Соучастники

– Простите, что так получилось.
– Ничего страшного, – говорю я. – Когда-то для меня было обычным делом находиться рядом со знаменитыми людьми.
Мы на углу, ждем, когда переключится светофор, подвигаемся вперед, как делают все ньюйоркцы, спеша перейти дорогу, пока снова не хлынут машины.
– Могу себе представить, – он заговорщицки смотрит на меня. – Вам нужно будет рассказать об этом побольше.
 Расшифровка разговора (фрагмент): 
 Сильвия Циммерман, частный дом, Верхний Ист-Сайд. Воскресенье, 29 октября, 14 часов 07 минут. 
сильвия циммерман: Том, я понимаю, насколько важно ваше расследование. Но не могу взять в толк, почему вы хотите говорить со мной. Ни на одной из наших съемочных площадок ничего не было.
том галлагер: Я просто хочу выяснить, как обстояли дела в 2006 году… Вы же понимаете, кого я имею в виду, да?
сц: Ну да. Догадываюсь, что одну конкретную персону.
тг: Не назовете ли имя этой персоны? Как вы знаете, все совершенно конфиденциально.
сц: Предположу, что вы интересуетесь Хьюго Нортом.
тг: А почему вы думаете, что именно им?
сц(язвительно): Да это вполне очевидно. Уж такой вот он человек.
тг: Нельзя ли подробнее?
сц: Очень колоритный. Любит роскошь. Привык, что все делается, как ему хочется… Знаете вы таких. Не говорите, что еще не встречались с подобными людьми в кругу общения вашей семьи, Том. Все мы с ними встречались. Ему ни для чего и палец о палец ударять не нужно. Двери перед ним сами собой распахиваются.
тг: Как, на ваш взгляд, он попал в киноиндустрию?
сц: Да вот так и попал. Двери перед ним сами собой распахнулись… Послушайте, я… Я никакого отношения не имею к тому, что он делал потом. Я, возможно, нечаянно сыграла какую-то роль в том, что он укрепился в кинобизнесе, но… мы об этом можем попозже поговорить.
тг: Ладно. Какое впечатление Хьюго Норт произвел на вас при знакомстве?
сц: Наверное, он показался мне человеком, способным все для нас устроить… Забавно, я всегда говорила, что продюсер – это человек, который все устраивает. Но в этом мире единственное, что по-настоящему все устраивает, – это деньги.
тг: Единственное?
сц: Пожалуй, есть что-то еще. Напор. Семейные связи. Талант. “Страсть”, как в этом бизнесе частенько говорят.
тг: В ваших словах слышится цинизм…
сц: Разумеется, я цинична. Том, я проработала в кинобизнесе больше двадцати лет. Как после этого не быть циничной?
 Глава 11 
Переменка кончилась, мы с Томом снова на двадцать пятом этаже и пытаемся соблюдать тот же политес, что раньше. Но после похода в закусочную произошел какой-то неуловимый сдвиг.
– Я просто помогаю этим женщинам рассказать их истории, – передразниваю я Тома. – Серьезно? Вам кажется, нам нужна помощь?
От этой дерзости у меня приятно захватывает дух.
Том с невинным видом поднимает руки.
– Со мной так все время заговаривают. Сам я внимания не ищу.
Как бы не так, думаю я.
– Это просто удачный побочный эффект работы, которую вы делаете, – говорю я с очевидным сарказмом.
Своей мегаваттной улыбкой Том пытается обратить все в шутку. Не в силах удержаться, я тоже посмеиваюсь.
– Итак, после Канн в… 2006 году, – он заглядывает в свои записи, пытаясь вернуть себе контроль над ситуацией. – Каково это было – начать работать с Хьюго Нортом? Какие у вас были первые впечатления о нем?
– Такие, словно Хьюго Норт с другой планеты. Он же был британский миллиардер, это был единственный известный мне факт, его характеризующий. Много ли британских миллиардеров я видела прежде? Я из Флашинга.
Тут Том вслух смеется. Когда я вижу, что моя индифферентная реприза вызвала у него смех, во мне слегка прибывает эндорфинов. Мои щеки начинают пылать, и я воспринимаю это как тревожный знак.
(Даже не думай, предостерегаю я себя. Не нужен тебе этот мажор.)
 
Хьюго Норт был богат и, возможно, известен в некоторых кругах – но не мне. Поиск в интернете выдал приблизительную стоимость его чистых активов и его фотографии с женой, светской дамой, сделанные на всяких громких британских свадьбах и сборищах. Но опять же, я не очень себе представляла, кто в Великобритании большие шишки – не считая членов королевской семьи, Дэвида Бэкхема и нескольких звезд кино и шоу-бизнеса, удачно пересекших Атлантику.
– Как вам кажется, мог этот недостаток сведений о нем создать вокруг него своего рода дымовую завесу? Потому что никто толком не знал, что он делал в других областях?
Вполне возможно. Но опять же, в киноиндустрии все так и устроено, правда? Создай вокруг себя атмосферу таинственности, продемонстрируй свое сказочное богатство – и все вдруг захотят с тобой работать.
Так что Хьюго знал, что делает. И все было разыграно как по нотам.
Начать с того, что сразу после премьеры фильма Зандера в Каннах зашумели профильные издания. Должна признаться, что, когда я видела эти статьи в “Вэрайети” и “Скрин дейли”, у меня шла кругом голова и все было как во сне.
Норт покупает половину “Фаерфлай филмс”.
 Шульц ударяет по рукам с британским инвестором.
Хьюго, естественно, фигурировал в обоих заголовках, а Сильвии было не видать – но это понятно. Чьи деньги, тому и слава. Мы с Сильвией упоминались в статьях ниже.
 Норт вместе с Сильвией Циммерман займется продюсированием новых работ Шульца и пополняющегося состава других режиссеров. Сара Лай возглавит отдел развития.
Последнюю фразу я хотела выделить, увеличить и обрамить для родителей. Мама, папа, – видите? У меня получилось. Глава отдела развития. Мы сделали фильм, который показали на Каннском кинофестивале! Меня упомянули в статье в “Вэрайети”! Карьера в кинобизнесе оказалась не такой глупостью, как вы говорили!
Родители и впрямь были впечатлены. Я утащила кучу журналов из павильона “Сохохаус” и привезла их во Флашинг. Мы устроили семейный праздник с их особой уткой по-пекински и еще не початой бутылкой “Курвуазье” (прикладывались к коньяку только мы с папой; мама выпивала очень редко, а сестра была на втором триместре).
– Так что же это значит? – спросила Карен, штудируя публикацию в “Вэрайети”. Она все оглаживала свой круглый живот – эти движения казались мне такими диковинными.
– Это значит, что нам подфартило, – ухмыльнулась я. Хотела добавить: это значит, что вы можете больше за меня не волноваться.
Ах, неразумие молодости!
Я знаю, что папа сохранил эту статью, потому что полтора года назад, когда я зашла к нему в кабинет за одним его рецептом, я увидела ее под прозрачным оргстеклом, покрывавшим его стол. Она не была спрятана; текст статьи был в круглых кофейных следах от чашек. Из-за того, что я ее заметила, из-за напоминания о негласной отцовской гордости, что-то во мне сжалось от сожаления. О карьере, которую я могла сделать. Или – о карьере, на которую хотя бы позволяла надеяться эта статья. И о том, что я так ошибалась, думая, что могу быть частью этого мира.
В тех же статьях упоминался следующий фильм Зандера, и с рекламной точки зрения это было полезнее всего. Шульц запускает в производство свой следующий фильм; в скором времени начнется подбор актеров.
Благодаря одной этой напечатанной фразе наши телефонные линии и почтовые ящики перегрузило в тот же лень, когда вышли статьи. Это был наш предпоследний день в Каннах; я взглянула на свой “блэкберри”: уже приходили просьбы о срочных встречах.
 Видел отличную статью в “Вэрайети”! Очень хотел бы побольше узнать о вашем проекте. Вдруг вы еще в Каннах – может быть, встретимся и потолкуем?
Когда через два дня я вернулась в наш нью-йоркский офис, автоответчик был забит уведомлениями, оставленными кастинг-директорами, агентами и, да, несколькими бесшабашными актерами. (Всем начинающим актерам: НЕ оставляйте уведомлений на автоответчиках в офисах продюсерских компаний. Никто даже не взглянет на вашу фотографию, если вы не действуете через агента.)