Шаг до падения (СИ)

Закричав так громко, чего и сам не ожидал, я пригибаюсь и несусь на отца, обхватываю его пояс руками и пытаюсь повалить на спину. Ничего не выходит. Он изворачивается, ловко расцепив мои руки, и отскакивает в сторону, в то время как я на всей скорости лечу лицом на твердый пол. Только выставленные в последний момент руки немного смягчают падение, но оно все равно болезненное. Мои колени и грудная клетка взрываются адской вспышкой боли и, не выдержав, я издаю скулящий, задавленный стон.
Поражение. Полное. Абсолютное. Его ядовитый язык жалит меня, лишая остатков воли к сопротивлению. Лежу, уткнувшись лицом в пол, мечтая о том, чтобы умереть в сию же минуту. Лучше смерть, чем подняться и посмотреть в глаза отца, только чтобы увидеть в нем совершенное презрение.
Я ожидаю, что сейчас его руки схватят меня, поставят на ноги, только за тем, чтобы заставить и дальше продолжать этот абсурд.
Но ничего не происходит. Через несколько секунд я слышу, как дверь позади меня закрывается. Наконец-то я остаюсь один, но не чувствую облегчения.
Кусаю себя за щеку изнутри, но остановить бегущие из глаз слезы так и не выходит.
 Глава 14 
 Блисс 
«Можешь приехать сейчас?»
Мои глаза недоверчиво распахиваются, а предательское сердце с оглушающим грохотом колотится в груди.
Больше недели ни слова, ни строчки, а теперь он просит меня приехать к нему?
И не подумаю!
Я сжимаю губы, отбросив телефон в сторону. Скрещиваю руки на груди, хмуро уставившись в окно, за которым как сумасшедший лупит дождь.
Никуда я не поеду. Не хочу. Не стану. Вот еще!
О, черт!
Я издаю полный поражения стон, потом опускаю ноги с кровати и иду переодеваться. Сменяя домашние джинсы и футболку на бордовые кожаные штаны и светлый свитер тонкой вязки, убеждаю себя, что поеду к нему только для того, чтобы сказать, что он может отправляться к черту.
«Иди к черту, Джейсон. Ты опоздал. Чего бы ты ни хотел, уже поздно». Так и скажу, а потом уеду. И все закончится.
Чувствую себя преступницей, крадясь мимо комнаты Сэм. Знаю, глупо — я не обязана спрашивать у своей сестры разрешения выйти, но у нас эту неделю такие натянутые отношения, и я невольно чувствую себя виноватой.
Разве же это не так? Я и сама понимаю, что все слова и претензии Сэм обоснованные, и лишь из-за природного упрямства не желаю признаться ей в этом.
Как бы ни злилась на Джейсона, я не могу не чувствовать испепеляющего любопытства — зачем он попросил приехать к нему? Что-то случилось, или ему просто стало скучно, и он решил, что неплохо было бы немного развлечься со мной.
«Да, Сара, все, для чего ты годишься — это временное развлечение».
Я отмахиваюсь от противного голоска внутри, садясь за руль. Не стану я с ним спать. Ни за что.
 — Никакого больше траханья с Ридом, — глядя на себя в зеркало, строго заявляю я.
Просто хочу видеть его глаза, когда пошлю его.
Злорадно усмехаюсь, поворачивая ключ. Пусть хоть в ногах ползает — что вряд ли — и все же, нельзя что ли помечтать?
Дождь буквально стоит плотной стеной и видимость такая плохая, что приходится улиткой ползти по дороге. Времени слишком много на разные досадные мысли, и так как я в запертой машине, нет ничего, чтобы отвлечься.
Интересно, когда я ушла от него той ночью, он хоть немного расстроился? Или был так занят обхаживанием своей сестрицы, что и не заметил моего исчезновения. Может, пока я рыдала, признаваясь Сэм в том, что совершила, он трахал Фиону. Не просто трахал, а с использованием тех штук из секс-шопа, которые я обнаружила в ящике?
Мой воспаленный мозг не желает униматься, и я представляю, как Джейсон связывает Фиону, потом берет плетку и шлепает ее до красноты, а после долбит ее до тех пор, пока она не теряет сознание.
Или все наоборот — она бьет его, и он едва не кончает от этого.
Ох, блядь!
 — Идиотка, — поморщившись, шиплю я, а потом со всей силы давлю на сигнал и ору на замешкавшегося впереди водителя, хотя он и не может меня слышать.
К тому моменту, как я попадаю к Джейсону, я настолько взвинчена, что мои ладони зудят от желания отколошматить кого-нибудь. Его желательно.
Сильно. Больно. А потом оказаться под ним и...
Прижимаю ладони к стенке лифта и, прикрыв глаза, велю себе успокоиться. Так я ни к чему хорошему не приду. Только сама себя погублю.
 Дверь в квартиру Рида приоткрыта, и я хмурюсь, толкая ее вперед. Странно это. Осторожно ступаю внутрь — мои каблуки размеренно стучат по отполированному дереву пола.
Джейсон сидит на полу у белой стены, свесив руки с широко расставленных коленей. Рядом стоит наполовину опустевшая бутылка виски и валяется телефон. Глаза прикрыты, но не думаю, что он уснул. Затаив дыхание, я смотрю на него, жадно впитывая его образ. Босые ступни, голый торс — он в одних джинсах с дырками на коленях.
Ток крови в моих венах ускоряется, и я тяжело сглатываю — нужно сейчас же взять себя в руки и прекратить так реагировать на него.
Глубоко вздохнув, неторопливо подхожу к нему. Джейсон открывает глаза — на удивление ясные, темно-голубые, и снизу вверх смотрит на меня несколько секунду, как вдруг его губы слегка приподнимаются в искривлённой улыбке.
 — Ангел, — шепчет он, но не делает попытки подняться.
 — Вовсе нет. — Я опускаюсь на корточки, сохраняя дистанцию между нами. Не хочу, чтобы он звал меня так. Это несет в себе не самые лучшие воспоминания.
 — Ты пришла, — вздохнув полной грудью, произносит он.
 — Что... что происходит?
Я оглядываю комнату и только сейчас замечаю перевернутую мебель и разбитые лампы.
 — Все хорошо, — не очень убедительно отвечает он, потом хмыкает и, запустив ладонь в растрепанные волосы, долгим взглядом смотрит на меня. — Я рад, что ты пришла.
Так честно, просто. Заготовленные слова прячутся на глубину сознания — не смогу сейчас сказать ему ничего из того, что хотела.
 — Что случилось? — вновь спрашиваю, надеясь услышать внятный ответ.
 — Хочешь узнать, откуда он? — словно не слыша меня, он указывает на свой самый большой, рваный шрам под ребрами. — Мне восемнадцать было, в переделку попал. — Он улыбается, но невесело, а так, будто ему больно. — Парень, с которым мы сцепились, разбитой бутылкой меня подрезал. Я на больничную койку загремел. Зашили меня, лежу я, от наркоза отхожу, а тут заходит мой отец и угадай, что он сказал, — взгляд Джейсона устремляется куда-то вдаль, будто сквозь меня и, взяв бутылку, он делает долгий глоток, — «Ты, блядь, долбанный неудачник, незаслуживающий носить фамилию Рид, если позволил какому-то козлу насадить себя на «розочку». — Джейсон резко поддается вперед, и наши лица оказываются на одном уровне. Мука и темная бездна в его глазах почти вышибает весь дух из меня. — А я имел ее, фамилию эту! И знаешь что, теперь этот старый мудак превратился в пепел, и не хрена не сможет сделать!
Он шатается, но все же поднимается на ноги, хотя и стоит нетвердо. Все его тело вибрирует от концентрированного напряжения.
 — И кто теперь из нас ничто, ебаный ты урод?! — с рычанием кричит мужчина, и со всей силы запускает бутылку в стену. Янтарные потеки создают замысловатый узор на белом фоне.
Я вскакиваю на ноги и чуть не бегу к выходу, потому что до чертиков боюсь его в таком состоянии. Он явно не в себе, пропитан ненавистью и агрессией и я думаю — уверена — если сейчас же не уберусь, и мне достанется.
 — Блядь, Сара!
Раздается позади рев Джейсона, и он так быстро настигает меня, что я и опомниться не успеваю. Он толкает меня на стену, резко разворачивает к себе и с голодной жадностью осматривает мое лицо. Мои глаза широко распахнуты от страха, а сердце пробивает себе путь сквозь грудную клетку.
 — Не уходи, — с надрывом, умоляюще. — Я ничтожество, которое не заслуживает тебя, но ты должна остаться. Должна.