Приручить Сатану (СИ)

Фонари яркой лентой вились по обе стороны дороги, убегая куда-то далеко-далеко, и терялись из виду между двумя треугольниками леса. Навстречу Еве неслись машины, разрезая воздух, когда они соколами пролетали совсем близко от неё, и каждый раз девушка провожала взглядом их тёмный, будто нарисованный углём силуэт. Ночной ветер шёлковым платком растрепал её длинные золотые волосы, и Ева, невольно поёжившись, задумчиво побрела вдоль обочины. На мгновение она подняла глаза наверх: бело-жёлтый свет косым дождём падал на шоссе, разгоняя темноту над асфальтовым полотном, и казалось, будто за этим треугольником ничего нет, только чёрные нарисованные деревья неподвижно стоят за полуразвалившейся железной оградой, и чёрные птицы иногда перелетают с одной стороны на другую. Мелкие камни неприятно резали голые ступни, когда Ева осторожно ступала по холодной земле, но девушка старалась не обращать на это внимания, задумавшись о чём-то своём. Непонятно почему, но идти в квартиру ей совсем не хотелось, поэтому вариант возвращения сразу был исключён и даже признан абсурдным. Можно было дойти до Саваофа Теодоровича, но его дом находился через две станции метро, что посреди глубокой ночи показалось Еве просто огромным расстоянием, да и было неясно, будет ли хозяин рад такому позднему визиту. После нескольких минут колебаний, когда ноги уже окончательно закоченели, девушка всё-таки решила идти к нему хотя бы потому, что идти было больше не к кому.
Казалось, что прошла целая вечность. Ева уже не чувствовала ни ступней, ни рук, но упорно продолжала идти, игнорируя короткие взгляды водителей, которые с подозрением иногда смотрели на идущую вдоль обочины девушку. Что ж, их можно понять. Ева подняла глаза на небо и увидела искристый тёмный ковёр, усеянный мириадами звёзд: они мерцали, словно светлячки в густой траве, и будто тихо пели, периодически закрываемые полупрозрачными полосками облаков. Ева прошла одну станцию метро, оставалась ещё одна.
Лесопарк неподвижно стоял по обе стороны дороги, заворожённый собственным величием, словно граница между реальным миром и вымыслом. Воображение Евы то и дело рисовало невозможные картины: вот между двумя ветвистыми елями ей показался Бесовцев, смотрящий на неё безумным взглядом исподлобья, вот какая-то женщина на вид лет сорока расположилась на развилке толстых дубовых стволов, раскладывая пасьянс, а вот гигантская обезьяна чёрным облаком перетекла с одного дерева на другое, и только мерцали в темноте её безликие глаза-светлячки. Грудь будто стянуло тугим обручем: хотелось плакать, но слёз не было, и от этого становилось ещё тяжелее.
Ева с удивлением оторвала глаза от земли и осмотрела шоссе — никого. Все машины разом куда-то делись, а может быть, это она упустила момент, когда странная, непривычная для дороги тишина повисла в воздухе, как разряд шаровой молнии. Над парком прокричала какая-то ночная птица, похожая на сову, и, тяжело оторвавшись от верхушки ели, полетела прочь. Ева ещё раз оглядела шоссе и, не увидев вблизи ни одной машины, неуверенно вышла на асфальтовое полотно, так как идти по колючей грунтовке было больно и неприятно. На мгновение ей показалось, что между деревьями промелькнула девушка: она бросила на Еву пронзительный взгляд, выражая этим своё пренебрежение к странной особе в пижаме посреди дороги, быстро подняла длинный подол старомодного чёрного платья и убежала в противоположном от шоссе направлении. Ева про себя подумала, что они обе хороши: что она в пижаме и без обуви, что та девушка в странном платье и красном бархатном плаще.
Вдруг справа от дороги что-то зашевелилось: чёрная тень медленно отделилась от высокого ствола сосны, густым туманом сползла вниз, на землю, и остановилась у его подножия. Ева замерла, внутренне надеясь, что монстр её не заметит, но существо резко повернуло голову в сторону девушки и, неуклюже повернувшись, направилось прямиком к ней. «Угу, угу, угу-гу», — издавало звуки стремительно приближающееся чудовище, у которого вдруг вместо четырёх лап оказалось восемь. Девушка, пару раз споткнувшись, со всех ног побежала прочь.
 
Пробежала она немного: закоченевшие ступни заплетались, то и дело цеплялись за невидимые рытвины, дыхание сразу же сбилось. Псевдоорангутанг не отставал, но и не догонял Еву, будто двигая её в нужном направлении, что, по правде говоря, пока отлично у него получалось. Девушка на секунду обернулась, чтобы посмотреть на монстра, а в следующее мгновение с размаху врезалась во что-то тёплое, большое и явно живое. Толстые женские руки аккуратно отстранили Еву от себя, и та растерянно отошла на пару шагов назад, с подозрением оглядывая попавшуюся ей навстречу женщину. Перед ней стояла солидная дама лет сорока, с большими волообразными глазами, которые смотрели на девушку с заметной хитринкой и каким-то особым удовольствием, словно коварная хищница почувствовала будущую достойную жертву, губами, растянутыми в нескрываемую усмешку, крупными тёмно-каштановыми локонами, уложенными в каре до середины шеи, и длинными некрасивыми чёрными ногтями, которыми она, едва дотрагиваясь, проводила по бледной коже.
— Какая милая девушка… Что случилось? — дама по-лисьему облизнулась и только сильнее растянула губы в ухмылке, видя растерянность Евы. — Мне показалось, ты от кого-то убегала, не так ли?
— Да… — девушка обернулась назад, но никакой обезьяны там, конечно, не было. — Простите, что я в таком виде…
— О, ничего-ничего. Ты наверняка замёрзла, бедняжка. Пойдём ко мне в машину, у меня есть плед.
Несмотря на абсурдность ситуации, Еве было приятно встретить в такой час кого-то живого, и хотя здравый смысл кричал, что не надо садиться в машину к незнакомому человеку, эта дама показалась девушке вполне миловидной, и Ева пошла вслед за ней. Надо сказать, что женщина была довольно высокой, ну или это девушка имела небольшой рост, тем не менее, разница между ними составляла почти голову.
Дама подошла к припаркованной на обочине огромной красной машине, открыла заднюю дверь и показала Еве рукой, чтобы та садилась, параллельно выискивая под сиденьями толстый плед. После холодного воздуха ночной улицы салон машины обдал девушку волной горячего воздуха, как будто кто-то включил мягкий невидимый фен и направил его прямо на Еву, так что она мгновенно растаяла и потеряла бдительность. Женщина не нашла плед под сиденьем, поэтому вылезла из салона, обошла машину сзади, открыла багажник и принялась в нём копаться. Если бы Ева в этот момент обернулась назад, то непременно бы заметила вывалившуюся оттуда чёрную мохнатую руку, которую дама немного нетерпеливо заправила назад, но так как девушка наслаждалась теплом и уютом после изнуряющей погони, то подозрительное содержимое багажника осталось для неё в секрете.
Тем временем женщина нашла плед и укрыла им и без того разморённую Еву. Девушка положила голову на спинку сиденья, закрыла глаза и зачем-то подумала, что было бы хорошо сейчас заснуть, а проснуться у себя в кровати, и чтобы жуткий визит гражданина Бесовцева вместе с погоней и чёрным орангутангом оказался лишь очередным ночным кошмаром. Однако вечерний ветер всё ещё неприятно холодил грязные поцарапанные ноги, которые Ева не осмелилась поставить на идеально чистую кожаную обивку и оставила свешиваться с бортика, а колючий плед давил своей тяжестью на уставшее тело и сознание. Всё это время женщина задумчиво и как-то слишком пытливо рассматривала Еву, словно её лицо казалось ей знакомым, но она не могла вспомнить, кого именно оно ей напоминало. Опустив взгляд на ноги девушки, дама щёлкнула пальцами, и сразу вся грязь и царапины куда-то исчезли, не оставив после себя и следа, но Ева этого не почувствовала.
— Подбросить тебя, детка? Называй адрес, — Ева встрепенулась и вопросительно посмотрела на женщину. — Или предпочитаешь идти пешком от Архангельска до Москвы, как Ломоносов?
— О, Благодарю Вас, — смутившись, Ева подтянула ноги внутрь, и дверь машины сразу захлопнулась, а дама опустилась на место водителя.
— Оставь свои благодарности до того момента, как мы приедем. Ну так? Куда ехать?