Баламут 3

—Что, обе?— ошалело спросила Даша, увидела подтверждающий кивок и, «поймав» щупом соответствующую эмоцию, жизнерадостно рассмеялась:— Не беспокойся — мы сЯзвой залетать не собираемся. По крайней мере на этой неделе…
    
Глава 2
 
4января 2113г.
…Очередной сеанс «раскачки» памяти закончился в третьем часу ночи. В этот раз процесс возвращения в сознание не порадовал ни головной болью, ни«вертолетами», ни тошнотой. Увы, воспоминания о двух предыдущих никуда не делись, поэтому, открыв глаза, я некоторое время настраивался на действие. Потом все-таки заставил себя сесть, осторожно подвигал головой, слез с операционного стола, разок присел и переместился волчьим скоком метра на полтора. А когда понял, что творческий дуэт изСтепановны иЯзвы все-таки добился желаемого, активировал чувство леса и«огляделся».
Женщины обнаружились в кабинете «бабки» Софьи. Ну, или Маришки. Сидели плечом к плечу и, судя по«обрезанным» верхним конечностям обоих силуэтов, чем-то занимались вНовом Мире.
Во мне, конечно же, проснулось любопытство, и я, быстренько натянув футболку, шорты и резиновые шлепки, отправился действовать им на нервы. А через несколько мгновений, замерев за спиной Лары и начав разминать ее трапеции, прикипел взглядом к картинке за ее«Оком». Вернее, к лицу очень пожилой женщины из высшего сословия, возлежавшей в груде подушек на широченной кровати под балдахином — судя по мимическим морщинам, эта особа отличалась на редкость сволочным характером, что сразу же вызвало неприятие. Впрочем, крестить с ней детей я не собирался, так что задвинул это чувство подальше и продолжил наблюдения. Удивился аляповатости ожерелья и сережек, восхитился трудолюбию мастериц, вышивших чепчик и ночную рубашку, оценил красоту кружев на воротнике и рукавах последней, приятно порадовался чистоте и фактуре постельного белья, напоминавшего наш шелк, и даже сфотографировал резные столбики балдахина, стараниями неведомого резчика превращенные в самые настоящие шедевры. Потом отщелкал ту часть лепнины и фресок на потолке, которые оказались в поле зрения, критически оглядел гобелен на стене у изголовья, счел его на редкость уродливым, обратил внимание на тусклый светляк в стеклянной колбе и негромко хмыкнул.
—Угу, заработались…— виновато «подтвердила» Шахова, решив, что я их тороплю.— Но словарный запас любого аристократа существенно больше, чем у простолюдинов. А у таких стервозных, как эта…
—…наверняка сдвинут в сторону обсценной лексики!— желчно заявила чем-то недовольная Степановна.
—Пригодится и она…— философски заметил я и поинтересовался их успехами.
Язва решила повредничать. В смысле, ответила не на тот вопрос, на который требовалось:
—Все по плану, Рат — Борисыч взломал защиту на драгоценностях этой тетки и сделал необходимые замеры для создания артефактов звукоизоляции, я исцелила ей злокачественную опухоль коры головного мозга, почему-то проигнорированную местными целителями, восстановила его нормальное кровоснабжение и подстегнула обмен веществ, аМаришка «повесила» на сознание качественный «поводок». В общем, максимум через сутки организм адаптируется к навязанным изменениям и будет готов к длительным ночным бдениям…
—Ла-а-ар… хотя, правильнее будет «Мари-и-иш»?
«Бабка», как ни странно, вредничать не стала:
—Замшелый пенек был прав: пребывание в этом мире нам не навредит. Зато мы ему можем.
—И-и-и?!
Она пожала плечами:
—Первые несколько дней перед каждым переходом на ту сторону мне придется вешать на вас целый комплекс целительских плетений. Потом твой дед соорудит очередные артефакты…
—Так, стоп!— перебил ее я, услышав Самое Важное.— Получается, что ты даешь добро на переходы?!
—Лар, у вас он всегда такой деревянный?
—Да, вроде, за все время ни одной занозы. Хотя Бестию я, признаюсь, не осматривала.
—Вредины!!!— возмутился я.— Причем жестокосердные: вам даже в голову не пришло поинтересоваться моим самочувствием!
—Раз первым делом рванул щупать свою бабу, значит, самые главные системы организма хоть как-нибудь, да функционируют…— отшутилась Степановна, услышала звук вибрации моего комма и посерьезнела.
Я посмотрел на экран, увидел пиктограмму будильника и озвучил ожидаемый ответ:
—Половина третьего, значит, пора собираться.
Женщины заявили, что уже идут, практически одновременно вытащили руки из«зеркал», оборвали подпитки и встали с кресел. Лара, пребывавшая в прекраснейшем настроении, чмокнула меня в щеку и открыла переход в убежище, аСтепановна сочла необходимым проверить, насколько хорошо я себя чувствую на самом деле. А после того, как пощупала виски и затылок, вдруг вспомнила о том, что изображает молоденькую и безбашенную девицу — отпихнула Язву в сторону, довольно хихикнула, обозвала нас тормозами, первой продавила плоскость сопряжения и умчалась «просыпаться» в своей официальной спальне…
…В подземный гараж мы сШаховой спустились самыми первыми. Она сразу же села за руль «Святогора», а я, нагло оккупировав правое переднее сидение, дотронулся до экрана ИРЦ, прочитал появившееся предупреждение и недовольно поморщился:
—На улице ледяной дождь!
—ВЗоне прошлой ночью было минус двадцать шесть, а днем ожидается в районе восемнадцати. Плюс снег, ветер под десять метров в секунду и все такое…— парировала она, накрыла ладошкой руку, которую я с намеком положил на бедро, прикрытое юбкой от силы на треть, и переплела наши пальцы:— От машины до трапа как-нибудь добегу. А в самолете потребую себя согреть.
—А ты коварна до невозможности!— улыбнулся я и уставился наЛихо, появившееся в поле зрения.— О, а вот и госпожа Вельяминова. Чувствую, выпадет в осадок и в этот раз.
—И что тебя удивляет в ее реакции?— лукаво прищурилась Лариса.— Юлька — сильная разумница, соответственно, привыкла пастись в эмоциях окружающих. А тут буйство чувств сразу двух взрослых баб, по-настоящему дуреющих от юного, но чертовски харизматичного паренька. Причем не абы каких, а ледышки-Императрицы, восставшей из мертвых, и одной из самых ярых мужененавистниц России!
—За харизматичного — спасибо…— буркнул я, ласково погладил бедро, убрал руку, чтобы не смущать телохранительницу, и без того пребывающую в раздрае, и поделился сШаховой своими сомнениями:— Как считаешь, она примет эту ситуацию?
—Однозначно. Более того, превратится в твою ярую почитательницу!— без тени сомнения заявила она и объяснила, по какой причине:— Она пришла вКонвой еще совсем девчонкой по протекции твоей матушки, разглядевшей в ней потенциал. Первые года четыре откровенно не тянула, так что рвала жилы на дополнительных тренировках, проводимых Оторвой персонально для нее. Потом задолжала жизнь, стала боготворить, крайне тяжело пережила гибель и… с течением времени мысленно причислила к лику святых. Второй и последний кумир Вельяминовой — Великая Императрица. Но одна мысль о том, что с воскресшей «святой» и кумиром, вернувшимся из небытия, можно общаться практически на равных, Юльку пугает до умопомрачения. А ты — сын первой и любимый мужчина второй. Дальше объяснять?