Немоногамия (СИ)

— Не верю, что провожаю тебя так надолго, — неожиданно всхлипывает сестра посреди комнаты. – Когда ты сможешь прилететь в гости в следующий раз?
— О, Рин. Ну хватит. Перестань, иначе я тоже начну плакать…
Подойдя ближе, раскрываю руки для объятий. Сестра обвивает мою шею, точно хочет задушить и, утыкаясь лицом в плечо, больше не сдерживает слёз.
— Скажи, что мы увидимся на Новый год и Рождество. Я буду зачёркивать дни в календаре до твоего приезда.
Сглотнув ком в горле, зачем-то вру.
— Увидимся, конечно. И на Новый год, и на Рождество.
— Ты только не уточнила в каком году, — сквозь слёзы смеется Рина.
Я глажу её по спине и волосам. Утешаю как могу и обещаю то, что вряд ли смогу исполнить. Нашу милую семейную идиллию прерывает звонок телефона, который заставляет меня отстраниться и дёрнуться.
— Это Вова? – интересуется сестра.
Бросившись к кровати, хватаю в руки мобильный. Смотрю на экран с гулко колотящимся сердцем, чувствуя как к щекам приливает жар.
— Вопросов нет. Это не Вова.
Рина укоризненно качает головой и выходит из комнаты, плотно закрывая за собой дверь. Я, немедля ни секунды, снимаю трубку.
— Привет, — доносится из динамика голос Яна. – Сможешь выйти ко мне через минут пятнадцать?
В первую секунду я хочу возмутиться, так как моё согласие имело временные рамки, но почти сразу же остываю. Если откажу ему то потом пожалею.
— У меня вылет через пять с половиной часов.
— Могу сразу же закинуть в аэропорт.
Между нами воцаряется долгое молчание. Я судорожно думаю, что предпринять и как правильно поступить, потому что уже договорилась поехать в аэропорт вместе с Вовой на такси.
— Не волнуйся, привезу вовремя, — серьезно произносит Каминский. – Останавливать тоже не буду.
Знаю. Слишком далеко всё зашло.
— Я спущусь к подъезду Рины через пятнадцать минут. Сможешь забрать меня отсюда?
Кажется, Ян хочет задать мне какой-то вопрос, но тут же осекается и отвечает: «Хорошо». Наш короткий разговор заканчивается, после чего я бросаюсь собирать то, что ещё не успела.
— Это я ему сказала, что ты живёшь у меня, — оправдывается Рина, когда мы стоим в прихожей с чемоданами. – Сначала подумала, что ничего страшного, а потом разволновалась – вдруг ты скрывала?
— Это не имеет никакого значения, — мотаю головой.
— Мне показалось, но может это ошибочно… — запинается сестра. – Ян решил, что всё это время ты находилась у Титова.
Понимающе кивнув, читаю сообщение от Каминского. Он пишет, что уже внизу. Спрашивает, нужно ли подниматься. Я отвечаю ему, что нет, после чего захожу в переписку с Вовой.
«Я сама доберусь на такси. Увидимся в аэропорту», — перечитываю, отправляю.
Титов тут же звонит, но я ставлю телефон на беззвучный режим и поочерёдно прощаюсь с сестрой и племянниками.
В растроганных чувствах, сжимая открытку от Егора, выхожу на лестничную площадку и вызываю лифт.
Осознаю насколько ненормальной получается ситуация. В новую жизнь с новым мужчиной меня отправляет почти бывший муж. Может ещё и счастья нам пожелает?
Пока еду на первый этаж – эмоции сменяются как картинки кинескопа. Сначала появляются радостные и приятные, а затем резко-отвратительные.
Мы с Яном совершили много неправильных поступков. Их не изменить и не исправить. Есть грани, перешагнув которые уже не получится свернуть назад. Впрочем, может это наш брак — один неправильный поступок? Вдруг мы не должны были пытаться строить семью и планировать детей? И пороки развития у нашего малыша это лишь знак, что обманули мы в итоге самих себя, а не окружающих?
Толкнув подъездную дверь, выкачиваю на улицу чемодан. Ян выходит из автомобиля, грузит вещи в багажник. Не роняя ни слова и не глядя при этом мне в глаза. Я на секунду теряюсь, а затем подхожу к передней дверце и забираюсь на сидение рядом с водителем. В салоне прохладно, но у меня всё равно жутко потеют ладони.
Со двора выезжаем так же молча, затем попадаем в тягучую пробку. От города до аэропорта ехать недалеко – чуть больше сорока километров. Правда, при высокой загруженности дорог это может затянуться дольше, чем на два часа.
 
— Ты обычно разговорчивее, — задумчиво произносит Ян, разрывая тишину в салоне.
Было бы неплохо, если бы он включил музыку, чтобы не было так тошно.
— Это вообще-то твоя идея — увидеться, — сразу же напоминаю. – И именно ты молчал почти сутки после моего согласия.
Ян идёт на обгон и перестраивается в правый ряд. Я всегда восторгалась его спокойной и выдержанной манерой вождения, но не сейчас. Он едет агрессивно и нарушая правила, отчего нам вслед протяжно сигналят автомобили.
— Никак не мог собраться с мыслями, — честно отвечает Каминский.
С коммуникацией у нас и правда беда, а ещё жутко мешает возведенная стена из непониманий и обид. Достучаться через неё друг до друга не получается. Перелезть, чтобы услышать Яна я не рискую. Он, похоже, тоже.
— Может тогда не стоило и приезжать?
— Стоило.
Я буквально заставляю себя посмотреть на Яна, чтобы запечатлеть последние моменты перед расставанием. Можно было бы разойтись иначе: спокойнее, честнее. Но вышло как вышло и этого уже не исправить.
Каминский, как ни странно, не выглядит злым или разъяренным. Движения его рук рассеянные и резкие, уголки губ слегка опущены, а взгляд пронзительный и задумчивый. Я бы ни за что не хотела знать о чём он сейчас думает.
— Заедем на заправку? – интересуется Ян. – Кофе будешь?
— Возьми.
Я выхожу на улицу и топчусь у машины. Смотрю в спину мужу и пытаюсь усмирить трепыхающееся сердце.
Напоминаю себе, что он первый сделал мне больно, а я лишь отрикошетила его действия.
Проверив телефон, удивляюсь количеству пропущенных звонков и сообщений. Титов не находит себе места после моего предупреждения. Я успокаиваю его и пишу, что не передумала, просто мне нужно чуть больше времени в одиночестве.
Когда Ян возвращается с двумя бумажными стаканчиками кофе, я невольно улыбаюсь. Вспоминаю тот период, когда муж только начинал свой бизнес и мотался по регионам самостоятельно, не имея возможности держать в штате большее количество людей.
Часто у меня получалось вырываться вместе с ним. Мы брали на заправке кофе и хот-доги. Много болтали, смеялись. Слушали музыку и ссорились на тему: чей плейлист будет следующим. Обычно Ян уступал, хотя и заверял меня в том, что у него уже вянут уши от моей попсы.
  
Глава 45.
 
***
Тряхнув головой, прогоняю нахлынувшие воспоминания. Глупо и совершенно неуместно крутить на повторе только приятные моменты из уже провалившейся семейной жизни, находясь в шаге от развода. Жаль, под рукой нет того самого снимка, который обычно отрезвляет и приземляет. Он бы как раз пригодился.
Ян приближается ко мне и вручает кофе. Я быстро забираю стаканчик из его рук, словно боюсь получить ожог от простого прикосновения пальцев. Тянусь губами к крышечке и делаю глоток вкусного в меру сладкого латте. Ян знает, какой я люблю. Он всю меня знает до мельчайших деталей. И раньше мне казалось, что я – его.
— Спасибо, — сухо благодарю.
Каминский упирается бёдрами о капот автомобиля, а я пристраиваюсь рядом, хотя и соблюдаю дистанцию. За временем не слежу, но надо бы. Нет, моё опоздание, конечно же, ничего кардинально не изменит – я все равно улечу. Но хотелось бы именно сегодня.
— Прости, — произносит Ян.
Одно простое слово острой ядовитой стрелой пронзает моё сердце. Когда я собиралась увидеться с мужем, то обещала себе не плакать, но так как мы стоим у загородной трассы, а мимо нас на сумасшедшей скорости проносятся автомобили из-под колёс которых летят мелкие песчинки, по-другому не получается – приходится зажмуриваться, потому что те то и дело попадают в глаза.
— За что?
Мой голос звучит тихо и жалобно, потому что я сомневаюсь, на самом ли деле хочу получить честный ответ на поставленный вопрос. Нужно было сказать что-то нейтральное, чтобы перестать цеплять никому ненужные темы. Но уже слишком поздно.