Двенадцатая жена, или Выжить после... (СИ)

Малкольм нежно-нежно мне улыбнулся и крепче прижал к себе.
— Ты не узнала меня?
— Да тебя поди узнаешь! Скажу тебе, друг мой, ты… Потек.
Он негромко рассмеялся.
— И что же это должно значить?
Я плотнее прижалась к нему, потому что вокруг было жутко холодно, а в его объятьях тепло, и пояснила:
— Ну… Ты был весь такой из себя холодный и неприступный. А тут чего-то раскис, целуешь, обнимаешь.
— Глупенькая, как я могу быть с тобой холоден? Я люблю тебя.
Мои брови сами-собой полезли в волосы, и я, кашлянув, стала отстранятся. И пусть снаружи холодно, зато нет подозрительных товарищей, которые после первой встречи признаются в любви.
— Эм… Знаешь, это как-то немного странно… Хе-хе…
Он смотрел на меня мгновение с болью в глазах вселенского масштаба, а потом моргнул и вдруг я поняла, что стою на балконе.
Свет луны озаряет белоснежные камни, а снег медленно падает с неба и щекочет по лицу. Рядом со мной раздался негромкий и незлой рык. «Альташ!», - сразу поняла я.
Дракон сидел недалеко от меня, покорно склонив голову, а нем восседал Малкольм во всем своем великолепии. Его ленивый взгляд скользнул по мне, легкая улыбка чуть сгладила черты лица. Он протянул мне руку.
— Полетаем?
Я посмотрела, как на это предложение отреагирует дракон. К моему удивлению он еще ниже склонил голову.
Нет. Я, конечно, все понимаю, чудеса случаются, но не такие же! В самом деле…
Пережив церемонию венчания, прием, устроенный в нашу честь, перезнакомившись с кучей совершенно ненужный мне людей, злая и раздраженная, я приняла ванну и побежала на балкон. Сегодня Альташ, после долгих уговоров, терпел мое присутствие две минуты, а потом стал шипеть. И совершенно невозможно, чтобы этот чрезмерно гордый и величественный дракон сидел и вот так вот покорно склонял голову.
Мне кажется, он и Малкольма возит с мыслью: «Ладно уж, смилостивлюсь над тобой, челядь, покатаю немного». А тут такое…
Я прищурилась и посмотрела на Альташа, потом на Малкольма, который все также сидел с протянутой рукой и легкой улыбкой:
— Или ты боишься?
Провокация? Любопытно…
— Не боюсь, - хмыкнула я. — Но я хочу полетать с Альташем! А вот это вот, - я обвела рукой фигуру дракона, — точно не Альташ!
Тот поднял голову и посмотрел на меня взглядом побитой собаки. Сердце мое, конечно, сжалось, потому что, животных я любила и никогда живодером не была, но решение своего не изменила. Это не Альташ!
Я повернулась, чтобы вернуться в комнату и уже оказалась в спальне. На моей огромной и удобнейшей кровати разместил свою тушку Малкольм.
И как только тут успел оказаться, только же на драконе сидел.
Его рубашка была расстегнута до середины и обнажала грудь, он лежал, опершись на один локоть. Заметив меня, мужчина улыбнулся, протянув ко мне одну руку.
— Иди ко мне…
Тут я поняла, что на мне, собственно, ничего не было.
У, извращенец, и когда успел меня раздеть!
Я сорвала с постели простынь, чуть не свалив на пол Малкольма, который не ожидал такой подставы, завернулась в простыни, взяла еще подушку, подошла к мужу и принялась его бить.
— К тебе идти? Ах ты! А кто говорил, что детей не целует? Значит целовать нельзя, а того этого самого, можно?
Каким-то образом он отобрал у меня подушку и таки повалил на кровать, пригвоздив мои руки к перине.
— А ты горячая штучка, - усмехнулся он и поцеловал в шею.
Ну это уже совсем наглеж! Благо курс молодого бойца под руководством дядюшки я прошла, и мое колено попало прямо в цель - в яблочко, можно даже сказать… Хе-хе.
Малкольм взвыл, а я отлетела в дальний угол и принялась кидаться в него всем, что под руку попадет.
- И нечего на честь девичью без спроса посягать! – кричала я, пуляя в него красивую утонченную вазу.
Резко открыла глаза.
Так.
Вот же! В жизни мне сны не снились, а тут… Я задумалась. Было у меня предчувствие, что все здесь совсем не просто. Уж слишком они были какими-то странными. Как-будто испытание или что-то в этом роде.
Разбуженный, еще не до конца проснувшийся мозг вцепился в это слово, как собака в только что найденную кость.
 
Испытание, значит!
Ага, я тебе сейчас наиспытваю, будешь знать!
Решительно отбросила оделяло, доползла до края кровати, обула тапочки и пошлепала к муженьку на разборки. У меня мало того, что стресс от замужества, так мне еще и спать не дают! Я, конечно, точно не знаю, возможно ли вообще как-то влиять на сон, но, с другой стороны, у них тут и драконы водятся, так что все может быть.
Благо идти до комнаты муженька было недолго, всего-то дверь общую открыть. И я, не думая долго, так и поступила, а потом поняла, что, наверное, надо было постучать.
Картина, представшая моим глазам, была не совсем детского содержания, я бы даже сказала совсем не детского.
Муженек в расслабленной позе сидел на кровати, а какая-то девица с ярко-рыжими, как у меня, волосами, сидя на коленях перед ним, скажем так, трудилась у него между ног.
— Ой.
И в этот момент до меня дошло… А какого содержания должна была быть моя претензия?
Зачем ты лезешь в мои сны? Или как?..
Девица замерла и подняла лицо к Малкольму, тот же посмотрел на меня и приподнял бровь, как и на церемонии.
— Тебе не кажется, что следует стучать?
Мой взгляд сам собой прошёлся по его чуть более растрепанным чем днем волосам, распахнутой на груди рубашке… Расстегнутых брюк я не увидела, поскольку обзор закрывала рыженькая.
— Или ты любишь подглядывать? Мучает любопытство?
Я бы подумала, что он со мной заигрывает, если бы не этот абсолютно спокойный тон. Таким же тоном со мной разговаривал мой учитель математики. И как тогда, так и сейчас, у меня появилось огромное желание смутить, подколоть, избавиться от этого холодного голоса. Учителя я заваливала комплиментами, после чего он краснел и смущался, здесь же такое вряд ли прокатит.
— Вау, какая проницательность. А я все голову ломала, как же тебе намекнуть. И раз уж ты сам предложил… - я обвела комнату взглядом в поисках места, где могла бы устроиться, и пошла к креслу, стоящему у кофейного столика. – Я посмотрю.
Когда я устроилась на мягком сидении, наши с Малкольмом взгляды встретились. И я готова поставить все что угодно на то, что в его взгляде на мгновение что-то вспыхнуло. Он был готов принять мой вызов. Но потом все потухло, и светло-голубой снова стал льдом.
— Ступай, - спокойно сказал он девушке.
Когда она буквально вскочила на ноги и побежала к двери, он неспешно застегнулся и потом снова посмотрел на меня.
— Что тебе нужно, Габриэль?
Какой холодный прием.
Я откинулась на спинку кресла, а потом и вовсе забралась в него с ногами. Сначала я хотела придумать причину, по которой оказалась здесь, а потом решила, что сказать правду будет намного забавнее.
— Мне приснился странный сон.
Малкольм поднялся, дошел до зеркала и, взяв с полочки расческу, стал приводить в порядок волосы.
— Я думал семнадцать лет – это тот возраст, когда дети уже не бегают к взрослым, когда им снится кошмар.
— Мне восемнадцать, во-первых. А во-вторых, не думаю, что мой сон можно назвать кошмаром. Он был просто странным.
— Тогда я не понимаю, зачем ты пришла, - он снова провел расческой по волосам и, отложив ее, принялся заплетать косу.
Проследив за тем, как ловко его пальцы выполняют свою работу, я продолжила.
— Ну, там по большей части был ты, и я хотела, чтобы ты с этим разобрался.
Его пальцы замерли. Наши взгляды в зеркале встретились.
— Там был я?
— Эм… Да.
— Расскажи мне, – внезапно очень властно потребовал он.
Вот это поворот. Не то, что бы я была готова это делать… Я отвела взгляд.
— Эм… Да ну… Это пустяк…
Но встретившись с ним взглядом снова поняла, что, если я сама не расскажу, из меня это выбьют. Вот же… Сдался ему мой сон, я уже, и сама была не рада, что заикнулась об этом.