Зеркало любви

– Ты мешаешь мне, – достаточно мирно произнес Хурмах. – Я был бы уже в Равеле, если бы не твой отряд.

Рид пожал в ответ плечами. Вины за собой он не знал, он в своем праве.

– Равель – это Аллодия. Это не степь. Ты пришел на мою землю.

– Вы слабы и не можете ее удержать.

– Пока что мы тебя удержали.

– Не войска короля. Ты со своими людьми.

– Это одно и то же.

– Волк может охранять стадо. Но что делать, если остальная охрана – зайцы? Разорваться?

– На сотню волков и вцепиться в глотку врагу, – кивнул Рид.

Идиотский вопрос.

Зайцы, лисицы… все он понимает, и в другом состоянии даже поговорил бы часика два на отвлеченные темы. Но здесь и сейчас – неохота.

Просто – не хочется.

– Ты уйдешь с нашей земли?

– Нет, – пожал плечами Хурмах.

– Тогда для чего ты все это затеял?

– Ты можешь умереть, а можешь сдаться. – Когда ему хотелось, каган отлично умел говорить без красивостей и завитушек.

– Сдаться, а потом умереть?

– Хм-м… обещаю тебе жизнь, если сдашься.

Рид насмешливо фыркнул.

Жизнь?

О да! К примеру, с отрубленными руками и ногами. Или в клетке на цепи. Или в качестве раба… да все возможно.

Жизнь?

А она нужна – такая жизнь?

Рид знал, сколько народу ответило бы: «ДА!!!» Это – жизнь! И плевать, что это желание жить даже на коленях. А вот жить человеком и умереть человеком…

Это намного сложнее. Простые люди и не думают о таком, но в том и отличие аристократа от холопа. Титул ведь не только за красивые глаза и право рождения дается, его твои предки кровью брали.

И Рид твердо был намерен встать с ними в один ряд. Он-то предками гордился, оставалось сделать так, чтобы они им не побрезговали.

– Моя жизнь на кончике моего меча, приди и возьми, если не побоишься.

Хурмах недобро усмехнулся.

– Твоя – да. А как насчет Шарлиз Ролейнской?

Рид на миг запнулся.

– Она у тебя?

– Клянусь копытами Кобылицы.

Эту клятву – именем своей богини – степняки не нарушали.

За спиной Рида выдохнул Ансуан Вельский. А маркиз даже бровью не шевельнул. Да, его невеста. И что дальше?

Он ее даже в глаза не видел никогда, на улице не узнает, мимо пройдет.

– Что ты хочешь за ее жизнь и свободу?

Хурмах прищурился.

– Жизнь за жизнь. Это ведь твоя невеста, тебе ее и выкупать.


Рид медленно покачал головой:

– Нет.

– Мне бросить ее голову к стенам крепости перед штурмом?

Рид хмыкнул.

– Твое право. Только голову или по частям девушку нарежешь?

Взгляд Хурмаха замаслился, и Рид облегченно выдохнул, правда, про себя.

Ничего Шарлиз не угрожает.

Каган жесток, но женщин, которые побывали у него в постели, сразу на расправу не выдаст, сначала удостоверится, что те не понесли. С этой стороны Шарлиз ничего не угрожает.

– Могу и по частям. Тебе левую ручку, правую?

– Любую, – махнул рукой Рид. – Я сдаваться не стану и крепость не сдам. Еще предложения есть?

– Ты можешь стать моим кал-раном. Ты достоин.

Хурмах понимал, что Торнейский не согласится. Но не использовать этот шанс?

Предательство – или смерть? Для кагана выбор был очевиден, для Торнейского тоже.

Меткий плевок зашипел в жаровне.

– Ты оскорбляешь мою кровь, каган, – с угрозой произнес Торнейский. – Если на то будет воля богов, ты заплатишь кровью.

За такое святотатство маркиза стоило бы разорвать лошадьми, но здесь и сейчас молчали даже жрецы. Черный волк был в своем праве.

Кагану не стоило такое предлагать.

– Мы посмотрим на волю богов – завтра. – Хурмах был уверен в своей победе.

– Посмотрим. Ты все сказал?

Хурмах медленно опустил веки, показывая, что да, все.

– Тогда слушай мое слово. Или вы уйдете, или мы разобьем ваше войско, освободим пленников, а тебя я лично повешу на воротах, живого или мертвого.

Лицо кагана отвердело.

– Это твое последнее слово, Волк?

– Да.

– Тогда умри здесь.

Рид фыркнул. Его не удивило бы, решись каган ударить здесь и сейчас, но – нет. Хурмах просто поднялся со шкуры, развернулся и направился к своим. Рид поступил так же.

Час они друг друга не тронут, и этот час почти закончился.

Интересно, Хурмах сегодня пойдет на штурм? Или даст своим войскам отдохнуть?

Рид посмотрел на солнце, которое клонилось к горизонту.

Выспаться бы. Еще хоть одну ночку…





* * *


Хурмах с удовольствием пошел бы на приступ сразу же.

Увы.

Степняки – не регулярные войска. Им надо остановиться на ночлег, отдохнуть, позаботиться о конях, выспаться и поесть. А на штурм можно и с утра.

Хурмах это отлично понимал, а потому позвал к себе Шарлиз Ролейнскую. Он тоже использует эту ночь с толком. И – нет, вовсе не для любви.