Живой проект

— Лена, пусть Григорий пошлет ребят проверить мою машину и позови сюда Аню Гороян.

— Хорошо!

— Пусть сначала проверят машину Гороян, прямо сейчас.

— Хорошо.

Когда Анна поднялась на двадцать восьмой, Михаил был уже в пальто и курил у окна, глядя на двух сотрудников СБ, копошащихся рядом с одной из немногочисленных машин на стоянке. Он не понимал в чем водители, оставляющие машины на улице, находят удовольствие в такую погоду проходить десятки метров до дверей офиса.

— Доброе утро, Михаил Юрьевич.

— Привет, Ань, — обернулся Михаил. — А почему ты ставишь машину на улице?

— Чтобы не ждать на выезде в конце рабочего дня.

— Ясно. А зачем подключенцам машины? Ты же не часто выходишь из дома.

— Вы меня поболтать позвали?

— Я жду, пока наши машины проверят на отсутствие жучков, и мы отъедем.

— Вот как. Ну, это подарок.

— Не дешевый подарок. Чей же?

— Галаксис.

— Что?! — Михаил обернулся и закашлялся.

— Мы были на стадии подписания, когда в Америке вышло постановление о запрете на использование проводников. Венесуэлу это не касалось, конечно…

Михаил во все глаза смотрел на Анну, уже догадываясь, за какие заслуги она получила такой подарок.

— Ты понимала, что в тот момент «Живой проект» был готов идти на что угодно, лишь бы сохранить клиентов и получать новые контракты…

— Да. И воспользовавшись вашим положением, они выторговали такие условия, что мой подарок за маленький намек — семечки.

Михаил скривился и отвернулся. Он понимал, что подавляющая часть его сотрудников, обладай они смекалкой Анны, поступила бы так же. А так же то, что никому из них и в голову не пришло бы в качестве характеристики подобного поступка использовать слово «подлость».

Когда Михаил отошел к бюро, Анна смотрела ему в спину.

— И это нормально для тебя? — спросил президент, не оборачиваясь.

— Видеть выгоды и использовать их? Вполне! Как и для вас.

Анна прекрасно поняла, почему мужчина кинул на нее резкий взгляд и снова отвернулся.

— Я не боюсь вас, Михаил Юрьевич. И мне не стыдно.

— Почему тебе должно быть стыдно, Ань? С чего тебе меня бояться? Ты же только что признала, что сделанное — вполне для тебя приемлемо.

— Мне кажется, вы осуждаете меня.

— И ты не понимаешь почему?

Взгляд Анны ускользнул, но Михаил не был уверен, что девушка не отвела его просто ради какого-то сервиса на сетчатке.

— Потому что это ваша компания… и ваши деньги.

— Не только мои, Ань. Советуя Галаксис подоить «Живой проект» ты об этом не думала?

— Что вы от меня хотите?

— Просто пытаюсь понять, насколько все плохо. Способны ли вы отличить хорошее от плохого в принципе, и если да, то чем руководствуетесь… хорошо, что ты увольняешься сама.

— Я не… — Анна отвернулась к окну. — Сбшники ушли.

— Ты не — что?

— Я не жалею!

— Михаил, проверка закончена, — оповестил поисковик в ухе Михаила.


— Я не верю в это, Ань. Пойдем, проверка закончена.

— Мне нужно взять вещи, — предупредила Аня в лифте, выбирая свой этаж.

— Ты еще вернешься сегодня. Сейчас поехали.

Когда они вышли, клоны ждали на улице, Вася как раз проезжал шлагбаум. Идущие навстречу сотрудники провожали президента с сейлзом многозначительными взглядами.

— Подъезжай, я подожду здесь, — Михаил остановился, ожидая бегущего к нему Васю. — Потом объяснишь. Сейчас поехали. Я с Аней.

— Понял, Михаил Юрьевич!

Аня подъехала бесшумно и замерла в ожидании, пока Михаил, обернувшись, не заметил ее. Забравшись в салон, президент попросил отвезти его в конструкторское бюро, полагая, что встретится там с отцом девушки.

— Хотите познакомиться с новым подразделением LPI?

— Я не покупал ваше бюро.

— Будем реалистами, Михаил Юрьевич, вы имеете право диктовать свои условия. Сумма долга превосходит стоимость бюро с потрохами.

— Я знаю, что вы не могли обанкротить контору, так что это не ваша вина.

Аня обернулась к пассажиру, но промолчала. Несколько минут они не разговаривали. Михаил хотел рассказать ей о произошедшем, разделить с ней опасения и планы, но молчал, не чувствуя за собой права навязываться.

— Я ничего в этом не понимаю.

— Что?

Анна вывела его из задумчивости своей репликой.

— У меня нет вашего образования, да и вообще образования нет. Я ничего в этом не понимаю, мне было неинтересно. Когда это все происходило, отец не делился с нами. Он думал, что справится. Он конструктор, он тоже не шибко подкованный в управлении предприятием, даже таким маленьким, как наше бюро. Когда директор уволился и отец вник в реальное положение вещей, было уже поздно. Можно было продать самолеты чуть ли не по себестоимости, чтобы покрыть убытки и закрыть бюро, да. Но это бы его убило. У нас больше не строят самолетов… ничего не строят!

Аня не смотрела на Михаила, но почувствовав прикосновение к запястью, мотнула головой.

— Игорь предложил свой вариант, и мы согласились. Вот и все. Он сунул шею в петлю, чтобы сохранить дело отца.

— А когда чувства угасли, и остался лишь долг?

— Когда чувства угасли, остался долг.

— Ты выплатила его.

— Вы выкупили его!

— Я уже объяснил, Ань, когда Служба Безопасности нарыла это…

— Да не врите уже…

Михаил смотрел на неожиданно оживившуюся трассу и вспомнил, куда и зачем едет.

— Вы… неплохой человек, Михаил Юрьевич.

— Что?!

— Что слышали. Я не ожидала, что вам станет плохо после моих слов позавчера. Извините меня.

Михаил с изумлением уставился на спутницу. Она смотрела на дорогу, сжимая дуги руля с такой силой, будто они вырывались из рук. Увидев это, Михаил рассмеялся легко и естественно, мгновенно почувствовав почву под ногами.

— Что смешного?

— Как ты супишься — это всегда так забавно, — он тепло улыбнулся, глядя на любимый профиль с упрямым подбородком.

— Я же обижусь…

Ей пришлось обернуться, чтобы увидеть широкую, сметающую все сомнения на пути, улыбку. Несколько минут они ехали в молчании. Михаил переживал давно забытые и, казалось, недостижимые в его положении минуты легкости, почти счастья. Анна же чувствовала неловкость и смятение, то ли не вполне осознавая, чем именно стали для Михаила ее слова, то ли слишком хорошо это поняв.

— Зачем мы едем в бюро?

Этот вопрос толкнул Михаила в грудь и сердце болезненно сжалось.

— Сколько нам ехать?

— Еще полчаса, может дольше.

— Ань, я… хотел бы рассказать тебе больше, чем требуется для понимания сложившейся ситуации. Я хочу, чтобы ты знала, что происходит и насколько это серьезно. Хочу, чтобы ты была в курсе.