Вальс в чистилище (ЛП)

Мучитель Мэгги неуклюже встал, приглаживая взъерошенные волосы. Сжимая бока своего кожаного кресла, он попытался сесть. Джонни яростно толкнул кресло вперед, мистер Маршалл пытался задержаться, но импульс опрокинул стул, и учитель оказался в еще более неуклюжем положении, размахивая в воздухе ногами. Тихие смешки превратились в грохот смеха и криков.
Мистер Маршалл вылез из-под кресла, в шоке и недоумении, поднялся на нетвердые ноги и попытался поправить свое кресло. Наклонившись, Джонни ухватился за ремень его штанов и дернул вверх, показывая старому хулигану, что такое боль в заднице. Мистер Маршалл вскрикнул и схватился за штаны, замерев на месте. Джонни отпустил его и с силой толкнул обратно в кресло, будто ничего и не было. Затем, наклонившись к нему максимально близко, он начал говорить громко и отчетливо. Мэгги удивилась, что никто больше не слышал его. Голос Джонни эхом отражался у нее в голове.
— Вы задолжали Маргарет О'Бэннон извинения.
Мистер Маршалл судорожно потер ухо, будто туда залетел какой-то жук. Его глаза встретились с Мэгги в ошеломленном неверии. Она не знала, на самом ли деле он услышал слова Джонни, но думала, что каким-то образом он все почувствовал. Джонни вернулся на свое прежнее место.
Они закончили эксперимент в полной тишине. Урок подошел к концу, и все ученики разбежались. Мэгги решила ненадолго задержаться в пустом кабинете. Когда мистер Маршалл увидел, что она осталась, то убежал, будто опасаясь, что все может повториться.
Джонни опустился на табурет и посмотрел на нее с каменным выражением лица. Видимо, он чувствовал, что Мэгги собиралась его ругать.
— Ты не сможешь защитить меня от всех злых людей в этом мире, — сказала она нежно.
— Это правда. Но я могу защищать тебя здесь, в моем маленьком мире.
— Мой рыцарь.
— А ты моя леди.
Мэгги улыбнулась.
— Только… будь осторожнее. Что, если люди начнут сплетничать, обсуждать?
— Обсуждать что? Призраков? Меня это не волнует, Мэгги.
— Пожалуйста, просто не делай так больше. Мне даже стало жаль этого ужасного маленького человека.
— Этот ужасный маленький человек делал все эти гадости на протяжении многих лет, а до этого их делал его отец. — Джонни встал и схватил ее за руки. — Я не могу смотреть, как кто-то грубо обращается с тобой и ничего не делать. Не проси меня об этом.
Выражение его лица было жестоким и уверенным. Они смотрели друг на друга в течение нескольких секунд, но Мэгги сдалась первой.
— Может, ты меня лучше поцелуешь? — прошептала она, поднимая руки, чтобы обхватить Джонни и притянуть к себе.
— Кто-нибудь может пройти мимо и зайти сюда, — сказал Джонни, застыв над ней. Его дыхание щекотало ее приоткрытые губы.
— Меня это не волнует.
В этот момент им обоим было все равно.
Глава 13
Притворство
Нат Кинг Коул — 1953 год
Следующие несколько недель прошли как в тумане украденных моментов и тайных свиданий, и Мэгги хватала каждую секунду обеими руками и крепко держалась за нее. Когда раннего утра и когда раннего утра и вечера было недостаточно, Джонни посещал занятия вместе с ней. Сидя на свободном стуле или сидя на ее столе, он высказывал свои мысли по разным предметам, не обращая внимания ни на ее учителей, ни на других учеников вокруг, ни ее учителям, ни другим ученикам, окружавшим его. Мэгги задумалась, как часто он делал как часто он делал то же самое за последние годы. Наверное, он мог бы написать книгу по всем ее предметам или, по крайней мере, вести уроки.
Перед Мэгги стояла сложная задача — вести себя так, будто его нет рядом, хотя она следила за каждым его словом, за каждой его мыслью, каждым выражением лица. Одно его присутствие заставляло ее светиться от счастья, и не раз ей приходилось придумывать оправдания, чтобы говорить вслух или хихикала с тем, что казалось ей воображаемым другом. На уроках математики Джонни становился на колени возле ее и помогал ей с доказательствами по геометрии. На английском он помогал ей читать, а на химии он часто помогал ей расшифровывать сложные понятия и инструкции. Мэгги была в восторге от того, что у нее появился личный репетитор, и ее оценки никогда не были лучше.
 
Джонни, казалось, был влюблен в нее так же, как и она в него, и время от времени он забывал, что загораживает проход рядом с ее столом, спотыкаясь и наталкиваясь на ничего не подозревающих прохожих. Эти неудачливые студенты в замешательстве оглядывались вокруг, недоумевая, о что они споткнулись. Иногда они думали, что это Мэгги высунула ногу или толкнула их, когда они проходили мимо. Она получала больше, чем свою долю грязных взглядов и часто обнаруживала, что она неловко извиняется за то, чего не делала.
Однажды после обеда несколько ребят из старшего класса начали подшучивать над ней, после того как она поскользнулась и ответила на замечания Джонни вслух в очень тихом классе. Они должны были молча читать «Джейн Эйр». Джонни читал ей вслух, делая все это задание в миллион раз проще. К тому же, Джонни пришлось подойти очень близко, чтобы видеть через ее плечо, и создать впечатление, что это она читает. Ближе к Джонни было ближе к раю в мире Мэгги.
История начала обретать форму, и Мэгги потеряла себя в голосе Джонни и в романтических отношениях между Джейн и мистером Рочестером. Мэгги могла сопереживать осиротевшей Джейн, у которой было так мало. Она была потрясена, когда Джейн узнала, что у мистера Рочестера есть сумасшедшая жена, спрятанная на чердаке, и она была полностью опустошена, когда Джейн решила, что должна покинуть Торнфилд Холл.
— Но она любит его — она не может уйти! — прошептала Мэгги. Несколько голов повернулись в ее сторону, а затем, пожав плечами, вернулись к чтению.
— Но он не волен любить ее так, как она того заслуживает, — мягко ответил Джонни.
— Он без ума от нее! — На этот раз несколько человек захихикали, но Мэгги совершенно не обратила на них внимания. Джонни предостерегающе приложил палец к ее губам. Мэгги подняла глаза от страницы на его любимое лицо, и все мысли о Джейн Эйр улетучились при виде грусти в его взгляде.
— Да, он без ума от нее — даже одержим ею… и она тоже любит его. Но это невозможная ситуация.
Мэгги знала, что Джонни больше не говорит о Джейн и мистере Рочестере. Ее глаза наполнились слезами, и она быстро моргала, пытаясь их сдержать. Несколько вырвалось и пролилось, скатываясь по ее щекам на свободу.
Джонни поднял пальцы и попытался поймать их, но слезы пронеслись мимо, не останавливаясь. Казалось, что вода скользит прямо по его ищущим кончикам пальцев.
— Почему у меня не может быть счастливого конца, хотя бы один раз? — Голос Мэгги сорвался на всхлип, и весь класс посмотрел на нее так, словно она сошла с ума.
— Мисс О'Бэннон? Вы в порядке? — Доброе лицо миссис Ольсен излучало беспокойство, и Мэгги поняла, что плачет перед аудиторией — и не только плачет, но, похоже, разговаривает сама с собой. Она попыталась вытереть слезы со щек и разрядить неловкую ситуацию.
— Эта к-книга просто очень г-грустная, — пролепетала Мэгги в ужасе. Джонни стал таким же неподвижным, как Давид Микеланджело.
— Это точно, дорогая, — согласилась миссис Ольсен, вставая из-за стола, чтобы принести Мэгги салфетку.
— Продолжайте, класс. Хорошая литература должна заставлять нас плакать.
Кто-то громко кашлянул, добавив в кашель слово урод. Приглушенный смех раздался по всей комнате. Дара Мэннинг, капитан танцевальной команды, попыталась скопировать кашель, только вместо этого она вставила слово неудачник. Приглушенный смех и издевательские комментарии продолжались до конца урока. Мэгги просто положила свою руку на руку Джонни, надеясь, что он не начнет посылать вещи по комнате. Он напрягся, словно пораженный каждый раз, когда кто-то вступал в разговор с грубой колкостью, но он не отвечал. Он продолжал читать ей до конца урока, а когда он закончился, ускользнул, прошептав те же слова, что он всегда будет рядом.