Самый разыскиваемый вампир(ЛП)

– Его друг, – поправил Абаддон. – Мы были большими друзьями.
– Я удивлен, что у вас есть что-то общее. Ты бессмертен, а не без клыков, не так ли? – пробормотал Маркус, прищурившись и вглядываясь в собеседника.
– О да, это, правда, но, несмотря на это, у нас было много общего, – заверил его Абаддон.
– Тебе тоже нравится насиловать и мучить женщин? – мрачно спросил Маркус.
– Я, скорее наблюдатель, чем исполнитель, – признался Абаддон с легким смешком. – Лео любил их резать, а мне нравилось смотреть, как они кричат и извиваются. Все получилось очень хорошо.
Дивина пристально посмотрела на него. Ей всегда казалось, что она наедине с Леониусом, когда он делал то, что делал. Теперь она задавалась вопросом, был ли Абаддон где-то там, наблюдая через глазок все это время. Эта мысль только добавила ей унижения.
– Только в первый раз, – внезапно сказал Абаддон, очевидно, прочитав ее мысли. – И он вышвырнул меня через несколько минут, чего никогда не делал с другими женщинами, - добавил он обиженно, а затем заставил себя улыбнуться и сказал: – Лео странно ревновал тебя ... что я, конечно, вполне понимаю, – добавил он, пробегая похотливым взглядом по ее телу. – У нас с ним всегда был одинаковый вкус на женщин.
Несмотря на то, что Дивина не сводила с него глаз, она почувствовала облегчение от того, что Абаддон не видел ее унижения, по крайней мере, в первые минуты. Хотя, наверное, глупо так себя чувствовать, когда все, что ему нужно, – это читать ее мысли, чтобы наслаждаться каждой секундой.
– Хватит об этом, – внезапно сказал Абаддон, откидываясь на спинку стула и переводя взгляд на Маркуса. – До того, как ты пришел, мы говорили о ребенке Баши. Я рассказывал ей, какая она хорошенькая, и что она похожа на свою миниатюрную копию, но пухленькая и круглая, как младенцы. – Его взгляд вернулся к Дивине. – Видела бы ты ее, Баша. Она действительно была очаровательна.
– Что с ней случилось? – прорычал Маркус.
Абаддон обратился к Дивине: – Я отрубил ей голову снаружи палатки, когда ты все еще была внутри, задыхаясь от напряжения после родов. Леониус не любил дочерей.
Дивина закрыла глаза, но Маркус зарычал и бесполезно потянул за цепи. – Ты…
– И вместо нее ты отдал мне Дамиана? – быстро сказала Дивина, прерывая Маркуса. Абаддон мог бы утверждать, что ему нравится наблюдать, а не раздавать пытки, но он был по-своему так же жесток, и, как известно, набрасывался. Она не позволит ему наброситься на недееспособного Маркуса.
На лице Абаддона отразилось удивление, когда он повернулся к ней. – Я знаю, тебе нравится думать, что ты назвала его Дамианом, но на самом деле, Баша, ему был всего день от роду, и он уже носил имя Леониус II, когда я передал его тебе.
Он позволил себе дать ей осознать это, а затем рассмеялся и добавил: – Хотя, я должен сказать, что это ирония. Твой выбор имени, я имею в виду. Не находишь это ироничным?.. особенно сейчас? Я имею в виду, ты должна думать, что он порождение дьявола.
Дивина изумленно уставилась на него, и он разочарованно вздохнул. – Конечно, ты не занимаешься плебейскими вещами, вроде кино или телевизора, не так ли? Так ты никогда не видела «Знамение»? Нет? Он покачал головой. – Такой позор. Думаю, тебе понравится.
Дивина понятия не имела, о чем он говорит, и кино ее не интересовало. Но у нее было много вопросов. – Почему? – мрачно спросила она. – Зачем отдавать мне мальчика вместо дочери? Зачем выгонять меня оттуда с чужим ребенком? Почему бы не взять мать мальчика?
– Чтобы дать ему больше шансов выжить, – просто ответил он. – Ты – Аржено, а мать мальчика была просто смертной, которую Леониус обратил. Если бы нас поймали, твой дядя взял бы вас обоих под свое крыло и отвез домой к родителям, а сын Леониуса вырос бы в лоне той самой семьи, которая погубила его отца.
Дивина покачала головой. – Они бы знали, что он не мой сын. Он – не бессмертный, бессмертная женщина может произвести только бессмертных.
Абаддон взглянул на Маркуса. – Полагаю, ты объяснил ей науку? Ты должен был. До тебя она никогда не общалась с бессмертными. Я об этом позаботился. – Возможно, тебе следует объяснить ей, почему они решили бы, что он может быть ее сыном.
 
Маркус на мгновение замолчал, и Дивина уже начала думать, что он откажется, но потом он повернулся к ней и сказал: – Тогда они могли бы поверить, что он твой. Бессмертные, как правило, не спариваются без клыков, так что опыта было немного. Кроме того, никто из ученых не выбрался из Атлантиды, и только за последние пару столетий смертная наука продвинулась достаточно, чтобы мы могли изучать такие вещи.
– Вот именно, – торжествующе сказал Абаддон. – Люциан принял бы Дамиана как своего сына и, возможно, помог бы тебе вырастить его. – Он со вздохом откинулся на спинку стула и сказал: – Разве это не замечательно?
– Это то, чего хотел Леониус, не так ли? – спросила Дивина с внезапным пониманием, уверенная, что ублюдку понравилась бы ирония судьбы.
– Хм-м-м, – пробормотал Абаддон, кивнув. – И я уверен, что он умер счастливым, думая, что это произойдет. К сожалению для него, я передумал, когда вывел тебя из лагеря и решил, что лучше не попадаться.
– Почему? – сразу спросила она.
– Ты имеешь в виду, помимо того, что я был бы убит на месте, если бы нас поймали? – сухо спросил Абаддон и покачал головой. – Боюсь, я не был так уж предан Леониусу. Конечно, я находил его поведение забавным, но умереть за него и его дело, было для меня лишь одним шагом за пределы долга.
– Тогда почему бы тебе просто было не оставить нас и сбежать из лагеря? – сразу спросила Дивина, думая о том, как все было бы по-другому, случись это. У нее была бы семья, дом ... Дамиан мог бы даже стать лучше.
– Вот почему, – сказал Абаддон.
Дивина сморгнула свои мысли и посмотрела на него в замешательстве, но это был Маркус, который спросил: – Что почему?
Глядя Дивине в глаза, Абаддон сказал: – У тебя была бы семья, дом ... – Он перестал перечислять ее мысли и пожал плечами. – Стыдно признаться, но я мстительный мерзавец. Даже моя мать так говорила.
– У тебя была мать? – рявкнула Дивина. – А я-то был уверена, что ты вылупился, как и все остальные змеи.
– Обзываешься? – спросил он со смехом. – Неужели? Это лучшее, что ты можешь сделать?
– Сними эти цепи, и я сделаю для нее лучше, – вкрадчиво сказал Маркус, привлекая его взгляд.
Абаддон улыбнулся. – Зачем мне это делать? Вы оба там, где я хочу, и я действительно наслаждаюсь этим.
– Ты имеешь в виду, пытать ее? – мрачно спросил Маркус. – Может, тебе и не хочется пачкать руки физической пыткой, но у тебя нет проблем с тем, чтобы мучить ее мысленно, не так ли? Ты делал это каждый раз, когда видел ее в течение двух тысяч лет.
– Не так много, как хотелось бы, – заверил его Абаддон. - С Леониусом было непросто. Он защищает свою мать ... как и подобает любящему сыну, – добавил он с усмешкой.
– Почему? – спросила Дивина, прежде чем Маркус успел ответить. – Просто скажи мне, Какого черта я заслужила от тебя такую антипатию? Почему ты хотел, чтобы я была так чертовски несчастна все эти годы?
Абаддон повернулся и посмотрел на нее. – Правду?
Дивина кивнул и пожал плечами.
– В основном потому, что я плохо переношу отказы.
– Отказы, – смущенно повторила она, не понимая, о чем он говорит.
Абаддон раздраженно вздохнул. – Вот она, заноза в моем боку, а ты ее даже не помнишь? – раздраженно спросил он.
– Что помню? – с раздражением спросила Дивина. Черт возьми, если она все эти годы за что-то платила, было бы неплохо узнать, что это, черт возьми, такое.
– Я предложил, чтобы спасти тебя, – сказал он с тяжелым сердцем, и, когда Дивина уставилась на него непонимающе, он раздраженно и напомнил ей: – По дороге в лагерь мы нашли тебя? Ты была связана и сидела на моей лошади передо мной. Когда ты думала, что никто не обращает на тебя внимания, ты начинала плакать. Я потрепал тебя по подбородку, ты посмотрела на меня своими большими, красивыми, грустными серебристо-голубыми глазами, и я был тронут, – добавил он с отвращением к самому себе. – Я предложил спасти тебя от Леониуса.