Я тебя испорчу (СИ)

— Свет…
— А еще хуже будет, если я причиню кому-нибудь боль и даже не вспомню этого. Мне действительно страшно, Глеб… вплоть до того, что иногда я не хочу выходить из дома, — она перешла на шепот, потому что слезы «душили» ее. — И дело не только в Антоне. Все однажды узнают это. И кто в этот момент от меня не отвернется? У меня и так никого не осталось. Охрана, прислуги, ребята с учебы и Лена… Что ты, что Тоник — вы настолько, — ее губы затряслись, — временные… Сегодня вы есть, а завтра?
Я обошел стол и присел рядом со Светой. Она предпочла гипнотизировать шоколадную бабочку с появившимся на ней конденсатом, чем смотреть в мою сторону.
Молча я взял ее перебинтованную руку и поднес к губам. Я не знал, чем я могу помочь малышке, но я желал этого всем сердцем.
— Я нашел врача. Но я не думал, что все настолько серьезно. И теперь не уверен, что именно он сможет помочь нам. Это уже не просто какие-то галлюцинации. Свет, тебе нужна помощь. Я знаю, ты против клиник, против лечения. Но как иначе? Давай, мы с тобой съездим к нему. Послушаем, что скажет. Начнем с этого. Я договорился подъехать в его клинику завтра, чтобы он взглянул на выписки и заключения. Будет здорово, если ты тоже поедешь со мной, он сразу возьмет нужные анализы. Нам с тобой нужны решения, нужно понять, как с этим справиться.
— Нам, Глеб? Или тебе? У вас у всех только одна мысль — как бы поскорее упрятать меня в лечебницу. Чего я там не видела? Датчиков? Проводов? После уколов у меня в носу еще год стоит запах спирта, и в этом нет ничего приятного. Ты даже не представляешь, каково это, когда на тебя смотрят как на подопытную крысу: «Новое оборудование? Давайте на ней проверим, а то, что это, у нас до сих пор нет результатов? Какая-то тестируемая программа или экспериментальный препарат? Давайте! Все давайте! Хуже ей мы уже не сделаем!»
По ее бледной щечке скатилась слезинка.
— Не надо, Глеб. Оставьте меня в покое.
— Свет, — я смахнул соленую капельку с ее подбородка и приложил ладонь к нежной теплой щечке, — я что-нибудь придумаю.
— Это не лечится, — прошептала она. — Не лечится… Думаешь, за эти годы меня бы не избавили от этого, если бы была такая возможность?
По моей руке скатилась ее слеза. Проложив дорожку, она остановилась под манжетой рубашки. За ней покатилась еще одна, более крупная и горячая.
— Я устала. Я так устала, Глеб.
— Верю. Если ты не хочешь ехать со мной, давай поступим так: завтра сдай кровь, я вызову медсестру сюда. Она приедет, наполнит пару колбочек и уедет. Договорились? Это же несложно.
— Хорошо. Только если после этого ты отстанешь от меня.
Я притянул малышку к себе, чтобы утешить. Хотел дать понять, что она не одна. Хотел сказать, что вместе нам будет легче искать выход. Я так хотел за все извиниться перед ней.
Нам уже давно нужно было поговорить обо всем, что между нами происходило. Но всегда есть третий лишний, который рушит все планы. Лишний, которого ждала Света…
— А что ты делаешь здесь? — в дверях возникла недовольная рожа Тоника.
  
Глава 31
 
Глеб
 
— Антон, подожди, — единственное, что успела сказать Света прежде, чем Тони размашистой походкой направился к нам. Но теперь я не собирался жалеть его, не планировал отступать. Еще чего! Это моя девочка!
— Я спрошу еще раз: что ты здесь делаешь, Глеб? Тебе вчера мало было?
— Антон, он мой опекун, — виновато прикусила губу малышка.
— Я ее опекун, слышал? Теперь можешь разворачиваться. У нас поздний семейный ужин.
— Не понял, — Тони взглянул на Свету, но ее слова уже ничего не решали. Он был зол, его ревность и гнев ждали момент, когда смогут вырваться на волю. — Что за новости такие?
— Я не успела тебе рассказать. Все получилось слишком неожиданно. Даже для меня неожиданно.
— Ты что, заставил ее? Как тебе вообще удалось это сделать? Свет, он же упырь, — его заявление мне не понравилось, я поднялся со стула и приготовился атаковать мудозвона. — Это какое-то мошенничество. Для чего, Глеб? Но не ради денег же? Ты силой ее получить хочешь? Отказы принимать не умеешь? Вон, до чего докатился.
 
— Антон, перестань. Глеб, сядь, пожалуйста. Давайте обсудим все мирно…
— Ладно, Тони, я сделаю тебе поблажку. Света потом тебе все объяснит. Сейчас тебе здесь не место. Поворковали и хватит. Тебе пора выметаться.
— Это я буду решать. Лишний здесь только ты, Глеб. Ты слишком многое на себя берешь в последнее время.
— А это мы сейчас посмотрим, — прошипел я. — Что же ты такой непонятливый?
Антон ринулся на меня с кулаками. Малышка от испуга отпрянула от нас и постаралась докричаться.
Я слышал каждое ее слово, но очень хотел отомстить этому говнюку за вчерашнее, пусть я и сам напросился. А вот Тоник не слушал малышку, его от злости перекосило, я для него был красной тряпкой, которую нужно было разорвать в лоскуты, уничтожить!
Он замахнулся правой, я перехватил и нанес удар в ребра. Тони пытался увернуться, но ему не хватало резвости, и он раз за разом «выхватывал». Я наносил удары хаотично, чтобы Антон не сумел отразить атаку, но иногда и мне прилетало.
— Он мой опекун! — кричала Света. — Прекрати, пожалуйста. Это дурацкое недопонимание!
Появившейся охране я дал знак, чтобы те не вмешивались. Это был мой бой, моя битва за малышку. Я не собирался проигрывать! И поэтому в ход шло все: даже лоб, которым я разбил засранцу его носяру!
— Глеб, пожалуйста! — закричала Света, когда я схватил говнюка и шваркнул спиной об стол. — Хватит!
Я протащил Антона по скатерти, роняя на пол последние крупицы его достоинства и посуду. Дойдя до края, навис сверху. Я бил Антона, не останавливаясь, но даже сейчас он успевал защищаться. Сученыш!
— ХВАТИТ! — заорала малышка и раздался выстрел. И сразу же хлопок, после которого с потолка полетели осколки, а освещения в гостиной стало в разы меньше. — ОБА! УБИРАЙТЕСЬ ОТСЮДА! НЕ ХОЧУ ВИДЕТЬ ВАС!
Не выпуская Тоника, я перевел взгляд на малышку. Антон тоже повернул в сторону Светы голову.
Стул с пиджаком и опустевший кобурой валялся рядом. А Света стояла с моим пистолетом и все еще целилась вверх.
— Я не буду повторять дважды. Вы все слышали. Оба! На выход!
— Малышка, подожди… Опусти пушку.
— Глеб, у тебя проблемы со слухом? — она медленно навела ствол на меня.
— Понял. Я закругляюсь. Вот, — я слез с Тоника, стряхнул с его одежды кусочки пирожного и потянул говнюка на себя. — Этого я с собой заберу. Да? Пусть еще поживет, а то ты ему сейчас мозги вышибешь. А с кем я потом буду устраивать дуэль за тебя. А, олененок?
— Глеб, не зли меня, — прорычала Света.
— Все-все. Мы уходим. Пушку отдашь Олегу. Нечего тебе с ней разгуливать.
Я подтолкнул Тони к двери, а сам попятился задом, чтобы не терять зрительный контакт с олененком. С моим пистолетом в руках она не на шутку завела меня.
Жаль, я не мог телепортировать Тони куда-нибудь в тундру и остаться со Светой. Я бы показал ей, как меня возбуждают опасные девочки… и как я люблю наказывать, когда они не слушаются меня…
— Малышка, ты такая горячая у меня. Позже мы это обязательно применим там, где…
— ГЛЕ-Е-ЕБ! УБИРАЙСЯ!
Я кивнул на прощание охране, улыбнулся и развернулся. В спину эта чертовка точно стрелять не будет.
Не будет ведь?
Мы оба вышли из ее дома с разбитыми рожами. Антон держался за бочину, я сплевывал кровь.
— Ну, чего? Допыхтелся, ежик?
— Что ты мешаешься под ногами, Глеб? Света ясно тебе дала понять, что она со мной. Так что, уйди с моей дороги.
— Вот еще! Света — моя. А ты, недоумок, не догоняешь. В морду тебе, что ли, еще раз дать, чтобы понял.
— Пошел ты, Глеб! Это ты не понимаешь, когда девушка говорит: «нет!»
— Я-то пойду. Только тебя с собой возьму. Выясним, кто и кому мешает. Но уже по-мужски все будет.
— Это что значит? Стреляться будем? Вот блин! — он иронично закатил глаза, остановился и крепче ухватил бок. — Извини, где-то тут завалялся мой секундант. Ты знаешь, я всегда его с собой беру. Ты поищи его, а я как раз ребра свои на место верну.