Грязная Гарди (СИ)

Видя, как Кир ловко справляется со всем, что попадалось ему в руки, Гарди невольно испытывала зависть. До сих пор воспитание Готии вызывало у нее вопросы, однако Кир не производил впечатление ограниченного человека, каким казались большинство селян. Он живо интересовался всем, что она рассказывала из прошлой жизни, стараясь не касаться главного — работы. Правда, жизни вне работы у нее было мало, и рассказы получались короткими, но Киру этого хватало. Когда Гарди напела несколько песен из репертуара Тони Кучерявой, популярной певицы Старого Города, а потом исполнила пару ее движений, Кир довольно быстро скопировал их, и несколько вечеров подряд они горланили песни и веселились просто так — без музыки, выпивки или наркоты. Им хватало компании друг друга, и Гарди казалось, что Кир также искренен, как и она.
Он по-прежнему спал на втором этаже, обустроившись в одной из комнат, другие же они вычистили, помыли и оставили с открытыми дверями. Гарди казалось, что так легче будет избавиться от грызунов, которые продолжали периодически шуршать в разных частях дома. Отрава, купленная у Тита, эффекта не имела, тем более, что Кир отчего-то сильно разозлился, узнав о ловушках, и пообещал переловить крыс вручную. Она бы с удовольствием посмотрела, как он это делал, но Кир едва ли не впервые заявил, что это не женское дело, хотя накануне учил ее колоть дрова и копать грядки. Писков и шорохов, и правда, стало поменьше, но через месяц все вернулось, как прежде, и Гарди решила, что займется крысами сама, как только станет побольше времени.
Скучать ей не приходилось, а былые страхи о том, что ей будет нечего делать, оказались неоправданными. Теперь Гарди была даже рада, что сделки со Свичером не вышло. Она стала просыпаться без будильника — как правило, от ароматов, доносящихся из кухни, но Гарди засчитала ранние вставания в свои личные достижения, к которым Кир не имел отношения. Завтраки она любила больше всего. И не только потому, что Кир удивлял чем-то новым и вкусным, а потому что, как правило, утром он был дома. Чаще Кир отсутствовал по вечерам, и после полудня у Гарди заранее портилось настроение.
У нее появилось новое увлечение — кулинария. Особенно ей понравилось печь хлеб. Кир учил ее терпеливо и внимательно, она же пыталась отвечать прилежностью и не слишком отвлекаться на его руки, испачканные в муке по локоть. В такие моменты ей хотелось отменить их фиктивный брак немедленно и применить, что угодно, хотя бы шантаж, чтобы заставить его взглянуть на нее так, как он смотрел тогда — в оранжерее. Их поцелуй в тот раз был естественным и непринужденным, сейчас же, когда она оказывалась слишком близко, Кир старался придумать любую причину, чтобы отодвинуться. И это отравляло новую жизнь Гарди — не сильно, но капли яда просачивались в душу, где накапливались и причиняли боль.
Отношения с деревенскими вроде как улучшились, но мрачные взгляды Аса и молчание покупателей, которые сразу замолкали, когда она входила в лавку Тита, настораживали. Тогда из своего укрытия выползала Грязная Гарди, которая во всем подозревала подвох и по малейшему поводу собиралась готовить контратаку. Однажды она сходила на посиделки женщин, которые те устраивали по пятницам, и едва не умерла от скуки, пока те раскладывали карты, играли в слова, ели пирожные (казавшиеся безвкусными после выпечки Кира) и вышивали.
Куда больше ей понравилось играть в футбол с местными мальчишками. Как-то она возвращалась от Тита, и, услышав непонятный стук за деревьями, решила полюбопытствовать. Оказывается, за ивовой рощей лес сразу не начинался, как думала Гарди раньше. Между рощей и чащобой простиралась луговина с выкошенной травой и самодельными воротами, установленными по разные стороны. Так, выяснилось, что местным все-таки не чужд спорт. Правда, играли в футбол только мальчишки да подростки, взрослые же считали игру праздным занятием, хотя некоторые и посматривали на молодежь с завистью.
У Гарди тогда было плохое настроение, потому что Кир не вернулся утром после своих загадочных ночных прогулок неизвестно где, и когда к ее ногам прилетел мяч, случайно выброшенный с поля, мальчишкам она его не вернула, а принялась остервенело пинать резиновый шар, крутясь и вертясь так быстро, как могла. Благодаря лечению Кира рука ее зажила, Гарди бегала и упражнялась по утрам и была в хорошей форме. Не такой, в какой была Гарди Грязная, но достаточно крепкой, чтобы поразить воображение местных. Подбежавший подросток сначала просто требовал вернуть мяч, потом попытался забрать силой, но лишь получил щелчок по носу, который его, конечно, взбесил. Мальчишка бросился на нее с кулаками, зовя подмогу, Гарди же, подставив ему подножку и уронив неуклюжего подростка в траву, быстро забралась на ближайшее дерево к изумлению оторопевших игроков. Ей же стало хотя бы немного веселее, поэтому она выдвинула условия: либо ее берут в игру, либо она выбрасывает мяч в лес, где они будут искать его до бесконечности.
 
Неизвестно, чем бы кончилась история, если бы не вмешался Флавий, сын лавочника, который вдруг встал на ее сторону. Он пользовался кое-каким авторитетом, так как в результате переговоров ей разрешили встать на ворота, правда, тоже с условием. Первый гол — и она забывает к луговине дорогу. Следующие три часа были самыми веселыми в ее жизни за последний месяц, если не считать время, проведенное с Киром. Как и чем только она мяч не отбивала. Когда Гарди поймала мяч головой и, отбив его, прошлась на руках, выполнив пару кувырков в финале, мальчишки были сражены. Она давно так хорошо не разминалась, а в голове после переворотов и мяча стало неприятно гудеть, однако Гарди была счастлива.
С тех пор она приходила на поле каждый день после обеда, когда сюда собирались школьники, закончившие уроки. Первые несколько игр прошли не без ссор и выяснения отношений, особенно, когда на луговину заявились парни из Хлопушек, потребовавшие исключить Гарди из команды, однако после того как «сборная» Голубого Ключа не без ее помощи забила абсолютное большинство голов, местные встали за нее горой, и у Гарди появилось новое занятие — футбол.
Киру о своем увлечении она решила не рассказывать. Ведь он не спешил делиться с ней тем, к кому ходит по ночам. Сначала Гарди думала, что Кир скучает по лесу, ведь он всю жизнь жил на границе с чащей, и ему нужно уединяться с природой, но однажды, увидев, как он, прежде чем уйти, упаковывал в бумагу сахарные булочки вместе с плитками шоколада и спрятал в карман, поняла, что мысли о единении с природой — надуманные. Очевидно, что у Кира была любовница, которую он, возможно, по-настоящему сильно любил, раз местные девицы клялись, что ни одна в его постели раньше не побывала. А вот почему он ее прятал, был любопытный вопрос. Сейчас скрывать ее было разумно — Гарди чувствовала, что не сдержится, узнав правду, и захочет сделать сопернице больно в буквальном смысле. Но почему о ней никто не знал раньше? Кому еще, как не любовнице, таскать сладости по ночам, Гарди не знала. После ночных вылазок Кир приходил уставший, от него часто пахло землей, а на рубашке, которую она иногда тайком осматривала, Гарди находила траву и лесной сор, и исходила злобой, представляя, как ее фиктивный муж кувыркается на летней лужайке вместе с загадочной девицей. Мысль о любовнице оказалась такой жизнеспособной, что вытеснила любые другие идеи, включая теорию о том, что Кир — оборотень, и по ночам сам поедает булки с шоколадом, воя в лесу на разную луну. Разную — потому что исчезал он не только в полнолуние, но и в любую другую ночь тоже.
Тем временем, слухи про оборотня в поселке крепли, а Хризелла при встречах стала задавать неудобные вопросы. Благо Гарди врать умела и на прямой и хамский вопрос о том, ночевал ли Кир дома, также хамски отвечала, мол, где же ему еще быть. А у самой на душе кошки скребли. В Голубом Ключе периодически разоряли курятники — не помогало ничего, даже круглосуточное дежурство. А недавно задрали двух лучших дойных коров молочника, и под окнами усадьбы полдня шлялись возбужденные мужики, нервно поглядывающие на запертые решетки. К счастью, Кира они не застали. Ведьмин сын в тот день ушел рано, явившись поздно ночью.