Девушка с картины (ЛП)
— Вы художник? — спросил Милле.
Я заторможено кивнула.
— Можно взглянуть?
Мужчина мягко вытянул из моих рук свернутые в рулон картины. Внезапно меня охватила паника. Уверенность, и без того дышащая на ладан, разом покинула. Я поняла, поняла абсолютно точно, что не смогу наблюдать за тем, как Милле оценивающе разглядывает мои работы. Всучив ему картины, я развернулась и бросилась прочь из таверны.
Глава 43
Я не знала куда идти. Чувствуя злость, стыд, пустоту, шла по улице, отчаянно ругая себя за то, что мне в голову пришла безрассудная идея приехать в Лондон. Я хотела вернуться в отель, а на следующее утро первым же поездом вернуться в Сассекс. И остаться там навсегда.
Дойдя до угла улицы и не зная куда повернуть, я остановилась, чтобы перевести дух. Опускались сумерки. Скоро зажгутся фонари. Я смотрела перед собой в надежде увидеть знакомые здания, чтобы понять в какую сторону пойти.
Окрик позади заставил меня вздрогнуть.
— Мисс!
Живот скрутило от страха. Как же глупо с моей стороны было приехать в незнакомый, безлюдный район, да еще поздно вечером! Я поспешила прочь, но голос следовал за мной.
— Мисс, подождите! Я лишь хочу поговорить о ваших картинах.
Картинах? Я остановилась и повернулась. В темноте разглядела Милле.
— Вы торопитесь?
Я пожала плечами, не смея смотреть на него, боясь услышать насмешки.
— Не желаете кофе? — Он качнул головой в сторону освещенных окон кофейни. — Пожалуйста?
Я кивнула.
Мы устроились за столиком. Я стянула перчатки, капот и встряхнула волосами, стараясь выглядеть так, словно частенько пью кофе со знаменитыми художниками. Но видя, как Милле непринужденно перебрасывается шутками с официанткой, заказывая мне кофе и пирожное, почувствовала себя молодой и неопытной.
— Простите меня, — сказал Милле, когда официантка исчезла за дверями кухни. — Я даже не знаю, как вас зовут.
— Вайолет. Вайолет Харгривз.
Мужчина вежливо кивнул.
— Приятно познакомиться. Я — Джон.
— Знаю, — улыбнулась я.
Джон положил на стол мои свернутые в рулон картины и провел по ним длинными пальцами.
— Мне понравились картины. Надеюсь, ваши?
Невероятно! Меня бросило в дрожь. Неужели он похвалил мои работы?
— Так и есть. Кроме Марианны. Она ваша.
— Но в вашем стиле.
Улыбаясь, я теребила салфетку на столе, стараясь подобрать слова, чтобы объяснить связь с героиней «Марианны».
— Я тоже долго жду.
Джон понимающе кивнул.
— Я знаю все об ожидании. — Его взгляд унесся куда-то далеко. — Как и моя жена.
Он замолчал, потом собрался с мыслями.
— Почему вы пришли ко мне?
Задумавшись о его жене, я вспомнила, что читала кое-что о его супружестве, но деталей не помнила.
— Так зачем вы пришли ко мне? — повторил он.
— Потому что хочу стать художницей, — просто ответила я. — И мой друг Эдвин сказал, что вы или мистер Раскин можете помочь.
Джон удивился.
— Эдвин?
— Ваш друг — Эдвин Форрест.
Я рассказала ему о встрече с Эдвином на пляже, о его связях с миром искусства, о дружбе с мистером Раскиным. Упомянула о его поездке в Лондон, откуда тот вернулся с удручающими отзывами от мистера Раскина. Но поскольку Эдвин не успел встретиться с ним, я решила приехать сама. Конечно же, я опустила подробности наших с Эдвином отношений.
— Эдвин Форрест? — повторил Джон.
Его брови сдвинулись.
— Форрест? — Он сделал глоток кофе. — Высокий парень? Блондин? Самодовольный тип?
Я улыбнулась точной и лаконичной характеристике.
— Да.
Джон кивнул.
— Видел его лишь однажды. На каком-то мероприятии в Академии. А Раскин в Венеции, так что сомневаюсь, что ваш друг мог его видеть, хотя сейчас мы говорим о…
И тут я вспомнила: невеста Джона — Эффи Раскин, много лет была в браке за критиком, а потом развелась. Неудивительно, что Милле выглядел изможденным — его роман обсуждал весь Лондон, а Эффи вытерпела всевозможные унизительные вмешательства в личную жизнь перед тем, как разрешили развод.
— Ваш друг наплел небылиц.
Я покачала головой.
— Нет, только не Эдвин. Он рассказал, что видел Раскина, но тот не сможет стать моим покровителем, потому что потратил много денег на Лиззи Сиддал.
Джон без стеснения расхохотался.
— Ну, отчасти это правда. Возможно, ваш Эдвин все-таки побывал в Венеции.
— Или, возможно, вы ошибаетесь, и мистер Раскин сейчас в Лондоне, — сказала я, хорошо помня, что Эдвин вернулся всего три дня назад.
Джон пожал плечами.
— Так вы хотите, чтобы я стал вашим покровителем? — произнес художник, переходя к делу.
Я покраснела.
— Я думала, что если увидите мою работу, то захотите помочь. Поддержать, научить…
Джон пытливо изучал мое лицо. Я в смущении опустила глаза.
— Вы уверены в своем таланте и мне это нравится. Художник должен быть уверен.
— Мой отец хочет выдать меня замуж. Тогда моя уверенность будет ни к чему.
Мы замолчали. Я внутренне сжалась, понимая, что последующие слова Милле изменят всю мою жизнь.
— Если бы вы пришли ко мне в прошлом году, или пару лет назад, то я смог бы помочь. — Казалось, ему искренне жаль.
— Я мог бы научить и познакомить вас с Раскиным. Но теперь…
— Теперь… — Мой голос задрожал.
— Теперь у меня нет свободных денег, чтобы помочь вам, и нет общих интересов с Раскиным. Да и репутация моя, мягко говоря, неустойчива. Я не могу вам помочь.
Я прикрыла глаза, заставив себя улыбнуться.
— Возможно, мистер Холман Хант?
Джон покачал головой.
— Хант скоро снова отправится на Святую Землю. Возможно, надолго.
— Мистер Россетти?
Я не могла представить работу с Россетти, но не в моей ситуации быть разборчивой.
Джон снова покачал головой.
— Любыми деньгами, что у него появляются, он оплачивает долги и поддерживает Лиззи. — Рот Джона слегка скривился.
— Лиззи, — повторила я с отвращением.
Мое сердце заныло от откровенной зависти к женщине, которая каким-то образом обрела жизнь, о которой мечтала я.
Джон дотронулся до моей руки.
— У Лиззи беспорядочная жизнь. Здесь нечему завидовать.
Мне стало стыдно. Я взяла вещи, накинула капот на голову.
— Я должна идти. Спасибо, что уделили время.
Джон еще раз прикоснулся к моей руке.
— Будем держать связь.
Он вытащил карандаш из кармана пиджака и написал адрес на обратной стороне одного из моих набросков.
— Присылайте мне рисунки и пишите о своих работах. И, может быть, через год или два все изменится.
— Правда?
В мгновение ока отчаяние сменилось радостью.
— Правда. Ждите, как Марианна.
— Ее ожидания были напрасными.
Джон улыбнулся.
— Всему свое время.
Глава 44
Наши дни
Элла
— Все, что вас интересует — здесь, — сказала архивариус, вручив мне пару хлопчатобумажных перчаток, одновременно надевая свои.
Это была молодая и симпатичная девушка, с ярко-рыжими волосами и пирсингом в носу. Большие пальцы ее рук были унизаны широкими кольцами. Она разрушила мои представления о полицейских. Я улыбнулась.
— Спасибо, что нашли все это, Лейни.
Мы сидели за большим столом в новом прохладном здании архива в Льюисе. Перед нами возвышалась массивная коробка с книгами и папками. Даже я, привыкшая к большому объему информации, оробела. Но энтузиазм девушки радовал. Прия из-за болезни дочери вынуждена была отказаться от идеи присоединиться к нам.
Лейни вытащила из коробки кожаную книгу и открыла ее на заложенной странице.
— Моя работа. Обожаю такие вещи. — Глаза девушки горели. — Теперь, давайте смотреть.
Она провела пальцем по написанным от руки цифрам.
— Даже в те годы полиция вела безупречную работу.
Я прищурилась, но ни черта не поняла.