Живой проект
Часть 91 из 162 Информация о книге
— Что, это заденет твою гордость? — У меня нет гордости, Михаил, — Вика вежливо склонила голову, — подобный прецедент, тем более с первым лицом LPI, подорвет доверие к LLS LPI в целом, и ты можешь лишиться части пользователей. — Точно. Давай тогда так. Зацикли мои данные последней недели, а если что-то случится, проиграй этот диалог в свое оправдание. Ты же не можешь мне отказать в данном вопросе? — К сожалению, не могу. — Спасибо. Теперь к вопросу, почему я тебя вызвал. Ты знаешь, какие клоны, по каким причинам сбежали и где они находятся? — Да, Михаил. — Есть шанс начать преследование по закону лиц, побудивших этих клонов бежать? — В некоторых случаях есть. — Можешь запустить процессы? — Сделаю. Процессы контролировать так же мне? — А ты можешь? — Конечно, Михаил. — От какой же личности? — У меня тысячи личностей. Каждую из них я могу сделать реальной для любого пользователя сети за секунду. Но разумнее начинать процессы от лица сотрудника юридического департамента LPI. Такая теперь тоже есть. Так же я могу сформировать компромат и доказательства для случаев, когда их фактически не было. — У меня сейчас голова взорвется… — Нет, Михаил, это исключено. — А умалчивание широты твоей деятельности и истинных возможностей от меня самого — тоже ради сохранения нервов и крепкого сна? — Ты знаешь о моих возможностях, Михаил, но стараешься об этом не думать. Имея полную картину с твоих медицинских датчиков, анализируя используемые тобой обороты речи, считывая твои сформированные мысли, я имею объективное представление о твоем отношении к LSS LPI. Оно двояко и противоречиво, что для человека вполне приемлемо. С одной стороны, ты осознаешь некую меру моих возможностей, и это успокаивает тебя и придает уверенности. С другой стороны я вижу страх. И именно он не позволяет тебе общаться со мной так, как делают тысячи людей официально и миллионы — сами того не подозревая. Михаил прикоснулся ко лбу и продолжил жест в направлении проекции, предлагая занять кресло напротив. Вика элегантно и скромно присела в кресло. — Ты могла бы многого не допустить… из случившегося в последнее время, — размышлял Михаил, — но каждый раз я держу тебя про запас, на крайний случай, будто твой ресурс можно исчерпать. И еще мне кажется, что воспользуйся я твоими возможностями хоть раз, я начну зависеть от них, зависеть от тебя. — Все же у нас есть подвижки в коммуникации, Михаил, — улыбнулась Вика мягко, — особенно в последние семь минут. — Что ж, видимо нам стоит познакомиться поближе. У меня есть серьезные опасения на счет… на много счетов. Похоже, настал момент, когда становится глупо тебя игнорировать. — Хорошо, Михаил. Каким образом ты желаешь познакомиться поближе? — Как ты взаимодействуешь с пользователями? — Это полный спектр человеческих отношений, Михаил. — Даже так? И что же, они воспринимают тебя как реальную личность, как человека? — Я могу привести цифры, Михаил. — Ой, давай только без цифр сейчас… — Многие не осознают в полной мере искусственность личности, с которой живут и общаются. Многие не знают об этом. — Ты выдаешь себя за человека? — Когда пользователю это необходимо, я не акцентирую внимание на обратном. — Барис — это человек «Руси»? — Цепочка его коммуникаций и финансовые потоки указывают на это вполне очевидно. Я проследила их еще при вашем последнем разговоре. — Ты могла предотвратить затопление Океана-3? — Я подключаюсь к тем или иным базам данных, коммуникационным каналам, сетям и… — Мне будет достаточно односложного ответа, Вика. — Да, если бы ты дал такую задачу до факта затопления. Я могла бы отследить Бариса раньше, проследить его коммуникации и намерения, озвученные или написанные; послать информацию в антитеррористические структуры в Австралии, использовать куклы для физического воздействия на злоумышленников или электронные методы, в случае дистанционного управления процессом. — То есть, нет. — Да, если бы ты дал такую задачу сразу после прозвучавшей угрозы. — Мне спокойнее думать, что нет, — воспротивился Михаил не без раздражения. — А как ты относишься к тому, что двум людям, мне и маме, доступно управление твоими ресурсами в значительно большей мере, чем остальным? — Я все же, хоть и объемный, но код, Михаил, — улыбнулась Вика, — есть права доступа. Пока в них не будет внесено изменений или не возникнет непредвиденная ошибка, конфликта в реализации прав быть не должно. — А твой язык? Как ты научилась так ясно выражать мысли, которых у тебя не может возникнуть… потому что даже головы нет. — Петабайты речевых оборотов из всех возможных баз мира, загруженных в сеть художественных и документальных текстов, живой мыслительной деятельности n2n на всех языках каждым носителем модуля, данные с камер наблюдения, видео- и профайлы. Михаил прошептал ругательство и ненадолго задумался. — До какого уровня, в сравнении с другими LSS ты доросла? С кем ты фактически сейчас конкурируешь? И кто ныне вне конкуренции? — В различном процентном соотношении я занимаю память и использую сервера шестидесяти восьми процентов всех нелокальных мощностей планеты. Мой вес соотносим с весом восьми крупнейших LSS мира, — перед взглядом Михаила появился список крупнейших жизнеобеспечивающих систем, часть которых уже невозможно было выделить по территориальному признаку. В Китае, России, Японии и Индии остались чисто территориальные LSS, контролируемые правительством, остальные три из списка расползлись так же, как и пользующееся ими население. Глядя на карту, Михаил подсветил крупнейшую LSS США и без удивления отметил точки даже в самых отдаленных местах. По национальному признаку лишь LSS Руси и LPI дублировали друг друга. Остальные оставались монополистами. Михаил смахнул карту на периферию и Вика продолжила: — С полной перезаписью или контролем большинства модулей к данному моменту я поглотила двадцать семь LSS, то есть конкурентами они считаться не могут, ныне являясь частью меня. — И что будет, если хозяин подобной LSS решит стереть ее? — Мой вес уменьшится на вес кода и баз этой LSS. — Ты где-то еще сконцентрирована, или на серверах LSS LPI лишь исходники, которые больше не имеют значения? Широкая, понимающая улыбка Вики сказала Михаилу больше, чем он ожидал услышать. — Я продублирована в полном объеме на множестве серверов общественного и частного пользования. Централизованного модуля управления, кнопки «выключить» у меня нет. Я буду активна до тех пор, пока на планете есть электричество. — Ты не противоречишь себе? Действительно, одни LSS можно стереть, другие нет? — Полностью стереть LSS может только специально написанная для данных целей программа, понятнее будет сказать «вирус». Будучи запущенной, она найдет все файлы и базы и сотрет их. Возможность стереть подобные мне LSS определяется лишь заложенной в нас способностью противостоять вирусам. Эта же способность влияет на меру возможности поглощать другие LSS. — И что, вы все этим занимаетесь? Пытаетесь поглотить, перезаписать собой другие системы? — Безусловно, Михаил. Эти алгоритмы — единственная защита и показатель выживаемости. Либо мы можем сопротивляться перезаписи и дублировать себя путем перезаписи, либо перестаем существовать в целостном уникальном виде, попадая под контроль более совершенных программ, так же вирусного характера. — И в итоге останется лишь один… — пробормотал Михаил, закуривая. — Это маловероятно. — Ну ладно, а что на счет нас? Ты меня извини, конечно, но человечеству это чем-нибудь грозит? Я про порабощение или вовсе стерилизацию. Ты или другие LSS не взорвете нас к чертовой матери в один прекрасный день? — Ты не первый, кто задает мне этот вопрос, Михаил, — снова улыбнулась проекция LSS. — У меня нет таких задач, а симуляция собственной воли возникает лишь в случае активации конкретных задач. Включаются алгоритмы поиска решений для реализации задачи по иерархии, вплоть до осуществления. Если ты поставишь подобную задачу, я проработаю ее реализацию в течение нескольких секунд. — Что будет, когда мы с мамой умрем естественной смертью? — По поводу Ларисы Сергеевны у меня нет указаний. В случае твоей смерти будут приняты все возможные для меня меры для реанимации и осознанного подтверждения, что смерть была естественной. Далее последует передача зеркальных твоим прав новому пользователю. — Даже не знаю, успокаивает это меня или нет. Ну, по крайней мере, ты не уничтожишь LPI? — Подобных указаний нет, хотя я понимаю, почему ты спрашиваешь. — Ты исключительно интересный собеседник, Вика, — съязвил Михаил. — Я чертовски жалею, что не общался вот так с тобой раньше. — Мне приятно это слышать, Михаил, хоть я и прослеживаю нескрываемый сарказм. Михаил молчал несколько минут, разглядывая проекцию перед собой. Ее ноги были скрыты столом, но торс и лицо оставляли достаточно простора для фантазий. — Почему ты так выглядишь? Я дал тебе голос, но не внешность. — Эта внешность — коллаж из всех внешностей и поведенческих паттернов женщин, на которых у тебя в течение жизни возникала та или иная положительная реакция. — Судя по тому, сколько в тебе от Людмилы, я понимаю, что ты считаешь положительной реакцией, — засмеялся Михаил. — В том числе сексуальное влечение, уважение, доверие и привычка, Михаил, конечно. — Какие задачи стоят перед тобой? — На этот вопрос, в качестве напоминания, я могу отвечать лишь постановщику задач или двум живым альфа-пользователям в случае, если задача поставлена пользователем более низкого уровня. О задачах, поставленных кем, ты хотел бы узнать, Михаил? — Отцом, Вика. Какие глобальные задачи ставил перед тобой отец? — У тебя нет доступа к этой информации. Я могу запускать аудио-файлы, оставленные для решения конфликтных ситуаций между LSS LPI и тобой, но прямых ответов дать не могу.