Боец 2: лихие 90-е (СИ)
— Поехали, — Танк встал в стойку, нанося несколько разогревочных ударов по воздуху.
С другой стороны вышел Игнат, которому тоже поскорее хотелось показать себя. Он встал в стойку борца. Надо отдать должное, парни с «Динамо» лишь махнули рукой, когда мы поняли, что боксерских перчаток у нас нет. Не побоялись пропустить увесистые плюхи в голову. Как боксеры не знали, что такое борьба и чем она чревата, также и борцы плохо понимали последствия ударов в голову от обученных ребят. Такого заблуждения у меня не было, я всегда ходил базовым ударником, но видел, как заблуждались борцы, переоценивая свои навыки.
Впрочем, долго гадать, чье карате лучше — не пришлось. Игнат бросился на Танка. Тот уже совершил ошибку, оставшись на прямых ногах и решив вложиться в удар. В Игната вылетела двойка, да вот только удару не хватило амплитуды и скорости. Танк попал первым ударом в лоб борцу, вторым, который и должен был поставить точку, лишь съездил по плечу — слишком резко оказалась сокращена дистанция. Игнат же, пусть и хорошо почувствовав джеб, с легкостью прошел боксеру в обе ноги. Ну а дальше Танк оказался в незавидном положении. Что делать, он был не обучен, поэтому, расставив широко руки, был поднят в воздух. Мгновение, и боксер полетел на ковер вверх тормашками.
Игнат, вскочив с ковра, хмыкнул, наблюдая, как беспомощный Танк приходит в себя после броска. Стукнуться головой о жесткое покрытие ковра было примерно одинаково по силе с пропущенным ударом. Но у Танка потому и было такое погоняло, что черепушка у него, словно танковая башня. Через секунду-другую он уже стоял на ногах, пуча глаза и не понимая, как так вышло. Борцы еще, гады, начали хихикать, чем взбесили Танка, который настроился разобраться с «обидчиками» собственными кулаками. Я корефана стопорнул.
— Восстановись, у тебя еще куча попыток.
— Да это случайность, Боец, отвечаю за базар.
— Восстановись, — повторил я, по-дружески потрепав пацана по плечу.
— Че все? Напрактиковались, — хмыкнул Игнат. — А я даже не вспотел, пацаны. Давайте следующего.
Ребята наши задергались, каждый порывался быть следующим. Но вышел на ковер я. По весу мы с Игнатом отличались, как вилка и ложка. Я весил под восемьдесят, а Игнат — хорошо за сто. Поэтому к моему появлению на ковре он отнесся скептически, соперника во мне не видел. Да просто насмешливо хмыкнул и все.
Я понимал, что мне придется несладко с таким недовесом, но взялся за гуж — не говори, что не дюж.
Мы стали друг напротив друга. Игнат снова с стойку встал, а я, в отличие от Танка, пружинисто запрыгал на ногах.
— Готов? — оскалился Игнат.
— Погнали, — я отрывисто кивнул
Глава 18
Для того, чтобы сконтрить проход в ноги, существовало несколько способов. Самый очевидный и самый действенный из тех, что я знал — тупо отскочить назад, резко и по прямой. Так, чтобы соперник не загреб твои ноги и сам провалился, нырнув дельфинчиком в пол. После следует сместить центр тяжести и навалиться всем весом на своего соперника сверху, чем и лишить маневра.
Способ здоровский, но для меня — провальный по определению. Слишком велика разница в весе между нами. Игнат на втором этапе сметет меня как пушинку, даже не почувствует, тупо со спины сбросит и съест вместо обеда. Но это если я полезу в борьбу.
Другой отличный способ тоже существовал — ударить навстречу летящим коленом, выбрасывая удар в тот момент, когда соперник только начинает движение. Важно поймать момент на самом старте, когда происходит рывок. Я хорошо знал этот прием и, было время, отправил так несколько излишне самоуверенных бойцов в глухой нокаут.
Остальные способы требовали не только мастерства ударника, но и грэпплинга, где опять-таки главную роль играла весовая категория. Их я даже не вспоминал. Да и некогда было вспоминать, чего лукавить. Игнат медведем бросился на меня, желая схватить в свои лапы и скрутить в бараний рог. Я в прыжке выбросил контрудар, метя коленом в его подбородок.
Хлоп!
Припечатал! Есть!
Колено, как нож в масло, прошло через руки борца, расставленные как у вратаря во время исполнения одиннадцатиметрового — забрало открыто, залетай не хочу. Вот и я попал, попал плотно, застав Игната врасплох — было видно, что он никогда не сталкивался с коленом, от того его прозевал. Эффект от удара коленом был примерно такой же, как от удара битой, но — облом! У Игната, как и у моего товарища Танка, оказалась железобетонная челюсть. Удар разве что взбодрил борца, тот, все так же расставив руки, замотал своей башкой, вытаращив глаза. И это длилось разве что полсекунды. Проблема в том, что падать он не собирался, хоть и гульнул в коленках.
Точно как раненый медведь, он только усилил напор. Я попятился и всадил следом двойку, пытаясь остановить эту махину. Борец схавал и эти удары, а чтобы еще не пропустить, начал размахивать руками, как пловец в бассейне погреб. Осознанно или нет, но он своими граблями блокировал мне возможность снова атаковать. Дури в Игнате было не просто много, она как будто перла у него из всех щелей — излишки выходили. Сдаваться парень явно не собирался, предпринял третью по счету попытку меня схватить. Речь теперь не шла о проходе в ноги, о котором мы договаривались. Он хотел хоть как-то меня задержать, хотя бы мизинцем ухватиться. Рожа перекошенная, слюни летят.
Мои кореша, видя, что у борца ничего не получается, зашумели, в ладоши захлопали и погнали меня вперед.
— Боец, давай!
— Мочи!
Борцы напротив поутихли и смотрели во все глаза, не понимая,, что происходит. Как какой-то восьмидесятикилограммовый дрищ до сих пор стоит на ногах, а огромная мускулистая туша в лице Игната не может его поймать и размазать? Ну не складывался пазл в голове у вольников.
— Куда побежал! — взревел Игнат, взбешенный тем, что я избегаю идти кость в кость. — Борись!
Я не привык разговаривать в бою. Молча, работая на челноке, довольно легко сместился с угла атаки. Следом сунул хлесткий боковой борцу в печень, отчего Игнат только сильнее стиснул зубы, так что на весь зал эмаль скрипнула. Удар он почувствовал очень хорошо. А удары в печень, как и в бороду, кстати, часто имели этакий накопительный эффект в схватке. Чем больше тоннаж наносимых ударов, тем выше вероятность голову или корпус пробить, даже если разница в весовой колоссальная. Сейчас же, судя по перекошенной роже борца, в копилочку была заброшена первая монетка.
Но он, зараза, терпел.
По-хорошему нас можно было останавливать — формально мне удалось сконтрить проход, попытка вольника оказалась неудачной. Но Игнат не собирался останавливаться и хавать такой позор, чем, по его разумению, являлся наш бой, категорически не хотел. Ну а остальным присутствующим было по кайфу поглазеть, чем по итогу все обернется и чье кунг-фу окажется лучше. Тем более, что попытка прохода, фактически, обернулась моей с Игнатом дракой.
Пару раз попав по чугунной башке Игната, я почувствовал, как загудели кулаки. Где-то внутри я знал, что если борец еще пару раз провалится, а заодно пропустит мои плюхи, то схватка закончится нокаутом. Но рисковать кулаками, когда на носу висел турнир по боям без правил — глупо. Все могло закончиться разбитыми костяшками, и тогда прощай мои мечты о спортивном будущем.
А я, черт возьми, не собирался прозябать. Не здесь и не в этом времени.
Так что в следующий раз, когда Игнат бросился на меня, я поберег кулаки. Бить по печени, где нет костной ткани — не менее рискованно, кулак не закреплен, может вылететь к чертям. Поэтому я ударил ногой — жестко работая стоппером навстречу, в лучших традициях Джонса. Стопа плотно легла на коленную чашечку, выбив опорную ногу, и Игнат, потеряв равновесие, кувыркнулся на ковер. Я проводил его взглядом, останавливаясь.
— Заканчиваем? — сухо спросил я и улыбнулся. — Проход у тебя как-то не задался, может, в следующий раз получится?
На этот раз Игнат лишь что-то прохрипел. Этот кабан оказался настолько живуч, что почти полностью восстановился от пропущенных ударов. Тяжело и гулко дышал, покраснел и поднялся на ноги, вновь становясь в стойку, даже не хромал. Снова поверил, что сможет меня поймать. Как взбешенный мельканием красной тряпки бык, он собирал силы для очередного решительного броска.