Псих (ЛП)

Мне не терпится сунуть руку за свою кожаную маску и почесать под глазом, но я этого не делаю.
Именно в этот момент я слышу шарканье в углу.
У меня кровь стынет в жилах. Он оставляет меня в темной комнате в доме, которого я не знаю, во время вечеринки, которая пропитана всем зловещим, и теперь я почти уверена, что кто-то находится в этой комнате со мной. Я должна была бы удивиться, но это не так. Я лучше знаю, когда дело касается Джеймса.
Мои пальцы покалывает, когда я чувствую, как тепло тела плавает передо мной. Если я наклонюсь вперед, я почти уверена, что столкнусь с тем, кто бы это ни был. Я чувствую, как теплый туман чьего-то дыхания падает на мои губы, и внутри у меня замыкается короткое замыкание. Мои губы медленно приоткрываются. Я просто спрошу, кто там. С кем Джеймс оставил меня. Как только я собираюсь позволить словам слететь с моих губ, я чувствую тот же туман, но только на этот раз, он у меня на затылке.
О, мой гребаный бог. Сколько их здесь? Мои глаза закрываются, голова наклоняется набок, дыхание становится тяжелее, отчаяннее. Были времена, когда Джеймс делился со мной, и был другой раз, когда он делал больше, чем это, но ни один из всех тех случаев не был похож на этот. Я не знаю, то ли это потому, что я пришла безрассудно и в настроении для вечеринки, то ли потому, что в этом доме все по-другому. Человек позади меня опускается ниже, вниз по моему затылку, в то время как тот, кто стоит передо мной, остается прямо там. Кончик пальца скользит вниз от передней части моего горла, медленно задевая мою грудину. Я не могу дышать. Удерживая в себе остатки кислорода, я пытаюсь взять себя в руки, может быть, уговорить себя, но уже слишком поздно. Мои бедра сжимаются, а живот трясется от тревожащего количества похоти.
Снова открыв рот, я готова спросить, кто там, но мой голос прерывается, когда в комнате раздаются три звонка часов.
 Динь… Динь… Динь… 
Это был ржавый звон, напомнивший мне о старой церкви, просыпающейся в полночь.
Следующим раздается голос. Может быть, звонок прозвучал через акустическую систему по всему дому? Черт бы побрал Джеймса за то, что он не рассказал мне больше о L'artisaniant (Ремесленник).
- Леди и джентльмены. - Голос звучит незнакомо. Каждый слог произносится с помощью устройства, искажающего его в тон, который звучит слишком близко к Кукле Билли.
- Добро пожаловать в L'artisaniant. Если вы здесь сегодня вечером, вы уже знаете, кто мы такие, но не знаете, КТО мы такие. Когда вы вошли в наши двери и получили свою печать, вы отказались от своего права на речь. Оставьте свои пожертвования у двери на выходе и помните, что не заходите слишком далеко в дом. Каждый уровень классифицируется по тому, с чем, по вашему мнению, вы можете справиться. Каждый уровень имеет свою собственную стоимость. Чем выше вы поднимаетесь, тем дороже это становится. У каждого есть свой излом, но я могу заверить вас, что niveau quatre - это не так. С каждым уровнем среди вас появляется один из нас. Как вы знаете, никто никогда раньше не видел les quatre sangs, и так оно и останется. - Он коротко вздыхает и хихикает. - И пусть шансы всегда будут в твою пользу.
Почему это прозвучало как вызов? Колокольчики зазвучали снова, каждый ударяя по струнам моей души и вибрируя по моей коже на своем пути. На каком я сейчас уровне?
- Держу пари, она хочет знать, на каком уровне она... - говорит голос позади меня, и я замираю. В глубине моего сознания его голос проникает в скрытую часть моего мозга. Я не придаю этому большого значения. Когда у вас отнимут зрение, вы будете удивлены тем, насколько все искажается. Размытое пятно. Запутанно. Цепляемся ли мы за звук или запах? Его тон мрачный и хриплый. Как будто он курит слишком много сигарет. Но это так же гладко и чувственно, как будто он тонет в дорогом виски. Тот, кто стоит передо мной, не отвечает.
Мое сердцебиение учащается, пот стекает по груди.
- Почему тебя оставили в темной комнате с двумя голодными волками? - Губы царапают меня сзади по шее. - Скажи мне, - он проводит языком по затылку, когда я впиваюсь зубами в нижнюю губу, пытаясь скрыть голодный стон, чтобы он не вырвался. - Ты готова к тому, чтобы тебя трахнули в дюйме от твоей жизни?
 
Выдыхая ровный выдох, я хочу, чтобы пришли слова, но они никогда не приходят.
- Бывало и хуже, - еле слышно шепчу я.
- Это что, вызов? -  парень передо мной что-то бормочет мне в губы. - Потому что я могу ответить на чёртов вызов. - Это то, чем они здесь занимаются? Трахаться друг с другом в темных комнатах?
Мои ноги дрожат от удовольствия, и они едва коснулись меня. Я наклоняю голову в сторону, когда парень, который стоит позади меня, впивается зубами в то место, где моя шея встречается с плечом. Острое жало пронзает то место, где находятся его зубы, но вместо того, чтобы отпрянуть от боли, я наслаждаюсь ею. Я хочу погрузиться в нее и утонуть в ней. Джеймс никогда не был груб в сексе, и людям, которым он передал меня, он сказал, чтобы они были из того же теста. Это совсем другое чувство. Это разжигает огонь в моей усталой душе, пробуждая голод, который я скрываю глубоко в животе, который всегда хотел открыться.
- Черт, ты хороша на вкус. - Он рычит над моей плотью. Я дрожу на месте, озноб опустошает мое тело. Из динамиков доносится музыка. Не слишком громко, но достаточно громко, чтобы в ней потеряться. Я мгновенно узнаю ее. “Bad for Me” by guccihighwaters.
- Черт, - рычит голос позади меня. - Как тебя зовут? - Его рука скользит под низ моего платья, кончики пальцев касаются внутренней поверхности моих бедер. Влага скапливается между моих ног, когда я двигаюсь вперед. Я задыхаюсь, потею и готовлюсь взорваться.
- Я ... - Мужчина передо мной наклоняется вперед и стягивает с меня платье спереди. Тепло покрывает бусинку моего соска, когда его язык кружится над бугорком. - О, черт, - шепчу я, моя голова падает на парня позади меня.
- Прикоснись ко мне, - скрежещет он у меня за спиной. - Ты чертовски скромная. Тебе нужно это изменить.
Я не отвечаю, ошеломленная тем, что все мои чувства оживают.
Потянувшись назад, моя ладонь натыкается на твердую как камень грудь. Пресс, сложенный, как кирпичи, зазубренные под моей ладонью.
- Ниже, - тихо рычит он, его рот открывается у меня за спиной. Господи Иисусе, кто этот человек? Я царапаю ногтями его живот, добираясь до пояса его джинсов. Найдя кнопку, я щелчком открываю ее, когда рот на моем соске сосет сильнее, его другая рука приближается к моей другой груди. Застонав, я прижимаюсь задницей к мужчине позади меня, его толстый обхват зарывается между щеками моей задницы.
Его пальцы опускаются под мои трусики.
- Я дам тебе два варианта. - Его голос вызывает всех моих призраков и выводит их возбуждёнными и бушующими на поверхность. - Ты хочешь, чтобы тебя трахнули, или сама трахаешься?
Я обдумываю его слова, прокручивая их в голове. Когда дело доходит до моих потребностей и того, что мне до сих пор в этом нравилось, все сводится к одному.
- Я хочу чувствовать себя хорошо. Но мне нужно, чтобы это причиняло боль.
Он не отшатывается от моих слов, и мужчина передо мной отрывает свой рот от моего соска, сжимая зубы. Он шипит.
- О, так ты любишь боль?
Я сглатываю, не позволяя словам слететь с моих губ. Отказываюсь признать свое признание. Того, как пульсирует мой клитор при этом слове, достаточно, чтобы я почувствовала себя грязной и испорченной. Не та грязь, которую можно смыть в душе, а та, которая впивается когтями в твою разбавленную душу.
Когда я не отвечаю, мужчина позади меня обхватывает мою киску ладонью и поднимает меня на ноги вместе с собой. Я по-прежнему ослеплена темнотой, гремит музыка, и теперь моя кожа скользкая от пота.
Как только мы поднимаемся на ноги, мужчина передо мной стягивает с меня платье, пока оно не оказывается бассейном у моих ног. Мой живот нервно вздрагивает, моя киска пульсирует. Так непохоже на Джеймса. Существует ли секс таким образом? Прежде чем эта мысль успевает закипеть в моей голове, мужчина позади меня поднимает меня с земли и разворачивает лицом к себе. Я чувствую, что он жаден, и это мне нравится. От него исходит доминирующая атмосфера. Мы падаем назад, пока он с глухим стуком не ударяется о стену, его рука все еще обхватывает мою киску. Мои пальцы исследуют его лицо. Короткие волосы, сильная, крепкая структура лица. Я погружаюсь в изгиб его скулы, его мягкие губы, которые немного приподнимаются по краям. Он не двигается, его дыхание больше не падает мне на лицо. На этот раз все по—другому, потому что мы стоим лицом друг к другу-но снова не видим друг друга. Он держит мое обнаженное тело в своих руках, но почему мне кажется, что он видит мою душу насквозь. Двигая кончик пальца ниже, я провожу им по его острой челюсти и спускаюсь к соску. Кольцо пронзает его левую грудную клетку, через нее проходит стержень и свисают два украшения. Мне приходится бороться с желанием откусить от него кусочек. Только когда другой мужчина подходит ко мне сзади, мы оба начинаем дышать снова, как будто забыли, где мы были. Возвращаю палец к его рту, изгибы его мягких губ изгибаются в усмешке, и мой живот ударяется о землю. Бабочки порхают у меня в животе и разжигают штормовой ветер, который достигает кончиков моих пальцев.