Все имеет свою цену
Вечером сотрудники компании Гизеллы шумной толпой высыпали на улицу, расходясь по домам. Сандра Вейл выделялась среди них своим ростом. Однако Хэллоран был вынужден признать, что было в этой девушке нечто притягательное. Она была похожа на фотомодель с обложки модного журнала.
— Отвезите меня домой, — сказала ему Сандра, не удосужившись ни поблагодарить его, ни подождать, пока он откроет для нее дверцу машины.
Проклятая сучка, думал он. Вся в тетку. Какое несчастье, что Господь наградил хозяйку таким сокровищем.
* * *
В своей каюте Гизелла взглянула на корабельные часы на стене, а затем села, чтобы просмотреть пакет с почтой, который она захватила с собой на борт. Она стала частым гостем на яхте графини и на ее чудесной вилле, расположенной на холме над Болье. На этот раз она прилетела по приглашению Орлены из Парижа в Афины. Один из членов экипажа встретил ее и довез вдоль побережья до Вульягмени, где стояла на якоре яхта графини. Сейчас они, снявшись с якоря на Майорке, вышли в аквамариновые воды залива Форментор.
Гизелла отодвинула в сторону почту и взяла игральные карты. Эд Краун одолевал ее просьбами вернуться в Нью-Йорк, и, по правде говоря, она пробыла в Европе значительно дольше, чем предполагала. Правда, компания только выиграла от этого. Ее дружба с Орленой сделала Гизеллу полноправным членом общества международных кочевников, известных как «перекати-поле». Она сама была лучшей рекламой своей продукции, подкрепляя это распространением среди новых друзей бесплатных образцов косметики. Но не в этом заключалась истинная причина ее нежелания возвращаться домой. Сейчас там находился Тру, и она знала, что как только вернется, ей придется строить новую жизнь — без него. Смириться с такой перспективой оказалось значительно труднее, чем она воображала.
Она немного разучилась раскладывать пасьянс, но карты вновь оказали на нее свое магическое воздействие, подумала она, сгребая их в кучу. Она вдруг поняла, что именно ей хочется сделать.
* * *
— Я решила получить развод, — сказала Гизелла Орлене. Они с графиней сидели в баре на верхней палубе. Орлена жестом позвала бармена, красивого испанца лет двадцати четырех — двадцати пяти. — Спасибо, Карлос, — сказала графиня. — Не пришлете ли ко мне Хьюберта?
— Следует ли сказать ему, что его присутствие требуется немедленно, графиня? — спросил Карлос.
— Нет, такая срочность ни к чему. — Когда за ним закрылась дверь, она вздохнула. — Негодный мальчишка! Никогда не спите с обслуживающим персоналом, дорогая. Из-за этого возникают проблемы с дисциплиной.
— Орлена! Неужели вы...
Графиня снова вздохнула.
— К сожалению, да. А теперь Хьюберт настаивает, чтобы я его уволила. — Хьюберт был на яхте старшим стюардом. — Полагаю, что из ревности. Я никогда не совершу подобной ошибки с Хьюбертом, потому что он слишком необходим для моего благополучия. — Она отхлебнула из стакана. — А теперь поговорим об этом странном заявлении, которое вы только что сделали, моя дорогая. Я обязана посоветовать вам не требовать развода. Нет, нет и нет.
— Но ведь вам известно, что я не виделась с Чарльзом много лет. Я во всех отношениях независима от него, в том числе и в финансовом.
— Но быть разведенной женщиной? Ну нет! — Хотя они были в просторном баре одни, графиня придвинулась поближе и понизила голос до конфиденциального полушепота. — Муж, особенно отсутствующий, так удобен, чтобы избежать всяких осложнений. Скажем, вы встречаете очаровательного мужчину, юного, как Карлос, но одного с вами класса, идеального кавалера...
— Жиголо?
— Я предпочитаю называть таких молодых кавалеров «минэ». Мужчины всегда ищут компании молоденьких женщин. Почему бы и нам не поступать так же?
— А какое это имеет отношение к моему разводу?
— Когда ваш кавалер с детским личиком является к вам с заверениями в вечной любви, умоляя выйти за него замуж, вы вытаскиваете из кармана мужа и говорите: «Я очень сожалею, мой дорогой».
Попытка графини изобразить на своем лице грусть была настолько комичной, что Гизелла рассмеялась.
— А если ваш муж потребует развода?
— О нет, моя дорогая. Наши мужья никогда не сделают этого. Видите ли, мы служим им для той же цели.
— Не понимаю. Для какой цели?
— У наших мужей есть одно общее обстоятельство, не так ли?
— Отсутствующие жены?
— Неужели вы этого не знали? — Словоохотливая графиня на какое-то мгновенье утратила дар речи. Потом она сказала: — Вы светская женщина, моя дорогая. Несомненно, вам известно, что некоторые мужчины любят мужчин?
— Вы хотите сказать, что Чарльз гомосексуален? — Гизелла рассмеялась. — Право же, Орлена. Подобные слухи обычно бесили его. Уверяю вас, он не такой.
— Понимаю, вы думаете так потому, что он спал с вами и поэтому был не таким. Но он такой, какой есть. Как и мой Сильвиан, и по этой причине я имею возможность полностью распоряжаться по своему усмотрению и собой, и своими домами, и своими драгоценностями, и... — Графиня сделала широкий жест рукой. — И всем остальным. То же самое будет с вами, если вы выбросите из головы эту глупую мысль о разводе.
— Но я не получаю от Чарльза денег.
— Он дает вам кое-что не менее ценное. Громкое имя.
— Не то, которым я пользуюсь, дорогая Орлена.
— Тем не менее это важно для вашего положения в обществе. И это мы обе знаем. — Графиня оглянулась через плечо. — А, Хьюберт. Что за гадкие вещи вы держите в руке? Неужели опять телеграммы?
Старший стюард передал Гизелле пачку посланий. Она быстро просмотрела их. Половина была от Сандры, а остальные, кроме одного, от Эда Крауна. Последнее послание было от Джесси Фидлер. «Сделайте что-нибудь!» — говорилось в нем.
— Этот ребенок сводит меня с ума, — вздохнула Гизелла. — Долгие годы я хотела, чтобы она интересовалась мной и моей жизнью, а теперь, когда я наконец достигла желаемого, я сожалею об этом.
— Не обращайте внимания, — сказала Орлена, как бы отметая проблемы плавным жестом руки. — Отправьте ребенка обратно в школу — там его место.
Гизелла отложила послание в сторону.
— Возможно, вы правы.
* * *
Сандра внимательно оглядела гостиную дома, который в понимании жителя Золотого Берега, был выстроен в английском стиле эпохи Тюдоров, и ей захотелось провалиться сквозь пол. Она слегка повернулась, чтобы встать спиной к своему кавалеру, и сказала Майре Хейворт:
— На кладбище, пожалуй, веселей, чем здесь.
Майра, миниатюрная девчушка с розовым личиком и кудрявыми волосами, хихикнула в ужасе.
— А вдруг кто-нибудь тебя услышит!
— Не услышат, если не установили подслушивающие устройства.
Ральф Мартин, кавалер Сандры, похлопал ее по плечу:
— Что ты сказала?
Сандра передернула плечами, чтобы сбросить его руку.
— Это не тебе. — Ну почему он не может понять ситуацию? Она так старательно игнорировала его, а он упорно продолжал стоять рядом, так что все присутствующие видели, что он ниже ее ростом. Ральф хотел взять ее за руку. Она убрала ее и скрестила руки на груди. Надо думать, если она будет продолжать грубо обходиться с ним, он отстанет и побудет где-нибудь подальше от нее, пока не придет время уходить домой. Сандре не везло. Одним телефонным звонком ее мать умудрилась перевернуть всю жизнь Сандры. Сначала она сообщила, что осенью отправит дочь в какую-то калифорнийскую школу. А пока Сандра будет заниматься дома.
— А как насчет моих дней относительно компании? — спросила Сандра.
— Они наделали довольно много шуму, — сказала мать. — Гневные протесты доносились даже сюда. Мне хотелось бы спросить тебя, Сандра, неужели ты на самом деле думала, что я уволю Эда Крауна по первому твоему слову? Он очень хороший управляющий.
— Он грубый и противный.