Хаски и его Учитель Белый Кот, Том I (ЛП)

Черный Корм для рыбок (Мо Вэйюй): Чавк-чавк! (ест, аж за ушами пищит).
Учитель закатывает пельмешки.
Черный Корм для рыбок (Мо Вэйюй): Фу-фу-фу! (выбрасывает в окно).
На Пике Сышэн Мо Вэйюй разбазаривает еду и время своего Учителя. Что это: преступление против человечности или попрание этики и морали? Не пропустите сегодня в программе «Час суда».
Настоящая причина:
Учитель плохо готовит. Как его ученик, Мо Жань испытывает вполне резонные опасения относительно пищевой безопасности приготовленных им блюд.
 [Визуал к 7 главе]
  
Глава 8. Этот достопочтенный отбывает наказание 
 
Три дня Мо Жань провалялся в кровати, словно дохлая рыба. Как только полученные им раны немного затянулись, его вызвали на отработку в Павильон Алого Лотоса.
Трудотерапия также была частью наложенного на него взыскания. Все то время, что Мо Жаню было запрещено спускаться с горы, вместо того, чтобы прохлаждаться без дела, он был обязан помогать школе, выполняя разные поручения и черную работу.
Обычно эти поручения включали в себя помощь посудомойке в Зале Мэнпо, чистку трехсот шестидесяти пяти каменных львов, венчавших колонны моста Найхэ, переписывание хранящихся в архиве невероятно скучных записей, ну и тому подобное.
Но почему в Павильоне Алого Лотоса? В этом жутком, известном также как бойня [8.1] в Аду Алого Лотоса, месте, где живет этот пес Чу Ваньнин. 
Мало кто на Пике Сышэн побывал там, и практически все, кто имел несчастье туда попасть, возвращались со сломанной рукой или ногой. Поэтому кроме возвышенного «Ад Алого Лотоса» у жилища Чу Ваньнина было еще и просторечное название — «Павильон Сломанных Ног».
В ордене из уст в уста передавалась шутка: «Павильон на воде скрывает красавца, что держит Небесный Допрос [8.2]. Войдя во врата Павильона Сломанных Ног, узнаешь горечь оторванных ног и яиц [8.3]. Мечта самоубийцы — старейшина Юйхэн: с его помощью кровь хлещет из всех щелей».
Некогда нашлась бесстрашная ученица, которая была настолько безрассудно смелой и похотливой, что посмела возжелать красоты старейшины Юйхэна. Однажды безлунной ветреной ночью она украдкой прокралась на гору Наньфэн и, взобравшись на карниз крыши водного павильона, вознамерилась подсмотреть, как старейшина переодевается и купается.
Результат этой авантюры был вполне предсказуем: храбрая воительница была повержена и избита до полусмерти не знающей жалости Тяньвэнь, после чего более ста дней пролежала в кровати, рыдая от боли и обиды.
Кроме того, Чу Ваньнин не церемонясь пригрозил, что если она осмелится снова совершить что-либо подобное, то он просто выколет ей глаза.
Нет, вы слышали?! Вот ведь грубиян! Возмутительно недостойное поведение! От бездушия этого человека у всех нормальных людей волосы дыбом встают!
Изначально в ордене были наивные глупые девушки, которые считали, что только потому, что они являются представительницами слабого пола, старейшина Юйхэн должен быть к ним снисходителен. Они часто хихикали и жеманились, пытаясь привлечь его внимание, но после того, как он собственноручно подрезал крылья одной наглой разбойнице, больше никто не осмеливался с ним заигрывать.
Когда старейшина Юйхэн брался за плеть, он отбрасывал все манеры благородного человека и ему было все равно, парень перед ним или девушка. Так что кроме красивого личика, ничего хорошего в нем не было… Именно такую оценку Чу Ваньнину дали ученики духовной школы Пика Сышэн.
Младший ученик, который принес послание, сочувственно смотрел на Мо Жаня. И хотя он пытался сдержаться, но все же не выдержал:
— Брат-наставник Мо…
— А?
— Характер старейшины Юйхэна настолько плох, что все люди, которые входили в Павильон Алого Лотоса, обратно могли только ползти. Слушай, может, тебе сказать, что твои раны еще не зажили, и попросить старейшину Юйхэна позволить тебе мыть посуду в Зале Мэнпо, а?
 
Мо Жаня искренне тронуло милосердие этого младшего брата, но все же он был вынужден отказаться от его идеи.
Просить Чу Ваньнина?
Ну уж нет! Меньше всего ему хотелось, чтобы его опять отходили Тяньвэнь за вранье.
Поэтому он с большим трудом натянул одежду и, еле волоча ноги, неохотно поплелся на южную гору Пика Сышэн.
Вокруг обиталища Чу Ваньнина, известного как Ад Алого Лотоса, куда ни кинь взгляд, не было видно ни единой живой души.
Никто не хотел находиться рядом с тем местом, где он живет. Дурной характер и непредсказуемый темперамент Чу Ваньнина привели к тому, что большинство людей в ордене старались держаться от него как можно дальше.
Мо Жань немного нервничал, ведь он не знал, какое наказание придумал для него Чу Ваньнин. Погруженный в невеселые мысли, он сам не заметил, как миновал рощу очень высокого и густого бамбука и перед его глазами предстал участок пруда, на котором произрастало множество прекрасных алых лотосов.
Этим ранним утром только поднявшееся на востоке солнце заткало все облачное небо огненной парчой и, отразившись от спокойных вод пруда, щедро одарило своим сиянием алые лотосы, дополнив их природную красоту неземным мерцанием. Извилистая галерея вела к притихшему надводному павильону, спрятавшемуся за выступающей скалой с водопадом. Похожие на хрусталь мельчайшие капли воды звонко бились о камни, превращаясь в поднимающуюся к небу подсвеченную солнцем алую дымку. Все это придавало умиротворяющей атмосфере этого места какое-то особое очарование.
Но отношение Мо Жаня ко всему этому можно было выразить как: «Фу!».
Как бы ни было прекрасно место, где живет Чу Ваньнин, оно вызывало у него лишь рвотные позывы!
Просто посмотрите на всю эту вызывающую роскошь и необоснованную расточительность! Пока ученики ютятся в тесных комнатушках в общежитии, старейшина Юйхэн вон как шикует: отжал для себя целую вершину, вырыл на ней три огромных пруда и полностью засадил их лотосами. Ладно, допустим, эту редкую разновидность лотосов можно использовать для приготовления очень ценных лекарств, но…
В любом случае никаких приятных чувств у него это место не вызывало. Хотел бы он взять факел и спалить этот гребаный Павильон Сломанных Ног!
Но, как бы ему это ни претило, в свои шестнадцать лет он не мог считаться достойным противником образцовому наставнику Чу, так что Мо Жаню оставалось только послушно прийти к его порогу, нацепить на себя личину бедного сиротки и, щурясь на закрытую дверь, слащаво протянуть:
— Ученик Мо Жань с уважением приветствует Учителя.
— Да. Входи.
В доме царил полный хаос. Хладнокровный демон Чу Ваньнин был одет в белую одежду с высоким, наглухо застегнутым воротником и длинными рукавами, что выглядело довольно аскетично и даже целомудренно. Волосы собраны в высокий конский хвост, на руках — защитные перчатки из черного металла, в зубах зажата кисточка для письма. Сидя на полу, он увлеченно возился с кучей механических деталей.
С каменным лицом взглянув на Мо Жаня, он, не вынимая изо рта кисти, невнятно промычал:
— Подойди.
Мо Жань подошел.
Сделать это оказалось нелегко, потому как в комнате живому человеку просто некуда было ступить: повсюду валялись бумажные чертежи, металлические детали и деревянные заготовки.
От увиденного глаз Мо Жаня дернулся, а брови стремительно взлетели вверх. В прошлой жизни он никогда не входил в комнату Чу Ваньнина и даже подумать не мог, что всегда безукоризненно одетый красавец живет в подобном бардаке… таком, что в двух словах и не опишешь.
— Учитель, что вы делаете?
— Ночного Стража [8.4].
— Что?
Чу Ваньнин был немного раздражен, вероятно, потому, что из-за зажатой в зубах кисти ему было неудобно разговаривать: