Звоночек 4

Я про себя посмеялся над этой перепалкой. Понятно, что представители Наркомата Вооружений правы, но у военных свои резоны. Кто отбирать-то будет, персонал складов, сокращённый по мирному времени до минимума? Эдак они и за две пятилетки не справятся. Куда как проще новое оружие повышенного качества запросить, пока ветер в нужную сторону дует. Ругалась пехота с вооруженцами до тех пор, пока я закономерно не оказался втянут в этот процесс. Логика проста, допустим, винтовки отберут, но их же ещё в снайперские переделывать собственными силами армейцев! А эти силы, то бишь ремонтные части все скопом, кому подчиняются? Конечно ГАБТУ! Несмотря на то, что оружие — прерогатива ГАУ, организация работ, в конечном итоге, на мне. «Куликовские» могут «благословить», утвердить, приказать что-либо сотворить с оружием, наоборот, запретить, но выполнять эти хотелки будут мастерские корпусных и армейских АТРБ. Потому, как собственные ремонтные подразделения ГАУ при артпарках и складах резерва, почти импотентны из-за отсутствия личного состава. Только-только хватает в караулы ходить. Гражданские же открестились с ходу, справедливо указав, что и без того заказов от военных невпроворот.

— Переделка линейных винтовок в снайперские — процесс несложный. Установка планки под прицел и, в случае с трёхлинейкой, изменение геометрии рукояти затвора. Если её не гнуть, а делать ломаной из двух деталей, то и риска ухудшения боя не будет, и справимся быстро. В несколько потоков. Хочешь сваркой, хочешь на резьбе, хочешь внатяг разогретую деталь на холодную напрессовывай. Все эти способы испытаны, сам лично в исполнении наших умельцев видел. Думаю, что, если заранее позаботиться о прицелах и заготовках, то силами армейских и корпусных АТРБ, развёрнутых дивизионных рембатов, сможем обеспечить темп переделки в десять тысяч стволов в день, — привёл я оценочную цифру, взяв изрядный запас. — Сколько по мобилизации развёртывается снайперских пар в составе дивизионных рот? Порядка двадцати тысяч? Вот и призвать их заранее на месячные сборы во второй половине апреля. Пусть отберут по паре-тройке винтовок, самозарядных и магазинных. На себя и на взводных снайперов.

Резон в моих словах был прямой. Тихая мобилизация сорока-пятидесяти тысяч человек одновременно с обычным призывом не бросалась в глаза, зато РККА получала в угрожаемый период не только сто снайперских рот уже развёрнутых стрелковых дивизий, но и ещё двести рот, которые можно было пустить в дело немедленно, не дожидаясь окончания мобилизации. Плюс пятнадцать конных снайперских эскадронов. Сумеем распорядиться этим качественным инструментом с умом — немцам небо с овчинку покажется. Понятно, что и сомнения были, и возражения. А если не успеем? А возить винтовки со складов на рембазы и обратно? А если немцы затянут с началом войны? Но при горячей поддержке промышленников, которым, всего лишь, надо было отдать в армию обозначенное количество рабочих рук (причём, не с оборонных заводов), «любимовский вариант» протолкнули. Оговорив отдельно, что «трофейный» финский оружейный завод, который ранее предполагалось эвакуировать из угрожаемого района и растащить ради усиления отечественных производств, перебазируется в полном составе в Медвежьегорск и по-прежнему будет выпускать мосинки финской модификации. На всякий случай. К тому же, старые винтовки пришлись ко двору возможным будущим союзникам — туркам. Они предпочли их СВШ, посчитав самозарядки (надёжные, между прочим, как исходный «калаш»), слишком сложными для своих неграмотных солдат. Хотя ручные пулемёты РПШ брали и на все лады хвалили.

Разобравшись с винтовками, зацепились за автоматы, то бишь новейшие автоматические карабины. Генерал-лейтенант Ковалёв настаивал (в чём я его горячо поддерживал), вслед за воздушными десантниками, бойцами штурмовых танкодесантных батальонов танковых бригад, вооружить АК-39 5-й танковых корпус целиком и механизированные дивизии всех других танковых корпусов. Понятно, механизированный взвод на БТР-5 (который даже собственного вооружения не имеет) — всего 36 человек. Из них четверо — механики водители. В штурмовых танкодесантных взводах и то больше — сорок человек, поскольку есть ещё четыре командира БТР. А у стрелков и мотострелков, и вовсе, сорок восемь и пятьдесят два, включая командира. Но тут у нас появился конкурент в лице маршала Будённого, ратовавшего за первоочередное перевооружение всей кавалерии. В том числе и той, что должна быть развёрнута по мобилизации. И аргументы серьёзные. Во-первых, именно конники, переформированные в «сезонные» мотолыжные батальоны, первыми применили АК-39 в Финской войне и уже имели их на вооружении. Во-вторых, по количеству личного состава кавдивизия уступает стрелковой и приближается к, всего лишь, усиленному полку, поэтому повысить её огневую мощь крайне желательно. В ходе последовавшего обмена мнениями отдуваться пришлось опять мне. Конечно, всем оказалось выгодно добавить один БТР-5 в каждый механизированный взвод, чтоб иметь в нём сорок пять «штыков»! Кроме генерал-полковника Любимова, у которого этих дополнительных БТР-5 попросту нет. Пришлось напрячь Будённого (чему он, впрочем, был только рад) и «раздеть» разведбаты мобилизуемых стрелковых дивизий с номерами от 201 и выше. В них моторизованные разведроты на плавающих БТР заменим на кавалерийские эскадроны, а тысяча «сэкономленных» «Сталинградцев» пойдёт на укомплектование девяти моторизованных стрелковых батальонов, которые станут амфибийными. По одному на каждую МД. Всё равно, в перспективе, после того, как плавающими БТР будут полностью оснащены разведчики и полковые противотанкисты, думали направлять «Сталинградцы» в мотодивизии на восполнение потерь и формирование новых. А высвобождающиеся БТР-5 перераспределим туда, где не хватает. Мы с Будённым, в принципе, довольны. Я тем, что МД усиливаются численно. Будённый — оружием. А «пехота» пусть думает, где брать личный состав, чтобы доукомплектовать МД «первой линии» по «большому» штату.

С пулемётами обычного калибра и пистолетами-пулемётами в армии было всё в порядке. Первые поставлялись по плану и части первой линии уже были перевооружены новыми двуствольными ПШ, равно как и две бригады союзников-голлистов. Теперь шло накопление мобрезервов для оснащения дивизий, развёртываемых с началом войны. При этом, «Максим» вовсе не считался негодным оружием, а старых пулемётов у нас хватало. В том числе и на трёхсоттысячную нелегальную турецкую армию, затаившуюся в калмыцких степях. Что касается ППШ, то его запас перевалил за 120 процентов и продолжал постепенно увеличиваться, так как таким способом утилизировались бракованные пулемётные стволы. Из-за этого конструкция ПП немного изменилась в сторону упрощения, появилась передняя рукоять из наствольного хомута и двух деревянных щёк. ППШ-41 потяжелел до 4-х кило, зато вести огонь из него без перегрева можно было в полтора-два раза дольше.

А вот дальше для промышленников-вооруженцев настали тяжёлые времена. «Крупняков», орудий МЗА, 60-мм ручных и новейших 82-мм батальонных станковых гранатомётов Курчевского, которыми меняли его же старые 76-мм безоткатки, не хватало. Аппетиты армии всё росли и в отношении оружия, и в отношении боеприпасов к нему. Кулик, к примеру, сдержал данное мне слово и заменил 50 процентов ПТРД на ручные гранатомёты с БК в 10 гранат на каждый. Но «пехота», «распробовав» новинку, хотела теперь вооружить РПГ 9 из 10 противотанковых расчётов каждой роты, а последний осчастливить оптическим прицелом на «дегтярёвку» (что эпизодически давно практиковалось). Сюда же с ходу, коль скоро речь зашла о групповом оружии, вклинился Будённый, отчего Кулика и «вооруженцев» едва не хватил удар. Потребовал заменить «Максимы» на тачанках не на пулемёты ПШ, а на станковые автоматические гранатомёты Таубина с боезапасом в триста гранат в единой ленте и ещё в сотню в пяти коробках на случай спешивания. Конечно, 60-мм пехотный ротный миномёт кавалерии плохо подходит. Зато АГТ, в короткие минуты атаки в конном строю, быстро развернувшись, быстро перенося огонь высокой плотности, может подавить противника даже в окопах. Всем хорош, кроме прожорливости. Поскольку по малокалиберным разрывным боеприпасам у нас в приоритете зенитная артиллерия, затем авиация, и только потом — всё остальное. В Иране 1-й ТК даже сейчас, стоя гарнизонами и эпизодически действуя против банд «басмачей», испытывает дефицит гранат к «тройчаткам» своих Т-34. А ведь танковый гранатомёт для этой машины, по сути, основное вооружение! АГТ во всей системе вооружения РККА — единственный образец к которому вообще нет мобзапаса БК, весь выпуск уходит на текущие потребности!

Кулик и Ванников, кстати, попытались на этом сыграть, использовав меня в качестве союзника, повернуть дело так, чтобы я увидел в Будённом конкурента, но прогадали. Поскольку я и сам был бы не прочь увеличить количество АГТ на бронетехнике, например, довооружив бронетранспортёры. Такие установки испытывались, даже принимались на вооружение, но всё упиралось в нашу «бедность» в отношении гранат. Вместо того, чтобы грызться с кавалеристом за «ограниченный ресурс», я жёстко потребовал от ГАУ и Наркомата Вооружения решить вопрос, который стоит чуть ли не с начала второй пятилетки. Закончил нашу ругань молчавший до поры предсовнаркома, продиктовавший Ванникову обязательство увеличить выпуск вооружения. В частности, РПГ и СПГ в два раза, гранат к ним, кумулятивных и осколочных, в пять раз, гранат к АГТ в десять раз к 1-му мая 1942 года. Методы у товарища Сталина жёсткие, так и время сейчас такое, что к благодушию не располагает. В общем и целом. Конкретно сегодня его, считай, вообще нет, а пунктов в повестке ещё много.

Видя, что совещание затягивается, Сталин предложил объединить пехотную тему с кавалерийской, тем более, что маршал Будённый и без того уже влез с ногами. Благо, как казалось, вопросы вооружения закрыты. Но не тут то было, поскольку красным конникам потребовались, как дополнение к АГ, потребовались ещё и пики, чтобы доставать врага в окопах с седла. Да не простые, а с особым наконечником, имеющим, кроме острия, вогнутое поперечное лезвие «заточенное» на колючую проволоку. Тут уж сам Предсовнаркома, при всём уважении к маршалу, не выдержал и заявил, указав на меня, что с пиками армейцы сами разберутся, после чего, к временному облегчению Ванникова, отдуваться пришлось уже дядюшке Исидору, наркому лёгкой промышленности. На первое мая (гостайна!) запланирован всеобщий переход на обмундирование нового образца. Кители с погонами вместо привычных гимнастёрок и петлиц. Вместе с этим — звания младшего комсостава, ефрейтор, сержанты, старшина. Вдобавок, удостоверения и военные билеты каждому командиру, то бишь, по-новому, офицеру и бойцу. Тоже нового образца, обязательно с фотографией! И, кстати, парные металлические жетоны, как у моих танкистов. На всю многомиллионную РККА, на весь НКВД. Операция почище, чем фронтовая, разве что, с планом «Барбаросса» «эталонного» мира сравнивать! И большая её часть лежит на плечах наркома лёгкой промышленности. А ещё, вдогнку, ремни с пряжкой вместо портупей, сбруя, сёдла, сапоги и прочее и прочее… Знал бы дядюшка, что это именно я подсказал Берии, чтобы жизнь «бранденбургам» осложнить, переодеть войска единомоментно, перед самой войной, точно б пришиб. Введение погон и смена формы, ради маскировки, удобства распознавания, помощи раненым, давно назревали и без меня. Зато теперь процесс, который можно было и на годы растянуть, надо успеть провернуть за полгода. Текстильная и швейная промышленность работает в три смены, многие уже — без выходных. И всё равно не успевают.

— Как хотите, форменных пуговиц на кители нет, поставки двадцать процентов за январь! — горячился неконфликтный, но доведённый до крайности нападками Исидор Любимов. — Нет пуговиц — не поточного пошива! Фурнитуры только на погоны хватает, благо звёзды только командирам нужны. Вот их на старые гимнастёрки и пришьёте. И ремнями брезентовыми перебьётесь!

Поскольку одёжка — вопрос для всех общий, постепенно включились все армейцы, кроме меня. Своя специфика. Пошив шлемофонов больше от «телефонистов» зависит, а комбез он комбез и есть, только погоны присобачить. Конечно, хотелось бы моим, как лётчикам, бронежилеты, но боюсь, с достигнутым рекордным уровнем их выпуска (о чём с гордостью отчитался дядюшка) аж в две тысячи штук в месяц, танкистам, которые, по общему мнению, и так за бронёй, не светит. И очередь наша где-нибудь после кавалерии с будённовскими бронепопонами (ага, встретились отживающее и новейшее в одном опытном образце). То бишь самая последняя.

Всласть наругавшись до хрипоты, все устали и с облегчением услышали, что Сталин, обойдясь, в этот раз, без письменных обязательств, дал слово Кулику. То бишь перешёл к артиллерии. Тут, как ни странно, всё прошло без бурных переживаний. Рабочие моменты. Например, вопрос о выпуске на Уралмаше У-2 вместо Ф-22. Обе системы по своим ТТХ абсолютно равноценны. Первая является наложением противооткатных систем 87-мм зенитки 38-го года на колёсный ход второй. Ради унификации, поскольку зенитки на этом заводе уже и так в серии, а выпускать две одинаковых и, одновременно, разных системы просто нерационально.

Договор наш, маршал Кулик не просто соблюдал, но и сам первый о нём заговорил, представив дело так, что это его собственная задумка и это он выручает и наркома ВМФ и начальника ГАБТУ, «разруливая» вопрос с крупнокалиберными морскими пушками и тяжёлыми колёсными тягачами. Хитёр жук, ничего не скажешь! Сумел себе очки на ровном месте заработать! Ладно, не нам с Кожановым дуться, главное, мы тоже получили, что хотели или остались при своих. А НКТМ, которому подчинялся Кировский завод, не стал связываться с маршалом, генерал-адмиралом, да ещё и генерал-полковником впридачу, согласившись с серией тягачей вместо карьерных самосвалов. Зато, говоря о «Клевере», Кулик меня не забыл, похвалил даже, ко всеобщему удивлению. И тут же поставил на вид наркомату боеприпасов необходимость наладить поточный выпуск подкалиберных снарядов «Клевер 45», «выкатив» такую заявку, что у наркома Горемыкина глаза на лоб полезли! Полмиллиона выстрелов для «сорокапяток»! К середине мая! Нет, в расчёте на каждый танковый или противотанковый ствол не так уж и много — около тридцати-сорока выстрелов на орудие… Но всё вместе…

— Я не готов в данный момент ничего сказать по этому «Клеверу», поскольку в глаза его не видел, — прямо сказал нарком и тут же возмутился, — Кто разработчик, почему наркомат боеприпасов не в курсе?

— Это мои, СпецКБ «Остров», — настороженно отозвался Ванников, не зная, радоваться ли ему по этому поводу, или совсем наоборот.

— Вот в наркомат вооружения, товарищ маршал, заявку и направляйте! — нашёлся Горемыкин.

— Так не пойдёт! — возразил маршал. — Артвыстрелы по наркомату боеприпасов проходят! По НКВ — патроны к стрелковому оружию! Вы меня не путайте!

— Подождите, товарищ Кулик, — остановил его Сталин. — Снаряды «Клевер» нужны нашей противотанковой артиллерии, это главное. С тем, кто заказ выполнять будет, разберёмся. Товарищ Ванников, что вы можете сказать?

— Речь идёт об автоматической снаряжательной линии, подобной тем, на которых делаются патроны к стрелковому оружию. Разница в том, что часть элементов выстрела она не изготавливает сама, их нужно загружать. Бронебойные победитовые сердечники и готовые гильзы. Есть вариант в течение месяца доработать линию с тем, чтобы стальные сердечники также делала сама. Изобретать велосипед тут не нужно, поскольку это уже давно освоенные в серии 25-мм бронебойные сплошные снаряды. Но с ними характеристики на 20–30 процентов, в среднем, хуже. Гильзовое производство — тоже не весть какая сложная задача. Но автомат под 45-мм калибр придётся проектировать, по образу и подобию более мелких, с нуля. Плюс время на изготовление в металле и отладку. Это где-то, как раз, к маю. В лучшем случае. В таком виде, при бесперебойном снабжении сырьём и обеспечении электроэнергией, линия будет выдавать по 7200 выстрелов в сутки.

— А что же победитовые снаряды? — уточнил Сталин.

А что победитовые снаряды? Будто Предсовнаркома сам не знал! Тем не менее, нарком цветной металлургии товарищ Ломако вынужден был ссадить с небес на землю мечтателей. Да, давно прошли времена, когда любимовский хромансиль был палочкой-выручалочкой советской промышленности, а легирующие цветные металлы завозились из-за границы. За годы прошедших пятилеток проведена разведка, налажена собственная добыча никеля, хрома, молибдена, ванадия и многих других важных компонентов качественных сплавов. Но, с другой стороны, советская индустрия растёт невиданными темпами и того, чего хватило бы за глаза во второй пятилетке, в третьей уже мало. Цветмет постоянно в дефиците. Конкретно по вольфраму, который шёл не только на нити накаливания электроламп, но, главное, на быстрорежущую сталь, в советскую броню и, напротив, в бронебойные снаряды, конечно, в победитовые резцы, то на данный момент СССР располагал единственным небольшим Московским заводом твёрдых сплавов (МЗТТ), выросшим из лаборатории при электроламповом заводе и опирающимся на небольшие уральские месторождения. В прошлом году выведены на полную мощность Тырнауззский и Джидинский ГОКи на Кавказе и в Забайкалье, но крупные заводы твёрдых сплавов в Орджоникидзе и Улан-Уде, которые вместе должны полностью закрыть насущные и перспективные потребности индустрии, могут быть пущены не ранее середины текущего года, скорее, ближе к концу, даже при полном форсировании работ по ним. Кое-что там можно делать уже сейчас, но по обходным технологиям и в небольших объёмах. Из этого всего делался вывод, что стрелять победитом — расточительство и даже вредительство, пока не закрыты все нужды по инструменту.

Услышав такое, даже ещё в процессе, я, вопреки стращаниям Берии, написал записку на имя Предсовнаркома и передал в президиум. А после того, как наркомцветмет закончил своё выступление «полным отлупом», немедленно возразил:

— Товарищ Ломако рассуждает абсолютно верно. В логике мирного времени. Да, стрелять победитом дороже, чем золотом. Но ещё дороже терпеть поражения в войне. Ладно, противотанковая артиллерия, там есть поле для маневра, есть иные артсистемы, но с танками ничего не поделаешь. Немцы стали устанавливать на свои машины мощные трёхдюймовые пушки с высокими начальными скоростями снарядов. Значит, в дуэльных ситуациях они смогут поражать наши Т-34 первых выпусков, стоящие на вооружении 1-го танкового корпуса и бригад стрелковых корпусов в Иране, с большей дистанции, чем «тридцатьчетвёрки» смогут подбить их из своих сорокапяток. К тому же, у немцев есть заряжающий в башне, а на Т-34 пушку заряжает командир. То есть противник и стрелять будет либо точнее, либо чаще. И не надо мне говорить, будто немцы считают, что танки с танками не воюют. Всё это благоглупости. В маневренной механизированной войне возможны любые ситуации. Не знаю, как считает товарищ Ломако, но по мне, уцелевший танк с экипажем стоит куда дороже, чем победитовые снаряды у него в боекомплекте. Вольфрам можно добыть и позже, а людей уже не вернёшь. Посему категорически требую обеспечить Т-34 и БА-11 с «сорокапятками» к маю месяцу из расчёта, минимум, 15 выстрелов на машину. Даже если придётся полностью свернуть изготовление пластин для резцов! К тому же, товарищ Ломако, почему мы собираемся стрелять именно победитом? Нельзя ли, для бронебойных сердечников, кобальтовую связку заменить чем-то более распространённым и дешёвым? К примеру, никелем и железом? Почему не ведётся никаких работ в этом направлении? — делая такой «вброс», я железобетонно был уверен, что в «будущем», которое теперь, очевидно, состоится по-иному, подкалиберные болванки делали именно из сплава ВНЖ.

После того, как я задал вопрос, наркомцветмет стал юлить. Конечно, сказать что резцы дороже людей он не мог, но и резких телодвижений предпринимать не хотел без «воли свыше», тянул время, поглядывая на Сталина, попутно обещая «пощупать» ВНЖ. А Иосиф Виссарионович молчал, нахмурившись, уставившись в мою бумажку. Ещё бы, так ненавязчиво влезть дела ОГВ! Да так, что и не придерёшься ко мне, только краешком задел, намёк бросил. Ни к чему не обязывающий и ничего не говорящий человеку «не в теме». А в записке, меж тем, было сказано: «Карбид вольфрама в сердечниках можно заменить обеднённым (подчёркнуто) ураном в сплаве УНЦ, уран-никель-цинк». Вот так, попал отец народов в ловушку. Игнорировать вольфрамовую проблему он не может, а БК для Т-34 мимо меня, в любом случае, не пройдёт. И тогда я буду знать, есть ли в СССР уран ОБОГЩЁННЫЙ. Как-никак, с того времени, как я поднял этот вопрос, больше пяти лет прошло! Неужели ничего не «наработали»? Конечно, во многих знаниях — многие печали. Но очень уж я любопытный человек. К тому же, этот фактор на ход войны может повлиять самым решительным образом. И мне бы не хотелось быть поставленным перед фактом.

— Что скажете, товарищи наркомы? — обратился Сталин к «капитанам» советского машиностроения, одновременно сжигая в пепельнице мою записку, — Сможете без поставок нового твердосплавного инструмента полгода, до ввода новых заводов в Орджоникидзе и Улан-Удэ, потерпеть?

— Мы с февраля полностью переходим на бронебойные снаряды калибра 76–87 миллиметров новой конструкции. С штампованной оживальной частью из легированной стали и приварной, методом трения, цилиндрической частью из обычного мягкого чёрного металла, труба которой изготавливается раскаткой. Таким образом, токарные операции, за исключением нарезания резьбы под взрыватель, исключены. Да и для того простого инструмента достаточно. Высвобождающимся специнструментом можем поделиться с теми, кому не хватает. С условием восполнения, конечно, когда дефицит будет преодолён, — торопясь, пока другие настороженно отмалчивались, похвалился своей работой Устинов, отвечавший в НКБ за бронебойные снаряды персонально, чем вызвал закономерную тень неудовольствия, промелькнувшую на лице его начальника.

— Раз пошла такая пьянка, — встрял Кулик, — то у нас в ГАУ ещё в первую пятилетку сконструирован шестидюймовый подкалиберный боеприпас с отделяемым поддоном для 30-35-калиберного ствола. Активный фугасный 90-миллиметровый снаряд весом в десять килограмм разогнали до начальной скорости в 1000 метров в секунду. Вес поддона тоже десять килограмм. Всего двадцать. Вдвое легче стандартного боеприпаса. Если скрестить ваши новые 87-миллиметровые бронебойные с этой затеей, интересный результат получиться может! Ведь бронебойный-то короче фугасного, значит его можно удлинить за счёт цилиндрической части, чтоб он до десяти кило добрал. Или вовсе сплошным сделать. Такой снаряд, наверное, даже немецкий «Маус» прошьёт, как картонку. Пороховой заряд к нему, правда, особый, быстрогорящий. Но это даже хорошо, если унитарный патрон килограмм на 40 делать и заряжать шестилюймовые МЛ-20 и М-40 в один приём. Выиграем и в настильности и в скорострельности. И значит, не надо тратить легированный металл на бронебойно-бетонобойные снаряды, будем делать обычные бетонобойные из чёрного с последующей закалкой. Опять победитовые резцы высвобождаются. А ещё, бронепрожигающие «противомаусные» снаряды, ни на что больше негодные, выпускать не придётся.

— Не уверен, что в КВ-2 с таким унитаром развернёшься… — попробовал я возразить, но моя реплика маршала только подстегнула.

— Ерунда! Сколько там ваших КВ-2?Не это главное! Сегодня же ставлю задачу на все калибры от 107 до 203 миллиметров! Нечего инструментальную сталь на снаряды тратить больше, чем минимально необходимо! И ещё мучиться, точить её победитом! Победит в «клевер»!

— Возражений нет? — окинул взглядом заинтересованные стороны Предсовнаркома после оглашения лозунга Кулика, — Возражений нет. Товарищи Ломако и Ванников, организуйте совместную работу и дайте армии столько снарядов «Клевер», сколько сможете. Остальное наверстаем потом.

После того, как вопрос подкалиберных снарядов был закрыт, Кулик попенял Горемыкину на то, что РС-ы всех калибров поставляются, в первую очередь, на флот, во вторую — в ВВС, а только потом — сухопутным войскам. Ещё бы! РНИИ, здравствующий и чувствующий себя под крылом ВМФ и генерал-адмирала Кожанова прекрасно, сразу информировал обо всех новых разработках «своего» наркома. Разумеется, заказы Кожанов тоже размещал первым. Кроме специализированных РГБ, к нему, в первую очередь, попадали «пакетные» 280-миллиметровые РС с дистанционными трубками и различными БЧ. От простых, распадающихся на конечном участке траектории на четыре отдельных 132-мм ракеты, до кассетных с 35-ю осколочными, бронебойно-фугасными, или зажигательными 2,5-кг, либо 55-ю кумулятивными 1,5-кг бомбами, а также отделяемыми парашютными ГЧ в термобарическом снаряжении. Авиабомбы «ДС» для пикировщиков, бронебойные и фугасные, с реактивными ускорителями, тоже, пошли в авиацию флота в приоритетном порядке. В самом наркомате обороны ВВС также во всём стояли на первом месте, а сухопутчикам доставались объедки. Нет, не то, чтобы всё было совсем плохо в отношении количества, но кассетных и термобарических РС хотелось бы побольше.

После Кулика, Сталин, хорошо себе представляя ситуацию в целом, дал слово морякам, чтобы дать немного отдохнуть и собраться с мыслями «тяжёлым» наркомам. Действительно, генерал-адмирал Кожанов претензий по «железу» не имел, обмолвившись только о Кировском заводе в разрезе недопустимости снижения выпуска флотского артвооружения. Но это, скорее, для порядка, чтобы напомнить всем, чей это завод. Зато в докладе наркома ВМФ приставка «спец…» употреблялась, наверное, чаще всех других слов, направляемых, в основном, наркому приборостроения и точного машиностроения товарищу Артюхиной. Да, именно «бабский» наркомат отвечал в структуре советской промышленности за выпуск торпед, оптики, приборов управления огнём, стабилизаторов вооружения, теплопеленгаторов всех мастей, включая сюда и ГСН, гидро- и радиолокаторов. И всё это под лозунгом «больше и лучше, но лучше больше». Понять наркома несведующему человеку было решительно невозможно, меж тем он сказал, по большей части только одно: время экспериментов закончилось, давайте валом то, что уже наконструировали, разработки и модификации — на второй план. Скажем, поставили на поток кислородные торпеды с ГСН и вводом данных «право-лево» — так штампуйте их побольше! Приборы срочности и кратности в них потом впихнёте. Но так, чтоб без ущерба для выполнения плана! Темп выпуска три десятка торпед всех калибров с ГСН в месяц — курам на смех! «Спецкабеля» всего сто километров! Куда это годится?!

Да, если б наши танковые заводы «эталонные» 72-ки в серии имели, я бы тоже кричал: «давайте, что есть и побольше!». Поскольку у вероятного противника, пока, самонаводящихся торпед нет. А таких, как у нас, и вовсе не будет, если образец не захватят. Противолодочных торпед, наводимых с корабля по кабелю с фторопластовой изоляцией, тоже нет. Пусть у нас это опытные образцы «ручной работы», но немцам и итальянцам до них, не имея сонаров, как медным котелкам до ржавчины. Единственное исключение — «спецснаряды», работы по которым надо было форсировать, насколько возможно. Понятно, неконтактные взрыватели — качественно новое слово в ПВО. Тем более, что разведки, и военно-морская, и артузовская, и меркуловская, после того, как кое-кто в звании генерал-полковника подсказал что именно искать, принесли в клювике кое-какую информацию из Штатов. А физики подтвердили принципиальную возможность взрывателей, срабатывающих от различных полей цели. Поэтому и развернули работы сразу по всем возможным направлениям. Лидируют, кстати, вовсе не «локаторщики», а «терменовцы». Так что, может, радиовзрыватель вперёд американцев не сделаем, а вот ёмкостный или индукционный — вполне.

Попутно досталось от Кожанова наркомату электропромышленности в лице Богатырёва, понятно, это электромагнитные тралы и прочее. Совсем немного ещё дядюшке Исидору за оптическое стекло. Но это уже, можно сказать, совсем по-дружески. А во второй части своего выступления Кожанов сделал выговор «гражданским флотам», которые в скованных ныне льдом бассейнах Европейской части, отстают с мобилизацией, модернизацией и ремонтом своих судов, передачей их в состав ВМФ. С началом навигации все эти катера, сейнеры, буксиры, баржи и прочая, прочая по списку, уже обязаны быть под военно-морским флагом и соответствующим образом вооружёнными и укомплектованными.

Вот у кого практически нет проблем с промышленностью — так это у Смушкевича. Основные модели наших самолётов «на мировом уровне» и даже чуть выше, производятся не первый год, детские болезни изжиты. Да, вероятные противники «растут». Но и что с того, что у них появились движки 2000-сильного класса? У нас они тоже есть! С конца прошлого года, наконец, пошли поставки годного моторного масла для высокофорсированных дизелей. Благодаря чему, истребители Бериева, создававшиеся под 1500-сильный мотор алюминиевый мотор, но вынужденные летать с «чугунным» 1400-сильным, теперь обрели новое сердце в лице АЧ-100-16А мощностью именно 2000 лошадиных сил. И это не предел. Чаромский успешно отрабатывает экспериментальный двухцилиндровый блок на мощность 300 лошадиных сил с ресурсом в 50 часов. То есть, в «тотальной войне», где долговечность — не самое важное, можно АЧ-100-16А раскрутить и до 2400. Но тут уж вопрос в том, насколько для такого «сердца» подходит планер Бе-1. Из «бензинщиков» на тот же уровень вышел Назаров с АН-91. Не сумев пока справиться с перегревом двойной 28-цилиндровой «К»-звезды АН-90, он предпочёл быстрый результат, «урезав осетра» и избавившись от восьми котлов. 20-цилиндровый АН-91 выдал 2050 лошадиных сил на максимале и 2350 на форсаже, что тоже было пределом для модернизации ЛАГГа «малой кровью». По сравнению с АН-77 двигло потяжелело на треть, поэтому крыло прототипа ЛАГГ-3 лишилось малейшей стреловидности, получив прямую переднюю кромку, а кабина уехала ближе к хвосту. Это негативно повлияло на обзор вперёд-вниз, зато позитивно — на запас топлива и боекомплект к уже четырём пулемётам УБС. Но это всё цветочки, по сравнению с деяниями Микулина и Швецова. Первый, наконец-таки, справился со штампованными алюминиевыми поршнями, что позволило поднять мощность 8-цилиндрового 130-го блока до 2000, а «спарки» для МиГа и Ила до 4000 лошадиных сил. Такой прирост, что малой модернизацией планера и не обойтись! Скажем, ТБ-7, к которым запас 12-цилиндровых моторов на замену практически исчерпан, испытывался с одноблочными «восьмёрками», которые были на 100 сил мощнее. Финт с отключением половины мотора уже, разумеется, использовать было нельзя, но запас топлива увеличили за счёт более лёгкой мотоустановки и ТБ-7 таки сохранил превосходство в дальности над своим прямым потомком Ту-2. «Морской» Ар-2 с «А»-моторами и четырёхлопастными винтами в очередной раз значительно, до 2200 кило, прибавил в бомбовой нагрузке, незначительно в скорости и потерял в дальности. Несмотря на то, что последнее было некритично, благо Вахмистров справился с системой дозаправки «Конус» и для бомбардировщиков, и для истребителей сопровождения, которым было не обойтись без телескопической штанги, стало ясно, что вместо Ар-2, ведущего родословную от СБ, нужен новый самолёт. Что касается МиГов, то они и так летали чуть ли не под восемьсот, достичь чего-то большего на винтовом самолёте чрезвычайно трудно. Оставалось совершествовать машину, нагружая её всевозможными «полезностями». Четырёхлопастные соосные винты, тянули за собой четырёхствольную пушку, которой нужен был соответствующий боекомплект. Это объёмы и вес. Пороховая катапульта вместо «бюджетного» выдёргивания лётчика парашютом снова вела к росту массы. Значит, надо переделывать шасси, ставить более прочное и тяжёлое. При всём при этом, МиГ, даже доработанный и принятый на вооружение, простой посадкой похвастаться не мог. Значит — новое крыло и, в целом, новый самолёт. Как и у Ильюшина, с поправкой на то, что там во главу угла ставилась живучесть и вооружение. Что касается Швецова, то он, пройдя этап АШ-71, бывший 12 цилиндровой двойной звездой из М-63 2000-сильного класса, «попробовал на вкус» тройную экспериментальную АШ-3-63 с углом поворота каждой следующей звезды на 40 градусов в сторону «горячих» цилиндров. Нижняя часть «холодных» цилиндров в такой конфигурации немного затенялась передними звёздами, но это никак не повлияло на работоспособность мотора, выдавшего запланированные 3000 лошадиных сил. «Горячие»-то котлы охлаждались идеально, как и головки! Видимо, глядя на такой «неравномерный» поворот второй звезды относительно первой и третьей относительно второй, кому-то в швецовском КБ пришла в голову гениальная мысль. А что если в неудачном, безбожно перегревающемся, экспериментальном 2-65 повернуть «звёзды» относительно друг друга не на «симметричные» 36, а только на 30 градусов? Да, «холодный» цилиндр, особенно в нижней части, уйдёт в тень горячего первой звезды и половина его головки тоже. Но что с того? Это наименее теплонагруженные участки, потому как горячие газы действуют на них минимальное время, низкая «холодная» головка имеет более развитое оребрение, а на перекрываемом её участке расположены клапана впуска чистого воздуха. «Кривой» АШ-2-65, собранный в металле, в работе разительно преобразился. Во первых, стало ясно, что симметричный мотор, по сути, являлся в подкапотном пространстве «пробкой» для набегающего воздуха. Там равные потоки тормозились, поворачивали навстречу друг другу, опять тормозились. Зато когда исчезла симметрия, объём проходящего под капотом воздуха вырос в разы, что, само по себе, сразу улучшило охлаждение мотора. Вдобавок, приятным образом, температурный режим, выдвинутых в поток «горячих» цилиндров и затенённых «холодных», выровнялся, что сняло лишние напряжения, положительно отразилось на прочности и ресурсе. В итоге, 1,4-тонный 20-цилиндровый АШ-2-65 показал 3300 лошадиных сил и 3800 с применением форсажа. Благодаря тому, что «К»-моторы по температуре выхлопных газов недалеко ушли от дизелей, то он оснащался простым одноступенчатым приводным нагнетателем и двумя турбокомпрессорами Люльки, что позволяло развивать максимальную мощность и на 10-километровой высоте. Следующим логичным шагом Швецова, коли с поворотом на 30 градусов «К»-звёзды работают нормально, стало превращение 3-63 в 24-цилиндровый 4-63 мощностью 4000 лошадиных сил и 4600 на форсаже. Весил этот мотор, с турбокомпрессорами, правда, уже 1,8 тонны. А вот попытка ещё больше «уплотнить» мотор, перешагнув оказавшиеся «золотыми» 30 градусов, провалилась. 30-цилиндровый АШ-5-63, с поворотом звёзд на 25 градусов относительно друг друга, оказался «проблемным» по охлаждению и вообще, вывалил на создателей столько загадок, которые надо было исхитриться решить, чтобы он нормально заработал, что его отложили «на потом». Говоря по-простому — забросили.

Мир полнится слухами. Был наслышан о работах в Перми и Климов, «вылизавший» свой ВК-106 до совершенства. Чтобы не отстать он попросту решил увеличить количество блоков сперва вдвое, а потом и в шесть раз. Чтобы «впихнуть невпихуемое» пришлось удлинить шатуны и увеличить габариты мотора в высоту и ширину, установить упрочнённый, за счёт сечения, коленвал. Зато 24-цилиндровый «псевдо V-12», шириной в метр и высотой в метр десять, показал свои расчётные 2900 лошадиных сил и 3250 на форсаже. И это при собственном весе в 1,1 тонны! Проработал он на этой мощности, правда, минут пять, после чего развалился. Но это дело привычное. Добавить в конструкцию пару сотен килограммов чугуния и всё встанет на свои места. В общем, много шансов, что в СССР «последнее поршневое поколение» самолётов, не успевшее в «эталонном» мире на Вторую Мировую войну и вскоре уступившее место реактивным машинам, всё-таки взлетит. Во всех смыслах этого слова. Да, пусть предел по скорости, обусловленный воздушным винтом, достигнут уже на «двухтысячниках», зато при более мощном движке в самолёт можно напихать больше вооружения, брони, полезных приборов и устройств, включая бустеры управления и катапультируемые кресла.

Кстати, о реактивных делах. Люлька, которого всё время отвлекали то на турбокомпрессоры, то на стационарные газовые и парогазовые турбины для электростанций, свою мечту, ТРД, отнюдь не забросил. Правда, с «эталонным» мотором изделие имело мало общего. Во-первых, работа по центробежным компрессорам не повлиять не могла и прототип ТРД получил именно его. Во-вторых, сжигая в промышленных турбинах всё, от газа до угольной пыли, его коллектив набил руку на конструкции камер сгорания. В-третьих, работая с начала 30-х над жаропрочными сталями для дизелей и всё увеличивая в них долю никеля, СССР успел дорасти до сплавов, названных в «эталонном» мире «нимониками». В-четвёртых, товарищ Любимов ещё на заре отечественного газотурбостроения влезший с охлаждаемыми воздухом, отбираемым от компрессора рабочими поверхностями, активно поддержал выдвинутую главным конструктором идею двухконтурности и подкинул, в и без того круто заваренную кашу, форсажную камеру. Ну и что, что центробежные ТРД тупиковая ветвь? В «эталонном» мире они на МиГ-15-17 и на Ил-28 «закрыли» весь конец 40-х и первую половину 50-х. Срока их активной жизни хватило бы ещё на мировую войну. Зато прототип ТРД Люльки опирается на проверенные, отработанные решения и, на мой орлиный глаз, в габаритах «эталонного» ВК-1, обещает намного его переплюнуть. Тут и лопастной вентилятор перед компрессором, работающий на второй контур, что даёт лучшую экономичность. Тут и продвинутая «коническая» конфигурация самого компрессора с активным колесом, вершина советских теоретических исследований и практических работ в этой области. Тут и охлаждаемые лопатки турбин из никелевого сплава, позволяющие поднять температуру газов перед ними, что напрямую влияет на тягу и КПД. В «эталонном» мире последний «центробежный» ВК-7, так и не пошедший в серию, имея только один такой компрессор, без прочих прибабахов, уже переплюнул предка ВК-1Ф по тяге вдвое! Как бы нам с товарищем Люлькой не выскочить сразу за сверхзвук! В общем, советский ТРД, несмотря на одновальную компоновку, минимум, не хуже немецких и английских аналогов «эталонного» мира, даже много лучше. Правда, к реактивному скачку пока не готовы самолётостроители, прочнисты и аэродинамики. У них даже с поршневиками «заряженные» МиГи и в пикирование затягивает, и разваливаются они в нём при выводе, бывает.

В общем, и ближайшие поршневые перспективы, и более отдалённые реактивные, у советской авиации самые радужные. С количеством выпускаемых боевых самолётов тоже всё благополучно. Другое дело — транспортная авиация. Особенно вертолёты. Они отлично показали себя, как в десанте в Свеаборг во взаимодействии с ВДВ, так и в ходе «кухонной войны» в восточной Турции во взаимодействии с горнострелковыми дивизиями. Хорошо зарекомендовали они себя и в борьбе с «басмачами» в иранской ДМЗ. Со стороны пехоты даже были высказаны настойчивые пожелания включить по вертолётному полку прямо в структуру ГСД, что вообще переводило войну в горах на качественно новый уровень, давая аналог моторизованных частей, действующих на равнинах. Камовские машины, хоть и неказистые, похожие издали на летающие двухосные «теплушки» с зачем-то застеклённой тормозной площадкой, одной эскадрильей перебрасывали на высоту до трёх километров роту стрелков со всем оружием и снаряжением или батарею ф-24 с расчётами, боекомплектом и лёгкими тягачами. Без всяких задержек с разборкой, вьючкой, а главное — быстро. Тут уж горным стрелкам надо выбирать, механическая тяга и аэромобильность или конная тяга и всепогодность. Поскольку опыты с перевозкой лошадей на внешней подвеске окончились плачевно для душевного здоровья животных. Да и физическое здоровье тоже, часто, страдало. Поломанные при посадке ноги не были редким случаем. Животине-то не объяснишь. Игра могла стоить свеч, если возможности вертолётов выросли бы до двух-двух с половиной тонн. Тогда можно было бы довооружить ГСД стандартными 107-миллиметровыми гаубицами-пушками и, возможно, 152-мм мортирами, которыми пользуются морпехи. Камов потерял много времени, попытавшись решить проблему «в лоб» с использованием «стандартных» ВМУ Ка-4, разместив их продольно. Летающий «пульман» уникальной соосно-продольной схемы вышел откровенно неудачным из-за вредного влияния передней и задней ВМУ друг на друга и в ходе одного из полётов разбился с человеческими жертвами по причине перехлёста лопастей. Надо было возвращаться к истокам, к проверенной уже простой соосной схеме, но на более высоком уровне. Это означало новый, более мощный редуктор и три или четыре акимовских Д-160-2 вместо двух. Однако, время поджимало, заказчики торопили и в КБ Камова нашли гениальное «временное» решение. Пока они возятся с тяжёлым вертолётом. Грузоподъёмность Ка-4 можно поднять избавившись от тяжеленного «сарая» грузовой кабины, собранного из стального каркаса и фанерной обшивки, оставив вместо него только узкую хребтовую раму, к которой и прикрепить кабину экипажа и «стандартную» ВМУ. «Финт ушами» вполне удался, Ка-6 на испытаниях уверенно поднял и Ф-22, и «Тур»-1,25, минимально подходящий для буксировки орудий такого класса. И всё бы было хорошо, вот только моторы для вертолётов, акимовские Д-160-2 с вертикальным валом, делал «Русский Дизель», закреплённый за РККФ. Авиационные движки для него — побочная продукция. И претендует на неё не только ВВС КА, но и Аэрофлот. К тому же, обозначили свой интерес танкисты. Всё вместе означало, что «сердец» до обидного мало, едва-едва хватает, чтобы держать в лётном состоянии наличный парк Ка-4 из 240 машин. Камовский авиазавод в Люберцах тоже маломощный и, в большой войне, вряд ли сможет обеспечить даже восполнение неизбежных потерь, не говоря уже о росте численности вертолётной группировки. Имелись и трудности с личным составом, поскольку учить пилотов приходилось на тех же «рядовых» машинах, тратя их ресурс.


Исходя из перечисленного, Смушкевич почти в ультимативной форме потребовал изыскать любые резервы для увеличения выпуска вертолётных моторов и самих вертолётов, а также дать в ВВС КА лёгкую учебную машину. Легко сказать. Д-160-2А, теоретически, могли бы выпускать «киреевцы» в Мелитополе. Но это тоже «морской» завод со своим основным планом по КД! Второй вариант — расширить мастерские Аэрофлота в Филях и превратить ремонтный завод в полноценный авиамоторный. Но сколько это займёт времени? Со вторым пунктом было тоже не всё гладко, поскольку любые «непрофильные» предприятия, которые можно было задействовать для нужд ВВС КА, не говоря уж о специализированных заводах, были уже «в строю» и выпускали боевые машины. Дошло до того, что стали всерьёз обсуждать возможность привлечения к вертолётному делу, хотя бы в разрезе учебных машин, театральных и киношных мастерских, где строятся декорации для постановок. Ну и, конечно, сама «парта», которая существовала пока только в виде острого желания главкома ВВС, даже не в виде ТТЗ.

Точно такие же проблемы, как с вертолётами, были у Смушкевича и с военно-транспортной авиацией. С лёгкими машинами всё было более-менее нормально, благо на них шли «боевые» движки после капремонта и дефорсирования под 87-й бензин вместо 92-го. Но уже со средними лицензионными «Дугласами» М-2 начинались проблемы. Приходилось выбирать, куда направлять дефицитный дюраль. Понятно, что «грузовики» были последними в списке претендентов. Тяжеловозы Бартини, поднимавшие 10–15 тонн, были смешанной конструкции, сталь-композит, но, во первых, летали на тех же движках, что и МиГи с Илами, во вторых, строить такие гиганты на какой-нибудь мебельной фабрике в черте города никак нельзя. Значит опять Совнаркому придётся изыскать дополнительные заводы, хоть вагоностроительные, чтобы обеспечить достойный уровень ВТА, не хуже, чем у немцев, которые сумели создать воздушный мост через Сахару с севера на юг. Хотя, на мой взгляд, Геринг лукавил. Ведь в немецких газетах писали «с помощью воздушного моста», а понимать это можно и так, что авиация обеспечила функционирование автотрассы. По моторам надежда только на тот же ремонт отслуживших «боевых» движков, значит быть тяжеловозам бензиновыми и четырёхмотрными. Иначе никак. А положение исправлять надо, поскольку старички ТБ-3, бывшие палочкой-выручалочкой ранее, распределены поэскадрильно в качестве «лифтов» по полкам пикировщиков и истребителей-бомбардировщиков. Даже на «охоту за облаками» теперь летают метеоэскадрильи на ТБ-7, благо высотность им позволяет.

После лётчика, поочерёдно, заслушали химиков, сапёров и связистов. Новые немецкие нервно-паралитические ОВ вынудили нас принять на снабжение противогаз образца 1941 года и полноценный общевойсковой защитный комплект, полностью перейти на которые, изначально, предполагалось в течение пяти лет. Теперь же речь шла о том, чтобы успеть защитить хоть кадровую армию, не говоря о мобилизованной и гражданском населении. Конечно, я знал, что в «эталонной» ВМВ Гитлер химией не воспользовался, но как знать, что будет на этот раз? А положение-то тревожное. Хорошо хоть, по моей части, фильтровентиляционные установки были одними из немногих уже готовых «подсистем», которые надо было освоить в производстве для новых моделей бронетехники. Сейчас они, в первую очередь, шли на штабные машины. В том, что каждый выпущенный, начиная с мая, танк, будет оснащён ФВУ, можно было не сомневаться. Что ж, будем надеяться, что отрава, если и пойдёт в ход, то не сразу. А там, даст Бог, более-менее подготовиться сумеем.

Начальник ГВИУ Карбышев, вопреки моим ожиданиям, даже не заикнулся об УРах и их вооружении. Наверное, более того, что уже сделано и всё ещё делается, до мая всё равно не успеть. Зато он сперва «наехал» на наркома ВМФ с навязчивой просьбой поделиться понтонами-раскладушками. Сапёр был в числе «заговорщиков», посвящённых в замысел штаба ВМФ с ударом через Норвегию. Увы, оккупация немцами Швеции делала такую операцию неактуальной. Но готовились то к ней всерьёз! И плавучих понтонных аэродромов, острая нужда в которых отпала, заготовили достаточно. Так пусть теперь они послужат в качестве армейских понтонных парков. Далее досталось на орехи сельхозмашиностроителям, которые почему-то всё ещё позволяли себе «доделывать» сеялки-косилки для будущей «Новой Европы», вместо того, чтобы все силы бросить на прицепные минные заградители для Мировой войны. Тут же закономерно встал вопрос «фабричных» мин новой, «любимовской» модели, беззастенчиво «содранной» с ТМ-89 и оснащённой штыревым взрывателем, пригодным для автоматической установки. Народ, наверное, теряется в догадках, к чему у меня больше душа лежит, делать танки или ломать их. Но это лирика. Сермяжная правда в том, что сия мина уж слишком трудоёмка, по мнению многих, для этого вида оружия. Выделять для неё какое-то отдельное производство нерационально… Во всяком случае, именно так заявил нарком боеприпасов, «не заметивший» этот пункт в заявке ГВИУ на 42-й год. Там и без него сплошная экзотика, вплоть до мин-гранат с жидким ВВ в полиэтиленовом корпусе. Ну да, решая «проблему приграничных аэродромов» и изобретая СДМ, я, как-то, когда позже речь о них снова зашла, ляпнул в частном разговоре с нашим главным сапёром и о самом «простом» её решении. Тот, зная, что Любимов генерирует только работающие идеи, напряг всех, все три разведки, собственную, военную, бериевскую и, вдобавок, морскую, всех химиков, от профессоров до студентов, но, в конце концов, получил желаемое. Промышленную технологию и на гибкий пластик, и на ЖВВ. Гранатомёты — хорошо. Но это пехотное оружие. А куда сапёру деваться, если в ходе артподготовки противник «снял» минные поля? Да набросать перед своими окопами «полешек», куда сил хватит! И простому бойцу, в случае чего, будет что прямо под гусеницу надвигающегося танка кинуть. Дело, как и в случае с кумулятивно-фугасными «фабричными» минами за малым, за заводами и валовым производством. Вот и насел Карбышев на Горемыкина в стиле «вынь да положь»! А у того и конь не валялся… Выручил вспотевшего подчинённого Сталин, спокойно сказавший, что Совнарком рассмотрит вопрос строительства заводов для выпуска данной продукции.

Полиэтилен. На него много охотников. Особенно претендуют связисты, которым вечно кабеля не хватает. Тут лучше полиэтилена только фторопласт. Но такая изоляция только в радарах, да в многожильном «спецкабеле» с силовой арамидной нитью применяется. Вот связистам кабель товарищ Сталин лично обещал дать. Как и полевые телефонные аппараты. Наркомы цветной металлургии и электропромышленности, которым предстояло обещание выполнять, только вздохнули. Но товарищ Сталин знает, что говорит, наверняка есть «резервы». Остаётся только завидовать, связь в фаворе, как сыр в масле катаются. Сам старался. Зато теперь у нас не один радиозавод «полного цикла» а пять. Да шестой до конца года пустят. И каждая боевая единица, идущая в армию или на флот, с весны, в обязательном порядке, получит радиостанцию. В полном комплекте, то бишь и передатчик тоже. А не как у немцев, только приёмники на линейных машинах. Обо всём, что рангом выше, даже и упоминать не стоит. РККА и при единственном радиозаводе полковыми, дивизионными, армейскими станциями снабжалась неплохо. И так мне завидно стало, что захотелось в эту бочку мёда ложку дёгтя сунуть!

— В танковых дивизиях положено иметь по роте радиоразведки и радиоборьбы. В стрелковых и кавалерийских войсках по роте на корпус. То есть, на круг, около трёхсот пятидесяти рот РБ, — напомнил я, встряв в доклад без спросу. — Укомплектованы аппаратурой три. По одной на Прибалтийский, Белорусский и Киевский округа. Используются как учебные. Как воевать будем?

Вопрос, адресованный начальнику ГУС РККА генерал-лейтенанту Найдёнову, повис в воздухе.

— Что вы имеете в виду? — попытался он дополнительно потянуть время после паузы.

— В меневренной войне, в быстро меняющейся обстановке, танковым дивизиям и корпусам, уходящим в прорыв, крайне важно знать, где находятся штабы противника. Чтобы разгромить их и нарушить управление дивизиями врага или напротив, чтобы уклониться от контрударов резервных сил или вовремя их парировать. Все модели немецких радиостанций в вашем распоряжении ещё с весны 40-го года. Хотя бы пеленгаторы-то вы можете моим танкистам дать? Я уж не говорю о прослушке и расшифровке переговоров и постановке помех!

— Гхм, товарищ генерал-полковник, наши и немецкие станции используют разные диапазоны частот. Первоочередная задача ГУС — обеспечение собственной связи. Когда она будет стопроцентно решена, тогда можно говорить о выпуске приборов другого диапазона для разведки и пеленгации…

— Вот как? — ухмыльнулся я из вредности. — А какими тогда станциями укомплектованы действующие роты РБ? Неужели они нацелены на наши собственные радиосредства? Можете не отвечать! И так понятно, что носом роете там, куда товарищ Сталин лично смотрит! Остальное побоку. Молодцы! Без иронии. Как танкист, вашей работой, а также нашей радиопромышленности, доволен. Но не вполне, не вполне… Думаю, разведчики меня в этом поддержат, — наклонившись вперёд, посмотрел я на начальника ГРУ Артузова. Тот сдержанно кивнул.

— Что скажете, товарищ Найдёнов? — флегматично спросил Предсовнаркома, поднося, одновременно, спичку к папиросе.

— Разрешите изучить вопрос и доложить соображения на следующем совещании через месяц, — густо покраснев, попросил начальник Главного управления связи.

— Тридцать дней… — смакуя эту пару слов, будто пробуя, вместе с табачным дымом на вкус, проговорил Сталин. — Тридцать дней, по нынешним временам, очень большой срок. Доложите свои соображения через три дня, товарищ Найдёнов.

Ну, конечно, как Любимов что-то учудит, так его сразу за шкирку, да на ковёр. Бывает — под конвоем. А вот товарищу Найдёнову товарищ Сталин целый понедельник подарил, чтобы он с товарищами пообщался! Сразу понятно, что о гусях и свиньях речи не идёт. Это только с Любимовым, как всегда, всё сложно. Но на своих, немного ревнивых, размышлениях, Предсовнаркома сосредоточиться мне не дал, указав на меня рукой с зажатой между пальцами папиросой, предложил:

— Расскажите, товарищ Любимов, есть ли у нас порядок в танковых войсках. А то, в чужом-то глазу, всякий видит…

Ну вот, почти последний, после меня только медицина осталась, но и она на «спецконтроле», много времени не займёт. Остаётся только завидовать соседним управлениям и наркоматам, которым и внимания больше, и выезжают часто на чужом горбу. Вот кто идею с «Автосервисом» Косову подкинул, добавив советской разведке, кроме «идейного» ещё один, «шкурный» путь? А терменовская прослушка благодаря кому в ход широко пошла? А вся концепция концентрации коммунизма? Конечно, легко быть «на уровне» тем же радистам или медикам благодаря «цельнотянутым» технологиям! И лампы тебе, любые, что в мире есть на данный момент. И лекарства, включая сюда английский пенициллин. Нужный человек легко может «Тур» купить или, в крайнем случае, в лотерею выиграть. А ещё у такого человека, пожелавшего переселиться в СССР, могут найтись «тёмные пятна» в биографии. Но нет ничего невозможного! Просто небольшая задержка в исходной стране и кое-какие небольшие услуги стране желанной. Или совсем грубо, койка на пароходе советского «Красного креста», вывозящего некомбатантов из голодающей осаждённой Британии в СССР. Вот так.

А я всё сам, всё сам… Поскольку советские танки — лучшие в мире! Даже украсть-то нечего. Есть, правда, кое-какие сомнения насчёт немцев, поскольку там, после моих «гастролей», контрразведка лютует, но ничего конкретного и реально опасного. Да, «четвёрки» с длинной пушкой, штурмовые 105- и 150-мм штурмовые и самоходные орудия на их, и на чешской базе. Всё это было и в «той», «эталонной» войне, правда, несколько позже. Но это легко объяснить, поскольку очевидно, что немцы вовсю подсматривают у нас. Скажем, показали мы СУ-34 на параде 1-го мая, глядишь, через год у немцев Штуг с 105-мм гаубицей на шасси «четвёрки». «Хуммель» с 150-мм гаубицей или 105-мм пушкой, или как он сейчас у них там называется, тоже вслед за нашими СУ-126-107 и -152 появился. Лёгкие САУ на чешском шасси после СУ-26 — аналогично. Можно гордиться тем, что являемся законодателями мод!

— Танковые войска, товарищ Предсовнаркома, стабильно показывают результаты боевой подготовки выше среднего, чем, в целом, по НКО. Так что — порядок есть в танковых войсках. Чего не скажешь о наркоматах танковой и автотракторной промышленности…

— А нам, товарищ генерал-полковник, накануне совсем иное доложили, — прищурился Иосиф Виссарионович. — Вам осенью выделили дополнительный личный состав, причём, отборный личный состав для развёртывания по полным штатам ремонтных батальонов стрелковых корпусов. А вы его, пропустив через учебные части, приказали по танковым бригадам распределить. В результате рембатов как не было, так и нет. А в танковых бригадах сверхкомплект в 10–15 процентов. Это как понимать?

— Не понимаю, товарищ Сталин, почему внутренний вопрос НКО, тем более, закрытый ещё в декабре, вдруг вновь ставится на военно-хозяйственном совещании, — с трудом удерживаясь от откровенного ворчания, заявил я в ответ. — Приказ мой о распределении новобранцев после карантина в бригады никто не отменил. Значит, аргументы мои весомые. А вот у недовольных моим приказом таких аргументов не нашлось. Если надо — могу ещё раз повторить. ГАБТУ провело с райвоенкоматами огромную работу по подготовке мобилизации ремонтных частей. На каждую должность люди приписаны поимённо. Это всё квалифицированные специалисты, механики, слесаря-сборщики, сварщики и люди ещё многих профессий, работающие сейчас в промышленности. Каждый — доброволец. В том смысле, что мог легко получить бронь и остаться на производстве, но выбрал армию. Заполнить сейчас эти должности 19-летними новобранцами — получить рембаты «на бумаге». Но на деле они свои функции по среднему ремонту выполнять будут не в состоянии. А специалисты со стажем получат по винтовке и в окопы сядут. Пусть только через месяц после объявления мобилизации, но в стрелковых корпусах будут дееспособные рембаты, в танковых корпусах они и так есть. Первый месяц, как нибудь, на бригадных ремротах и армейских АТРБ протянем, благо эвакуационные подразделения у нас на всех уровнях развёрнуты. А отборный личный состав с полным 10-классным средним, или средне-техническим образованием образует оперативный резерв обученных танкистов. Неполных полгода, чтобы освоиться на месте мехвода или наводчика этим юношам хватит. И резерв этот, боюсь, ой как нам пригодится! Поскольку наша танковая броня на большинстве машин, за исключением КВ, не гарантирует уже такую же надёжную защиту от основных противотанковых средств вероятного противника, как ранее. Наши Т-34 и Т-126 будут дырявить. Но железо можно починить быстро, а вот раненых вылечить — совсем другое дело. Понятно, без убитых тоже не обойдётся. Значит нужны сменные экипажи. И они у нас будут. Если, конечно, не будем торопиться с увольнением в запас весеннего призыва 40-го года.

— Возможно, товарищ Любимов, — не стал упираться Сталин, поимая, что я прав. — Но вы не посчитали нужным заблаговременно доложить о своём решении ни наркому обороны, ни начальнику генерального штаба, ни начальнику организационно-мобилизационного управления, поставив их перед фактом, когда приказ уже ушёл в войска.

— Нарком обороны, товарищ маршал Тимошенко, как вышестоящий начальник приказ мой не отменил! — казалось, перевёл я стрелки, но, по сути, стал обострять, рассчитывая разделаться с досадной, неприятной проблемой раз и навсегда. — Я далёк от мысли, что товарищ маршал просто побоялся взять на себя личную ответственность за танковые войска, значит, считает мой приказ правильным. Если же Совнарком сомневается в этом, не доверяет ни мне, ни маршалу Тимошенко, то почему мы до сих пор на своих должностях?

— Совнарком не ставит вопрос таким образом… — начал было Сталин, которому этот разговор, видимо, тоже был внутренне неприятен.

— Давайте начистоту, — перебил я его. — Совет ветеранов, во главе с ветеран-маршалом товарищем Ворошиловым, делает для РККА много полезного в части контроля по профессиональной линии и совершенствования войск во всех смыслах. Инициированный Советом ветеранов порядок направления в училища с сокращённым годичным курсом и присвоения командирских званий, уже обкатанный в ВВС КА, только после, минимум, года срочной службы и при наличии задатков, подтверждённых рекомендациями, я могу только приветствовать. Но, когда он начинает заниматься, под разными предлогами, пристраиванием в тёплые места отпрысков партийных, советских, хозяйственных руководителей союзного и республиканского масштаба в ущерб обороноспособности страны, то это у меня, не только как у коммуниста, но и просто гражданина СССР, вызывает абсолютное непонимание. Думаете, я не ведаю, откуда мне такое счастье, в виде нежданного, качественного, отлично образованного пополнения по осени свалилось? То, что оно из, как говорят за границей, престижных военных спецшкол, где учились или учатся дети самых-самых ответственных товарищей — секрет Полишинеля. Как прекрасно, спрятать детишек в тылу до следующей осени! Да на почётной должности! Как у нас в «Боевых листках» пишут? «Рембат — боевой авангард пролетариата!» Потом — военные училища. А там, глядишь, и война кончится! Знаете, я тоже за то, чтобы беречь людей, но всех, а не избранных! И не за счёт того, чтобы оставить наши стрелковые корпуса в летней кампании без качественного среднего ремонта, перегрузив им армейские АТРБ! Ребята, между тем, боевые, смекалистые, учатся военным профессиям отлично! Тимур Фрунзе, воспитанник ветеран-маршала Ворошилова уже показал себя как замечательный башенный стрелок. Леонид Мехлис — классный механик водитель! Да что говорить, если даже Женька, дочка нашего Генерального секретаря партии, письмами меня завалила с просьбами и даже требованиями взять её в танкисты! Считаю, на данный момент, вопрос об осеннем пополнении закрытым! Хотите — поднимайте его на партсобраниях, да хоть в ЦК, но не на военно-промышленном совещании! Там и обсуждайте моральный облик отдельных товарищей, проявивших себя шкурниками! На своих ли они сидят должностях и, вообще, достойны ли иметь партбилет! А здесь и сейчас слишком много вопросов по «железу», которые никто за нас не решит! Разрешите продолжать по основной повестке, товарищ Предсовнаркома?!

После такого моего «полного отлупа», в зале установилась звенящая тишина. Смертельно побледневший Ворошилов, ссутулился, вжал в плечи голову, казалось вот-вот, и он полезет под стол президиума. Мехлис, начальник политуправления РККА, весь пошёл пятнами, как рыба открывая рот, но не находя слов. Упомянув Лёньку, я, конечно, погорячился. Батя его отличался отчаянной смелостью и щепетильной честностью, участвовать в таком гнилом деле точно бы сам не стал и другим не дал, если бы что-то заподозрил. А теперь, выходит, «замазал» я его. Да что говорить, если сам товарищ Сталин, которого не в чем упрекнуть, сидит мрачнее тучи осенней! Его Яков успел и в Маньчжурскую отвоевать и в Польскую, вырос от лейтенанта, командира артиллерийского взвода, до капитана, комбата самоходной гаубичной батареи. Мог бы сейчас и дивизионом командовать, если б не демобилизовался и не вернулся на прежнюю свою работу начальником котельной на заводе «Динамо». Младший, Васька, пороху пока не понюхал, но с весны 40-го до весны 41-го в ночном легкобомбардировочном полку оттрубил честно, окончил шестимесячное истребительное училище и летает сейчас, как и все «молодые» в смешанной авиадивизии на ЛаГГе. У Смушкевича не забалуешь, пока не наберёшь «баллы» и часы, во фронтовые ИАД, а, тем более, в ИАД ПВО на МиГах, не переведёшься! Но, раз заговорил первым на эту скользкую тему, тоже «влип». Ох, не завидую я тем, кто пытался Иосифа Виссарионовича здесь «в тёмную» играть, пользуясь тем, что камлания о неуправляемости, самовольстве, самомнении товарища Любимова на зубах, за много лет, уже навязли. Да и подтверждений сему — хоть отбавляй. Одна «Сталинградская речь», перевернувшая всю коммунистическую теорию с ног на голову, чего стоит! Вот и «проработал для профилактики» по привычке… Пусть теперь сам и расхлёбывает. Мне, впрочем, злорадствовать тоже не след. Если раньше с «некоторыми товарищами» у меня просто холодная война была, то теперь нам точно на одной планете тесно будет. Ещё бы, под этим «детским» соусом, изобличающим «истинную сущность», всего, нажитого непосильным трудом, авторитета, положения, должности, самого партбилета лишить можно! И, ведь, не сковырнуть здесь меня «по правилам», народ, как всегда, поддержит. Значит, чаще оглядываться надо, как бы в спину не пальнули или яду не подсыпали. Ибо, такого не прощают! Ну, ничего, скоро война, которая многое спишет. А уж, что после войны — сейчас мои планы так далеко не заходят. Победить бы, а там разберёмся, как жить…

— Разрешите продолжать? — настойчиво повторил я свой вопрос.

— Продолжайте, товарищ Любимов, — глухо отозвался «отец народов».

— О состоянии танковых войск и автотракторного парка РККА скажу кратко, поскольку за прошедший месяц оно не изменилось. Гусеничной бронетехникой РККА укомплектована полностью, по лёгким САУ, даже после вооружения союзников, французов и турок, имеется небольшой мобрезерв. По танкам и БА мобрезервов для развёртывания по мобилизации новых частей, кроме разведбатов, нет. По лёгким плавающим БТР вопрос мы обсудили в первой части совещания. В среднем включая сюда и машины, нуждающиеся в мелком ремонте силами бригадных ремрот, боеготовность парка составляет, 80 процентов. Из небоеготовых 20 процентов, находящихся на корпусных и армейских АТРБ, средний ремонт семь процентов, капитальный — тринадцать. Это, почти полностью, машины, проходящие модернизацию. К первому мая ГАБТУ рассчитывает выйти на показатели боеготовности парка, близкие к ста процентам.

По автотракторной технике, включая сюда автомобили, быстроходные гусеничные тягачи, сельскохозяйственные и промышленные трактора, укомплектованность РККА составляет 15 процентов от потребности отмобилизованной армии. Полностью укомплектованы на текущий момент семь танковых, четыре бронекавалерийских корпуса и части тыла ВВС КА. Из наличия автотракторной техники 40 процентов находятся в ремонте на АТРБ. Сроки выхода — первое мая 42-го года.

Теперь, что касается усилий нашей славной индустрии в лице наркоматов Среднего машиностроения, Автотракторной промышленности и вновь образованного наркомата Танковой промышленности, с которыми, в основном, взаимодействует ГАБТУ. Начну с товарища Лихачёва а его автомобилестроителей. Во-первых, то, что решение прошлого совещания о передаче в РККА всех вновь выпущенных дизельных автомобилей вы выполняете, в соответствии с планом, это хорошо. Но. Весь месячный выпуск, на деле, так и остался стоять на площадках готовой продукции заводов. Мы же договорились, что колёсную технику вы, сформировав бригады шофёров, перегонять в части или грузить в эшелоны будете самостоятельно. Я понимаю, что гражданские водители не горят желанием гонять машины порожняком, поскольку за это мало платят. Ну, вы уж разберитесь, найдите выход. В конце концов, наладьте взаимодействие с ГУ тыла РККА. Или объявляйте субботники для шофёров автокомбинатов, пусть покатаются в выходные в рамках партийной дисциплины. Мне всё равно как, но автомобили должны отправляться по утверждённому графику. Монтаж спецкузовов я срывать не позволю!

Далее. Из общего выпуска нашей автомобильной промышленности, на вездеходы приходится менее пятнадцати процентов. Поэтому требую восстановить выпуск гусеничных транспортёров на автомобильных агрегатах, а резервы по трансмиссии использовать для увеличения выпуска вездеходов. На Ярославском заводе, к примеру, две нитки конвейера. Одна под грузовики ЯГ-10, вторая под самосвалы ЯГ-15. Вездеходы завод выпускает вне конвейера чуть ли не поштучно. За январь 150 машин, то есть 7,5 процентов от месячного выпуска. Требую перевести одну нитку на тягачи ЯГ-10Т, а вторую полностью на вездеходы. Лучше — четырёхосные. На ЗИЛе ещё хлеще, из пяти ниток три выпускают ЗИЛ-5, а ещё две ЗИЛ-15. Весь запас ШРУСов уходит на восстановленное производство БА-11 и БТР-6В в спеццехе. На войне самосвалы ЗИЛ-15, рассчитанные на гравийные дороги, будут иметь проблемы с проходимостью. Ставьте на поток ЯГ-10Т вместо ЗИЛ-15. А ЗИЛ-5, хоть на одной нитке, должны быть модели «В». Не хватит ШРУСов — парными карданами, сэкономленными на четырёхосниках, обходитесь. Сами лучше меня знаете, как это делать. Курганский завод, дублёр ГАЗа. Завод выпускает 500 машин в день, или 10000 в месяц. Все машины этого завода должны быть дизельными вездеходами. На деле, за январь выпущено 2,5 тысячи ГАЗ-42, пятая часть из них — шасси для БА-20, и 2,5 тысячи двухосных ГАЗ-51. Другая половина выпуска, формально, завода дизельных армейских грузовиков — обычные бензиновые бортовые ГАЗ-52. Почему?

— Собственное курганское моторное производство, подшипниковый завод, завод карданных валов отстают от пятилетнего плана с вводом в строй из-за переноса площадок на новые места в связи с проектом «Новой Европы», — проворчал Лихачёв. — На что сталинградских моторов хватает — даём.

— Значит так, — едва сдержался я, чтоб не вспылить, — выпуск ГАЗ-42 сворачивайте к чертям собачьим! На кой ляд в РККА столько командирских машин? У нас что, есть десятки тысяч дивизий? Или мы каждому командиру роты по «Газику» выделять будем? Или в стране проката избыток на цельнометаллические седаны? Сворачивайте их выпуск к чёртовой матери! Без лёгких БА-20 тоже обойдёмся! Давайте вместо них ГАЗ-51 и, особенно, трёхосные ГАЗ-61! По моторам — перенацеливайте Марксштадт. Без лимузинов на войне, как-нибудь, перебьёмся. Не хватает «триподов» — давайте гусеничные «Курганцы» или займите ШРУСы у ГАЗа! И достраивайте, достраивайте заводы! Немец ждать не будет пока раскачаетесь! Кстати! Почему до сих пор не освоили в Кургане, как на ЗИЛе, систему подкачки шин? Короче, жду, что через месяц производство там будет уже перестроено!

— Последний наш дизельный автозавод — АЗЛК. Что сказать, молодцы! — похвалил я «комсомольцев» после того, как перевёл дух. — «Тур»-1,25 полностью сменил лимузины на потоке. Как бы это не оказалось за тот счёт, что на ЗИЛе вездеходов, кроме бронемашин, не выпускают? Сэкономленные ШРУСы, поди, на АЗЛК пошли? В любом случае, годового производства в двенадцать тысяч штук мало.

Таким образом, РККА от дизельных автозаводов, формально, получила за январь шестнадцать тысяч единиц автотехники. Из них в качестве тягачей для артиллерии, причём, не тяжелее дивизионной, только 3,5 тысячи. Прочие годны лишь для тыловых служб, чтоб по сухим дорогам к фронту припасы подвозить. Напомню, что нам надо, чтобы поставить артиллерию на механический ход, что мы собирались достичь ещё до объявления мобилизации, минимум тридцать тысяч тягачей. Если бы автотракторная промышленность работала как надо, то сделали бы это за два месяца. А достигнутыми на текущий момент темпами мы без суеты с мобилизацией тягачей не обойдёмся.

Перейдём теперь к тракторным заводам, которые могли бы помочь автомобильным в деле механизации артиллерии. Артиллерии стрелковых корпусов ведь скорость не особо важна, это полки РГК должны быстро на важные участки перебрасываться. Начнём со Сталинградского завода. Четыре тысячи тракторов СТЗ-2 в месяц, пригодных для буксировки артсистем вплоть до М-10 — это хорошо. Но. ГАБТУ ещё осенью, в октябре, ставило задачу на скоростной транспортный трактор на агрегатах СТЗ-2 с шестицилиндровым мотором, который вы должны были предъявить в январе. Где он? Нету! Точно так же не выполнил аналогичную задачу, но на основе своего трактора, ХТЗ.

Подведём итог. Автотракторная промышленность военного, дизельного сектора, не справляется. РККА получает много транспортных единиц, но быстроходных вездеходов для эксплуатации во фронтовых условиях среди них очень мало. Хоть ГУ тыла РККА и против, но ГАБТУ настаивает на привлечении машин гражданского, бензинового сектора. Как это уже, кстати, было при прошлой мобилизации. Да, сложности со снабжением двумя видами топлива. Говорят, что и технику могут угробить заправив дизельные машины бензином и наоборот. Не припомню таких, во всяком случае, массовых случаев. Это полным дураком надо быть. У нас даже заправочные горловины дизельных машин на правую сторону шасси выведены, а бензиновых на левую, не говоря уж о маркировке, чтоб этого не случалось.