Милосердие (СИ)

— Мы всегда будем помнить тот день, когда наши дети и близкие стали жертвами бессмысленной жестокости, — Граймс смотрел прямо в толпу. Он блуждал по ней взглядом, рассматривая лица. — Мой сын тоже был там. К счастью, ему удалось выжить.
Потому что я подарил ему свой военный нож.
— Однако такое чудо случилось не со всеми. Я выражаю свои личные и соболезнования каждого члена нашей оперативной группы, нашего департамента.
Рик знал, почему Карл оказался в том кабинете, хотя его уроки проходили несколькими пролетами ниже.
Мой сын больший герой, чем я сам.
Мальчишка бросился с ножом на стрелявшего и успел полоснуть его по груди.
— Мы дали присягу защищать наш город и наш штат. Мы будем и дальше бороться за вас, ради спокойствия и мира на улицах Округа Кинг. Эта медаль будет вечным напоминанием не только о мужестве и храбрости полицейских, принимавших участие в операции. Она будет напоминать нам о трагедии и о погибших.
Кивнув, Граймс закончил речь под тихие аплодисменты. Он последний раз окинул взглядом столпотворение и увидел его: Ниган стоял чуть в стороне, облокотившись о дерево. Они больше не встречались с ним после случая в больнице и его доме. Рику вернули удостоверение и оружие, сеансы были прекращены на какое-то время. После этой новости Ниган так и не звонил, а у Рика не было времени, чтобы поговорить с терапевтом. На деле он и не знал, о чем говорить. Врач смотрел прямо на него, но с такого расстояния Рик не смог разобрать выражение лица.
Когда официальная часть была окончена под гомон журналистов, люди стали потихоньку расходиться. Важных персон ждал фуршет и пресс-конференция, все остальные отправились кто куда. Бред предложил подвезти Рика до больницы, но тот отказался — его ждал Ниган. Терапевт расслабленно крутил ключи на пальце, стоя у своей машины.
— Вы только посмотрите, кто тут у нас охрененно важная шишка, — он привычно улыбался, с легкой издевкой растягивая слова. — Я успел соскучиться.
Граймс только тихо хмыкнул в ответ и подошел вплотную. Полицейский рассматривал знакомые черты, пытаясь отгадать, зачем и почему этот человек снова появился в его жизни. Он только-только вернулся в привычное русло и все, что могло его занимать — это семья. Стрельба в школе, ранение сына и вручение медали оттянуло момент судебных разбирательств. Служебные заслуги и выполненный долг перед обществом станут одними из ключевых пунктов в системе защиты его адвоката. Однако сейчас это все было неважно — Рик лишь хотел увидеть сына и отвезти его домой.
— Как ты, Рик? Подвезти? — Ниган хлопнул лейтенанта по плечу. Его ладонь задержалась чуть дольше нужного — Рик готов побиться об заклад, что терапевт сделал это специально, напоминая о том, где эти руки уже успели побывать. — Дай угадаю, куда едет наш чертовски занятой лейтенант. Наверное, к сынишке? Дядя Ниган может проведать твое обожаемое чадо?
— Сегодня его скорее всего выпишут.
— Так ты едешь? — мужчина широко улыбается, легко вскидывая подбородок. Его взгляд все такой же открытый и провоцирующий. Ниган не знает, согласится ли Рик или же все же нет. Доктору хочется, чтобы тот ответил «да», хочется, чтобы тот снова ему уступил.
Он открывает перед ним дверцу машины. Граймс ненадолго задерживается, а после все же садится.
— Черт, я так и знал! — врач довольно потягивается и забирается в авто. Не рискуя спугнуть Граймса, он спокойно заводит машину и только когда они отъезжают от площади подальше, позволяет себе вскользь пройтись ладонью по чужому колену.
— Тебе чертовски идет парадная форма, — его голос становится ниже и Граймс ловит себя на мысли, что тот снова начинает свой ни к чему не обязывающий флирт. Он не отвечает, но и не убирает его руку. На повороте она все же перемещается с колена на коробку передач.
— Припаркуйся у входа, — Рик не сдерживает едва заметной улыбки. Он прячет ее в бороду и отворачивается к окну. Такое невозможно скрыть от Нигана и тот торжествующе скалит зубы. — Ты со мной?
Граймсу сложно понять, почему он готов подпустить терапевта еще ближе. Ниган вызывал у него слишком много разных чувств и эмоций, и распутать этот клубок было пока что невозможно. Странно, но после этого перерыва, который терапевт как будто и не заметил, Граймс ощущал себя более спокойно. Его недоверие к врачу никуда не исчезло, однако тот сдержал слово — благодаря хорошим данным в его отчетах Рик снова был на службе. Благодаря им он смог быть в школе в тот злосчастный день.
 
— Привет, Карл, — лейтенант быстро пересек палату, тут же накрывая макушку сына широкой ладонью. — Смотри, что я тебе принес.
Он с улыбкой он снимает с мундира полученную медаль и вкладывает ее в руки подростка. Он непонимающе моргает одним глазом и даже будто забывает об отсутствии повязки, маскирующей увечье. Граймс не хочет, чтобы мальчик думал о пустой глазнице и потому он доволен, что чадо все так же по-детски радуется отцовской награде.
— Ты отдаешь ее мне?
— Да, ты заслужил, — он коротко целует сына в макушку и взъерошивает длинные волосы. — Готов ехать домой? Медсестра уже собрала твои вещи.
— А кто это? — мальчик кивает в сторону притихшего Нигана, который на удивление мирно стоит у двери.
— Это Ниган. Он присматривал за мной, — мягко улыбнувшись, мужчина треплет сына по щеке.
— Ниган, это мой сын Карл.
— Чертовски приятно познакомиться, герой, — док подходит и жмет руку мальчишки совсем-по взрослому. Карлу это нравится и он легко кивает. — Твой папаша отлично держался все эти дни. Можешь им гордиться.
До машины Карл идет твердым шагом. Он сам хотел нести свою сумку, но ту быстро отобрал Ниган. Граймс впервые ощутил к этому человеку настоящую благодарность. Подкупить Рика оказалось куда проще, когда речь шла о семье. Ни инцидент в больнице, ни странная забота со стороны терапевта после произошедшего не могли вызвать это чувство. Рик считал внимание врача к своей персоне слишком странным, даже неестественным. Однако то, что он был с ним вместе сегодня — это впечатляло, даже если было просто совпадением.
Из-за расследования и постоянных отчетов дом Граймсов был не до конца подготовлен к приезду сына. В гостиной стояла лишь наполовину наряженная елка, ящики с новогодними гирляндами и игрушками теснились в коридоре. Не смотря на это, Карл быстро вбежал домой и с разбега упал на любимый диван. Мягко подтолкнув через порог Нигана, Рик прикрыл дверь.
— Останешься на ужин?
— Еще бы, черт возьми, — терапевт обаятельно улыбается и оглаживает полицейского по пояснице. — Я хорош в готовке, если ты еще не заметил.
— Я сниму форму. Располагайся.
Рик налил врачу немного виски и стянул с дивана сына. Мальчика не смущала компания терапевта — он заинтересовался этим человеком.
— Карл, ты еще успеешь принять душ.
Когда ребенок наконец-то оказался дома, Граймс старший ощутил невероятное облегчение. Уже ни эта кухня, ни этот диван, ни темные спальни не казались враждебными и пустыми. Он находил забавным, что Ниган в этой обстановке вел себя смирно и даже как-то по-свойски. Как будто это не первый их совместный ужин. Этот человек был необходим: Рик не хотел, чтобы они с Карлом за столом обсуждали все произошедшее. Мальчик должен просто забыть, отстраниться от этих воспоминаний на время, а гость только поспособствует непринужденной обстановке.
С радостным видом Карл пронесся на второй этаж в свою душевую. Было слышно, как он топает сверху, блуждая по комнате и разбирая вещи. Когда все стихло, Рик понял, что мальчишка наконец-то забрался в ванну. Ему следовало смыть с себя больничный запах.
Бросив форменный пиджак на спинку стула, Граймс стянул галстук и расстегнул первые пуговицы рубашки. Будто ожидая, когда сын Рика скроется из виду, Ниган потянул к нему руку, подзывая ближе. И полицейский снова повиновался. Склонившись над спинкой дивана и вынуждая терапевта запрокинуть голову, Рик перехватил его под шею. Как и в прошлый раз, он порывисто и быстро смял чужие губы. Впиваясь пальцами в щетину терапевта как голодный, Граймс не ощущал ни стыда, ни смущения. Он готов признать, что может скучать по Нигану, да и это слишком очевидно, чтобы тот думал обратное.