Уравнение для влюбленных (ЛП)
Он громко рассмеялся:
— Ну, мне кажется было бы немного глупо сказать: «Я генеральный директор Дэвид Моррис».
— Возможно, — сказала Джесс, — Но вы точно имеете право отвечать именно так.
— Я дружу с Аланом Тимберлендом из Genentech, — сказал он, все еще улыбаясь, — И он упомянул, что обращался за помощью к аналитикам. На днях, просмотрев информацию о том, чем вы занимаетесь, я сложил два и два и понял, что вы являетесь мозгом их новых высокопроизводительных алгоритмов скрининга.
Джесс была похожа на бутылку шампанского, готовую взорваться в любой момент. О, так это из-за данных? Неужели GeneticAlly пригласили ее сюда, чтобы поговорить об алгоритмах?
— Алан великолепен, — осторожно ответила она. При мысли о том, что она здесь для консультации, а не потому, что ее ДНК похож на ДНК лемура, тошнота и волнение постепенно утихли.
Лиза указала на чрезмерно загорелого мужчину слева от Дэвида:
— Брэндон Буткис — наш руководитель отдела маркетинга.
Другая рука сомкнулась вокруг ладони Джесс, другое лицо одарило ее настойчивой широкой улыбкой. Все, что она могла видеть в этот момент — это ослепительно белые зубы.
После того, как Джесс пожала руки всем, кто находился в комнате, Лиза жестом пригласила ее сесть на центральное место за столом.
— Наверное, это неожиданно — войти в комнату, полную людей, — начала Лиза.
— Немного, — согласилась Джесс. — Но я знаю, как важно упорядочить данные и как трудно это сделать, когда набор данных такой большой, как у вас.
Дэвид и Брэндон обменялись быстрыми взглядами. Улыбка Лизы исчезла всего на секунду, но Джесс это заметила.
— Это определенно так. Уверена, вы знаете лучше, чем кто-либо.
Мужчина — Джесс подумала, что его зовут Санджив — сидевший по другую сторону стола, обратился к Лизе:
— Пенья придет?
— Да, он будет, — сказала Лиза, а затем повернулась к Джесс. — Простите, что заставляем вас ждать, Джессика.
— Джесс — нормально, — сказала она, добавив, — Я имею в виду, называть меня Джесс — нормально. — еще одна неловкая пауза. — Если что, это я не говорю о себе в третьем лице.
После небольшого вежливого смеха в комнате воцарилась гробовая тишина. Казалось, все кроме Джесс знали, в чем дело, но никто не мог сказать ей, пока не пришел Ривер. К сожалению, никто не знал, где он был («Он сказал, что поднимается из своего офиса десять минут назад», — сказал Санджив, прочистив горло и перебирая бумаги за столом).
И никто не мог придумать, что сказать. Поэтому, конечно, ее рот открылся, и слова полились сами собой:
— Вы все, должно быть, очень взволнованы запуском.
Головы вокруг стола качнулись, и Брэндон Буткис произнес восторженное «Очень!»
— Вы все тоже сдавали образцы? — спросила она.
За столом произошел странный обмен взглядами, прежде чем Дэвид осторожно сказал:
— Да, все.
Джесс как раз собиралась перейти к следующему вопросу, чтобы получить хоть какую-то чертову информацию, когда дверь распахнулась, и Ривер широким шагом вошел в комнату — именно также раздражающе он появлялся и в Twiggs:
— Я здесь. Что случилось?
Напряженность наполнила комнату. Спины сидящих непроизвольно выпрямились. Пока он шел к своему месту, все взгляды следили за каждым его движением. Да, смотреть на него было приятно, но, казалось, в их внимании читалось нечто большее, похожее на подсознательное поклонение герою.
Пристальный взгляд Ривера прошелся по группе, скользнул мимо Джесс, прежде чем остановился и резко вернулся к ее лицу:
— Почему она здесь?
— Присаживайся, Рив, — сказала Лиза, затем повернулась к миниатюрной азиатке справа от нее. — Тифф? Раздашь данные?
Данные. Да. Здорово. Плечи Джесс расслабились, и она взяла один лист из появившейся перед ней стопки.
На этом листке с данными содержалось гораздо меньше информации, чем потребовалось бы Джесс, чтобы дать полезную обратную связь о состоянии компании такого масштаба.
В левом верхнем углу были указаны два номера клиента, а в правом верхнем углу — красный кружок вокруг номера. Девяносто восемь. Ниже была таблица с простой сводкой набора данных: имена переменных, средние значения, отклонения и P-значения со многими, многими нулями после запятой.
В этих данных был сделан очень важный вывод; срочность этой встречи становилась очевидной.
Ривер испустил вздох, который прозвучал так, словно его выбили из него.
— Вау, — сказала Джесс. — Девяносто восемь. Это показатель совместимости? Я понимаю, что я новичок в этом, но это же очень важно, верно? — она вернулась к своим воспоминаниям о презентации Лизы. — Бриллиантовое?
Напряжение за столом стало вдвое выше; все головы, кроме одной, кивнули. Ривер все еще смотрел на листок бумаги.
— Да, — потвердила Лиза, ее улыбка была такой напряженной, что кожа вокруг глаз была слишком натянутой. — Самый высокий показатель, который мы прежде видели в ДНК-Duo — девяносто три.
— Хорошо, перед нами стоит вопрос о способе подтверждения этого результата? — Джесс наклонилась, глядя на переменные. — Без исходных данных я могу только догадываться, но, похоже, вы настроили свою статистику с помощью анализа N-типа — это именно то, что использовала и я. Но, уверена, вы знаете, что самая большая проблема в этом случае заключается в том, что границы, которые мы обычно используем для стандартного алгоритма, становятся менее эффективными. Хотя, — она усмехнулась, — глядя на это P-значение, я предполагаю, что у этой пары совпадения почти в каждом пункте, даже с учетом более строгих границ. Я могла бы создать неевклидову метрику, что-то вроде многомерной структуры данных…например, k-d дерево или дерево покрытий… — она замолчала, подняв глаза. В ответ на ее объяснения никто взволнованно не кивал; и никто не бросился в активное обсуждение. Может быть, в комнате просто не было другого статистика. — Я более чем счастлива покопаться в ваших анализах парных сравнений, хотя, учитывая количество генов в вашем массиве данных, мне может потребоваться пара недель.
Смутившись, она положила листы на стол, разглаживая их левой рукой. В комнате стало так тихо, что звук касания ее ладони бумаги, казалось, эхом отдавался в воздухе. Но никто другой на самом деле и не посмотрел на раздаточный материал и даже, казалось, не слушал. Все они смотрели на Ривера.
И когда Джесс тоже посмотрела на него, на неподдельный шок, отражающийся на его лице, ее словно пронзило электрическим током, будто она только что коснулась оголенного провода.
Он прочистил горло и повернулся к Тиффани:
— Тифф, ты просмотрела исходные данные?
Она кивнула, но смотрела на Дэвида, который обменялся еще одним тяжелым взглядом с Брэндоном. В комнате воцарилась глубокая, многозначительная тишина, и Джесс поняла, что упускает какой-то важный подтекст данной беседы.
Осознание опустилось на нее так же быстро, как тяжелый груз в воду. Джесс снова взглянула на информацию о клиенте.
Клиент 144326.
Клиент 000001.
О, Боже.
— Эм… а кто клиент номер один?
Ривер прочистил горло; он был бледный как полотно, стоя со сжатой двумя руками листом:
— Я.
О.
Что ж, Господи Иисусе, неудивительно, что он хотел подтвердить результаты анализа. Бриллиантовое совпадение для ученого в подобном проекте было огромной новостью, особенно когда запуск уже так близко.
— Хорошо, я поняла. — Джесс глубоко вздохнула и откинулась назад, готовая приступить к работе. — Чем я могу помочь?
Ривер посмотрел на Лизу, в его глазах читался очевидный вопрос. Все остальные в комнате в свою очередь уставились на него, ожидая, что он скажет что-то вроде: Мы подтвердили анализ? Проверили ли мы повторно результаты с помощью резервного образца?
Но он спросил совсем не это. Тихим, дрожащим голосом Ривер пробормотал:
— Кто находится под номером 1-4-4-3-2-6?
Все головы повернулись в сторону Джесс и…
Когда она поняла, что происходит, почему они все были в этой комнате, почему они послали машину, почему они не заставили ее подписать соглашение о неразглашении информации, почему Ривер не знал, что она будет там, и почему все остальные смотрели на Джесс с тем горящим, ожидающим выражением на лицах — всё происходящее было похоже на падение с обрыва. За тем исключением, что здесь она просто сидела за столом.