Проклятое сердце

– А грогоч? – спросила я. Что он сделал, чтобы заслужить такую участь?
Мужчина положил руку на рукоять кинжала, закрепленного на поясе.
– Осужден за кражу. Этот выродок украл кошелек у леди Эньи О’Миры.
Палач в капюшоне накинул петлю на шею грогоча и затянул узел.
«Кошелек леди Эньи…»
О боже…
Он его не крал.
Кошелек украла я!
Это была моя вина. Его не должны казнить. В его преступлении виновата я.
– Стойте! – закричала я. Стоящие неподалеку люди обернулись и уставились на меня. Я подобрала юбки и бросилась вперед, протискиваясь между телами, пытаясь добраться до деревянного помоста. – Остановитесь!
Грогоч поднял голову.
И улыбнулся мне.
– Умоляю! Он не делал этого! Он не…
Однако палач нажал на рычаг, и грогоч тут же провалился в дыру. Веревка натянулась. Тошнотворный треск эхом прокатился по площади.
– Нет! Пожалуйста! Умоляю! – Его надо немедленно спасти. Почему меня никто не слышит? Он не виновен!
Незнакомый рыжеволосый мужчина схватил меня за руку мертвой хваткой и потащил через толпу, подальше от грогоча на виселице.
– Отпустите меня! Их нужно остановить…
– Заткнись!
Из-за текущих из глаз слез я не видела лиц мужчин и женщин, наблюдавших, как меня утаскивают с площади. Никто из них даже не попытался мне помочь. Я открыла было рот, чтобы закричать, но крик будто застрял где-то в горле. Сколько бы раз я ни пыталась, голос не слушался меня. Хватка мужчины стала сильнее, и вскоре он привел меня в переулок и прижал спиной к оштукатуренной стене.
– Ты что, совсем с ума сошла? – прошипел он, впиваясь в меня взглядом пронзительных голубых глаз. – Тебя могут арестовать за государственную измену.
Я узнаю эти глаза из тысячи.
– Риан?
Он зажал мне рот рукой.
– Тихо. – Он выглянул из-за угла здания. – Не называй меня по имени.
Я с трудом кивнула, и он с явной неохотой убрал руку.
– Они убили его… – пролепетала я. – Они убили невинного.
– Чарли украл кошелек. Его поймали с поличным.
Чарли.
Грогоча звали Чарли.
Какое обычное имя. Такое незамысловатое. Такое… человеческое.
Я затрясла головой, и волосы прилипли к мокрым от слез щекам.
– Ты не понимаешь. Он ничего не крал. Это все я!
Новое лицо Риана побледнело. Он взмахнул рукой, и воздух вокруг нас будто бы потяжелел.
– Расскажи, что произошло, и не утаивай детали, – потребовал Риан, и за его голосом последовало слабое эхо.
Я поведала ему обо всех своих грехах, ощущая, как слезы катятся по щекам.
– Я спросила Энью о тебе… Она наговорила мне гадостей, что меня ужасно разозлило. И я… я… шантажом вынудила ее отдать мне деньги.
Как глупо! Как наивно было полагать, что у моих действий не будет последствий.
– Я отдала ее кошелек грогочу, то есть Чарли. Подумала, что ему деньги нужнее и… О боже, меня сейчас стошнит. – Мой живот сжался. Я согнулась, уперевшись руками в шершавую оштукатуренную стену. Кислый привкус на языке был ничем по сравнению с горечью, разраставшейся в моем сердце. Почему Энья не сказала правду? Почему обвинила неповинного?
Риан протянул мне носовой платок.
– Вот, держи и возвращайся домой.
– Я н-не могу, – ответила я и, откинув волосы с потного лба, вытерла губы носовым платком. Мне надо закончить дела, ведь я не просто так приехала в город. – Я должна забрать платье Кейлин.
Гадалку и грогоча казнили из-за меня, а я беспокоилась о каком-то дурацком платье сестры.
– Скажи, где оно, и я заберу.
Я прижалась горящей щекой к холодной штукатурке, молясь, чтобы мир перестал вращаться перед глазами. Риан отвел мои волосы от лица и нежно коснулся моей щеки.
– У Меранды? – спросил он.
– Мне не нужна твоя помощь.
Я не заслуживала ничьей помощи.
– Не заставляй меня прибегать к угрозам. – Он взмахнул рукой. Тяжесть магии в воздухе испарилась. И по мановению его руки в переулке внезапно появился черный жеребец, оседланный и запряженный. – Уезжай, пока тебя не стошнило на мои сапоги.
– Мой кучер…
– Я все улажу. – Он поднял меня, словно я весила не больше перышка, и бесцеремонно усадил меня на коня. Дорогое кожаное седло было украшено витиеватыми древними рунами. Риан выкрикнул что-то похожее на приказ на незнакомом мне языке.
 
Конь дернул ушами. Передав мне поводья, Риан ударил животное по крупу, и оно сорвалось с места. Толпа расступилась, когда лошадь скакала по главной улице мимо магазинчиков, прилавков, собора, а затем свернула в переулок, который примыкал к главной дороге, ведущей на север. Мне не приходилось даже управлять животным, пока мы не добрались до развилки. Я подтолкнула его вправо, и конь беспрекословно послушался меня, ускорив шаг.
На месте грогоча должна быть я.
На месте грогоча должна быть я.
На месте грогоча должна быть я.
Вот только казнили не меня. Казнили Чарли.
Пытался ли он убедить их, что невиновен? Было ли ему страшно или он смирился со своей участью?
Поля и деревья из-за слез превратились в размытые пятна. Я вытерла глаза рукавом и попыталась взять себя в руки. Я не могла допустить, чтобы сестра или отец увидели меня в подобном состоянии.
В конце дороги, на развилке, конь резко остановился. Патрик перегородил мне путь, уперев обветренные руки в бедра. Он больше не сутулился, а держал спину прямо.
Я отпустила поводья и спрыгнула с коня, чтобы тут же рухнуть в крепкие объятия Патрика.
– Полно, полно, миледи. Уже ничего не поделаешь. – Он погладил меня по голове.
– Вы не понимаете. Я…
– Ничего не говорите. Ни слова.
Когда Патрик отпустил меня, дышать стало немного легче. Он вытер слезы с моей щеки шершавой рукой. Без него я бы совсем пропала. Он не просто наш кучер, он…
«Подождите».
А где же экипаж? Как Патрику удалось опередить меня?
Конь Риана ткнулся мордой мне в спину. Патрик, прихрамывая, обошел меня и взял жеребца под уздцы.
– Патрик, как вы здесь оказались?
Экипажу потребовалось бы в три раза больше времени, чтобы попасть сюда. Из города к поместью вела лишь одна дорога. Как он опередил меня?
– Давайте заключим сделку? Я не стану спрашивать, почему принц одолжил вам зверя, – проворчал он, направившись в сторону деревьев, – а вы не будете спрашивать, как я добрался быстрее вас.
Принц.
Риан.
Он сказал, что все уладит.
Должно быть, он нашел Патрика после того, как отправил меня домой. Но зачем Риан раскрыл ему свою личность? И почему Патрик избегал смотреть мне в глаза?
Конь шагал рядом с Патриком, покачивая головой.
Я дотронулась до черного шерстяного пальто кучера.
– Откуда вы знаете, кто он такой?
Не может быть. Патрик хороший человек. Он бы не стал общаться с кем-то вроде Риана.
Патрик остановился, и плоская кепочка съехала ему на глаза, когда он слегка опустил голову.
– Я знаю, потому что, куда бы ни направился дьявол, за ним следуют смерть и разруха. – Он повернул голову к жеребцу так, что теперь они стояли нос к носу. – Передай ему, чтобы обратил свой взор на кого-то другого.
Глаза лошади вспыхнули насыщенным золотисто-желтым светом. В них явно светилось понимание. Как будто конь понял предупреждение Патрика. А затем я увидела, как он исчез.
Совсем как Риан.
Либо жеребец обладал магией, либо… Патрик.
Я знала Патрика без малого всю свою жизнь. Если бы он обладал магией, я бы почувствовала это, заметила… Или нет?
Седые пряди торчали из-под его темной шерстяной кепочки. Такие же седые бакенбарды украшали его морщинистое лицо. Его худощавая фигура с каждым годом будто бы усыхала и становилась меньше.
Патрик был человеком, как я.
А затем его добрые светло-голубые глаза, такие знакомые и родные, засветились в вечерних сумерках.
– Патрик?
Этого не может быть. Я ведь знала его. Знала Патрика всю свою сознательную жизнь.