Жизнь Амаль

– Да, – ответил он. – Так и есть. И, учитывая все обстоятельства, у меня нет другого выбора, кроме как попросить вас немедленно вернуть мне долг.

Долг? О чем это он говорит?

– Пожалуйста, господин. У меня пока нет возможности вернуть вам долг. Вы же знаете, как мало мы зарабатываем.

Нет. Этого не может быть. Мама не уставала повторять: никогда не бери больше, чем сможешь унести. И никогда не бери в долг, особенно у такого человека, как этот.

– Если бы у меня были деньги, я бы положил их к вашим ногам, но сейчас у меня их нет.

– Тогда я заберу за долги твою девчонку.

Наступило долгое молчание.

– Не понимаю, – наконец проговорил отец.

– Она будет жить в моем поместье и работать на меня. Она заплатит своей работой за долги.

– Она… она же почти ребенок, – пробормотал отец.

– Я хотел бы забыть о том, что произошло. Но если я так поступлю, это даст право и другим меня не уважать.

– Вот так взять и отослать к вам мою дочь… Не могу, господин.

– С ней будут обращаться, как со всеми моими слугами, не лучше и не хуже. Я даже позволю ей навещать вас дважды в год, как и остальным.

Я попятилась от двери. Наверное, я что-то неправильно расслышала. Разве такое может быть правдой? Но почему же тогда Сима смотрела на меня так, словно перед ней джинн? Она потянула меня снова к двери.

– Дам тебе на размышление несколько дней, но обещаю, что альтернатива понравится тебе гораздо меньше.

Дверь открылась и потом захлопнулась. Зарычал мотор машины. Раздался скрежет шин о гравий. Комната вдруг резко уменьшилась в размерах, стены стали давить на меня. Распахнув кухонную дверь, я бросилась на задний двор, потом через усаженное сахарным тростником поле, мимо рабочих и тракторов.

– Амаль! Подожди! – крикнула вслед Сима и бросилась за мной.

Но я не остановилась. Наверное, думала, что если убегу подальше, то смогу оставить позади все внезапно навалившиеся на меня несчастья…





Глава 14




Только через мой труп. – Мамин голос звучал низко, напоминая рычание дикого зверя, которого загнали в угол.

Мы с сестрами задержались у закрытой двери спальни родителей. Прошло уже два дня после того, как в наш дом явился Джавад Сахиб. С тех пор родители без конца спорили.

– Ты говоришь об этом так, словно у тебя есть выбор, – сказал отец. – Думаешь, мне не дорога собственная дочь? Просто будь разумной.

– Ты предлагаешь забыть об уважении? Она уйдет работать служанкой, и что потом с ней станет? А как насчет остальных наших девочек? Они еще совсем маленькие, но подумай об их будущем. Кто женится на девушке, чью семью так опозорили?

– Я говорил со старейшинами деревни. Соседи нам сочувствуют, а не осуждают нас. Это ничего не изменит для остальных наших девочек. Кроме того, могло быть хуже. Она будет работать не в поле, а служанкой в доме. И Джавад Сахиб дал мне слово, что не обидит Амаль.

– Дал слово? Как будто он не может взять свое слово обратно! Зачем ему держать слово? Это ты виноват! Взял взаймы у этой гадюки, ничего мне не сказав. Бери теперь и сам все исправляй.

– Ты себя-то слышишь, жена? Когда пять лет назад сильные дожди уничтожили всю пшеницу, прежде чем мы смогли ее собрать, или когда прошлогодняя засуха превратила в пыль наш сахарный тростник, как ты думаешь, почему мы выжили? Благодаря какому-то чуду? Я сделал то, что должен был сделать, чтобы защитить свою семью.

– Я предпочла бы скорее умереть, чем быть ему чем-то обязанной. А теперь благодаря тебе мы должны отдать ему нашу дочь.

– Кто в деревне не должен ему денег? Плати ему каждый месяц, и нет проблем. Ничего бы такого не произошло, если бы ты не перестала заниматься домашними делами. Все заботы взяли на себя дети. Чего еще мы могли ожидать?

Наступило долгое молчание. Потом мама заплакала. Я отошла от двери и закрылась в своей спальне. Как жаль, что Симы нет дома. В последние дни у меня все сильнее болел живот – ощущение собственной вины опустошало меня изнутри.

Дверь со скрипом отворилась. В доме, полном людей, редко можно было побыть в одиночестве. Я думала, что пришла одна из младших сестер, но оказалось, что это папа. Он сел рядом со мной на кровать, уставившись на свои сандалии. Он избегал меня с тех пор, как мы разговаривали в последний раз, но сейчас, когда он сидел рядом, у него были влажные глаза, плечи ссутулились, и он не выглядел сердитым. Он был похож на того самого доброго папу, каким я привыкла его видеть.

– Мне не следовало брать у него деньги, – сказал он. – Но я был в отчаянии. Он как будто подстерегает людей в самый трудный момент их жизни. Я думал, что верну все со следующим урожаем, но долг продолжал расти. Потом он вырос вдвое. Сахиб к тому же сказал, что я могу не спешить. Я тогда подумал, что он очень щедр. Сейчас я понимаю, в чем дело. Как же иначе держать нас всех в кулаке? – Папа посмотрел мне в глаза. – Ты знаешь, как усердно трудился твой дедушка, чтобы купить этот клочок земли?

– Знаю, – прошептала я.

– Когда я был такой же, как ты, мы месяцами голодали, экономя на чем только можно. Отец хотел, чтобы мы стали сами себе хозяевами. Чтобы было что передать будущим поколениям. Я единственный сын в семье, и мне предстоит сохранить эту землю за нами и чтить память твоего деда. Неужели все, ради чего трудилась наша семья, сейчас закончится? Это то, чего никто из нас не хочет.

– Папа, я не могу покинуть наш дом. А что, если я никогда не вернусь? – всхлипнула я.


– Никогда не вернешься? – Папа обнял меня за плечи. – Думаешь, я позволю тебе уйти от нас навсегда? Ему нужны деньги. Я их ему верну. Клянусь жизнью, я верну тебя домой, как только смогу. Я все исправлю.

– Когда? – спросила я, вытирая слезы. – Сколько я там проживу?

– Несколько недель. Максимум месяц. В любом случае это ненадолго.

Я бросила взгляд на стопку книг в углу комнаты. Месяц назад я мыла доску с госпожой Садией. Сидела с Омаром на поваленном дереве. Собиралась стать учительницей… Как же я смогла так быстро утратить ощущение земли под ногами – той самой, за которую боролся мой дед?





Глава 15




Водитель Джавада Сахиба должен был приехать с минуты на минуту. Мои вещи были собраны в алюминиевый чемодан, который одолжила мне мама. Когда-то в нем лежало ее приданое. Теперь она наполнила его до краев одеждой, орехами и сухофруктами. Раздался стук в дверь моей спальни, а затем вошла Хафса. Она закрыла дверь и подошла ко мне.

– Ночью я долго думала, – прошептала она. – А что, если ты сбежишь? Можешь спрятаться в моем доме!

– Нет, Хафса, не смогу.

– Моих родителей даже не нужно ни о чем предупреждать, – продолжила подруга. – У меня большой чулан. Никто бы даже не догадался, что ты живешь у меня. И это дало бы нам немного времени, чтобы разобраться, что делать дальше.

– Не могу. Это небезопасно как для меня, так и для тебя, – сказала я ей.

– Но ведь друзья должны помогать друг другу. – Глаза Хафсы наполнились слезами. – Для меня ты бы сделала то же самое.

– Знаю, – сказала я и обняла ее. – Спасибо тебе большое, но я так не поступлю. Как только я исчезну, он тут же возьмется за мою семью.

И к тому же, подумала я, долго ли мы так продержимся? Я не сумела бы просто так убежать без оглядки. Я твердо это знала. Слишком глубокие корни я пустила в эту землю…

Когда мы вышли из комнаты, Фозия с мамой сидели на диване. Они были одеты в хлопковые белые шальвар-камизы. Такие обычно надевают на похороны.

– Я знала, что он злой. – Глаза Фозии наполнились слезами. – Но кто же знал, что он сущий дьявол?

– Ты собрала все, что нужно? – спросила меня Сима.

– Думаю, что да. Не знаю, как мне только удалось втиснуть все это в чемодан.

– А есть еще место? – Она протянула мне мою детскую куклу, одну из тех, что каждой из нас сделала в свое время мама.

– Где ты нашла ее?! – радостно воскликнула я и, подхватив мягкую потертую куклу, прижала к носу.

– Просто решила мыслить как Сафа. Я отыскала ее в куче старой одежды в шкафу.

– Спасибо, Сима, – сказала я и обняла сестру.

Мы прижались друг к другу щека к щеке, и лица намокли от слез. Я не представляю, как бы все это перенесла, не будь рядом Симы. Она поможет Рабие и Сафе пережить весь этот ужас и присмотрит за нашей семьей.

– Все плачут, – буркнула Рабия и потянула меня за ногу.

Сестры не отходили от меня все утро.

– Кажется, пора? – спросила Парвин, когда они с Омаром присоединились к нам.

Парвин старалась придать себе бодрый вид. Мне хотелось успокоить ее, сказать, что мне будет ее очень не хватать, но слова застряли в горле. Вместо этого я просто обняла ее. Я хотела обнять и Омара тоже, но в такой переполненной комнате не решилась.

– Я должен был найти решение, – сказал он мне. – Не спал всю ночь. Но ничего так и не смог придумать. Ничего…

– Папа обещал, что вернет деньги, – ответила я. – И что я не останусь там надолго. Максимум на месяц.

Я старалась не думать о том, что рядом нет папы. Рано утром он склонился над моей кроватью и долго смотрел на меня, думая, что я сплю. Потом поцеловал меня в лоб. Теперь я поняла, что он попрощался.

Снаружи остановилась машина. Двигатель некоторое время поработал, потом заглох. Я окинула взглядом дом, словно в последний раз. Потертый диван, ковер ручной работы. Всю мою семью и друзей… Рабия и Сафа все еще хватались за мою одежду. Я по очереди их подняла и дважды поцеловала в гладкие щеки, потом еще три раза… Разве можно остановиться?

Затем в дверь постучали. Мама вложила мне в руку немного денег и серый телефон.

– Это старый телефон Фозии. Позвони, как только сможешь. Чтобы мы знали, что с тобой все в порядке.

Она вытерла мне глаза.

– Будь сильной и высоко держи голову, что бы ни случилось и где бы ты ни была. Ведь ты моя дочь.