Свадебное путешествие (СИ)

Амариллис кивнула:
— Способен. Только, чтобы он заговорил, нам пришлось постараться…
— Вы умницы, — похвалил её брат.
— Конечно. Значит, они все очень спешили, раз бросили живого свидетеля, то есть, соучастника.
Джордано возразил, что они могли подумать, будто Джилио уже умер.
— Может быть, — согласился Нат. — Полицейские тоже так решили, когда мы нашли три тела сегодня на рассвете.
Баобаб проворчал, поглаживая бороду:
— Пожалуй, есть и другой вариант: им просто неважно убиты те трое или нет. Они собрались, похоже, сбежать очень далеко. Так какая разница, узнают, что было на площади или нет. Их ведь уже не найдут…
— Не скажите, боцман, лишние улики в любом случае ни к чему.
В разговор вмешалась Виола:
— Я думаю, Гиацинт интересовал их куда больше, чем раненный товарищ. Раз Джилио не мог идти, они решили его оставить. Он — наёмник, кому он нужен. И спешили, конечно, тоже.
— Месье Адансон, — спросила Амариллис у боцмана, — Вы считаете, что бандиты сбежали на корабле?
— По-моему, так. Иначе им не скрыться. Да и следили за нами в основном матросы.
Виола нахмурилась:
— Вы узнали, какие корабли вышли в море сегодня на рассвете?
— Само собой, — кивнул Натал. — Это мы и хотели вам рассказать. Снялись с якоря и вышли в море сегодня ночью и на рассвете только три судна.
— Какие же?
— Ушла "Настурция" — небольшая бригантина одного ливорнского купца. Его хорошо знают в порту, уважаемый торговец… В общем, отпадает.
Ушёл тяжёлый океанский крейсер "Король Альберт"[1]. Но этот — государственный, отправился с экспедицией в Перу`, он тоже не подходит. И отчалила наша старая знакомая — "Зингара".
— А вот она, вполне бандитский корабль, — вмешалась Амариллис. — Стоит обратить на неё внимание!
Натал слабо улыбнулся:
— Мы обратили. "Зингара" не годится. Её корсиканского хозяина таможенники терзают так, что он лишней песчинки не смог бы вывезти из Ливорно. Да и поломка у них, стоит временная мачта, настоящую где-то снесло. Они к себе, в Бастию, для починки возвращаются. "Зингара", если вздумает уходить от погони, развалится по дороге. Это не пиратский корабль. Помнишь, Гиацинт тогда сразу сказал…
— Помню. — Амариллис опустила голову, но тут же прогнала грустные мысли: — Значит, ни одно из судов, ушедших сегодня из порта, не могло увёзти его. Так?
— Вроде бы так… — брат с сомнением почесал бровь. — Но есть одна интересная штука. Сегодня утром в порт приползла старая португальская калоша "Санта Роза". Я эту лоханку знаю ещё по Бразилии. Как она через океан ходит, понять не могу! Это — баржа, которая берёт любой груз, лишь бы платили: и тростник, и кофе, и пшеницу, и камни, и, кажется, даже рабов. Так вот, "Санта Роза" пришла шесть часов назад.
А ночью (по уверению её капитана, около двух часов ночи) мимо них промелькнула судно без огней, идущее явно со стороны Ливорно. Они его не рассмотрели в темноте, но утверждают, что это было большое двухмачтовое судно, на несколько тысяч тонн. Точнее сказать не могут. Они в то время шли от берега на расстоянии тридцати, может, тридцати пяти миль. По времени и по описанию ни одно из трёх судов, ушедших сегодня ночью не могло встретиться "Санта Розе". Этой черепахе понадобилось более пяти часов, чтобы добраться до Ливорнской гавани, поэтому ей любой корабль кажется очень быстроходным. Но если прикинуть, что ход неизвестного судна двенадцать-пятнадцать узлов, то отсюда оно вышло около полуночи. А на площади драка была часов в одиннадцать, может, чуть раньше. Вполне подходит.
— Но ведь из порта в этот момент не уходил никакой корабль. Как же? — удивился Розанчик. Баобаб мрачно посмотрел на него:
— Мало что ли бухт на побережье? Если это тот, кто нам нужен, он мог и не заходить в порт, а бросить якорь где-нибудь подальше.
— А как же береговая таможня? Разве они не трясут всех, кто бросает якорь вне порта? — удивилась Виола.
— Значит, кинули им в зубы приличную взятку. Что говорит о широких возможностях и серьезных намерениях…
 
Натал согласно кивнул:
— Надо найти этот кораблик. Сердцем чувствую, это — тот, который мы ищем!
— Это он и есть! — горячо поддержал Розанчик. — Надо перерыть всё побережье, но узнать, где он прятался и какие его приметы. Эх, жаль на воде не остаётся следов!
— А зачем на воде, — возразил Джордано. — Есть костры, стоянки на берегу, люди, наконец, которые видели этот корабль. Ведь торчал он где-то здесь больше двух недель! Обязательно надо…
В дверь постучали.
— Кто? — сердито спросил Натал. В номер заглянул Парис:
— Ребята, простите, я не хотел помешать вам, но вот он ищет в отеле друзей графа Гиацинта.
Парис пропустил в комнату черноголового лохматого мальчишку лет семи-восьми. Он скользнул настороженным взглядом по лицам людей, сидящих в комнате и остановился на Натале.
— Buon giorno,[2] синьор.
— Здравствуй.
Амариллис и Виола переглянулись.
— Спасибо, Парис, ты привёл ценного помощника, — сказал Натал.
Актёр кивнул и исчез. Виола поманила мальчика к себе:
— Иди сюда. Тебя зовут, кажется, Кориандр?
— Si, синьора. Я вас тоже узнал. Вы были тогда вместе в порту.
— Верно. Скажи, зачем ты ищешь Гиацинта?
Кориандр покачал головой:
— Я ищу не его, а его друзей… вас, то есть. Он ведь сейчас далеко.
— Расскажи, что ты знаешь, — попросила Виола. Взгляды остальных красноречиво свидетельствовали о том, как они хотят услышать его слова. Мальчик нерешительно посмотрел на них:
— Я слышал, что с тем господином, который был так добр ко мне, случилось несчастье. И я знаю, что вы его ищите.
— Это правда, — кивнул Натал. — Может, тебе известно то, чего не знаем мы. Садись.
Малыш присел на диван рядом с Розанчиком. Паж, Баобаб и Джордано первый раз видели мальчишку, но ни о чём не спрашивали. Кориандр начал свой рассказ:
— Я живу в порту, в квартале рядом с доками. Поэтому знаю всё, что там происходит. Тот синьор, Гиацинт, в прошлый раз спрашивал меня, кто наблюдает за его яхтой. Я сказал, что матросы, то ли списанные с кораблей, то ли контрабандисты, раз их судно не стоит в порту. Я видел их очень часто все эти дни.
И вот вчера вечером, ещё было не поздно, я встретил своего друга Пеппе.[3] Он жаловался, что какой-то матрос обманул его, сказав, будто в порту горят на рейде фрегаты и яхта. А оказалось, всё — обман. Пеппе расстроился оттого, что сказал хозяевам яхты, что она горит.
Какая яхта? — спросил я.
А он сказал — маленькая бригантина, "Дельфиниум". Конечно, обман придумали те, кто следили за яхтой, я сразу понял. Им нужен был её хозяин, вот они и выдумали про пожар.
Мы побежали в порт. Возле доков нам встретился один воришка… Не подумайте, что это мой приятель! Просто, я его знаю. Он очень испугался, когда неожиданно увидел нас рядом, хотя ни я, ни Пеппе совсем не похожи на полицейских.
Он сказал, что здесь близко, возле памятника Медичи только что была страшная драка. Бандиты напали на одного молодого синьора. Он даже знал, что на графа, потому что слышал, как тому синьору сказали остановиться и не оказывать сопротивления. Их было много, но они долго дрались и потеряли троих, прежде чем тот упал и его увезли в карете. В такой, богатой…
— В жёлтой? — не удержался Джордано.
Кориандр внимательно посмотрел на него:
— В жёлтой. Я видел их. Этот парень, которого мы встретили, сказал, что всё случилось пять минут назад, и показал на дорогу. По склону ехала карета. Я сам не знаю, почему побежал за ней, но ясно, не по дорожке, а напрямик по берегу.
Они ехали на север в Рыбью бухту. Конечно, я отстал от них сильно, но всё время видел карету далеко впереди. Потом она исчезла.
Когда я был уже рядом с бухтой, они снялись с якоря. Там стоял корабль и наверно ждал их. Я не смог разглядеть его в темноте, огни на нём не горели. Всё что я успел заметить, это белую жирную надпись на корме. Он назывался "Эдельвейс". Я такой корабль не знаю, это не местный.