Заметки о любви

– Только ты пользуешься бабушкиной фразой, чтобы заставить парня поцеловать тебя. Готова поспорить, ты уже больше не считаешь ее фильмы такими уж неправдоподобными?

– Это другое, – отвечает Мэй. – Так, всего лишь легкое увлечение.

– Нет.

– Откуда тебе знать?

– Потому что увлечение ничего не значит, – говорит Приянка. – В отличие от того, что происходит между вами.

– Нет, это увлечение, причем мимолетное. Скоро все закончится.

Приянка вздыхает.

– Хватит уже вести себя… как обычно.

– И что это значит? – немного раздраженно спрашивает Мэй.

– Только то, что иногда можно уступить и получать удовольствие. Ты едешь в поезде и целуешься с парнем, которого едва знаешь, – это же так романтично!

Мэй смеется.

– Неделю назад ты считала, что он собирается убить меня.

– Ну, не убил же. И у тебя такой счастливый голос. Так что прекращай все усложнять и просто…

Звонок вдруг обрывается, и, опустив телефон, Мэй видит, что связь пропала. Подождав на всякий случай пару минут, она отправляет Приянке сообщение: «Прости, связь оборвалась. Ну а я пошла получать удовольствие. Довольна? Я следую твоему совету».

Появляется уведомление об ошибке отправки, но с этим ничего не поделать, и Мэй отправляется через спальные вагоны и вагон-ресторан, где столы уже накрыты скатертями, в обзорный вагон. Хьюго расположился в одном из кресел напротив огромных закругленных окон, которые тянутся до самого потолка. Когда Мэй садится рядом с ним, он приветствует ее улыбкой.

– Как дела у твоей подруги?

– Хорошо. Но связь прервалась прямо посреди разговора.

– Надеюсь, не раньше, чем ты успела все ей про меня рассказать, – с ухмылкой говорит он, и она бьет его по руке.

– Кое-кто очень много мнит о себе.

Хьюго смеется.

– Кое-кто сказал мне сегодня утром, что я классно целуюсь.

– Кое-кому хорошо бы не зазнаваться.

– Кое-кто очень сильно постарается. – Хьюго ставит ноги на специальную полочку и смотрит в громадное окно на мелькающие мимо дома. – Здесь будет очень круто, когда мы поедем через горы, да?

Мэй кивает и вытаскивает из сумки на коленях камеру, чтобы запечатлеть пейзаж. Они едут дальше на запад, через Айову и Небраску, и завтра утром прибудут в Денвер.

– По-моему, я уже нашел несколько потенциальных кандидатов для интервью, – говорит Хьюго. – В этот раз мне хочется на правах помощника режиссера выбрать, с кого мы начнем.

Мэй смеется.

– Довольно существенное продвижение в карьере для того, кто вчера болтал без умолку на протяжении всех съемок. Каковы твои требования к размеру зарплаты?

К ее удивлению, Хьюго наклоняется и быстро целует ее, а потом с самодовольным видом откидывается на спинку своего кресла.

– Думаю, мы только что уладили этот вопрос. Конечно, если ты не хочешь обсудить повышение.

Она хватает его за футболку, притягивает к себе и целует в ответ. Усевшись каждый на свое место, они оба улыбаются от уха до уха.

– Должна сказать, что ты взял хороший старт, – говорит Мэй. – Чем еще похвастаешься?

Хьюго кивает в сторону пожилой чернокожей пары, сидящей недалеко от них. На их откидном столике под окном стоит планшет; на его экране синяя точка показывает маршрут поезда. Рядом с планшетом лежат бинокль, компас и две упаковки жевательных конфет «Старберст».

– Думаю, стоит начать с них. Это явно не первое их родео.

Он так очаровательно произносит слово «родео», что Мэй нестерпимо хочется снова поцеловать его. Она даже готова написать список забавных американских словечек, чтобы он читал их ей весь день напролет. Но девушка принимается настраивать камеру.

– А ты молодец.

– Кстати, что ты с ними делаешь?

Мэй бросает быстрый взгляд на Хьюго.


– Ты о чем?

– О твоих фильмах. Ты выкладываешь их где-нибудь? Устраиваешь закрытые показы? Рассылаешь своим друзьям? Если мое имя скоро появится в титрах, я хотел бы знать, где найти этот фильм.

– У меня есть сайт, – продолжая выставлять настройки, отвечает Мэй. – Я загружаю туда свои любимые.

– А как же остальные?

Она пожимает плечами.

– Я делаю выводы и двигаюсь дальше.

– Значит, ты можешь целыми неделями…

– Месяцами.

– …работать над фильмом, а потом так никому его и не показать?

– Ну да. Если я им недовольна.

– И часто это бывает?

– Часто, – немного печально отвечает девушка. – В моем компьютере есть папка «Брак», и там уже чересчур много файлов. Иногда ты досматриваешь до конца, но магия так и не случается.

– То же самое было и с фильмом для университета?

– Нет, это совсем другое. – Мэй переводит взгляд на пожилую пару с картой и туристическим снаряжением; мужчина протягивает жене упаковку «Старберста», и та берет верхнюю конфету. – У тебя бывало так, что ты собираешься съесть розовый «Старберст», но слишком поздно понимаешь, что взял оранжевый?

Хьюго улыбается.

– Мне нравятся оранжевые.

– Что я могу сказать? Ты странный, – шутливо пиная его, говорит Мэй. – А мне нет. И я до последнего считала, что отправила в университет розовую.

– И понятия не имеешь, что пошло не так?

Часть ее хочет поделиться с ним тем, что сказал ей Гаррет. Но каждый раз, когда Мэй думает об этом, ее охватывает такая злость – «Безличный! Серьезно?», – что она едва может сосредоточиться. Вечером накануне отъезда Мэй попыталась снова пересмотреть этот фильм и уже даже начала сочинять сообщение Гаррету (с определенным количеством «и вообще»), но в конце концов ей не хватило смелости. Теперь ее неудача была закреплена словом слишком конкретным, чтобы игнорировать его. Мэй сомневалась, хочет ли она увидеть свой фильм глазами Хьюго. В любом случае, в ее голове упрямо крутятся всевозможные аргументы «против».

– Нет, – отвечает Мэй Хьюго, который, похоже, не особо верит ей, но и не собирается настаивать.

Поезд мчится через штат, оставив Чикаго и пригород далеко позади. У стекол в окнах вагона желтоватый оттенок, и все вокруг приобретает эффект сепии, и у Мэй ощущение, будто они попали в один из бабушкиных любимых фильмов.

Девушка оглядывается по сторонам. За другими столами компания играет в настольную игру, внук учит своего дедушку делать селфи, двое мужчин пьют пиво и разговаривают об урожае пшеницы в этом году, молодая супружеская пара читает книги. Все они едут куда-то, мчась через страну в длинной металлической тубе.

– Я бы правда с удовольствием посмотрел его, – говорит Хьюго, и Мэй уставилась на него невидящим взглядом.

– Прости, что?

– Твой фильм.

– О, нет, это вряд ли, – нахмурившись, отвечает она.

– Тогда, может, ты мне хотя бы расскажешь, о чем он?

– Хьюго…

Но он, похоже, не собирается отставать.

– Значит, мне придется угадывать. Он о танцующем утконосе?

– Что? – Мэй изумленно усмехается. – Нет!

– О дикобразе, который не может отыскать дорогу домой?

– Я бы не сказала.

– О первом человеке, который выиграл турнир по боулингу при помощи теннисного мяча? – Хьюго широко улыбается. – О женщине, которая проглотила кусочек смолы, а много лет спустя обнаружила у себя в животе эвкалипт? Или о девочке, которая сбежала в Антарктиду и подружилась с моржом? А может быть, о мальчике со шрамом на лбу, который отправляется в школу для волшебников?

Мэй качает головой.

– По-моему, последний уже был снят кем-то.

– Понял! – просияв, восклицает Хьюго. – Он о тебе?

– Нет, – отвечает Мэй, и улыбка сходит с ее лица. – Не совсем.