Ты у меня одна (СИ)

— Привет, — добродушно поздоровалась Алёна и отступила.
— Приветик, — разулыбалась Вика и прихрамывая зашла в квартиру.
— Ты чего это? Нападение звездного десанта?
— Мозоль натерла. Да так сильно… — скривилась Вика, сбрасывая обувь, — туфли новые. Дай лейкопластырь. — Тут Вика подняла глаза и сразу наткнулась на сидящего на диване Сашку. Гостиная прекрасно просматривалась из прихожей. — О, Грохольский, привет, не ожидала тебя здесь увидеть.
— Взаимно, — небрежно бросил, поднимаясь с места.
— А вы что решили помириться? — Вика совершенно забыла про свою мозоль, с любопытством поглядывая то на сестру, то на ее бывшего. Или на уже «не бывшего»?
— Нет, — твердо вставила Алёна.
— Ой, Шурик, можно я тебя тогда по заднице хлопну? Давно мечтала, — хихикнула она, — теперь же уже можно. — Руки у нее к Сашке сами так и тянулись. Сашка профессиональный спортсмен, пловец, у него фигура что надо.
Не раз Грохольский тормозил ее поползновения. Но раньше он просто отшучивался, а сегодня не то было настроение. Окинув Вику презрительным взглядом, он хмуро проговорил:
— Тебе лейкопластырь не поможет, в твоем случае – только лоботомия.
— Ты мне сейчас грубишь?
— Что ты, я предельно вежлив. Когда я начну тебе грубить, тебе не придет в голову переспрашивать. Ты это сразу почувствуешь. Алён… — кивнул в сторону двери, потом замер, словно забыл что-то, прощупал карманы на джинсах. Прошел в спальню.
Вика с неиссякаемым интересом проследовала за ним и, прислонившись к дверному косяку, пронаблюдала, как он забрал с прикроватной тумбочки сотовый. Словно утвердившись в какой-то мысли, Савинская сверкнула хитрой улыбкой.
Выйдя на площадку, Грохольский вытянул Алёну за собой и прикрыл дверь.
— Я буду звонить иногда…
— Саша… — попыталась она остановить его.
— …узнавать, как у тебя дела. Кто еще о тебе побеспокоится. — На это Алёна только вздохнула. — Дурочка… — сказал он, и в грубоватом голосе прорвалась нежность.
Слабо улыбнулась и сморщила нос.
— Знаю.
Александр ушел, Алёна почувствовала большое облегчение, хотя знала, что с одного вздоха он от нее не откажется. Да, притихнет на время, а потом обязательно забьется в агонии и попробует восстановить отношения. Поэтому и держался он за эти телефонные звонки, боялся совсем потерять связь. Несмотря на то, что отношения у них не сложились, Саша для Алёны был и останется очень близким человеком. Наверное, его вообще можно считать самым близким. И правда, никто и никогда о ней так не заботился, как он, не переживал из-за каждой мелочи. Его и просить ни о чем не надо было, он сам всегда знал, что нужно сделать, чтобы ей помочь. Ну, а когда не знал, Алёна все равно не просила. И не признайся он ей в любви и не предложи замуж за него выйти, так и встречались бы. Но больше не смогла. Любила ли его? Наверное. Но по-своему, как дорогого человека. Который тем не менее не смог стать частью ее самой. Не смог привязать к себе, не сросся с ней, чтобы жизни без него не мыслила. Прекрасно без него и мыслить, и жить получалось. Появление Шаурина в ее жизни только подтвердило правоту поступка и стало еще одним веским доводом в пользу расставания. Вернее, не сам Иван, а ее к нему влечение. Потому что если женщина, встречаясь с одним мужчиной, испытывает ощутимый интерес к другому, отношения обречены. Рано или поздно все рухнет.
— Я же платье ходила выбирать, — с щенячьей радостью сообщила Вика.
— Выбрала? — без интереса спросила Алёна.
Теперь мысли занял Шаурин, и она даже не пыталась от них избавиться. О нем приятно думать. Приятно вспоминать. Перед глазами стояло его лицо: пронзительный ясный взгляд, скульптурно вылепленные скулы. Поражала Ванина способность владеть эмоциями. Не застывать каменно, не прятаться за бесстрастной маской. Владеть. Управлять.
С тайным удовольствием Алёна вспоминала их последнюю встречу. Давно не испытывала таких эмоций от простого диалога – такой заинтересованности и полного погружения. После разговора внутри осталось какое-то вязкое чувство. Непонятное. Не могла объяснить. Вроде ни о чем таком не говорили, а будто в душе у нее покопался.
В тот день они поехали на лодочную станцию. Погода стояла прекрасная. Совсем было не жарко, а в тени даже прохладно.
— Ох, ты как знал… — вздохнула Алёна, без особой радости глядя на покачивающиеся на воде лодочки.
— Что знал? — спросил Иван, заметив, что спутница замедлила шаг.
— Не поверишь, не помню, когда последний раз была в этом месте. Дальше парка уже давно не ходила. Не люблю.
— Боишься воды?
— Воды не боюсь и хорошо плаваю, но мне нужно заходить с берега. А на лодке не могу, не по себе вот так плавать на поверхности.
— Почва нужна под ногами, да? Класс. Сейчас буду тебя пытать. Никакой у тебя почвы, только я.
Протянул руку, и Алёна, ухватившись за его крепкую ладонь, шагнула в лодку, радуясь, что догадалась надеть сегодня джинсы. Лодка опасно качнулась, внутри у девушки что-то тоже неприятно дрогнуло. Алёна глубоко вздохнула, пытаясь поскорее обрести прежнее самообладание. Осторожно уселась на лавочку и вцепилась в нее руками.
— Слабоваты условия для пыток, — уверенно усмехнулась. — Надо что-то посерьезнее. Максимум, что мне грозит, это мокрая одежда. Все равно выплыву.
— Я не Герасим, проверять, выплывешь ты или нет, не буду. — Взялся за весла.
— А с тобой удивительно удобно шутить, — ухмыльнулась Алёнка.
— А с тобой нет, — заявил Иван. — Ты напряжена.
— Конечно. Я должна быть напряжена, я девушка, у меня свидание, — ничуть не смущаясь, расплылась в белозубой улыбке. — Ладно. В чем подвох?
— Какой подвох?
— Дружбы нашей? — проговорила вкрадчиво. — С чего ради такое сердечное отношение?
— А что – у тебя по поводу нас есть какие-то предрассудки или комплексы? — внушительно растянул фразу.
— Конечно. Я ж нормальный человек. У меня полно всяких предрассудков и комплексов.
— Главное, чтобы ты не была вегетарианкой, иначе у нас точно ничего не получится. — Алёна засмеялась, и он кивнул. — Не люблю я их. Злые они все.
— Нет, я не вегетарианка, — успокоила его, — но я страшная ханжа. Не ношу коротких юбок и прозрачных блуз.
— Кошмар просто, — наигранно ужаснулся Шаурин. — Может быть, я как-нибудь стерплю этот удручающий факт. Возьму себя в руки и стерплю. — Он замолчал и замер на ней смеющимся взглядом.
Лодка бесшумно скользила по воде, весла мягко поскрипывали. Молчать с Шауриным было не напряженно, но разговаривать — в сто раз увлекательнее. Потому Алёна не дала возникшей паузе затянуться.
— Продолжай, я так и не услышала ответ на свой вопрос.
Ваня усмехнулся и немного снисходительно заговорил:
— Ну ты же не думаешь, что сразила меня своей неземной красотой? Или я по нескольким нашим невнятным диалогам смог сделать какой-то вывод о твоих потрясающих умственных способностях? Просто понравилась. Устраивает тебя такая формулировка?
— Вполне, — улыбнулась Алёна. — Меня очень даже устраивает такая формулировка.
— Слава Богу. А то я прям вздрогнул.
— А почему ты пригласил меня сюда? Неожиданно как-то… — чуть пожала плечами.
— Ну, если мне будет лень разговаривать, и я захочу отвлечь от себя твое внимание, то потащу тебя в какое-нибудь пафосное место. Чтобы ты смотрела по сторонам, лишь изредка перебрасываясь со мной незначительными фразами.
— М-мм, а ты не спросишь про мою мотивацию – почему я согласилась?
— Нет.
— Отчего же? А вдруг я какая-нибудь охотница за богатыми мужиками. Вдруг я просто собираюсь тебя использовать?
— Ты – меня? Использовать? — расплылся в скептической самодовольной ухмылке. — Каким образом, интересно, ты можешь меня использовать? Шубку попросишь? Ну что ж, я человек щедрый. Хотя, честно говоря, лелеял надежду избавиться от своего собственного предрассудка.
— Какого?
— Что все в этой жизни покупается.