Жизнь и другие смертельные номера

– На здоровье. Ну… и что теперь?

– Теперь подождем. Мы приземлились на бывшей военно-морской базе, это до сих пор закрытая территория, на сторожевой вышке знают, что мы потерпели аварию, так что за нами скоро приедут. – Он вернул голову в нормальное положение и снял очки, чтобы лучше рассмотреть меня. – Лиззи, с тобой все в порядке?

Наши глаза снова встретились, но на сей раз я не испытала странного трепета, просто до меня вдруг дошло, что все это не дурной сон, а самая настоящая реальность. И эта реальность, как выяснилось, мне не нравится.

– Либби! – огрызнулась я. – Меня зовут Либби. – И тут у меня перехватило дыхание.

Прежде у меня никогда не случалось приступов паники. И я не знала, что, испытывая такой приступ, приходится чуть ли не царапать себе грудь, пытаясь вдохнуть хоть немного воздуха. Если бы знала, сразу уползла бы в кусты, чтобы никто не видел моего унижения. Но, увы, я не понимала, что со мной происходит. Пока я задыхалась и хваталась за грудь, Шайлоу с интересом наблюдал за мной. Без волнения. Без юмора. Просто с интересом, как будто я – документальный фильм о природе, на который он наткнулся, переключая каналы.

Когда стало ясно, что я вот-вот задохнусь от ужаса, он начал хлопать меня по спине, и я ему это позволила только потому, что точно так же поступал Том, когда я бывала расстроена.

– Ну. Ну-ну. Все хорошо, Либби, – сказал он. – Я точно знаю, что с тобой. Приступ паники. Я это проходил. Да, это была паршивая ситуация, мне правда очень жаль.

Приступ паники? – недоверчиво подумала я, но не смогла выдавить из себя ни слова.

– Смотри, – сказал он, одной рукой продолжая похлопывать меня по спине, а другой указывая на отдаленную полоску грунта. Я скосила глаза, пытаясь сфокусировать взгляд, а это было трудно, потому что слишком мало кислорода попадало в лобные доли мозга.

И тут я их увидела – диких лошадей, о которых говорил мне отец. Их было четыре, они торжественным галопом скакали в прогале между деревьями. Пересекли узкую тропинку и исчезли так же быстро, как появились.

– Ух ты, – прошептала я.

– Тебе лучше, – сказал Шайлоу. Он улыбался, и теперь, когда на нем не было темных очков, морщинки вокруг карих глаз говорили о том, что улыбка искренняя.

– Лучше, – признала я.

– Отвлекающий маневр. Всегда срабатывает. Я этому научился у старого друга, когда однажды сам не мог с собой справиться.

Я покраснела.

– Спасибо. Извини, что кричала на тебя. Я просто очень не хочу умирать. Я сама себя обманывала, и думала, что это правильно, но теперь-то знаю, что это была неправда, я просто хочу жить, понимаешь?

Шайлоу удивленно посмотрел на меня.

– Но ты ведь жива. Ты не умерла.

– Скоро умру, – объяснила я. – У меня рак. – Сообщив незнакомому человеку худшее в моей жизни, я почувствовала невероятное облегчение.

– Черт возьми, – сказал он, тихонько присвистнув. – Паршивое дело.

– Именно. И даже не рак яичников, от которого умерла моя мать, а какой-то редкий суперрак, особенно опасный для женщин моего возраста. Мне двадцать девять, – не без лукавства добавила я и поняла, что приступ паники окончательно прошел.

Он широко улыбнулся.

– Надо же, а я думал, тебе двадцать два.

– Виновна по всем статьям. – Меня так и подмывало спросить, сколько лет ему – по моим подсчетам, основательно за сорок, но хотя он знал ужасную правду обо мне и я позволила ему к себе прикасаться, я не хотела излишней интимности.

Казенный грузовик подъехал к нам в тот самый момент, когда над берегом закружился сторожевой самолет. Из машины вышел полицейский и приблизился к нам.

– Вы пилот? – спросил он у Шайлоу. Тот кивнул. Полицейский достал блокнот и начал задавать вопросы, а я задумалась о своем. И Пол, и Том звонили мне, но я не брала трубку, потому что толком не знала, что им сказать. Пол, наверное, разозлился, но он разозлится еще больше, когда узнает, что я улетела в Пуэрто-Рико, а ему ничего не сказала. Ну а Том, – об этом я и думать не стала.

– Мисс? Куда вы направляетесь? – спросил меня полицейский.

Я едва могла вспомнить свое второе имя, не то что маршрут. Схватив телефон, я открыла почту.

– Айленд-Моторс, – сказала я, отыскав подтверждение бронирования. – Я собиралась ехать на арендованной машине.

– Если хотите, я вас подвезу, – сказал он.

Я посмотрела на Шайлоу.

– Езжай, – сказал он. – Мне еще нужно разобраться с диспетчерской службой и с береговой охраной.

Я подняла брови.

– Учитывая, что единственный вид транспорта, которым ты сейчас располагаешь, это две ноги, а я бы вообще предпочла не садиться с тобой ни в одно средство передвижения, я вовсе не жду, что ты меня прокатишь. Но я воняю, как грязные носки, и надеялась, что могу получить свой багаж.

Он оглянулся на самолет, который, похоже, перестал дымиться.

– Сейчас выясню. – Он потрусил обратно на берег, где уже шуровали два сотрудника береговой охраны. Через пару минут он вернулся с расстроенным видом.

– Им еще нужно провести всякие проверки. Так что, наверное, закончат не раньше вечера. Но послушай. Скажи мне, где ты остановилась, и наша фирма доставит тебе багаж.


Я оглядела свою грязную футболку и нахмурилась.

– Вариантов нет?

– Боюсь, что нет.

– Ну ладно. – Я полезла за телефоном, чтобы найти адрес пляжного дома, и тут он начал звонить. Блин.

– Чертов Том, – пробормотала я.

– Том – это твой парень? – спросил Шайлоу.

Я покраснела, мне было неловко, что меня услышали.

– М-м… нет. Не парень. – Я встретилась с ним взглядом, но на сей раз тут же отвела глаза. Потому что этот тип, который чуть было не угробил меня… Так вот, он был очень хорош собой, если такие жилистые, обветренные мужики в вашем вкусе. А выражение моего лица в данный момент говорило, что да, именно в моем.

Хорошо, что я больше никогда не увижу его.





13




– Вы в первый раз на Вьекесе? – спросил полицейский.

– Откуда вы знаете? – прокричала я, наполовину высунув голову в окно, как собака, вернувшаяся в дом после того, как провела неделю в будке. Вьекес был зеленым, красивым и по большей части нетронутым людьми. Блочные дома были разбросаны по холмам и вдоль шоссе, время от времени мы проезжали магазин или ресторан. Но в целом это выглядело как уединение, простирающееся на много миль и окаймленное морем. Рай.

– Удачи вам, – сказал полицейский, высаживая меня у бюро проката автомобилей.

– Gracias![6] – ответила я.

Я взяла в аренду джип, потому что прочитала, что только автомобиль с полным приводом и способностью преодолеть одну ли, тридцать ли колдобин, пригоден для передвижения в этих краях. Я почти никогда не водила машину; Тому это занятие нравилось, поэтому я предоставила это ему, а сама ездила общественным транспортом или на такси, если была одна. Теперь я понимала, что оказала себе очень плохую услугу. В то время как я плелась по шоссе, другие водители проносились мимо со скоростью чуть ли не восемьдесят миль в час. Я начала нервничать, руки снова затряслись. Без навигатора, с одной только бумажной картой я то и дело сворачивала не туда. Наверняка я бы в конце концов въехала в канаву и на этом бы поездка закончилась, но тут я увидела нужный мне указатель.

Название было от руки написано на деревянной дощечке вроде тех, которые люди любят устанавливать перед своими загородными домами: «Дорога отдыха», «Приехали». На этой было написано: Calle Rosa[7]. Улица оказалась длинной грунтовой дорогой, обсаженной деревьями и лозами. Проехав с полмили, я увидела подъездную дорожку и свернула на нее. На некотором расстоянии я заметила то, к чему стремилась: полосу пляжа. Припарковав джип у подъездной дорожки, я выбралась наружу, даже не потрудившись взять сумки. Хрустя гравием под ногами, я медленно двинулась к покрытому бледно-розовой штукатуркой дому, в котором должна была жить.

– Долгонько добиралась!

Я так и подпрыгнула: из-за большой широколистной пальмы, растущей перед домом, появилась немолодая женщина.

Ее смех прозвучал как звук разбившегося о бетон стекла:

– Я шучу-у! Ты Либби, да?

– Да, – сказала я, протягивая руку. – А вы Майлэгрос?

Ее рука была мягкой и шелковистой на ощупь.

– Ага, gringa, – пропела она. – Ми-ла-грос.

– Милагрос, – поправилась я, стараясь не смотреть сердито на женщину, в доме которой собираюсь жить весь следующий месяц.

Она улыбнулась, продемонстрировав все зубы.

– Muy bien![8] Тебе здесь понравится, mija[9]. Пойдем, – сказала она, жестом приглашая меня следовать за ней по дорожке.

– Так я буду жить не здесь? – спросила я, показывая на дом.

– Нет. Это mi casa[10]. – Она провела меня за дом и дальше по извилистой тропинке, и наконец мы подошли к такому же, но значительно меньшему розовому домику (судя по осыпающейся штукатурке и волнообразной металлической крыше, это был скорее благоустроенный сарай).

– Вот, – сказала она, открывая кованую металлическую дверь, – это все твое. – Она протянула мне ключ и жестом пригласила меня внутрь.

Внутри оказалась маленькая гостиная, крошечная спальня и кухня-столовая. Но к кухне примыкала большая остекленная веранда, открывавшаяся прямо на пляж. Именно из-за этого я выбрала этот дом, и в отличие от остального эта его часть выглядела в точности как на фотографиях в интернете.

Милагрос смотрела на меня, скрестив руки.

– Что? Не нравится?

– Это прекрасно.

Она расплылась в улыбке.