Магия, хаос и убийство (ЛП)

— Пойдем. — Руби жестом пригласила ее следовать за собой, когда переходила улицу: — Давай потрясем его клетку и посмотрим, что из нее выпадет.
Мэллори последовала за подругой, и они обменялись улыбками, когда Руби легко открыла незапертую входную дверь. Мэллори не могла точно сказать, знала ли Руби, что дверь не будет заперта, или в Темпесте до сих пор действует стандартный порядок, и никто не беспокоится о замках. Когда дверь за ними захлопнулась, Руби задумалась о том, соответствует ли ее воспоминание об этом действительности, или это просто очередное предположение о маленьком городке, которое она сделала, основываясь на идиллической картинке, которую она нарисовала в своей голове благодаря заклинанию Наны. Насколько она понимала, все должны были запирать двери из-за сверхъестественных существ, обитающих в Темпесте, за исключением вампиров, потому что, если верить слухам, их нужно было приглашать в дом.
Это означало, что она может вычеркнуть эту возможность из списка, когда она взглянула на Руби. В какой-то момент утром она поняла, что даже не знает, каким паранормальным существом является ее подруга. Руби, конечно, могла быть обычным человеком, но Мэллори почему-то сомневалась в этом, да и ведьмой она ее не считала, поскольку помнила, как вчера вечером Руби сказала Хоуп, что она единственная, кто обладает магией. Но она не знала, как подступиться к этому вопросу, и, поскольку сейчас у нее были дела поважнее, не видела смысла совать свой нос не в свое дело.
Кем бы ни была Руби, волшебницей или нет, она была хорошим другом, а это было то, в чем Мэллори сейчас нуждалась больше всего.
— Извините. — Окликнул мужской голос, затем он кашлянул, и стул отодвинулся, когда Мэллори очнулась в дверном проеме, где остановилась Руби. — Я не слышал, как вы вошли, а моя помощница ушла на обед. На самом деле вы только что застали меня за перекусом.
Мэллори рассмотрела все в этом мужчине, начиная с его макушки с тонкими темными волосами, которые на висках отливали серебром, и заканчивая туфлями, которые так блестели, что она могла поклясться, что видит в них свое отражение. Он был высоким, очень высоким, и его рост только усиливался тем, что он был тонким, как рельс. На нем была белая рубашка на пуговицах, темно-серые брюки и черно-серый галстук в полоску. Мэллори не могла не подумать, что он похож на продавца подержанных автомобилей, которого вытащили из автосалона, отполировали до блеска и посадили за стол. У него были такие темные глаза-бусинки, которые заставляли его выглядеть подлым даже в самом лучшем окружении.
— О, все в порядке. Мы не отнимем у вас много времени. — Руби мило улыбнулась и, не дожидаясь приглашения, прошла в комнату и опустилась в одно из кресел напротив его стола.
Мэллори прикусила губу, чтобы скрыть улыбку при виде хмурых морщинок, появившихся между бровей мужчины, прежде чем он снова натянул свою улыбку продавца. Она последовала примеру Руби, но не стала садиться, а медленно двинулась вглубь комнаты, проводя руками по книжным полкам, безделушкам, а затем по креслу с мягкой спинкой.
Ничего. Она не видела абсолютно ничего. Ни малейшего представления об истории этих предметов.
— Мисс Фостер. — Он не сводил глаз с Мэллори, опустившись в кресло: — Это сюрприз. Чем я могу помочь вам и вашей подруге?
— Я хотела бы познакомить вас двоих. — Руби все еще была полна очарования. — Это Мэллори Торн. Я думаю, вы знали ее бабушку.
— О… — Его лицо заметно побледнело, но потом он, кажется, взял себя в руки и напустил скорбный вид: — Рад познакомиться с вами, мисс Торн, даже при таких тяжелых обстоятельствах. Полагаю, вы приехали в город на похороны вашей бабушки?
— И чтобы помочь найти ее убийцу. — уточнила Мэллори, продолжая перебирать руками все, до чего могла дотянуться.
Он покраснел: — Вы… следователь?
— Что-то вроде того, — спокойно солгала она, подавшись вперед, чтобы провести пальцем по краям его стола. И все равно ничего не получила. — Я надеялась задать вам несколько вопросов о ваших отношениях с моей бабушкой.
 
На этот раз его лицо ничего не выдало, а голос был спокойным и холодным: — Я едва знал ее, поэтому не уверен, какие ответы, по вашему мнению, у меня могут быть.
— Вы были в ее доме в ту ночь, когда ее убили.
— Откуда вы это знаете? — Его глаза сузились.
— Значит, вы не отрицаете этого?
Он не ответил, и Мэллори наклонился над столом.
— Вы были там в ту ночь. Вы спорили с ней. Вы сказали ей, что если она не образумится и не продаст вам дом, то вы подождете, пока она не уберется с дороги, и вместо нее займетесь мной или моей сестрой. — Мэллори подняла бровь: — И что, вы так и сделали?
Его адамово яблоко пришло в движение: — Не думаю, что я понимаю, на что вы намекаете.
— Я ни на что не намекаю. Я спрашиваю. Ты убил мою бабушку, потому что она не захотела продать тебе свой магазин?
— Нет. — Он уставился на Мэллори.
— Да ладно. В такой момент, в разгар ссоры, вам было бы так легко схватить нож и…
Абернати вскочил на ноги, его лицо покраснело от гнева: — Я бы хотел, чтобы вы ушли. Сейчас же.
— А я хочу знать правду. — огрызнулась Мэллори.
— Если понадобится, я вызову полицию и выведу вас из здания.
— Нет необходимости. — Знакомый мужской голос раздался из дверного проема, и Мэллори так быстро обернулась, что у нее закружилась голова, и она не могла понять, от чего это произошло — от быстрого движения или от того, что перед ней стоял Люк, и его глаза горели ярким, неестественным золотом, пылая от гнева. — Я провожу их, мистер Абернати.
Люк прорычал им: — На улицу. Сейчас же.
Руби хмыкнула, но сделала, как сказал старший брат. Мэллори не сделала этого, но не потому, что намеренно проигнорировала приказ Люка. Она не могла пошевелиться, потому что стоило ей только взглянуть в эти светящиеся золотые глаза, как воспоминания нахлынули на нее, как приливная волна, и она не могла ничего сделать, кроме как смотреть, собирая воедино части своего прошлого, которые отсутствовали.
В подростковом возрасте она не просто увлеклась Люком. Она была влюблена в него. Сумасшедше, безумно влюблена в него. Влюблена настолько, что помнила, как говорила с ним о том, чтобы отложить стипендию в Нью-Йоркском университете и остаться здесь, в Темпесте, с ним. Она видела их вместе, обнаженные тела, сплетенные под звездами, и то, как менялось его тело, превращаясь в нечто, что одновременно было и не было Люком.
— Мэл. — Люк схватил ее за локоть и потащил к двери: — Я сказал, пойдем.
Она позволила ему потащить себя за собой, пока они не оказались на улице. Руби ждала их там и сразу же нахмурилась, увидев, в каком состоянии находится Мэллори. Она бросилась к ним, устремив взгляд на брата.
— Ради всего святого, Люк. Что ты опять с ней сделал?
— Что? Ничего. — Он посмотрел на нее сверху вниз, и его глаза расширились. Глаза, которые Мэллори наконец-то смогла разглядеть, снова стали обычного теплого карего цвета. На его лице появилось обеспокоенное выражение, и он крепче прижал ее к себе: — Мэл? Мэл, ты в порядке?
— Ты… Ты… — Она моргнула, пытаясь заставить свое зрение и разум полностью вернуться в настоящее. — Ты… оборотень?
Руби и Люк обменялись взглядами. Мэллори поняла, что это правда, еще до того, как ее подруга кивнула. Люк все еще хмурился, но уже не выглядел таким сердитым. Его выражение лица было более… обиженным?
— Да. Мы — волки-перевертыши, или, как некоторые называют, оборотни. — Руби перевела взгляд с Мэллори на брата, затем прочистила горло, но Люк заговорил прежде, чем она смогла продолжить.
— Она заставила тебя забыть… нас?
Отпустив руку Мэллори, он снова рассердился, отвернулся и поднял голову к небу, словно искал что-то. Терпения? Понимания? Она не могла быть уверена, но ей казалось, что когда он произнес слово «мы», он говорил не о себе и Руби, а о них.
Потому что были и они. Теперь она это знала. Но так много в их связи было связано с магией, что, когда Нана наложила на нее то заклинание, оно забрало с собой большую часть воспоминаний о Люке, но не все. Даже мощная магия Наны не смогла полностью вытравить его из ее сознания, и по мере того, как воспоминания возвращались, ее охватывал неописуемый гнев, что бабушка могла поступить с ней так жестоко.