявшем чуть поодаль от нас.

– Уходим отсюда, быстрее, – начал было я.

Звука последнего удара я даже не услышал. В грудь, выбивая дух, ударила мощная струя холодной воды, меня отшвырнуло прочь, к чудом устоявшему стеллажу с консервами. Я ударился о полки всем своим весом, несколько банок упало на пол.

Одна, с зеленым горошком, угодила мне по голове. Было не очень больно, но обидно – столько места вокруг, а она грохнулась именно на меня.

Следом за первым лопнули и остальные аквариумы. На полу стремительно росла лужа, я успел изрядно промокнуть. Оставалось надеяться, что ствол не залило.

Парни медленно отходили от аквариумов, почему-то целясь себе под ноги.

– Что за дела, homies? – раздраженно спросил я, медленно поднимаясь, и тут же увидел ответ на свой вопрос.

По кафельному полу к нам ползла рыба. Именно ползла и именно рыба – желтая чешуя блестела под светом ламп, переливаясь черными полосами. Передний нижний плавник превратился в когтистую лапу, которой тварь била по плитке, хвост ходил из стороны в сторону ходуном.

– Это павлиний окунь, – определил Виктор. – Такая хищная речная рыба. Наши туристы в Бразилию специально ездят, чтобы ее ловить.

Открыв пасть, тварь показала два ряда длинных и острых, как у акулы, зубов. Вскинув автомат, я выжал спусковой крючок, выпустив короткую очередь.

Пули с визгом отрикошетили от пола, ни одна из них не угодила в муторыбу. Монстр извернулся, оттолкнулся плавником и прыгнул, сильно ударив хвостом по кафелю.

Виктор громко выругался по-русски, но стрелять не стал. Дэнни же уже палил в белый свет как в копеечку. Визг рикошетов резал слух, но мне было уже не до того.

Я опустил винтовку и резко отпрыгнул в сторону, пытаясь разминуться с летящей на меня рыбиной, но мне не удалось.

Тварь уцепилась за лямку моего рюкзака, несколько раз ударила меня плавниками. Гибкое, покрытое слизью тело билось изо всех сил. Я выхватил из кармана складной нож, который подобрал с тела найденного нами сталкера, выщелкнул лезвие и с размаху ударил в брюхо мутанта.

Лезвие только бессильно скользнуло по гладкой чешуе. То ли нож был слишком тупым, чтобы пробить чешую, то ли чешуя эта по прочности стала, как кевлар. Я уворачивался от острых зубов твари, но было ясно, что в скором времени победа будет за ней.

Виктор наконец начал стрелять. Не целясь, длинной очередью. Оценить результаты его стрельбы у меня не было возможности, я раз за разом бил ножом, пытаясь проколоть чешую.

Удара с шестого мне удалось отколоть несколько чешуек, и только последний, седьмой удар оказался успешным – нож пробил кожу, и лезвие погрузилось в мягкие рыбные потроха. Я вместе с муторыбиной завалился на кафельный пол, она щелкнула зубами в паре сантиметров от моего лица, чуть не отхватив мне нос.

Отстранившись, насколько это было возможно, я просунул в эту пасть налокотник защитного костюма, надеясь, что прочности армированного пластика хватит, чтобы защитить меня от острых зубов твари, а сам изо всех сил потянул нож вниз, распарывая ей брюхо.

Пасть мутанта сжалась на налокотнике, оставив в нем несколько длинных зубов, но прокусить пластиковую защиту уже издыхающая рыбина не смогла.

Я воткнул нож в широкий рыбий глаз, стараясь достать мозг. Глаз лопнул, обрызгав мое лицо какой-то липкой дрянью. Протолкнув лезвие дальше, я провернул его, стараясь нанести как можно больше урона.

Тварь, как мне показалось, сдохла. Я двумя разрезами расширил ее пасть, кое-как освободил локоть и встал с пола. Посмотрел на испачканный нож. «Если его сунуть в ножны прямо так, – поморщился я, – мы потом сдохнем от вони».

Мои спутники тоже справились со своими противниками. Виктор той единственной длинной очередью перерубил свою рыбину пополам. У Дэнни был прокушен ботинок: похоже, парень сознательно пожертвовал обувью, засунув ботинок в пасть твари, как я налокотник.

– Вот дерьмо, – тяжело выдохнул парень. Он уперся руками в колени и тяжело дышал.

– Точно, nigga, – кивнул я, соглашаясь с ним. – Дерьмо. Иначе и не скажешь.

Я подошел к одному из стеллажей, взял там пачку влажных салфеток, вскрыл и тщательно вытер лезвие ножа, после чего принялся оттирать с разгрузочного жилета рыбьи потроха.

Виктор – единственный из нас, кто умудрился не запачкаться, – подошел к полке с консервами, которую я чуть не опрокинул, снял со спины рюкзак и принялся складывать туда банки.

– Мы же купили продукты в маяке, – произнес я, комкая салфетку и швыряя ее на пол.

– Это персики, – ответил Виктор. – Люблю консервированные персики.