Дымовое древо
– Наверно, это некстати.
– Иди ко мне. Мы же работаем вместе. Давай доделаем всё до конца.
– Прекрасно. Тогда что насчёт Кариньяна?
– Кого?
– Кариньяна, сэр. Священника с Минданао.
Теперь, чувствовал Шкип, дядя оценил, насколько он серьёзен.
– Ах да, – вспомнил полковник. – Отец Кариньян. Коллаборационист. Кто-то положил конец его страданиям.
– Кто именно?
– Если я правильно помню, операцию организовало командование филиппинской армии. Так мы поняли из донесения.
– Я сам писал это донесение. Ехал верхом на осле всю дорогу до подстанции «Голоса Америки» под Карменом и послал шифровку рапорта в Манилу, чтобы её переадресовали вам, всё согласно полученным указаниям. И я лишь упомянул местную армию – совсем походя.
– Я уверен, это была операция филиппинской армии. И тем более уверен, что руководил ею наш приятель Эдди Агинальдо. К тому же, у нас была тысяча причин считать, что этот Кариньян вовлечён в оружейный трафик и распространяет оружие среди группировок исламских боевиков на Минданао.
– Священника убили дротиком. Сумпитаном, как его там называют.
– Это оружие туземцев.
– Ни разу такого не видел, кроме как в руках у того немца в «Дель-Монте».
– Ясно.
– Вы не руководили немцем.
– Ну я же сказал, нет.
– Мне этого достаточно.
– Да мне плевать, достаточно тебе или нет.
– Да идите вы на хуй, сэр.
– Ясно. – Пока полковник обдумывал ответную реплику и водил пальцем, дрожащим пальцем, по краешку бокала, Шкип как-то сник. Для этого нападения он заковал душу в броню. Но не ожидал, что с ходу попадёт в незащищённую плоть. – Что ж, – проговорил полковник, – повторюсь, но в чём проблема?
– Да я просто нервничаю, – только и смог выдавить Сэндс.
Некоторое время полковник молчал. У Шкипа кончился запал. Почему он не подумал, что может ранить этого великана? Он так плохо разбирался в характере этих пожилых мужчин. Ну почему у меня нет отца?
Полковник сказал:
– Вот смотри. Такие вещи случаются редко, но всё же случаются. Чьё-то имя упоминается в более чем одном источнике, кому-то приходит некая мысль, кто-то публикует донесение, кто-то ищет приключений – ну, ты ведь знаешь, как оно бывает, правда? – и совсем скоро нате вам, пожалуйста. То, что тебе довелось стать свидетелем такого вот служебного косяка, окажется для тебя, Шкип, неоценимым опытом.
– Я бы сказал, что я стал не просто свидетелем.
– Я к тому, что ты видишь силу зверя, на котором мы скачем. Погоняй его с осторожностью. – На дядином бульдожьем лице, похоже, отразилась какая-то особого рода печаль. Он пригубил из стакана. – Картотека-то моя в безопасности?
– Так точно, сэр.
– Как тебе понравился Монтерей?
– Там невероятно красиво.
– Закажи-ка мне хот-дог по-вьетнамски.
Официант разливал воду по стаканам. Сэндс поговорил с ним.
– Говорит, у них тут фуршет, будьте, пожалуйста, как дома.
– Замечательно. Я даже разобрал слово «фуршет». А ты ведь уже познакомился с Хао Нгуеном?
– Так точно, сэр.
– Есть хочешь?
– Наверно, попрошу унести меню.
– Шкип.
– Да, сэр.
– Неужели мы станем сожалеть о том, что поговорили друг с другом откровенно? А то мне что-то не хочется. Это уже лишнее.
– Всё в порядке. Ценю вашу откровенность.
– Ну хорошо, – и полковник двинулся к фуршету.
Вернулся он к племяннику с тарелкой крабов в каком-то белом соусе; сел, подцепил вилкой и проглотил пару кусков, почти не жуя. Отхлебнул виски.
– А что там Рик Фосс – он ведь Фосс? Вчера вечером был в доме?
– Рик Фосс-то? Нет.
– Довольно скоро вы с ним пересечётесь. Я бы сказал, слишком скоро.
– Я встречался с ним на базе Кларка, перед отъездом. Он меня как раз и искал.
– Правда?
– Главным образом, чтобы расспросить о вас.
– И какая же была линия допроса?
– Он хотел поговорить о статье, которую вы представили в журнал для публикации.
– Да клал я на всех этих щенков, на всю эту молодую поросль! Ну, за исключением здесь присутствующих.
– Надеюсь, что да.
Шкипу показалось, будто он услышал, как дядя вздохнул.
– Вот что я скажу тебе, Шкип: мир перевернулся и вверг меня во тьму. Не далее как на прошлой неделе получил я письмо от Энн, твоей кузины, – Энн была дочерью полковника, – так она, оказывается, спелась с леваками из колледжа, ты только подумай! Вот что она пишет: «По-моему, тебе стоит задуматься о том, какие цели преследует наше правительство во Вьетнаме» – каково, а? А ещё путается с битником – каким-то мулатом. Мать её мне рассказать боялась. Пришлось узнать об этом от твоего дядюшки Рэя. «Какие цели преследует наше правительство?» Господи Иисусе! Какая же ещё цель может быть у правительства, если не вытаптывание ростков коммунизма повсюду, где те ни проклюнутся?
Шкип припомнил Энни Сэндс: вот она сидит на корточках, не отрывая пяток, на тротуаре в клетчатом летнем платьице, подбрасывает крохотный красный мячик и подбирает камешки с мостовой; перед глазами без всякого труда предстала картинка, как Энни прыгает через скакалочку, развивая ловкость ног и напевая песенку, а по её плечам хлопают косички. Письмо от кузины его рассердило, но утрата патриотизма тут была второстепенна – её проступок состоял в выходе за пределы шаблонного образа маленькой девочки… Какой ещё мулат-битник?!
– Ну, – сказал полковник, – давай-ка приободримся и кое с кем познакомимся.
Он указал на этого кое-кого, когда тот приблизился, – тощий юноша в армейском камуфляже книзу от пояса, но в то же время щеголяющий цветастой лёгкой рубашкой с коротким рукавом; та была расстёгнута и открывала перед оливковой майки.
– Сержант Шторм, – сказал Шкип.
– Ты его знаешь?
– Вчера вечером он встретил меня в аэропорту.
– Да-да-да, – проговорил полковник. – Садись, Джимми. Хотите выпить – оба?
Шкип сказал: «Нет», а Джимми попросил: «Американского пива». Шкип впервые разглядел Джимми при свете дня. Загорелое лицо и ясные, серьёзные маленькие глазки, того же цвета, что у самого Шкипа, – в удостоверении личности его определили как «светло-карий». Он располагал броскими татуировками и всего парой зубов. На майке было выведено по трафарету: «ШТОРМ Б. С.»
Полковник подозвал официанта, заказал пиво и ещё один бокал виски и промолвил:
– Ну а теперь, леди и джентльмены, почтительный жест: Джимми застегнёт для нас свою рубашку. По-моему, по тебе с этой твоей рубашкой гауптвахта плачет.
– Я просто моден до безумия.
– А ещё ты появляешься на людях со штанинами, не заправленными в ботинки.
– Я же сейчас не в форме.
– Думаю, в этом и суть твоего залёта.
Шторм осведомился:
– Вы уже поели, Шкипер?
– Пока ещё нет, – признался Шкип.
– Шкип говорит, вчера вечером ты приехал встречать его с дороги. Должен тебя поблагодарить.
– Да не за что.
– Ещё Шкип говорит, что встретился с Фоссом. Фосс нашёл его на базе Кларка – раньше, чем тот успел сюда добраться.
– Не портьте моё пиво бредовыми разговорами, – скривился Джимми.
– Фосс спрашивал у него про статью, над которой я в своё время работал. – Шкипу же полковник сказал: – Я отозвал этот материал. Там не хватало стержневой темы, если не сказать большего. Я просто барахтался в пруду собственных измышлений, загребая широким веслом и наворачивая круги. Только воду почём зря баламутил. Так о чём он говорил – Фосс-то?
– Да я вроде как избавился от его компании прежде, чем он успел рассказать то-то существенное.
– О статье-то он как отзывался?
– Да никак не отзывался. А можно будет взглянуть?
– А почему бы тебе не помочь мне её дописать?
– Не знаю. Если бы я видел черновик…
– Если бы я мог найти тот черновик! А то у меня там чёрт ногу сломит. Где-то с год он провалялся в ящике, а потом я его достал и не сумел уследить за ходом своих же мыслей.
– Что ж, – вставил Джимми, – вот что бывает, если целый год не доставать бумаги из ящика.