Синее пламя Юга (СИ)

Та-ак…
У меня, честно говоря, волосы шевелились от всего этого.
Особенно от того, как спокойно и ровно Сандер говорил. Словно о чем-то простом и незначительном.
– Ты должен сам добровольно принести себя в жертву? Умереть? – я повторила, стараясь осознать. – И ты пообещал? Прямо на крови?
Он кивнул.
Да ты совсем больной, Сандер?
Или… Это даже еще хуже.
Сандер смотрел на меня. Синие глаза тускло поблескивали в темноте.
Хоть за что-то ухватиться…
– Но ты сказал, что все равно сдаваться не собираешься?
– Не собираюсь, – сказал он. – Конечно, жить-то хочется. Я не могу прямо навредить Ульриху, не могу его убить, но, может быть, смогу как-то подставить его. Скормить тварям… не знаю. Пока еще не придумал. Здесь аккуратно нужно, второго шанса может не быть. Но для начала я хочу убедиться, что ты не попадешь под удар. Если вдруг у меня не выйдет, я хочу быть уверен, что ты не пострадаешь.
У меня голова идет кругом.
– Так ты все же хочешь, чтобы я уехала с Федерико?
– Нет, – сказал он. – Из Эгоры обратно я тебя вернуть не смогу, даже если все получится с Ульрихом. У меня другой план.
  
 Глава 15. Послушай женщину 
 
 Он уже родился. Я видел его приход в этот мир! 
 В самую короткую ночь лета. 
 Небо вспыхнуло синим пламенем, и молнии сыпались одна за другой, встречая его. 
 Из Откровения Хьернбори Бесноватого 
Я проснулась с головной болью. Очень уж плохо спала. Неспокойно.
Сначала слушала безумный план Сандера, потом пыталась с ним спорить, потом просто плюнула, решив, что он не помешает мне сделать по-своему.
Потом обдумывала все сама, почти до утра.
На самом деле, от страха, от одной мысли о том, что придется провернуть, – сжималось внутри. Но отступать нельзя.
В его плане был один существенный недостаток. Сандер очень много думал о моей безопасности и совсем не думал о своей. Я, конечно, ценю такую заботу, но вот только если его убьют, то хороших вариантов для меня не останется. Я не хочу в Эгору, не хочу к Альфреду, не хочу искать пути, чтобы остаться здесь с Ульрихом. Не хочу оставаться с Ульрихом вообще.
План Сандера не предполагал решить все проблемы сразу. Он даже создавал новые.
Не знаю, как Сандер жив до сих пор, но создавать себе проблемы он редкий мастер. Иногда мне кажется, я начинаю понимать его отца: такой наследник – это непрерывная головная боль.
Конечно, Сандер старается.
И он мне нужен.
Нужен живой.
А в новых обстоятельствах нужен еще больше. Потому что я должна думать не только о себе.
Потому что хочу решить все проблемы сейчас, а не потом, когда представится случай. Потому что случай может и не представиться. Сандер может и не успеть. Да, я могу пострадать сейчас, но я и потом могу пострадать тоже. Никаких гарантий, что потом будет безопаснее. И я вовсе не фарфоровая куколка, которую надо беречь. Во мне тоже есть огонь. Достаточно огня, чтобы сделать меня крепче любого обычного мужчины, крепче Уилла… и даже Эрика, и Мартина. Наверно, покрепче Йокеля даже. Я тоже получила благословение Камня, и огонь защищает меня. Опыта у меня нет, но есть сила.
Я готова бороться за свое счастье.
Вот только стоило сесть на постели, и накатывала тошнота. Сегодня как никогда. Бессонная ночь и нервы, вероятно.
И беременность.
Да, я долго гнала от себя эту мысль, долго убеждала, что ничего нет, все только кажется. Все понимала, конечно, сразу. Пару дней задержки еще можно списать на случайность, но больше двух недель и вот это все по утрам – списать нельзя.
Ничего, стоит немного походить, и станет лучше. Травяной чай попить. Или кислого молока…
У меня будет ребенок. И этому ребенку очень нужен отец, который сможет его защитить. Потому что кроме отца – он никому не нужен… Вернее, нужен всем, но каждый будет пытаться использовать по-своему. Я не могу допустить.
Сегодня ночью Сандер поклялся защищать меня во что бы то ни стало, любой ценой. Поклялся кровью. Но эта клятва даже не для меня. Он сказал – это может дать лишний шанс, если Ульрих решит ударить. Да, он не может навредить Ульриху, но он должен защищать меня, поэтому, если Ульрих начнет как-то угрожать мне, возникнет противоречие. И это противоречие даст шанс. Чем обернется потом, сам Сандер сказать не мог, с ним такого пока не случалось. Да, он прав – на нем клятв как грязи, слишком много, буквально шага не ступить, чтобы в какую-нибудь клятву не вляпаться.
 
Он смотрел на меня совершенно честными синими глазами и улыбался улыбкой блаженного висельника. Мне становилось страшно. Возможно, он верил в успех, но я боялась верить.
Я сделаю по-своему. Как делала у Камня, как у алтаря. Я не только поддержу Сандера, но и сама в стороне не останусь. Что-то мне подсказывает: справиться можно только так. Вместе. Я должна действовать.
Сандер мне нужен. Хотя бы для того, чтобы сидеть рядом и держать за ручку, когда я буду рожать. Он обещал.
Он…
Я потянулась обнять его. А он вдруг так напрягся, даже чуть дернулся.
Смешно.
Вот только не надо рассказывать, как я страшно ему безразлична.
– Почему? – спросила я.
Он насупился, как обиженный мальчишка.
– Зачем? Не нужно, Ингрид…
– Чего ты боишься? – сказала я. И чуть-чуть провокации даже. – Я тебе совсем не нравлюсь?
Даже в темноте я видела, как у него краснеют уши, кто бы мог подумать!
– Нравишься, – сказал шепотом, как-то отчаянно.
– Я понимаю, почему не стоит показывать это другим, – сказала я. – Пусть лучше думают, что мы не заодно. Так безопаснее. Но сейчас мы только вдвоем. Ты пришел ко мне со своим заговорщицким планом. Ты готов рисковать жизнью за меня, поклясться Ульриху в чем угодно… Но обнять меня не готов? Разве я прошу так многого?
У него подбородок дернулся.
Никогда еще он не говорил мне о чувствах. Только о делах. Я и сама не говорила. Но сейчас отчего-то кажется, что тянуть нельзя, иначе будет поздно, мы потеряем что-то важное. Упустим.
– Зачем это тебе?
– А что не так, Сандер? Ты никогда не обнимал женщин?
Это почти смешно. Но только понимала, что упирается во что-то личное. Болезненное, возможно.
– Обнимал, конечно, – у него вышло не очень уверенно, словно не он сам после нашей первой ночи мне рассказывал, как мастерски умеет приручать невинных девушек, давая им возможность обнюхать и попробовать на зуб. – Просто сейчас… – Он вдохнул поглубже. – Наверно, дело в том, что сейчас для меня это значит больше, чем просто развлечение. И я не готов. Я знаю, что говорить такое поздно и совсем неуместно, – смотрел на меня отчаянно. – Жениться готов, а признаться в своих чувствах не готов? Глупо звучит. Дико. Я полный придурок. Но одно дело, когда мы говорим только о деле, о Рёйгене… Ингрид, мне все время кажется, что я обманываю тебя. Что не имею права на твою любовь, потому что я… ну, я сделал все то, что сделал. Из-за меня казнили твоего отца, я обманывал тебя, притворяясь другим, я… Как я могу чего-то от тебя хотеть? И даже лучше, если я сам тебе совсем безразличен. Потому что если завтра сдохну, что не исключено, то это не разобьет тебе сердце.
Сжал зубы.
Все сказал.
Вот ж, Сандер… Ты ведь взрослый мужик уже, а сейчас – словно ребенок. Как же так можно?
Протянула руку, погладила его волосы, он замер, даже дышать перестал. Волосы у него отросли жестким ежиком, после танцев в огне. Топорщатся.
Значит, я первая скажу это вслух. Я не боюсь сказать.
– Ты полный придурок, да, – согласилась тихо. Улыбнулась. – Но я все равно люблю тебя. С этим уже ничего не сделать. Так что, пожалуйста, не сдохни, ты мне нужен.
* * *
Федерико казался таким милым.
Мы гуляли в зимнем саду.
Нет, я вовсе не теряла голову и отлично понимала, что сейчас делаю, но невольная симпатия к этому парню все равно возникала.