Приручить Сатану (СИ)

Ева повернулась на бок. Глаза уже немного привыкли к полумраку, так что теперь её маленькая комнатка, освещённая оранжевым ночником с прикроватной тумбы, казалась нарисованной угольно-чёрными резкими тенями и рыжими пятнами света. За занавешенными плотными шторами жил город, долетая до уставшего сознания Евы размазанным неясным шуршанием, от которого только больше хотелось спать, и непонятными всполохами огней. Бойкий, электрический город, который так и искрится от перенапряжения. Ева прикрыла глаза и подумала, что, на самом деле, всё это ей нравится: метро, пролетающее со скоростью сапсана, машины, бесконечно стоящие в пробках на огромных магистралях, запутанная паутина эстакад, огни, вспыхивающие всеми цветами радуги, невозможные небоскрёбы и белое электричество, бьющее, словно вода, в каждом движении. Вот оно — будущее. Если бы город был человеком, то определённо бы стал противоположностью Евы. Волосы, жидким золотом разлившиеся по подушке, в свете одинокого ночника казались совсем рыжими, а голубые глаза какими-то болотно-зелёными, но от этого не менее красивыми. Ева вдруг вспомнила знакомство с Саваофом Теодоровичем, когда в очень похожей обстановке ей пришёл ответ на её объявление, и какое-то ноющее чувство, словно горячий чай, растеклось по груди — она была рада, что познакомилась с ним.
Очень неприятная, пресная и однообразная музыка зазвучала у Евы под ухом, заставив её недовольно зашевелиться и открыть глаза. Оранжевый ночник брошенным маяком горел в тёмной комнате, которая показалась Еве ещё чернее и мрачнее, чем раньше, словно вся вселенная вдруг обратилась в темноту, среди которой одиноким островком существовали только небольшая кровать и рыжая лампа. Отключив будильник, Ева встала и пошла на кухню, потому что подумала, что уже наступило утро, но, взглянув на циферблат, поняла, что сейчас только час ночи. Где-то на задворках сознания зашевелились воспоминания, и неохотно всплыла давно терзающая девушку мысль: «Желание». Ева про себя усмехнулась: хоть она и не была феей-крёстной, и волшебной палочки у неё тоже не было, исполнить загаданное гражданином Бесовцевым она могла.
Ева подошла к окну и нырнула за штору. Ничего особенного за окном не происходило, поэтому девушка сонно принялась разглядывать ночную улицу, почему-то не спеша возвращаться в свою тёплую и уютную постель. Было что-то завораживающее во всегда таком энергичном, а сейчас тихом переулке: фонари горели как-то по-мертвецки, заливая бело-жёлтым светом пустынное пространство, ночной ветер не шелестел полуголыми ветвями деревьев, успевших накинуть на себя парочку едва раскрывшихся почек, и поэтому они отстранённо молчали, словно кто-то высосал из них всю душу. Многоэтажный дом напротив тоже стал каким-то безжизненным и пустым, превратившись в одну лишь мёртвую оболочку, в которой горели белым слепым светом лестничные площадки, напоминая безмозглые тупые глаза глубоководной рыбы-удильщика.
Ева опустила взгляд на стройные ряды припаркованных во дворе машин, как вдруг увидела человека, стоящего посреди дороги. Ничего необычного в нём тоже не было, он… просто стоял, и всё. Девушка на мгновение задумалась, зачем ему находиться на улице в такое время: может быть, у него самолёт или поезд, и сейчас он ждёт такси, а может быть, просто предпочитает ночное время суток. Мужчина тем временем будто почувствовал на себе чей-то взгляд и, обернувшись, посмотрел куда-то в сторону её окна, хотя Ева не была уверена, что в темноте он заметил чью-то фигуру. Словно в подтверждение или, наоборот, опровержение её мыслей, молодой человек полностью развернулся лицом к дому и вдруг… Начал подниматься. Сначала Ева и не поняла, что он делает, но когда силуэт совершенно точно парил уже где-то на уровне третьего этажа, волна ужаса окатила её с головы до ног. Быстро заперев раму и задёрнув шторы, девушка кинулась к себе в комнату и залезла под одеяло, пытаясь успокоить бешено стучащее сердце. Ей показалось, ей просто привиделось… Ева на всякий случай проверила, закрыты ли окна у неё в спальне, плотнее сдвинула тюль и выключила ставший слишком ярким ночник. Мысли, как перепуганные мальки на мелководье, летели в разные стороны и не хотели собираться в единый поток, заставляя девушку волноваться ещё больше. Когда сердцебиение всё же постепенно успокоилось, а дыхание стало почти ровным, довольно громкий и настойчивый стук в окно заставил Еву подскочить на кровати. Стук. В окно. На двенадцатом этаже. Звук повторился, и девушка, не помня себя от страха, как была, в одной пижаме, без тапочек, выпрыгнула из постели и залезла в стоящий в коридоре большой гардероб. Ничего лучше она не придумала, поэтому ей только оставалось, затаив дыхание, напряжённо прислушиваться к звукам пустой квартиры. Всё было тихо, поэтому более здравые мысли стали потихоньку приходить ей в голову: например, почему в окно не мог постучать голубь или какая-нибудь другая городская птица? Уже было остановившись на этой довольно правдоподобной версии и собравшись выходить из шкафа, Ева снова подскочила от неожиданности, когда раздался настойчивый звонок в дверь, сопровождаемый чьим-то страшным угуканьем, словно на лестничной площадке сидела гигантская обезьяна. Звонок на некоторое время прервался, и за ним последовал такой же настойчивый как и в окно стук. «А вот это точно не голубь», — подумала Ева, пытаясь замаскировать себя толстыми куртками и пуховиками так, чтобы её было не заметно, а ей, в свою очередь, было видно происходящее в коридоре. Тут к её ужасу дверь в квартиру медленно бесшумно отворилась, и на пороге показался бледный, как смерть, Бесовцев. Он на мгновение застыл, исподлобья осматривая незнакомую для себя территорию, а затем неслышно, как пантера, двинулся дальше по направлению к спальне. За ним в квартиру с громким в наступившей тишине угуканьем прошло нечто, что Ева наконец-то смогла рассмотреть поближе: монстр напоминал большого чёрного орангутанга с косматой шерстью и белыми глазами-светлячками. Угу, угу, угу-гу. Бесовцев резко обернулся на него и приложил палец к губам, на что обезьяна сразу замолчала; Ева обратила внимание, что в этот миг глаза у него были абсолютно нормальные, без косоглазия и безумия, как тогда, после исполнения песни. Наблюдая за Бесовцевым, девушка упустила момент, когда орангутанг ушёл и потеряла его из поля зрения, как вдруг наверху что-то зашипело, зашуршало, и по гардеробу вертикально вниз стало спускаться странное существо. Когда обезьяна остановилась прямо перед коридорным шкафом, Ева насчитала у неё восемь, как у паука, лап, четыре из которых, впрочем, куда-то рассосались или втянулись обратно в тело. Орангутанг тихо угукнул и уполз в сторону кухни.
 
— От кого прячемся?
На плечи Евы опустились две тяжёлые ладони, и чей-то хриплый низковатый голос прозвучал прямо у неё над ухом, отчего девушка, громко взвизгнув, выпрыгнула из гардероба и, не оборачиваясь, выбежала из квартиры под тихий раскатистый смех, доносящийся из глубины шкафа.
Ева перелетала сразу через несколько ступеней, стараясь создавать как можно меньше шума. Первый этаж, второй, третий, четвёртый… Бежать по лестнице вниз было, конечно, гораздо проще, чем наверх, поэтому Ева достаточно быстро добралась до выхода из дома. Плитка непривычно холодила голые ноги, а когда тротуар закончился и девушка побежала по асфальту, несколько камушков сразу неприятно впились в обнажённые ступни. Ева не знала, куда она бежит. Через несколько минут дом остался позади, погони не наблюдалась, и девушка растерянно остановилась на обочине шоссе, под которым Ева почувствовала сердцебиение столичного метро. Машины как ни в чём не бывало сновали туда-сюда, и один водитель даже мельком посмотрел на неё со смесью непонимания и жалости. Боже, что она творит… Ева только сейчас осознала, как это выглядело со стороны: девушка посреди ночи в одной пижаме, без обуви выбежала из квартиры и теперь стояла на обочине шоссе, не зная, что на неё нашло. Ночная не особо высокая температура дала о себе знать, и Ева уже собралась возвращаться домой, но вспомнила свой неподдельный страх, когда вкрадчивый голос из глубины шкафа прозвучал у неё над ухом; когда глаза гражданина Бесовцева, такие цепкие и колючие, сканировали её квартиру, а потом он бесшумно, как настоящий хищник, двинулся в её спальню. Ева представила, что было бы, если бы она не спряталась в тот момент в гардеробе, и ей снова стало страшно.