Я тебя испорчу (СИ)
Я открыла «художку» и развернула во весь экран фото Глеба. Мои пальцы коснулись его губ, подбородка… Он вызывал в моем сердце трепет, а на лице — улыбку. Глупую улыбку дурочки, которая готова простить засранцу все на свете!
Он спал рядом в тот момент, когда я сделала это фото, и я слышала, как он дышит, видела, как поднимается его грудь от спокойного размеренного дыхания. Его кожа была теплой и мне нравилось трогать ее. Это были такие странные новые для меня ощущения…
Это был мой первый мужчина. Но тянуло к нему не поэтому. А почему — я не знала.
Мне было сложно из потока размышлений вычленить хоть что-то дельное, что объяснило бы мне эту непонятную тягу к Глебу. Нет, скорее, потребность в этом ужасном во всех смыслах мужчине: от его поступков до пожирающего меня взгляда. И мне нравилось это! И это тоже было ужасно!
Еще несколько минут я изучала его лицо: скулы, брови… Потом я взяла телефон и открыла фото с Антоном, сделанное в одну из наших прогулок.
Тоник был милым, у него было подтянутое спортивное тело и обворожительная улыбка. Мы выглядели как красивая пара.
Лена, когда я показала ей эту фотографию, пищала от восторга. Я пожалела, что сделала это в кофейне, а не на пустоши за сто километров от города. Она так верещала и радовалась, я думала, что нас выгонят…
Антон был отличным во всех смыслах парнем. Мы действительно хорошо смотрелись вместе, но… От его прикосновений мое тело не пронизывали сумасшедшие неуправляемые искры, как это было, когда меня касался Глеб.
Думая о Тони и его поцелуях, я ни разу не прикусила губу, мне не нужно было бороться с собой, чтобы заглушить свои тихие стоны. А при мысли о Глебе к этому безумию прибавлялась еще и ноющая боль внизу живота — я с трудом сидела на стуле, скрещивала ноги, стараясь не ерзать и вспоминая его в себе… А когда это происходило на учебе, это был полнейший провал!
Почему этот засранец не выходил из моей головы? Да в нем было столько минусов, столько негативных и кричащих «против»! Мой разум кричал: «Света, остановись!» Но я все равно как дурная пчелка на окаменевший цветок готова была лететь к нему одному.
Почему?
Глеб был старше меня почти в два раза, его дерзость и наглость оставляли желать лучшего, а его «работа» вообще была ужасной. Это же криминал! И я со своими манерами, воспитанием, конным спортом, живописью и миллионом написанных мною картин была рядом с ним как бельмо… пятно, которое не вписывается в его жизнь.
Мы принадлежали разным мирам.
Но каждая мысль об этом паршивце разжигала в моем теле костер такой силы, что мне дышать было трудно. Я задыхалась без него. А что хуже всего, яркими вспышками в любой момент дня возникали картинки, на которых Глеб покусывал мои соски, облизывал мою шею или прокладывал дорожку из поцелуев, спускаясь к лобку… и снова я закрывала глаза и переживала волну возбуждения, которая захлестывала меня с головой.
Черт возьми! А еще, он мой опекун! И я до сих пор не понимала, как ему удалось это все провернуть! Да и зачем все это ему? Дело было в сделке или им руководило простое желание помочь?
Глеб не был похож на человека, который будет делать что-то просто так.
— Сделка, — утвердительно выдохнула я, хоть и запуталась во всем. — Не хочет быть сволочью? Хочет довести все до конца?
А мне так не хотелось, чтобы все это было его игрой… Я не хотела быть очередным развлечением для него. Таким же, как та вобла и подобные ей…
«А с кем я потом буду устраивать дуэль за тебя, олененок?» — разве эти слова могут быть частью игры? Стал бы он вот так разбрасываться ими при всех?
Противоречий было так много, что голова шла кругом, отдаваясь болью в висках.
Блинство! Как же дальше быть?
Я в последний раз посмотрела на фотографию с Тони, отложила телефон в сторону и вновь уставилась на ноутбук.
Кого я обманывала? Зачем? С Антоном мне никогда не удастся испытать ничего из того, что происходило внутри меня, когда рядом был Глеб. Просто был рядом: не трогал меня, не целовал, не смотрел, не говорил. Ему достаточно было появиться, а мое тело пылало багровым огнем.
А как же Антон?
Я лгала себе, надеясь, что Тоник станет для меня тем мужчиной, с которым я захочу быть. Он был идеален на все сто, но я хотела видеть рядом с собой не его… мне хотелось быть рядом с другим.
Пора расставить все по своим местам. Так больше нельзя. Нам пора поговорить… Только захочет ли он видеть меня?
Я взяла ключи от машины и спустилась вниз.
Глава 33
Света
Подъехав к клубу, я долго сидела в машине и не решалась выйти из нее. Я не знала, как отреагирует на мой приезд Антон. Но нам нужно было поговорить. Я не хотела затягивать с этим, мне было, что сказать Тонику и я очень хотела все ему объяснить. Или не все…
Как бы я не прокручивала мысли в своей голове, кроме банального: «Мне нужно время, чтобы подумать», ничего не придумала. Но это было именно так. Антон был симпатичен мне, а к Глебу тянуло. Антон — это тот, кого просил трезвый ум, а Глеба требовало сердце.
Я не знаю, что происходило, когда они покинули мой дом, Рыжий мог очень сильно избить Тони. И я так боялась, что сейчас, войдя в клуб, я увижу Антона в ссадинах, синяках и не выдержу… В таком состоянии ему нужны ласка и забота, которые он будет ждать от меня, а я ведь приехала совсем не для этого… И если я увижу его именно таким — разбитым и сломленным, то я не скажу ни слова. Я попросту не посмею ничего произнести.
А что, если Тоник больше не хочет видеть меня?
Я занервничала, начала тарабанить ногтями по рулю. Может, зря я приехала?
Я посмотрела на телефон — вдруг я не заметила, а Тони писал мне или звонил? Но новых смс от него не было, как и пропущенных. И я не знала, удастся ли нам поговорить? После вчерашнего он имеет полное право отмахнуться о меня, не выслушав.
«Надеюсь, он не прогонит меня…»
Света! Прекрати! Ты слышишь себя? Твоя-то вина в чем?
Я все же направилась ко входу, улыбнулась охране и прошла внутрь. Столик, за которым обычно сидел Антон, был пуст. Я встала рядом, замешкавшись.
— А он точно здесь? — спросила я у официанта, но в этот момент открылась дверь кабинета. И я неуверенно шагнула к ней.
— Я увидел тебя на камерах, — Тоник старался держаться так, чтобы за дверью его не было видно посетителям. Он придерживал ее и ждал, когда я войду.
С разбитой губой, опухшим носом, ссадинами и огромным пластырем на брови, он все также улыбался в свои тридцать… один с половиной. Черт! Глеб сломал Тонику зуб! Но даже так улыбка Антона излучала тепло и была обворожительной. Но как же мне было больно видеть его таким!
— Боже, Антон… Мне так жаль.
— Я решил сегодня не распугивать своим видом гостей, — отшутился он. — А не приехать не мог — дел много.
Все, что я почувствовала в этот момент — вину. Вспомнила, как Глеб наносил удары. И все это из-за меня!
— Привет, Света, — Тони поцеловал меня в щечку, а не губы, как будто я была самой обычной подругой. — Волновалась за меня?
— Я переживала, — я перешла на шепот и аккуратно дотронулась до его лица, но Антон перехватил мою руку. — Я не хотела, чтобы так случилось.
— Глеб — достойный противник, ничего не скажешь, — он выдохнул из себя что-то отдаленно напоминающее смешок и повел меня к дивану. Усадив, посмотрел на мою перебинтованную руку и присел рядом со мной. — Болит?
— Да боже, забудь ты про это, Антон. Всего лишь порез. Это не страшно.
— От запястья? Настолько огромный, что задел все пальцы разом?
— Меня больше волнуешь ты. Как ты чувствуешь себя?
— Свет, — Тоник помолчал, разглядывая мои бинты, — как это случилось?
Я была уверена, что он спрашивает об этом не просто так. Было в его взгляде что-то странное и подозрительное.
— Глеб что-то сказал тебе?
— Об этом? Ни слова. Но я за вчерашнюю ночь узнал от него о тебе куда больше, чем ты мне рассказывала. Ты как будто держишься в стороне, закрываешься от меня, а он при ваших странных отношениях в курсе всего, что у тебя происходит. Такое ощущение, как будто ты не доверяешь мне, Свет.