Сын поверженного короля (ЛП)
— У ребёнка есть джинн.
— Не-е.
Я махнула на него рукой.
— Я могу уверить вас, что нет никакого джинна.
«Ведь я его уже освободила», — хотела сказать я.
— Это напоминает далмуров, одержимых волшебными сказками, которые только сеют недоверие и беспокойство.
Я прищурила глаза и посмотрела на Рашида.
— А что даркафы делают с джинном, и почему они хотят свергнуть короля? Дай угадаю…
Прижав палец к губам, я сказала:
— Они хотят восстановить пустыню? Сделать её лучше?
«Она и так уже восстановлена!» — хотела закричать я.
— Далмуры? — спросил Рашид, который выглядел озадаченно. — О чём ты таком говоришь?
Мой рот раскрылся. Теперь была моя очередь озадачиться.
— Далмуры? Которые носили на себе символ…
Ну, конечно. Мазира сделала так, что никто их не запомнил. Значит, далмуры никогда не существовали? Я посмотрела на троих мужчин. Фироз выглядел совершенно озадаченным. Рашид был удивлен. А Кас выглядел… я не могла описать выражение его лица. Он был в ужасе? Не мог во что-то поверить? Или что-то понял?
Боги, он и так уже, наверное, думал, что я сумасшедшая солеискательница, и теперь я это подтвердила.
— Ой, не берите в голову, — сказала я и встала, собравшись уходить.
Фироз подался вперёд, попытавшись последовать за мной. Он начал кричать, чтобы я остановилась, чтобы объяснила, что я имела в виду, но неуклюже упал на колени.
— Эмель, подожди! — Кас поспешил догнать меня. — Я провожу тебя домой.
— Правда, не стоит.
Я не хотела, чтобы он провожал меня. Мне следовало сказать ему…
— Твой день становится всё хуже и хуже.
Теперь он шёл со мной рядом, подстроившись под мой темп.
— Это так.
— Ты не боишься даркафов?
— Нет.
— Ты живёшь во дворце. Что если они нападут?
— Король готов к этому.
— Что, если у них есть джинн?
Я мельком посмотрела на него, а потом ускорила шаг. Это было абсурдно. Несмотря на то, что мы с ним уважали магию и понимали последствия её использования, он не знал, что меня не волновал джинн из легенд. Я слишком хорошо знала этого джинна. Наконец, я сказала:
— Не стоит бояться джинна.
— Правда? — спросил он с такой недоверчивостью, что я пожалела о своих словах. — А чего ты боишься? — спросил он.
Мы дошли до лестницы дворца. Я поднялась на несколько ступенек, и наши глаза оказались теперь на одном уровне.
— То, чего я боюсь, давно уже в прошлом, — сказала я.
Кас не пошевелился. Он смотрел на меня, нахмурившись, и в свете факела цвет его глаз казался почти серебряным.
Глава 12
Саалим
Клинки ударились друг о друга, и моя рука задрожала. Я подался вперёд, взмахнул мечом влево, затем вправо. Я двигался быстрее, чем следовало, и это было опасно. Но Азим был мастером фехтования, он не причинил бы вреда…
— Боги! — закричал я, когда его меч ударил меня по руке.
Неожиданно мне почудилось, что я почувствовал боль, и как потекла кровь. Я запаниковал. Но тут же вспомнил, что мы дрались на учебных мечах.
Азим ухмыльнулся и сказал:
— Вставай. Ещё раз.
Я встал.
— Медленнее, Саалим. Это урок, а не война.
И мы продолжили. Азим критиковал то, как я держал плечи, как ставил ноги и вращал запястьем.
— Давай прервёмся, — сказал он. — Твои мысли заняты чем-то другим. Расскажи мне.
У Азима было правило: никаких разговоров во время тренировки.
«Когда ты разговариваешь, ты невнимателен», — говаривал он.
— Нет, — сказал я начальнику своей армии. — Всё нормально. Давай продолжать.
Если даркафы планировали напасть, я должен быть готов. На этот раз я собирался сражаться на улицах вместе со своим народом.
— Саалим, сядь.
Азим указал на один из нескольких стульев в пустом помещении. Пол здесь был покрыт грязью, а рядом находились конюшни, предназначавшиеся для лошадей, если погода не позволяла выводить их на арену. Это было лучшее место для тренировки с мечами.
Мой меч потяжелел в руке, я опустил его кончик в грязь и потащил за собой к скрипучему деревянному стулу.
Азим сел напротив меня на такой же древний стул, который прогнулся под его весом. Он откинулся назад. Мягкая кожаная ткань, покрывавшая его спину и ноги, указывала на человека, который жил в достатке, а морщины на его лице и шрамы на руках указывали на то, как это человек их заработал.
Он был мне как второй отец, но дело было не в его доброте и не в том, что он меня понимал, а в том, что он не выносил слабость, постоянно учил меня, и терпение его было безграничным. Он защищал Алмулихи, когда я не смог этого сделать. Он был хорошо подготовлен, тогда как я был заносчивым и глупым.
— За даркафами наблюдают, — уверил меня Азим. — Никто из них не носит с собой оружие. Завуалированные угрозы — это недостаточный повод для того, чтобы их схватить. Если мы будем арестовывать каждого, кто бросает вызов трону…
— Я знаю.
— Расспросы никуда нас не завели.
Не то, чтобы эти даркафы что-то скрывали. Они достаточно открыто обо всём рассказывали: когда-то давно богиня поручила их предкам охранять сокровище: запертый ящик. Никому нельзя было открывать его, кроме богини, а она должна была вернуться, как только король пересечёт пустыню.
И когда она вернётся, как они говорили, второрожденный сын уничтожит перворожденного.
Никто не знал, как это случится, и никто не признался в нападении на Мадинат Алмулихи. Нассар сказал, что большинство из них страшила мысль об убийстве. И что они были просто безумцами, почитавшими богиню.
Но я ему не поверил.
— Они не носят с собой оружие, — сказал Азим. — За ними наблюдают. Дворец охраняют. Ты не останешься один.
Вероятно, в этом отчасти и состояла проблема.
— Мы многое о них не знаем. Та роль, что отведена Мазире и её сыновьям в их сценарии, всё больше и больше меня озадачивает.
Азим кивнул.
— Они не первые фанатики в этих землях.
— Нам нельзя терять бдительность.
Азим покачал головой.
— Я никогда её не теряю.
Он положил ладонь на рукоять меча.
— Это всё, что тебя волнует, или мы должны ещё что-то обсудить?
Он сказал это так, словно говорил с маленькой девочкой.
Я рассмеялся, встал и поднял меч. Его лезвие сверкнуло у меня перед лицом.
Мои плечи болели, а лоб был покрыт потом, когда я пошёл искать Фаразу в конюшнях. Я прижал руку к её шее и пообещал ей, что я скоро выведу её на прогулку.
«Когда это будет безопасно», — подумал я.
Я направился во дворец, пересёк площадь, и увидел Альтасу, которая в спешке выходила из дома.
— Куда ты идёшь? Может быть, стоит позвать слугу, чтобы он помог тебе?
У неё могло хватить сил на прогулку, но меня беспокоили карманники и воры.
— Нет. Я только схожу на рынок.
— Уже почти ночь.
Рынок закрылся бы к тому времени, как она добралась бы до туда.
— Я это знаю.
Она приложила руку ко лбу, прикрыв глаза.
— Для меня он всегда открыт.
Я кивнул ей, и она исчезла.
Нассар ждал меня к ужину, но солнце ещё не зашло, поэтому у меня оставалось ещё время. Я решил вернуться в свою башню и заняться накопившейся корреспонденцией. Мне надо было разрешить спор хаяли — они постоянно случались — а ещё какой-то торговец был разгневан из-за того, что ему заплатили неполную стоимость за его товары и утверждал, что их цена выросла из-за песчаной бури. Это были привычные обращения для сегодняшних дней. Я и так уже слишком долго ждал, чтобы заняться ими, но мысль о том, что Эмель могла быть одна в доме Альтасы, заставила меня принять другое решение.
Как и все эти люди, которые ждали моего ответа на свои вопросы, Эмель давно уже должна была получить мои извинения.
Я ещё не видел её после забега верблюдов, с момента которого прошло уже много дней.